— Док... Староват я, для них... Да и вообще, староват я. Да и мечта — есть.
— Так — позвони ты, ей! — Не выдержал Док! — В чём, дело — то?
— Да я, номера, не знаю. — Почувствовал я себя полным идиотом. Да и док, именно так на меня и смотрел. — Да, док. Вот такой я и есть. Сам знаю...
— Не знаю, что ты о себе возомнил... — Док стоял посреди лазарета и задумчиво крутил в руках, двух серебристых, паучков. — Но... Ты — на всю голову, раненый! "Кюрьма", на тебя не подействовала. Мечта у тебя... Тоже странная. Поведение — вообще, ни в какие рамки, не лезет...
— Док. "Кюрьма", на меня — подействовала. — Признался я. — Только, в отличии от них, я кивнул в сторону спящих красавиц. — Я — повар. Я — спасатель. Я — Мечтатель. Это именно то, что я умею, лучше всего: мечтать, готовить, помогать. А ещё... У меня аллергия, на растительные наркотики. Либо — тошнота, либо — отек... Индивидуальная непереносимость...
Петрович смотрел на меня с непередаваемой жалостью.
Я, фигурально говоря, плюнул и пошёл на вахту.
В рубке всё осталось без изменений.
Катич хлебал кофе, заедая его, моим печеньем. Курсограф — отмечал пройденный путь. А графический режим — отключен, злобной Элизабет.
Усевшись в кресло, открыл сохраненный расчёт, размял пальцы, да так и замер.
— Слушай, Тимур! А как получилось, что док, после "Лох — Несса", так быстро переломы залечил? — Вырвалось у меня.
— Данн... Ты, чего? Головой — стукнулся, когда в лазарет, бежал? — Рассмеялся старпом. — На "Лох — Нессе", был андроид! Тупенький, правда. Он, потому и вырубился, что ты его, за границу полигона, вынес!
— А-а-а...
— Что — А-а-а? Данн... Ты, иногда — хуже ребенка, честное слово! — Катич смеялся от души. — Вот это спасатель!
— Да, ладно... Вот ты мне лучше скажи, почему камешек, прыгая по воде — меняет траекторию?
— Поверхность воды. Ветер. — Навострил уши старпом. — Что, опять, за свою теорию, взялся?
— Ага... Без графики — плохо! Я, этот камушек, уже во сне, вижу! — Признался я. — Ведь это, какая экономия времени! Один расчёт, длится час.
— Это, если трасса — сновья! — Подтвердил Тимур.
— Ну, да. тем не менее, сейчас, мы летаем — по прямой. А если, поворачивать в надпространстве, то короткие трассы, можно превратить в длинные! А это — час — два разгона!
— Не знаю. — Протянул Катич. — Меня, в твоей теории, привлекает нечто иное... Если мы добьемся "отскока", снизится энергопотребление и, как следствие — износ двигателей. Да ещё, эти твои 0,193%... Для двигателя — так, пфе... А вот результат...
— А что — результат? — Не выдержал я. — Нет результата. Пока я не пойму — "почему", не смогу понять — "как". А без этого проклятого "как", добавка мощности — тупая блажь!
— Не скажи! — Успокоил меня Тимур. — Вот сейчас, мы летим, именно с прибавкой 0,193. И Анастас уже — танцует! Экономия — 14 грамм день! Так что, у твоих 0,193 — х, уже есть и вполне осязаемый , результат.
— Но — не тот!!! — Взорвался я. — Простите, старпом... Я, на "Терьке", тоже добавлял 0,193...
— И, как эффект? — Заинтересовался старпом.
— При, разгонном прыжке — ускорение составило 14%. Безразгонном — 21%! — Сдал я свою тайну. — А "Терька" и без дополнительной мощности, быстрее ДТП!
— Погоди! Ты почему, об этом... Никому не сказал? — Замер потрясенный, Катич. — Ты, хоть понимаешь, что это — новые скорости!
— Которые, кроме "Терьки", никому не под силу! Карой считала, что все дело — в расположении двигателей. Они, каким — то образом, попадают в резонанс, добавляя, скорости... Эх... Мне бы...
— Ну, раз начал — договаривай. — Прищурился старпом.
— Да, не знаю я. Крутится в голове, что — то... Попробовать бы компоновку двигателей, подвигать на другом корабле. А лучше — "Терькину", отдать хорошему математику, чтоб он закономерность, вывел! Ведь, должна она, быть! Должна! Или...
— Или? — Эхом отозвался Тимур.
— Или посмотреть, как это реализовано, в оригинале!
Катич уставился на меня, словно увидел в первый раз.
— Ну, не верю я в ограничения! Не верю! — Откинувшись в кресле я ожесточенно хрустел пальцами. — 50 светолет, за 20 дней. Бред какой -то! ДТП — летит быстрее — "он лёгкий!". "Терька" — ещё быстрее — но, она тяжелее ДТП! Да и двигателя — всего три, против четырёх у ДТП.
— Не намного "Терька" тяжелее ДТП! — Возразил мне Катич. — Килограмм на триста?
— В прыжок я уходил, с полным "Обвесом". А это — три тонны! Всё говорит, что мы можем летать — быстрее. Не тратить время — на маневры. Тратить меньше горючки. Всё — можем. Но... Не умеем! А значит — надо учиться!
— Твой махровый оптимизм, меня просто потрясает! — Катич устало улыбнулся. — За сколько, ты, сейчас, рассчитываешь стандартную трассу? Полную, трассу?
— В графике — полчаса. По формулам — минут сорок. — Признался я.
— Я, в графике, такую трассу, рассчитываю за 15 минут. Элизабет — 7-8 минут. Но! Ни мне, ни ей, в голову не пришло, сделать расчёт, с привлечением дополнительной мощности стартового импульса.
— Вы — работаете! А я — игрался!
— Или, сработало, некое, шестое чувство? — Катич пристально смотрел на меня. — Которого у нас — уже нет. Мы — просто работаем. Делаем стандартные расчёты, подставляем стандартные — параметры. Ни шага — влево. Ни шага — вправо. Или, твоя "Терька". Ты, ведь, снова — играл. И втянул в игру, взрослых людей! И они — втянулись! И получилась — "игрушка". Быстрая, лёгкая, светлая и грозная! Может быть, чтоб решить эту задачку, тебе надо ещё поиграть? Прими добрый совет, хоть и не прошенный — отложи. На месяцок. Поиграй, во что-нибудь, другое...
Со вздохом, я закрыл расчёт.
"Всё равно — не я, так кто-нибудь из наших, доберётся до ответа! Блин. А математик, всё едино — нужен!"
* * *
"От громады корабля, отделилась маленькая, серебристая, искорка и затерялась, в астероидном поле. Кораблик, побитый и пожёванный, но живой и непобеждённый — осветился, как новогодняя ёлка, привлекая к себе внимание. Потом — праздничная иллюминация, погасла, оставив после себя, только один — единственный огонёк — на вершине, уже знакомой нам, ажурной конструкции. Наш старый знакомый, сориентировался, по звезде и замер, в почтительном отдалении, от неё. Его БК, больше не видел смысла, накапливать энергию, для прыжка — её было достаточно. Ремонт корпуса — был отменен человеком, а пополнить, из ничего, запасы топлива, необходимые, для разгона — не представлялось возможным. БК занялся самой любимой задачей всех компьютеров, от начала сотворения мира — он провалился в спящий режим, изредка нарушаемый, пролетающими мимо метеоритами или очередной, вспышкой на светиле. Свою программу, он выполнил. Свежих инструкций — не было. Оставалось одно — только ждать. А ждать, этот кораблик и умел, и любил.
Ну, вот пусть, пока и ждёт!"
"... — Стана! Стана, вернись! — Мигель пощёлкал пальцами, привлекая к себе внимание. — Допрос подозреваемого, только добавил, неясностей. Откуда взялся пистолет — он не помнит. Почему пошёл и убил, совершенно незнакомого человека — представления не имеет. Куда выбросил орудие убийства — не помнит. Словно, кто — то, управлял им...
— Медикоментоз, проводили? — Стана пристально смотрела на фотографию, убийцы, прикреплённую к белой, маркерной, доске. Обычное лицо: крупные черты лица. Карие глаза и пухлые губы — обиженного ребенка.
— Медикоментоз, дает те же показания. — В разговор вступил Патрик. — Обследование, показало наличие неизвестного вещества, предположительно — растительного. По утверждениям медиков — новый наркотик. Привыкания не вызывает. Метод действия — не понятен.
— Может быть, и вправду — управляли? — Предположила Стана.
— Может быть. Но, тогда у нас серьёзная проблема — кто придумал и использовал? Как вещество оказалось в крови, убийцы. — Наморщил лоб, Сантьяго.
— И, можно ли считать нашего убийцу — убийцей? — Вздохнул Кевин.
— Давайте отследим, все движения, нашего арестованного, в периоде неделя — две. Все движения, перемещения, походы в кафе — рестораны. Возможно, он посещал стоматолога или массажиста. — Стана "впряглась" в работу. — Думаю, именно там мы и найдём, ответы.
— Есть ещё вариант... — Хмуро предположил Патрик. — Если он получал вещество — дома. С чашкой кофе или ужином...
— Думаешь, жена?! — Сантьяго коротко хохотнул. — Семейные разборки?
— Проверить — надо! — Решила Стана. — Запроси ордер, на обыск в его квартире и на работе. И, проверь круг общения — супруги. Не могу поверить, что преуспевающий хозяин мебельного производства, не обременённый долгами, кредитами и разборками с криминалом — вот так, просто, взял и убил, совершенно не знакомого ему, человека. Обычного работягу, пусть и высококлассного специалиста!
— А что у тебя, с представителем ЕИВ? — Поинтересовался, Мигель. — Что — то, слишком часто, она наведывается, к тебе?
— Это — не служебное... — Улыбнулась Кейт. — Она считает, что тюльпаны, могут оказаться ключиком, к мгновенной, связи...
— А что, почта, больше не котируется? — Удивился Патрик.
— Межзвёздной, связи... — Со вздохом, уточнила Стана.
— И, как успехи?
— А — никак... — Стана махнула рукой, прерывая поток вопросов. — Тут, годами надо эксперименты, ставить. А не, как мы — урывками и всего — неделю.
— Дочка! — Василий Иванович, появился возле их стола, совершенно внезапно. — Тебя, ищет Мак — Сохо! Срочно!
— А что — по телефону, никак нельзя, было? — Разозлилась, Стана.
— А телефончик — выключи и сдай мне! — Отрезал вахтёр. — Да, батарейку — выдерни! И, давай, за мной!
Стана, выполнила требуемое и удивленно пошла следом за Василием Ивановичем. Они спустились в гараж и... Оказались окружены плотным кольцом людей в форме.
— Живо, в машину! — Приказал вахтёр и сполз, по стенке, на пол.
Кейт подхватили под руки, натянули на голову чёрный мешок и втолкнули в машину.
— Да что здесь, происходит! — Не выдержала девушка. — Мне хоть кто-нибудь, объяснит?
Машина, рыкнув мотором, рванула с места, визжа покрышками. В следующее мгновение, страшный лобовой удар приподнял её заднюю часть и перевернул на крышу.
Рядом со Станой, кто — то истошно закричал.
Через несколько секунд, дверь открылась и Стану вытащили наружу, сдёргивая, одновременно с этим, мешок с головы.
"Три удара сердца. Три мгновенья. И — столько событий!" — Стана смотрела на испуганные лица друзей.
— Что случилось, кто — нибудь, объяснит?
— Тебя, только что, хотели похитить... — Выдохнул Кевин.
— Да, кому я понадобилась!!! — Воскликнула Стана. — Зачем?
— А, вот сейчас и узнаем! — Мигель склонился над Василием Ивановичем. — Что, старый, рассказывай!
Старый опер, с усмешкой, протянул руку и схватил Сантьяго за ухо!
— Я, тебе покажу — Старый!!! — Вахтёр, закрутил ухо Мигелю, в "улитку". — Нашёл, старого, молокосос!
— Если б не он. — Патрик ткнул пальцем в крутящего ухо, Мигелю, вахтёра. — Тебя бы точно — увезли!
Мигель, наконец вырвался из цепких рук бывшего опера. Ухо его светилось и пульсировало, радуя окружающих своим цветом и, всё увеличивающимся, размером.
— Беспредельщик! — Всхлипнула, вышедшая из лифта, "Волчица".
— Старая школа! — Гордо провозгласил дедок и растёкся в улыбке.
— Василий Иванович, что произошло? — Потребовала объяснений, "Волчица".
— Да, вот, после кофейку, чувствую — в сон клонить начало. Ну, я и насторожился. — Начал свой рассказ, Василий Иванович. — Смотрю по мониторам, а в гараже, странные машины, появились. Не наши! А мне, так спать хочется! Чувствую, еще минута и — всё, вырублюсь! Я, тогда, всю систему, на "запрет" и перевёл. А дальше — уснул. Просыпаюсь — а Станку, в машину, пихают! Ну, тут я и ворота — то и закрыл! — Потрясая брелком, закончил свой рассказ, вахтёр.
— Ещё, наши, в машине, есть? — Забеспокоилась "Волчица".
— Двое! — Отрапортовал, спецназер, осматривавший, авто. И еще — семеро, в двух других. Двое — в мешках!
— Мёртвые!!! — Ахнула Стана.
— Не... — Помотал головой, рядовой. — Головы у них — в мешках... Живые, спят, только...
— Я — звоню "глобезам"! — Решила "Волчица".
— А я — позвоню, Игоретте! Приедут они, всё равно, вместе, но... Может ей, что в голову, по дороге — придет. Или — оборудование — захватит... — Предложила Стана и получив начальственный кивок, стала искать коммуникатор.
— А говорят — у стариков, память плохая! — Подколол её, Василий Иванович, протягивая запчасти. — Эх, молодость, молодость!..."
* * *
— Сержант! Хватит спать! Планета в тебе нуждается! — Хриплый голос Стэллы, вырвал меня из очаровательно сна, в котором я, наконец — то, написал письмо. — Поднимайся и топай, в рубку!
— Стэлла! У меня — законные восемь часов сна!!! У тебя, между прочим — тоже! — Зевая, во все 32 зуба, я попытался перевернуться на другой бок и снова впасть в блаженный сон.
Вахта мне досталась с нуля, до восьми и, все восемь часов, мы со Стэллой, старательно расстреливали метеориты и "условно вражеские", корабли, всех типов и видов, на тренажёре.
"Сигон" — не "Терька", маневренность — аховая, чтоб достать некоторых, самых шустрых, приходилось вертеться, как угрю, на сковородке. Не забывая, при этом, что ракет — мало, а основное орудие — стреляет раз в минуту!
— Вставай, давай, снайпер!!! — Рявкнула Стэлла. — Я не сплю и тебе — хватит!
Первая тренировка, далась мне очень тяжело! Нас сбивали метеориты и подкрадывались — штурмовики. А ещё там были — торпедоносцы и однотипные, "Сигону", рейдеры.
Пришлось взять в руки то, что у них называется — мышкой.
Тут — то и сказалось увлечение злобной контрой и 42-м батлфилдом.
С упреждениями, пришлось повозиться, но и с этим я справился!
— Данн! Данн! Экипаж голодный! — Рявкнула Стэлла, зная, что Точно, вырвет меня из сладких грёз Морфея. — Подъем, кок! В рубке — печеньки закончились!!!
Вот, зря она, так...
Остатки сна, слетели в мгновенье ока. Руки нашаривают одежду, а голова уже рассчитывает, что приготовить, по быстрее...
— Не на камбуз! — Долетел до меня, голос Стэллы, уже за дверью. — В рубку!
Сонная голова отметила абсурдность приказа, но — исполнительность — наше все. Тем более, что по мнению капитана, единственным, исполнительным членом экипажа, является — Стив.
В коридоре, меня встретил, спешащий, по своим делам, док.
— Ты в рубку? — Задал он вопрос, странно покосившись на меня.
— Ага... — Зевнул я, прикрывая рот, ладонью.
— Тогда — рубашку, выверни. А то — побьют!
На ходу переодеваясь и чертыхаясь, при этом, шмыгнул носом.
— Что, засопливил? — Участливо поинтересовался, Петрович. — Потом, в лазарет, зайди — укольчик сделаю.
"Чур, меня, чур! Знаю я, Твои укольчики, Док!" — От понимания, что пробежался по "лезвию", стало очень жарко.
— Не-е-е, меня, просто, из постели, после "нуля", вытащили... — Отмахнулся, я.
Двери в рубку, открылись бесшумно впуская нас, с Петровичем. Следом, вошла капитан.
В рубке, собрался целый консилиум.
