— Виген? Он Минор. Он наследует только после Таэ и всех его родственников. Даже после меня. Нет, — Мораг потрогала шрам, — не после меня. Я вообще не наследую.

— Почему?

— У меня мужа нет, вот почему. И не будет.

— Почему не будет?

— По кочану! Не твое дело.

— Я просто пытаюсь выяснить, кому выгодна твоя смерть.

— Никому не выгодна. Никому я не мешаю. Кроме того, не ты одна такая умная. Эта версия уже отработана.

Я озадачилась:

— Да... Не складывается. Значит, вернемся к колдунам.

Принцесса пнула осколки.

— Ну и что колдуны?

— С колдунами пока не ясно. У меня такая теория: Каланда не умерла, ее убили. Райнару тоже убили. Теперь хотят убить тебя. Каждая из вас — эхисера, только ты неинициированная.

— Какая я?

— Не посвященная, не прошедшая обряд. А! Э! Может быть ты, пройдя обряд, станешь могущественной чародейкой, и именно этого не хотят допустить? А? Невероятно могущественной, самой могущественной!

Пауза. Мораг тряхнула головой.

— В балаган бы тебя, истории разные рассказывать.

— А что? Все сходится! Ведь даже Гаэт сказал, что ты очень сильная. Нечеловечески сильная, так он сказал. У тебя огромный потенциал! Ты будешь... будешь... — в избытке чувств я прижала кубок к груди и, естественно, залила платье. Меня это не смутило, но и слов подходящих найти не помогло. Поэтому закончила, как могла: — У-у-ух, какой ты будешь!

Мораг не оценила:

— Куда уж больше. Я и так такой "Ух!", сама себе такой "Ух!", аж поджилки трясутся.

— Погоди, послушай меня! Все, что с тобой творится, все, что тебя так мучает, знаешь что это может быть? Это сырая энергия, дикая, неукрощенная магия, которая требует выхода. Ее нужно ввести в русло, тогда все пойдет на лад. Ты овладеешь ею, понимаешь? Ты ее взнуздаешь, ты сядешь на нее верхом, и не она будет тебя пришпоривать, а ты ее! Ты понимаешь? Понимаешь?

— Да понимаю! Помолчи! Дай подумать.

Мораг обняла кувшин и прижала его к груди, как давеча я свой кубок. Правда, вина в нем было уже на донышке, и рубаха не пострадала. Зато кувшин заметно сплющился.

Меня распирала новая идея. Я не могла сидеть и заметалась по комнате. Обряд! Надо узнать, в чем состоит обряд! Надо вспомнить, черт возьми! И поскорее, а то неведомый убийца в конце концов совершит свое черное дело и лишит Мораг жизни. Ух! Ах! Как же мне раньше в голову не приходило! На поверхности же...

— Леста...

— А? — я повернулась к ней. Положив подбородок на край горлышка, она покачивалась из стороны в сторону.

— Леста... Если я пройду обряд, то душа... вернется ко мне?

— Вернется! — гаркнула я самонадеянно. — Все вернется, все перевернется, ты получишь все, что захочешь!

— Все, что захочу?

— Да. Да!

— Луну с неба?

— Ну... луну с неба вряд ли... зачем тебе луна?

— Для красоты, — она закрыла глаза. — Хочу луну. Хочу. Луну.

— Ты шутишь?

— Шучу. Конечно. Знала бы ты... — буркнула она в кувшин, — как мало я хочу.

— Желания — это то, что никогда не кончается.

— Нет... детка... желания-то как раз кончаются. Кончаются желания. Жизнь остается, а желания заканчиваются. Приходится заставлять себя желать. Через силу. Через не могу...

Я поморгала. Желание — оно ведь сродни осенению, желание — это сладкий восторг предвкушения, он даже лучше обладания, есть маленькие желания (выпить воды или молока, а не этой горько-соленой жути, от которой дерет горло), маленькие желания, чудесные близостью исполнения... И есть большие желания, чьи бездны и чей блеск непереносимы, от которых вспыхивает кожа и заходится сердце, а ноги теряют землю и идут по воздуху ( та сторона... Та сторона!)... Как они могут закончиться?

Мы с Мораг смотрели друг на друга. А ведь она старше меня. И не только внешне.

Она старше меня. Она знает что-то, чего не знаю я. Не успела узнать. За всю свою долгую и разнообразную жизнь.

Ох, не обмануть бы мне тебя, принцесса!

— Ну? — спросила она наконец, — И что надо сделать, чтобы пройти этот обряд? И если не кровавая, то какая жертва требуется?

Я сникла.

— Не помню. Кто-то постарался, чтобы я все забыла. Может быть... осталась книга? Она называлась "Верхель кувьэрто", "Облачный сад" или "Скрытый сад", написал ее... написал ее... проклятье, не помню автора.

— Книга. Уже что-то. Она на андалате?

— На старом андалате.

— Ты прочтешь, если я ее отыщу?

— Постараюсь. Но надо искать не только книгу. Надо искать сразу в нескольких направлениях. Посмотреть, остались ли от Каланды какие-нибудь вещи. Расспросить старых слуг. Ю потрясти, в конце концов!

— В библиотеке я пороюсь. Вроде там были какие-то андаланские книги. Ютера сама потряси, он меня побаивается.

— Он меня, кажется, тоже побаивается.

— Тогда вместе потрясем. Со слугами можно прямо сейчас поговорить...

Тут она тяжело задумалась, баюкая кувшин. Я ждала.

— Вот что... — Мораг передернула плечами. — На худой конец у нас имеется Кадор Седой. У него точно найдется что-нибудь по этому поводу. В смысле, он должен точно знать, что там и с кем приключилось. Вот только...

— Что?

— Дальше него, конечно, не пойдет, но... да ладно. Попробуем сперва без него.

— Кадор? Кадор Диринг?

— Кадор Диринг.

— А может... не надо?

Она фыркнула:

— Что, страшно? Не трусь, его сейчас в Амалере все равно нет. Без него справимся. Начнем со старухи... Дерьмо, как меня с нее воротит! Прибью ненароком... Ну, пойдем.

Мораг выронила кувшин и, кивнув мне, двинулась прочь из комнаты. Я кувшин подняла, поставила его на стол, пошаркала подошвой, затирая винную лужицу, и побежала догонять.

Принцесса повела меня длинными коридорами куда-то наверх. Я смутно помнила эту часть замка, хотя все тут очень изменилось. Встречные слуги спешили убраться с дороги. Мы влезли по винтовой лестнице чуть ли не под самую крышу. Здесь начинались места, мне незнакомые. Пройдя еще по одному коридору, мы оказались перед низенькой дверкой. Мораг пнула ее ногой, пригнулась и вошла. Я шмыгнула следом.

Маленькая полукруглая комнатка освещалась только масляным светильничком; ставни были закрыты. В углу перед жаровней сидела, скрючившись, тощая неопрятная старуха и пряла. По полу плясало веретено, неровная, косматая нить ползла под старушечьими пальцами. Плохая нить, слабая... кому она нужна?

На наши шаги старуха подняла голову, подслеповато щурясь — и вдруг разулыбалась беззубой улыбкой:

— А, Каланда, шладенькая моя, привела, наконеш, швою араньику? Ну, проходите, девошки, пришаживайтещь, рашкажите, как у вас день прошел?

Я остолбенела.

Старуха остановила веретено и подмигнула мне:

— Када аранья аше ило де теларанья. Ну-ка, переведи!

И прежде чем я успела задуматься над этой абракадаброй, язык мой бойко отбарабанил:

— Каждый паук плетет свою паутину...

— Вот как надо ушитьша, — умилилась старуха, — Штобы от жубов отшкакивало. А ты, Каланда, выушила штишок?

Мораг, сморщив нос, повернулась ко мне:

— Она сегодня совсем не в себе. Пойдем отсюда.

— Нет, миледи, — я дотронулась до ее плеча, и на этот раз Мораг не скинула мою руку. — Мы нашли что искали. Познакомься, перед тобой госпожа Райнара, эхисера.

Глава 21

Ама Райна

Принцесса аж присвистнула. Правда в недоуменный ступор впала не она, а я. Госпожа Райнара! Это шепелявая червивая черносливина — и есть блистательная Ама Райна? А как же красота, молодость, величие? Где они? Куда пропали? Это же обычная проклятая омерзительная человеческая старость, усугубленная обычным проклятым человеческим маразмом, которая ждет каждого из нас, если только смерть не смилуется и не заберет раньше...

А как же магия, Ама Райна? Магия, что хранила твою плоть и твой дух, где она, где твой гений, твой покровитель, почему он допустил такое?..

Ты, кажется, разочарована, Леста Омела?

Принцесса тем временем шагнула к лавке, видимо служащей старухе постелью, свалила с нее тряпье прямо на застеленный грязной соломой пол, и выволокла скамью на середину комнаты. Отодвинула ногой жаровню.

Плюхнулась на скамью и шлепнула ладонью рядом с собой:

— Садись.

На лице Мораг читалось застарелое усталое отвращение. Она оглядела старуху, поморщилась, потерла ключицы. Покосилась на меня:

— И это то, к чему я должна стремиться, Леста? Чтобы в итоге превратиться вот в такое?

Я присела на краешек. Шепнула:

— Ты знаешь, сколько ей лет? Ей же... чтоб не соврать, ей же сейчас лет сто, не меньше!

— Ну и что? Она и выглядит на свои сто. Я видела столетних старух в трезвом уме, а это...

Мораг покачала головой. Принцесса тоже была разочарована.

Старуха, что-то бормоча, снова запустила свое веретено.

— Миледи, с ней явно что-то произошло... Я помню ее красивой молодой женщиной, а ей тогда уже было за семьдесят. Может, смерть Каланды оказалась для нее непосильным ударом, и она потеряла разум.

Мораг пожала плечами. Не ответила.

— Миледи, я знаю одного волшебника, которому минимум триста лет. У него все в порядке с головой. Я... как-нибудь познакомлю вас, сама увидишь! — старуха подняла голову на наше шушуканье и я поспешила обратиться к ней: — А я и не знала, что ты умеешь прясть, Ама Райна.

Она взглянула на меня, хитро прищурившись:

— Э-э, глупый паушонок, рашве ты не видишь, што эта нить волшебная? Я шплету иж этой нити шеть и поймаю хитрого вороненка! Ха-ха! Поймаю, как только он шюда прилетит!

Мораг оскалилась и мученически закатила глаза. Я поерзала, чувствуя что катастрофически тупею. Я не понимала, как надо разговаривать с маразматиками. Зашла с другой стороны:

— Ама Райна, ты знаешь, мы тут... с Каландой говорили об обряде...

— Тшшш! — старуха прижала узловатый скрюченный палец к губам. — Обряд будет пошле швадьбы. Пошле! Шейчас молщите, не дай бог кто ушлышит...

— Но нам хотелось бы знать...

— Ни шлова не шкажу. А будете болтать — яжыки ушлом завяшу, бежображнишы!

Мораг откашлялась:

— Я хочу почитать эту... книгу. Которая "Облачный сад".

Старуха остановила веретено. Подумала.

— Ну, щитайте, бог ш вами. Тут щитайте, при мне.

Она поднялась, кряхтя и постанывая, прошаркала мимо нас к сваленной в углу постели и принялась в ней рыться. Мы с принцессой переглянулись. Я показала ей большой палец — молодец, мол, что про книгу догадалась.

Ама Райна выкопала в тряпье большой сверток. Бережно развернула платок и добыла толстенную инкунабулу в темной коже, с золочеными застежками. Мораг, не выдержав, вскочила и выхватила книгу из старушечьих рук.

— Не торопись, шладкая моя. Я покажу, где щитать...

— Что за черт? — сказала Мораг. — Леста, взгляни!

Она повернула книгу ко мне. С украшенной тиснением и вычурными накладками обложки смотрел на нас пятипалый каштановый лист, серебряный, в чешуе облезшей позолоты.

Я нахмурилась. Не то, чтобы я хорошо помнила, как выглядел "Верхель кувьэрто", но вот что делает на обложке магического трактата символ Божьего Древа...

— Открывай ее, миледи. Наверное, ее переплели заново, для конспирации...

Щелкнули застежки. Зашуршали листы. Я сунула нос.

Мораг зашипела:

— Каррахна! Это Книга Книг! Чтоб мне провалиться, если это не так!

Текст был на андалате. Замелькали пестрые картинки, святые с нимбами, горящее каштановое древо с примотанным к нему цепями пророком Альбереном Златое Сердце, ангельская лестница, святой Карвелег с чашей для причастия...

— Листай, листай, может ее вшили в середину... Дай, я поищу...

Мораг отдала мне книгу. Старуха тем временем беззаботно уселась на место и запустила веретено. По ее мнению, все было в полном порядке.

Я пролистала книгу раз, и еще раз... Книга Книг, без каких-либо посторонних вставок. Что за ерунда?

— Ама Райна, покажи, где нам читать?

— А вот не шлушаетещь, бешображницы, шовшем от рук отбилищь! Ну што там, давай покажу...

Она аккуратно умостила книгу на костлявых коленях, открыла где-то в середине, пролистала пару страниц. Корявый палец проехался по листу, уперся в какую-то главку.

— Вот, отщюда щитай. Вшлух.

Я забрала книгу. Смутно знакомые буквы прыгали перед глазами.

— Ну что там? — Мораг толкнула меня локтем.

— Э... Да тут вроде притчи какой-то. Сейчас... сейчас переведу. Ну, что-то вроде "...и сказал ворон льву, волку и... " Ама Райна, что такое "адива"?

— Шакал это, шладкая моя. Шакал, жверь такой, вроде шобаки дикой.

— "...сказал ворон льву, волку и шакалу так: "Свирепа и ужасна добыча сия, не по силам она мне, но знаю я, где ее дом. Вам, могучим, кровь и плоть ее, а мне, хитроумному — очи ее светлые, и больше ничего". Ама Райна, это не та книга. Это не "Верхель кувьэрто"!

— Ошлепла, негодниша? — вознегодовала старуха и даже веретено свое отбросила, — Будешь мне еще укажывать, что должно щитать двум глупым ущенишам? Твое дело не перещить, а принимать ш благодарноштью мудрошть эхишерох! А то штупай обратно на швою корягу, к водяным паукам, араньика!

— Заткни хайло, старуха! — немедленно взбеленилась Мораг. Сбросила мою руку со страниц и с треском захлопнула книгу. — Она нам тут голову морочит, Леста. Мне еще старческого маразма не хватало для полного счастья.

Бабка свела косматые брови. Темные как болото глаза вдруг бликанули стеклянным птичьим блеском:

— Молщи, Каланда! Жа тобой идет охота, дурища, щаш не время гонор покажывать!

Я схватила Мораг за руку, останавливая.

— Ама Райна! Откуда ты узнала про охоту?

— Отщюда! — кривой желтый ноготь забарабанил по переплету. — Ждещь все напишано, нэнаш тонтош! Шлушайте штарую Райнару!

— Идиотство... — буркнула Мораг.

— Погоди. Она что-то знает. Ты же не будешь отрицать — охота в разгаре!

— Нашла новость. Об этом весь замок языки уже истрепал... — Мораг отвернулась.

— Ама Райна, кто охотится на Каланду?

Старуха перевела на меня раздраженный взгляд. Веки у нее были отвисшие и воспаленные, в одном глазу лопнул сосудик, и кровь расплылась бурым пятном.

— Я же шкажала — ворон. Ворон, вороненок, я плету щеть, штоб словить его, дурошки. Его ждещь нет, вороненка, он ждет, когда лев и волк убьют добыщу! Вше же яшно как белый день!

Я оглянулась на принцессу:

— Скажешь, не похоже? Мы ведь сами только что говорили, что убийца гребет жар чужими руками!

Мораг аж зубами скрипнула.

— Леста, ты головой соображаешь или задницей? Последняя половая тряпка додумалась бы, что убийца не попер сюда сам, а прислал подручного. Потому как они все так делают, ага? Нет, еще немного, и я рехнусь тут с вами обеими, третьей буду!

— Но почему — ворон?

— Потому что этой ...ной книге написано умное слово "ворон"! А было бы написано "крыса", она бы тут мышеловки из проволоки гнула! — Принцесса вскочила. — Все ясно, пошли в библиотеку.

— Постой! Я хочу знать, почему именно ворон? Не орел, не цапля — ворон?