Сначала движения воздуха почти не чувствовалось, затем встречный поток внезапно усилился и стал холодным. Бен решил, что они уже вынырнули из туннеля, и мчатся по пещерам, о которых говорила Бриша.
Лязг металлических колёс по рельсам стал громче, стал отдаваться эхом — знак того, что они двигались по узкому проходу; а затем они внезапно вновь оказались на свету — в обширной пещере, с прикреплёнными тут и там к стенам и потолку осветительными стержнями.
Нельзя было сказать, что пещера была освещена ярко или хотя бы эффективно. На первый брошенный Беном взгляд она была просто огромной, стены были неровными и покрытыми выбоинами, а по обширному пустому пространству тянулись странные колонны из красно—коричневого материала. Они казались тяжёлыми и громоздкими, как будто были сделаны из камня, однако текучестью и длиной напоминали струи ржавой воды, которые в одно мгновение полностью замёрзли. Осветительные стержни, рассеивавшие темноту вокруг, были расставлены без определённого порядка — на каменной поверхности, в углублениях в стенах, за колоннами из странного текучего материала, вырисовывая их силуэты; результатом было, скорее, создание художественного эффекта, чем полезность.
Как будто почувствовав его вопрос, Бриша указала на одну из колонн, которая боковой частью перетекала в изогнутую стену, и объяснила:
— Железистая руда. Минокки объели всё вокруг, и обнажили рудные жилы.
Затем тележка, продолжая спуск, нырнула ещё в одну узкую и тёмную расщелину, и их снова окружила темнота.
Сейчас Бен почувствовал ожидавшую внизу концентрированную энергию тёмной стороны Силы. Однако она воспринималась не столько средоточием зла, сколько угрожающим предзнаменованием — не как желающий его смерти враг, а, скорее, как угрюмый реалист, напоминающий ему, что смерть — это то, что неизбежно ждёт всех.
Шум колёс, внезапно ставший близким и раскатистым, а затем далёким и тихим, подсказал Бену, что они прошли узкую часть и попали в очередную пещеру, на этот раз неосвещённую.
Его схватили сзади за воротник и сдёрнули с сиденья. Он вдруг ощутил себя парящим в воздухе, во мраке, возможно, несущимся на опасной скорости на столкновение с какой—нибудь скалой с острыми краями, и был настолько испуган внезапным перемещением, что даже не закричал.
Реллидир, Тралус
— Приближаются истребители, — протрещал в шлеме Хэна голос командира одной из двух эскадрилий, сопровождавших их «Крикуны». — Вы двое, оставайтесь на курсе, мы разберёмся с ними.
Одна эскадрилья отделилась от общего строя. Вторая сохранила боевой порядок вокруг бомбардировщиков.
Хэн не ответил. Его система связи была настроена на передачу на такой частоте и с такой кодировкой, чтобы его могли слышать только Ведж и руководители операции — было бы весьма некстати, если бы кто—нибудь опознал его очень уж запоминающийся голос. Но Ведж с иронией сказал именно то, о чём подумал Хэн:
— Спасибо, сынок. Мне было так страшно, пока ты не подал голос.
На панели датчиков Хэн увидел, как двенадцать штурмовиков двинулись на юго—восток навстречу приближавшейся группе из шести истребителей неизвестного типа.
«Неизвестный тип». Хэн нахмурился. Он любил сюрпризы, но только если сам устраивал их кому—нибудь другому.
Отделившийся строй штурмовиков сблизился с вражеским строем и на секунду их линии расплылись, а затем вместо двенадцати истребителей оказалось только девять, суматошно круживших позади неизвестных врагов, которых по—прежнему насчитывалось шесть.
— Нехорошо, — сказал Хэн.
— Подать питание на лазерные пушки, — откликнулся Ведж.
Хэн проверил панель управления вооружением. Лазеры его расположенной сверху турели были заряжены и готовы к стрельбе.
Половина оставшегося эскорта штурмовиков отделилась от «Крикунов» и повернула в сторону приближавшихся истребителей, образуя оборонительный строй. Сбоку и сверху от иллюминатора Хэна промелькнули красные вспышки лазерных пушек: промахи приближавшихся врагов.
Внезапно его сенсоры показали, что от шести отделившихся от эскорта штурмовиков осталось четыре, а в кабине Хэна заверещал сигнал предупреждения о нападении, сообщая, что один из противников взял его на прицел. Хэн резко ударил по педали реактивного двигателя, затем включил репульсоры — тактический приём для резкого изменения скорости и сбивания прицела вражеской системы наведения. Он крутанул корабль, так что его «Крикун» встал на ребро, разворачиваясь в сторону врага, зафиксировал ближайший истребитель в прицельных скобках собственной системы наведения, и выстрелил. Слишком уж информативная панель датчиков издала неуместный звук колокольчика, уведомляя о попадании в цель.
Шесть вражеских истребителей, выглядевших как здоровенные серебристые шары с размещёнными в хвостовой части сужавшимися сдвоенными гондолами двигателей, промчались справа налево, преследуемые звеном кореллианских штурмовиков. Уйдя далеко влево, корабли начали медленно поворачивать обратно к месту боя.
Хэн моргнул.
— Проклятие, что это за посудины?
— Истребители класса «Алеф» Сейнара, — ответил Ведж. — Изначально их прозвали «Водоёмными прыгунами» поскольку их предполагалось использовать для противодействия кораллам—прыгунам. Сейчас их называют «Твики». Они приняты на вооружение и производятся в ограниченном количестве.
— Здорово. Я всадил в одного залп из счетверённой пушки, и он даже не вздрогнул.
— Ага, они и были задуманы как стреляющие цельнометаллические шарикоподшипники, — Ведж переключился на частоту эскадрильи. — Звено «Туманность», Пантеры уходят. Удачи.
— Пантера один, это Лидер «Туманности». Взорвите за нас что—нибудь.
Хэн опередил Веджа и первым оторвался от строя, нырнув вниз, всё ещё направляясь на восток, к началу их вектора сближения с деловым районом Реллидира. Ведж аккуратно скользнул за ним.
Боевой носитель «Додонна», орбита Тралуса
Отсек контроля действий истребителей представлял собой яркий пример управляемого хаоса — знакомый вид для Леи, которая помогала координировать много операций истребителей, начиная со сражения у Явина.
Но на борту «Додонны» использовались прибамбасы, о которых слыхом не слыхивали в зале управления на Явине. Вся битва в целом демонстрировалась на голографической проекции над их головами. Масштаб изображения не вполне соблюдался, но зато показывался каждый отдельный истребитель или корабль, участвующий в бою, с цветовым обозначением в зависимости от того, какую сторону он представлял. Силы Альянса были расцвечены голубым; кореллианцы — красным; неизвестные корабли, включая несколько предположительно гражданских судов над Реллидиром, уходивших от атакованного города — жёлтым. Поскольку все они мельтешили вокруг, стреляли, получали повреждения, исчезали, то приводящее в замешательство сочетание цветных пиктограмм и звуковых уведомлений о событиях заставляло всю эту картину выглядеть похожей на чрезмерно большую компьютерную симуляцию белой горячки.
Экипированная специализированным инфопланшетом, который ей выдал координатор этого отсека, черношёрстый ботан в звании полковника по имени Мойан, Лея имела возможность получить любые данные о различных подразделениях. Если направить инфопланшет на любое судно или транспорт, и отметить его лазерным лучом из планшента, на экране планшета высвечивалась информация о цели.
К примеру, истребитель, чей сигнал только что пропал в бою над Реллидиром, обозначался как «Туманность—11», его пилотом был Горван Пил.
Кореллианские истребители были оснащены системой катапультирования и через секунду после исчезновения истребителя, экран Леи дополнился записью: «Катапультирование прошло успешно, показатели жизнедеятельности — оптимальны, очерёдность эвакуации — 37».
Как и несколько других координаторов, она отметила один из «таинственных бомбардировщиков», снижавшихся над Реллидиром, и получила информацию о нём:
«Статус: враждебный
Класс: КМК, ИТ — (серия неизвестна), предпол. бомбардировщик
Пилот: неизвестен»
Информация о другом «Крикуне» была аналогичной.
Лея тихо заговорила в инфопланшет, дополняя имевшуюся информацию о бомбардировщике с помощи программы перевода звуковой речи в текст:
— Предположительно повреждён, поскольку он отворачивает от объектов Альянса. Рекомендую сосредоточиться на истребителях эскорта, — она нажала на экран, направив эту запись в базу данных «Додонны».
На неё нахлынуло чувство вины. Она притворялась, что помогает силам Альянса, а вместо этого защищала своего мужа, пока он их бомбил. Лея покачала головой, пытаясь прогнать это ощущение. Что бы она ни делала во время этого сражения, ей всё равно пришлось бы бороться с виной, а не прикрывать спину Хэну было бы хуже всего… особенно, если он пострадает.
Она обратила своё внимание на «Алефы», сражавшиеся с эскортом истребителей Хэна.
Корускант
Люк сел на постели. Его голова была забита странной мешаниной образов и эмоций. Он мельком посмотрел на Мару, увидел, что она всё ещё спит, и встал.
Он был настолько задавлен этими ощущениями, достигшими его через Силу, что было очень трудно размышлять. Действуя с осторожностью, он открылся этим образам, пытаясь разобраться в них.
«…предавая доверие, действовать — это предать, бездействовать — это предать…»
Минокк смотрел на него сквозь столетия глазами, в которых светился разум.
«…ситхи не таковы, как ты о них думаешь…»
Лея, с лицом, застывшим от непередаваемого горя, рухнула вперёд, сгибаясь при падении.
«…темнота, темнота, я не буду бояться темноты…»
Хэн, с сожалением на лице и виброножом в руке, рванулся вперёд и вонзил лезвие меж рёбер красивой молодой женщине с тёмными волосами.
«…Я по—своему любил тебя. Хотел бы я исправить зло, которое я причинил тебе…»
Люк инстинктивно потянулся в Силе к Лее, передавая свою поддержку и силу. Относительно других он не был уверен, были ли они именно теми, кем их представляли видения, но в видении с сестрой он ощутил, что это действительно была она. Правда, он не знал точно, помогал ли он той Лее, которая была «здесь и сейчас», или ей в будущем, или же ей в том будущем, которое никогда не случится на самом деле.
Его внимание было возвращено к Маре. Сейчас её глаза были открыты, незряче смотря вверх, тело было изрезано и изуродовано световым мечом, края ран были обуглены и дымились.
Люк потряс головой и напрягся в Силе, прогоняя голоса и видения прочь. Они растаяли, оставив его в темноте рядом со спящей и невредимой женой.
Он взял с полки световой меч и вышел в коридор. Он не хотел, чтобы его беспокойство разбудило Мару.
Что—то происходило; события, происходившие в дальних уголках галактики и в разные моменты времени, фокусировались на нём и на тех, кого он любил. Смятение и беспорядочное мельтешение мыслей и эмоций давили на него, вызывая тошноту.
Выйдя из своей квартиры, Люк уселся, скрестив ноги, на холодный каменный пол, и попытался войти в медитативный транс — чтобы понять, что происходит в действительности и чтобы обрести спокойствие.
Звёздная система MZX32905, рядом с Биммиэлем
Бен обхватил обеими руками рукоять светового меча и большим пальцем нажал на кнопку включения. Более приятным, чем короткое шипение при активации, оказался исходивший от клинка синий свет — внезапно Бен получил возможность видеть, пусть и смутно, что происходит вокруг.
Он плыл по открытому пространству, однако впереди, примерно в тридцати или сорока метрах, находилась разрушенная каменная стена, и он приближался к ней на скорости несколько метров в секунду. Кроме того, он медленно терял высоту — хотя сила тяготения и была здесь слаба, она всё же присутствовала.
— Если держать меч двумя руками, — сказала позади него Нилани, — то довольно трудно ухватиться за каменные стены.
Бен изогнулся и глянул назад. Там, следуя за ним, плыла Нилани, так же как и Бен, расслабившись в минимальной силе тяжести.
Он повернулся обратно к приближающейся стене. — Это ты выдернула меня из рельсовой тележки?
— Не будь дураком.
— Я не дурак. Не ехидничай.
— Извини, я расстроена, — её тон изменился. — Нилани Джейсену, приём.
Когда каменная стена приблизилась, Бен заметил на её поверхности то, за что, по его мнению, он мог бы ухватиться — каменный выступ, сужавшийся к иглоподобному острию. Правой рукой он отвёл свой меч назад и в сторону, левую руку вытянул и, когда долетел до выступа, схватился за него, толкнув ногами по направлению движения, чтобы уменьшить рывок.
Секунду спустя в нескольких метрах внизу остановилась Нилани, уцепившись пальцами за трещину в камне и приняв удар о скалу на бёдра и плечи.
— Ну, и кто это сделал? — упорствовал Бен. — Ситх?
— Мы не одни.
Бен посмотрел на неё, затем вокруг и вверх.
Примерно в десяти метрах над ним на него уставилась пара глаз, отливавших синевой из—за отражённого света от клинка его меча. И это были не человеческие глаза, они имели вид треугольной щели.
А за этой парой виднелись другие, сотни холодных, немигающих пар глаз.
Бен потряс головой. Когда он приблизился к стене, та её часть была у него на виду. И никаких существ там не было. Он потянулся к ним в Силе и ощутил их присутствие, сотен существ с сильной эманацией тёмной стороны Силы.
— Плохо, — сказал он.
— Падай, — откликнулась Нилани.
— Ага, — Бен отпустил выступ и плавно заскользил вниз. Он слегка оттолкнулся от каменной поверхности, чтобы отодвинуться от неё ещё на пару сантиметров.
Глаза над ними тоже начали опускаться, оставаясь на том же расстоянии от света его меча, но совершенно определённо преследуя их.
* * *
Описав круг, рельсовая тележка замедлилась и остановилась. Бриша и Джейсен находились в хорошо освещённом зале, достаточно большом, чтобы вместить немалых размеров транспортник, но единственное, что было в этом помещении, это конец рельсового пути, который изгибался в форме петли, позволяя тележке возвратиться обратно по тому же пути.
Джейсен не тратил время на разглядывание окрестностей. Он пристально смотрел на Бришу.
— Зачем ты это сделала? — спросил он.
Она одарила его невинным взглядом.
— Что именно?
— Вытолкнула Бена и Нилани из тележки. Или ты думала, что я не почувствую, как ты использовала Силу?
— Я подозревала, что сможешь, — она встала и покинула тележку. Секунду она висела в воздухе рядом, затем медленно опустилась на каменный пол. — Я разделила нас с ними для их же блага. То, с чем они столкнутся, будет опасным, но не настолько опасным, как то, с чем встретимся мы — если они будут здесь, с нами, они погибнут наверняка.
