Мешков брёл вдоль дороги в заданном направлении движения сбежавшим напарником, укатившим на "УАЗ". То и дело осматривал обочины в удобных местах для спуска, стараясь определить: не спускались ли где они? Но пока что нигде и никаких следов, как и надежды на благоприятный исход, затеянного им мероприятия, вылившегося в жуткую бойню в дачном посёлке, а затем и в лесу заповедного края.
— Это край...
Дорога с асфальтовым покрытием обрывалась, но тупика не было, напротив, просто кто-то слукавил, и дальше строительная служба обошлась без покрытия дороги асфальтом. Пошла грунтовка. По щебёнке и зашаркал ботинками, выбивающими из внешнего вида той особы, которую до сих пор имитировал Михаил, совершенно позабыв, и далее не замечая на себе наряд Марии.
А такую красавицу грех пропустить или упустить из виду. На горизонте нарисовался местный ас.
— Ва-а-Ах... — учуял Мешков на слух вперёд красноречивого выражения представителя южного региона, как заскрипели тормоза и в такт им скрипнули колёса. — Далеко собрался, красавица, а?
Мешков хотел обернуться, и даже ухватился за оружие, однако чуть промешкал, не став усугублять и без того своё незавидное положение.
"Очки!" — подкинуло подсознание: он является их счастливым обладателем, и достались ему от Животина, когда занимался им, перетаскивая в дом лесника уже раненым. Насунул на глаза. И только после этого повернулся к джигиту. На боевика тот не тянул, располагаясь в нечто наподобие маршрутного такси, но с сельским колоритом. Грузовая машина имела вместо кузова металлический короб с прорезанными окнами и дверью сбоку, книзу которой крепилась откидная лестница на манер трапа. Но главным свидетельством того, что здешний ас является водителем маршрутки — кусок картона с надписью сделанной маркером от руки: "Парыж-Масква".
— Твоя садис — моя поехала... — не унимался обладатель длинных усов и кепки в форме лепёшки на голове, а также золотым зубом во рту, что светился при его открытой улыбке.
У Мешкова чуть поднялись веки, подёрнувшись вверх, а глаза и вовсе подались из орбит, но очки скрыли удивление, которое и без того отразилось на его лице. Вот это номер, а отмочил местный джигит.
— Моя довести твоя, куда ни пожелаешь! Садис, красавица, да!
Мешков по-прежнему продолжал давить глазами на маршрут, указанный на картонке. Его названия казались ему глупой и неуместной шуткой. Разве можно на подобном агрегате добраться до столицы Франции, про столицу родины пока что не думал. Технику этого залётного джигита дальше границы с Польшей точно не пустят — к гадалке не ходить.
— Простите... — сказал Михаил, еле справившись с волнением. — Это вы мне?
— Канэчнэ, тэбе, красавица! Садис — прокачу! Вот увидыш: понравится! Дядя Вахтанг ещё никого не огорчал! — огорошил джигит с "маршрутки". — Ну же, чэго стэсняешься? Моя нечего боятся — не кусаться! Ха-ха...
— А точно до Парижа довезёте?
— Вах, обижаешь! Моя за пять минут домчать туда твоя! Садис, да, кому говору...
Клиентами джигит был явно обделён, соответственно и с приработком, поскольку предложил "девице" забраться к нему в кабину, но Михаил заранее выяснил при беглом взгляде на окна в кузове-салоне: там никого нет, так как селяне народ любопытный и вряд ли бы отказались полюбопытствовать, кого это там подобрал местный ас. А продолжал заговаривать зубы Мешкову, нисколько не подозревая о том, что тот переодетый мужчина. Как впрочем, и Михаил о странностях местного маршрута с броскими и красноречивыми конечными остановками "Парыж-Масква".
— Я не такая... — сходу заявил Михаил, предпреждая джигита, чтобы тот особо не распускал руки и вообще не заглядывался на неё.
— Вах! А какой, красавица! Жизнь прожить, а такой шикарный баба не видеть, аки твоя! Просто подарка небес, свалившийся на моя голова! Моя домчать твоя бесплатно, куда не пожелаешь!
— А куда ведёт эта дорога?
— Да здесь все толко в Парыж!
— Паришь, дядя Вахтанг?
— Нэт, я ж не артыст, аки Кикабидзе! Моя никогда не врать! И аки обещать: домчать с ветерком туда! Эх, и прокачу, красавица, да! Не пожалеешь!
Михаил уже жалел, что ему встретился сей неугомонный попутчик, точно павлин принявшийся распускать хвост с перьями перед ним, благо пока руки держал на баранке. Но уже подумывал как бы ему положить одну на рычаг коробки передач, а с него и на оголившуюся коленку в виду небольшой длины платья у "спутницы".
Опасения Мешкова оправдались.
— Ты куда это уставился? — в свою очередь покосился он в недоумении на таксиста.
— Вах, как куда, моя сладкий персик! На дорога, канэчнэ! — съехал джигит кое-куда и не туда, а ни сам, ни его "спутница" этого не заметила — продолжил внимательно изучать её, как и странную местность, вытаращив глаза.
— Что-то не так? — заинтересовался Михаил, видя, как у джигита изменилось лицо, став вытянутым. — Ты куда меня везёшь?
— В Парыж... — заверил тип за баранкой "маршрутки". — Как и обещать моя, твоя сладкий гранат...
— А мне кажется: ты свернул не туда...
Дорога и впрямь изменилась, грунтовка исчезла, превратившись в какую-то проторенную тропу в неведомые болота.
— Слушай, красавица! Сиди и помалкивай, да! — переменился даже голос у джигита, став каким-то нервным. Он уже и сам был не рад, что отвлёкся на неё.
— Чего? Что ты сказал? И кому — мне?
— Заткнись, женщина! Тебе никто слова не давал, да! — совсем распоясался джигит.
Михаил приготовился: тот вот-вот накинется на него и станет не только приставать, а и пытаться изнасиловать. Всё это ему казалось диким, но ещё больше то, что местный ас умудрился заблудиться на единственной дороге в глуши, свернув, чёрти куда.
— Э, ты видишь что там? — кивнул джигит, сбавив скорость едва ли не до нуля — катил где-то, не превышая пяти километров в час. Всё-таки грязь и близость болот, подступавшая вплотную к тропинке, настораживала.
— Сусанин, блин!
— Э, зачем сразу ругаться! Помалкивай, женщина! И отвечай, когда твоя спрашивать моя джигит!
— Что — испугался? Страшно стала? А ещё сам говоришь — джигит!
— Моя славный род — воин, да!
— Тогда чего трясешься, как пожелтевший лист в непогоду?
— Моя такой цвет кожа! И не бояться! Моя смелый! Моя...
— Куда завести нас? Что за дикий край?
— Моя не знать этот маршрут...ка — никогда не ездить сюда! И моя не нравится эта дорога, — готов был дать задний ход джигит, да приметил на пару со "спутницей" какое-то древнее строение на манер избушки-развалюшки.
— Заглянем? — неожиданно сам предложил ему это сделать Михаил.
— Вах... — подумал о чём-то своём и сугубо личном джигит. — Твоя поражать моя! Настоящий женщин!
У джигита снова проявилось красноречие, продолжал мечтать о том, что было написано у него на лице при встрече Михаила, а теперь вновь проступила та же улыбка. Он вновь сверкнул золотым зубом, раскрыв рот от края одного уха и до другого.
— Твоя сразу понравиться моя! И моя не ошибаться в твоя! — готов был кинуться джигит — и не на Михаила, а за борт кабины и нарвать букет цветов. Всё-таки джигит — какой-никакой.
Влип, застряв по колено в грязи.
— Вай, шайтан! Моя тонуть! Твоя спасать моя, красавица-А-А...
"Нет, — дошло до Мешкова, — этот паршивец тут ни причём!"
Джигит и впрямь не знал сюда дороги — заблудился из-за него, постоянно косясь ему на колени, вместо того, чтобы следить за дорогой.
— Идиот! — сказал Михаил, ругаясь, скорее всего на себя, чем на джигита с "маршрутки". — И поделом! А так мне и надо!
Пересел за руль и...
— Вах, шайтан! Твоя бросать моя, красавиц!?
В лицо джигита ударили клубы копоти, вырвавшиеся из выхлопной трубы, и он стал чёрен лицом точно чёрт. Даже золотой зуб и тот покрылся тёмным налётом с остальными белоснежными зубами.
— Апчхи-та...
К тому времени, как джигит протёр глаза, его засосало в грязь уже по самые...
— Твоя вернуться, моя красавица! — не поверил он своим очам.
Михаил накинул на него трос, ненароком угодив на шею и...
— На поясе затяни... — пояснил он подоплёку случившегося казуса.
Обошлось без конфуза. Последовали новые выбросы гари и копоти из выхлопной трубы, и комья сырой земли, полетевшие во всё того же незадачливого джигита с "маршрутки".
Михаил вытащил его, выдернув точно пробку из трясины, но вот внешний вид джигита оставлял желать лучшего результата.
— Вах... — прикрылся он от Мешкова пучком травы с цветочками, поскольку ягодки, а точнее ягодицами ему светить было не с руки. Всё то, что было на нём по пояс из одежды и обуви, осталось в трясине. — Твоя не смотреть на моя!
Михаил не удержался и расхохотался. Джигит и дальше не растерялся. Смахнув блин-кепку с головы, он прикрыл ей себя с тыла, кинувшись мимо Мешкова в кабину. Ничего лучше ему на ум не пришло, как нацепить на себя чехол от сидения. Запасного комплекта белья у него не было предусмотрено, как и рабочей робы на случай поломки, поскольку его "ласточка" с его слов никогда не ломалась. А всё по тому, что ухаживал за ней, как за женщиной.
Смех прошёл у Михаила, когда джигит сунул ему нарванный "веник" на болоте.
— Это тебе, моя сладкий виноград! — был несказанно рад джигит, что всё так получилось. А чего скрывать друг от друга или стесняться, коль на то, что он рассчитывал, Мешков сам предложил ему — пройти в избу. Где он надеялся перейти к делу и доказать: является настоящим джигитом, а не показным на словах.
— Моя приглашать, твоя заходи, красавица, да! — подскочил джигит с "маршрутки" к крыльцу, торопясь открыть дверь. Неудачно. Та покосилась в его сторону, едва он взял её за ручку, и... упала сверху, прибивая к крыльцу. — Ва-а-Ах... шайтан...
— Ты как, Вахтанг? — подсуетился Михаил, высвобождая джигита из-под двери.
— Где моя? И кто твоя-а-а... — простонал горячий спутник.
— Сколько моя показать твоя пальцев? — противопоставил Мешков к лицу джигиту руку. — Ты видишь их?
— Вай, как вас много красавиц...
Дальше мог не продолжать. Михаил подхватил его на руки и внёс в дом.
— Моя сама пускать твоя по рукам...
— Чего?!
— Моя не правильно говорить русский языка? А... да! Моя носиться с твоя по рукам...
— Ну ты, блин, и резвый горный козёл! А тот ещё баран!
— Моя — псиса! Орёл моя!
— Сказал бы я тебе, что ты за птица...
— Твоя пугать моя — и говорить непонятный слова!
Мешков не устоял на ногах, уронил джигита, и сам навалился на него сверху. Причиной падения послужило тело, угодившее ему под ноги, а он не заметил его. И принадлежало хозяйке.
Та встала, вызвав бурю эмоций у залётных гостей.
— А-а-а... — заорали они, решив, что она... — Ведьма-А-А...
— Ведунья... — поправила их женщина, а заодно свои растрепавшиеся кудри. — А так — Марфа...
— Ва-Ва-Васьковна? — подхватил джигит.
— Васильевна? — поправил его Михаил.
— А вы не тот, за кого себя выдаете, — озадачила хозяйка избушки-развалюшки разом обоих гостей.
Те переглянулись.
— Ну да, я не с Кавказа, и никогда там не жил... — первым признался джигит.
— А где? — заинтересовался поспешно Михаил.
— В Таджикистане! И никогда не делал шашлык!
— Вот чурка!
— Сам ты она! — неожиданно выдал "джигит".
— Твоё имя?
— Рашид...
— Очень приятно познакомиться, — заявил Мешков в продолжение. — А я — Михаил...
— Маша?! — не поверил Рашид в то, что он сообщил ему.
— Вообще-то я не женщина, а мужчина!
— Вах, шайтан! Му...дак!
— Нормальный я!
— Это правда... — подтвердила странная и загадочная хозяйка полуразвалившейся избы.
— А ти кто такой? — снова перешёл на прежний говор Рашид.
— Знахарка я — местная целительница, — заявила она. — Но могу и судьбу предсказывать! Вот у тебя, например, большая семья и дом полон детворы! И как это у вас водится на родине — три жены!
— Ах, ты... — вошёл во вкус Михаил. — А ещё клеил меня, уверяя: не женат!
— Не приставай, мудак! Отвали, да!
— И зарабатываешь на жизнь извозом... — продолжала говорить хозяйка. — Но это не твоё призвание...
— А какое моё, женщина, да?
— Печь хлеб — лепёшки в тандыре и... Чайхана!
— Хана... — осознал Михаил: заехал в такие дебри, что дальше и впрямь нет дороги.
Сказав всё, что интересовало "джигита", хозяйка переключилась на иного гостя.
— И у тебя всё будет хорошо! То, что задумал, непременно доведёшь до конца! Важно не суетиться и не думать, что ничего не получиться! Как раз напротив — стоит поверить и сбудется, а всё, что ни пожелаешь! Тебе это дано! Только возьми и... руку протяни, а помощи...
— Да, его такая — моя из беды спасать — болота вытаскивать! Настоящий му-у-у...жчина, — едва не сказал иначе Рашид.
— Тогда не подскажите, куда путь держать, Марфа... — запнулся Михаил. — Простите, как вас по батюшке величать?
— Просто по имени, а знают меня все здесь по нему...
— А он тогда почему же не в курсе?
— Мусульманин — своя вера и... работа, а стоит непременно сменить, как и сказала! Чайхана... — напомнила между делом лишний раз прорицательница.
— Домой мне надо, Маша...
— Михаил я, — поправил Мешков спутника.
— Да-да, как скажешь! А поехали...
— Езжай... — уверила хозяйка. А затем, чуть помолчав, прибавила: — Поторопись!
— Понял! Кажется, я всё понял! — повеселел в лице Михаил.
— Я очень на это рассчитываю, а на тебя: не подведёшь меня и одного очень хорошего человека! Только помни: первое впечатление всегда обманчиво! Важно разглядеть то, что скрыто в человеке, а всегда больше хорошего, чем плохого!
Двигаясь уже назад в "маршрутке" джигита с Ближнего Востока, Мешков пытался разобраться в последнем заявлении странной женщины, обитающей посреди болот вдали от людей.
— И занесла же её нелегкая сюда?
— Вах, шайтан... — выкрикнул в очередной раз Вахтанг, и как водится — доездился. Машина подскочила на ухабе и вылетела с проторенной тропинки туда, куда чуть ранее он сам. Едва выпрыгнуть успел на пару с пассажиром. "Маршрутка" исчезла в одно мгновение. В качестве воспоминания от неё на поверхности проступили пузыри, и лопнули точно мечты обоих незадачливых компаньонов. — Приехали...
— И далеко нам терь топать? — озабоченно поинтересовался Михаил.
— Знать бы куда... — озадачил его ещё больше и без того Рашид.
— Ну да, Париж нам теперь точно не видать! А так хотелось побывать в столице Франции...
— Сам мечтал, да пришлось осесть тут у вас в качестве гастарбайтера, — решил Рашид, чего бы ему это не стоило вернуться на родину и открыть чайхану.
— А чем здесь тебе у нас не нравиться?
— Тем, что каждый норовит обозвать чуркой! И здесь мне приходится работать на вас, а дома на меня станут батрачить китайцы!
— Вот как?
— Круговорот вещей в природе, а денежно-товарный — и массовый кассовых единиц! У них там население — девать некуда, вот и лезут к нам за границу в Азию. Того и гляди: самим придётся строить от них аналог Китайкой стены!
— Согласен, — подтвердил Михаил догадку спутника. — Ещё два десятка лет и она сама потребуется нам от них! И не по границе с ними, а по Уралу! Сибирь уже их! И там их, как здесь грязи...
