— Вот и я о том же! — воскликнула Диана, теснее прижимаясь к мужу. — Этот дурак постоянно твердит, де, то странно, это. Я же его убеждаю, что ровным счетом ничего не происходит! — и тут подруга резко перевела взгляд на меня. — Ведь правда же, Нива?

Взор лучшей студентки академии был столь тверд, холоден и решителен, что я даже растерялась. На какую-то секунду показалось, что передо мной стоит не Диана Вест, а кто-то другой. Но спустя мгновение я пришла в себя и сообразила, что данный взгляд подруги командовал мне подтвердить ее слова с целью успокоить Генри и был продиктован исключительно заботой о возлюбленном.

— Конечно же, правда! — кивнула я. — Все, идите уже! Генри нельзя опаздывать!

И чета Вест отправилась к одному из порталов. Я махала им до тех пор, пока они не скрылись в белом сиянии телепорта. И только потом обнаружила, что подле меня кто-то стоит. Даже вздрогнула от неожиданности. Но разглядев розовую шубку, тут же успокоилась.

Агнес и Илбрим стояли рядом, смиренно опустив головы и послушно дожидаясь, когда я соизволю их заметить.

— Добрый вечер, госпожа Орлиани, — тоненьким голоском поздоровалась некромантка, как только поняла, что я смотрю на нее. Она присела в глубоком книксене, тогда как Фрэниар поспешил отвесить столь же глубокий поклон.

И долго голубчики здесь стояли? Терпеливо ждали своей очереди поприветствовать меня, пока я была занята с более старшими товарищами? Как интеллигентно с их стороны. И даже по-своему приятно. Но гораздо больше меня поразило само присутствие Илбрима.

Надо признаться, я не ожидала увидеть нелюдимого эльфа здесь. Все-таки популярное празднество с большим количеством народа — явно не то место, где юный анимаг предпочитал бывать. Да и представить, как он приглашает девушку на бал, я не могла, сколько ни напрягала фантазию.

— Я пригласила Ила с собой на бал, — объяснила Агнес, заметив мое недоумение.

Щеки девушки порозовели и сделались практически одинакового цвета с ее платьем.

— Это в благодарность за... ну... все, — пролепетала она и краешком глаза покосилась на спутника.

Фрэниар тоже выглядел не в своей тарелке. Он не краснел, но скорее бледнел и так же периодически бросал взгляды исподтишка на блондинку по правую руку от себя.

— Так, дети, поскольку вы, скорее всего, впервые окажетесь на Облачном стадионе, вам следует кое-что знать: настоятельно рекомендую как можно реже смотреть под ноги! — пригрозила я пальцем. — А то с непривычки может закружиться голова. А потому подбородки выше, спину прямо и грудь вперед, будто она вся в орденах!

Ребята испугались моего командного тома и поспешили последовать мим указаниям. Оба оторвали взоры от носков туфель и резко подняли головы. Я довольно хмыкнула. Вот, то-то же. Совсем другой коленкор. По крайней мере, теперь они не похожи на затравленных мышек из лаборатории. Нечего портить главный праздник года постными лицами. Еще раз поклонившись и пробормотав "до свидания", Агнес с Илбримом неуверенно двинулись в сторону телепортов. Они не держались за руки и шли на расстоянии друг от друга, да таком, что между ними мог еще один человек пройти. Что, собственно, периодически и случалось, когда спешащим на бал другим студентам было лень обегать преграждающую путь парочку.

Время неумолимо приближалось к шести часам. Именно во столько на Облачном стадионе заиграет оркестр, играя сперва гимн Союза, а после — Высшей академии магии. Затем Восп попросит всеобщего внимания, отвлекая студентов от флирта со своими вторыми половинками и поедания пирожных, щедро выставленных на накрытых белоснежными скатертями столах. Первые несколько часов все будет мирно и чинно. Чем ближе ночь — тем зажигательнее танцы, ниже руки партнера во время вальса и больше работы у преподавателей. После заветных ударов часов, знаменующих собой приход весны, не будет больше ни пирожных, их съедят значительно раньше, ни белых скатертей, лишь какое-то заляпанное и измятое недоразумение, ни оркестра, потому как музыканты, напившись, отправятся праздновать вместе со всеми. Словом, весело.

Однако Годфрид Ангейм не спешил приобщиться к празднеству. Вот уже глухим эхом по тренировочному полю пронесся трубный сигнал, знаменующий собой начала бала, студенты, продолжающие пребывать внизу, засуетились и стали быстрее продвигаться к телепортам на Облачный стадион, а я все также продолжала стоять неподалеку, как верные пес ждет своего хозяина у крыльца. Постепенно народу становилось все меньше, пока гигантское поле не опустело вовсе. Лишь изредка пробегали запоздавшие молодые люди.

Спускался Годар, чтобы закрыть дополнительные порталы. Он вновь осуждающе покачал головой, когда заметил меня. Я пожала плечами и улыбнулась. К происходящему я относилась философски. Такая ли уж большая разница: проводить время в компании Ангейма или без него, в глупом бесцельном ожидании? Вечер все равно испорчен. Однако я воспользовалась случаем и сняла порядком мешавший и ставший ненужным плащ, отдав его Годару с просьбой оставить в гардеробной стадиона.

Я потеряла счет минутам, развлекая себя тем, что переиначивала куртуазные эльфийские песни на троллий манер. Бессмысленное занятие, знаю, и случайный прохожий, услышавший меня в этот момент, мог получить моральную травму на всю жизнь (и мое пение было бы в этом столь же виновато, как и содержание собственно песни), но мне больше нечем было занять себя.

Я как раз перешла к куплету про графиню и ее садовника и обдумывала, как бы перевести слово "тяпка", когда заметила быстро приближающуюся фигуру. Развитая скорость не давала усомниться, это был "атлет". И первым мне в голову пришел, естественно, один оборотень...

Райдер остановился метрах в сорока от цели, если ею был оставшийся в единственном экземпляре телепорт входа. Поскольку на улице уже начало темнеть, да и Облачный стадион, забитый под завязку людьми, в том месте, где я стояла, закрывал собою луну, то разглядеть с такого расстояния Ульфриха я толком не могла. И для меня оставалась загадкой причина его столь резкой остановки.

Юноша продолжал стоять на месте и не спешил приближаться. Он несколько раз обернулся, поглядел вверх, провел рукой по взлохмаченной шевелюре и только потом побрел вперед.

— Почему? — произнес оборотень вместо приветствия, когда поравнялся со мной.

Я развела руками. Откуда я знаю, почему? Графиня и садовник любили друг друга, а чем они занимаются в свободное время — их личное дело. Отчего именно садоводством, а не лепкой из глины, например, вопрос не ко мне, а к сочинителю данной эльфийской баллады.

— Я только что видел его в общаге и подумал... — Райдер схватился за голову и тяжело выдохнул, получился практически рык. — Как глупо!

И внезапно юноша рассмеялся. Да так неожиданно, что я вздрогнула и отступила на шаг.

— Какая чудесная погода! — воскликнул Ульфрих, вдоволь нахохотавшись.

Я скептически покосилась на подмерзающие лужи и слякоть на поле. Ну, по крайней мере, прекратил валить мокрый снег и тучи слегка рассосались. Так что, действительно, лучше, чем было. Райдер вздохнул полной грудью, наслаждаясь вечерним зимним воздухом.

— Решил, что грех — в такую погоду не прогуляться! — и подмигнул из-под своей челки.

— Что ж вы, на Новогодний бал идти не планируете? — удивилась я.

Билет в тридцать пять золотых — это вам не шутки. Сложно представить себе, того, кто откажется от него.

— Мне было не с кем, меня все бросили! — и юный проказник состроил жалостливую мордочку "приголубьте меня, кто-нибудь", с влажными глазами, дрожащими губами — все, как полагается, в лучших традициях мастерства уличных лицедеев.

Честное слово, я даже едва удержалась, чтобы не погладить его по волосам или даже почесать под подбородком.

— А как же билет? — продолжала искренне изумляться я, спрятав руки за спину, чтобы, не дай боги, не поддаться соблазну.

Оборотень, видя, что я не поддаюсь его чарам, прекратил играть и вернул лицу обычное выражение.

— Я дал его Муну и Жоре. Пусть парни расслабятся. Но! — юноша поднял указательный палец левой руки и хитро ухмыльнулся. — С условием, что подарки они отдают мне!

Я представила себе, какими будут подарки за 35 золотых. Я бы даже присвистнула, если бы умела свистеть.

— И что тогда вы планировали делать в новогоднюю ночь? — спросила я, гоня прочь видения мягкого кожаного дивана за 34 золотых, который я себе вот уже несколько месяцев присматривала.

— Да так. Просто лежал у себя в комнате и оплакивал свою несчастную судьбу, — печально вздохнул мальчишка. Подождал немного и выдохнул вновь, попытавшись на этот раз вложить во вздох всю грусть мира. Прежде чем он повторил это в третий раз, я поспешила его опередить:

— Максимум, чем я могу утешить вас, студент Райдер, — я выставила руки вперед в защитном жесте, — это позволить использовать при написании сочинения не 150, а 149 слов. Вас устроит?

И только после того, как я это произнесла, поймала себя на мысли: "Что я творю?" С какой стати я вообще решила пойти на уступки этому проказнику? Только потому, что он глянул на меня умоляюще просящими глазами бездомной собачонки? Ниавин, ты стареешь. С тобой творится что-то неладное. Еще немного и, небось, подобно Аркадии Иванна буду называть всех студентов внучками, малышами и стремиться обнять и прижать к груди в порыве материнского инстинкта.

— Позвольте составить вам компанию — для меня этого будет достаточно, — улыбнулся Райдер.

Я пожала плечами, мол, как хочешь, я не в праве тебе запретить присутствовать на поле. Юноша отвел руки за спину и изобразил галантный поклон:

— Как безответственно с моей стороны: я не сказал вам о том, как вы прекрасно выглядите сегодня!

Я улыбнулась краешками губ и слегка склонилась в ответном реверансе.

— Я польщена, благодарю за комплимент.

Ульфрих выпрямился и приложил правую ладонь к груди. Он напоминал солдат на параде во время исполнения гимна. Во всяком случае, выправка у него была не хуже военной. Вот только выражение лица было лишено той холодной серьезности, что обычно присутствовала у военнослужащих. Райдер смотрел на меня снизу вверх из-под своей челки (которую то и дел пытался сдуть, но она упорно продолжала падать и заслонять на глаза) и кротко улыбался.

— Если бы меня сейчас с вами были на балу, я бы непременно пригласил вас на танец, — заявил оборотень. На долю секунды он перевел взгляд на небо, туда, где парил Облачный стадион, а потом вновь посмотрел на меня.

— Если бы мы сейчас с вами были на балу, — подчеркнула я, сопровождая свой ответ, однако, доброй улыбкой, — я бы, возможно, согласилась.

Райдер аж просиял.

— Тогда что нам мешает? — воскликнул он возбужденно. — Мы не так уж далеко от основного действа, — и юноша указал на небо.

"Ну да, — я взглянула на темнеющее пятно стадиона над нами. — Всего-то пара тысяч метров".

— Вот только музыки не слышно, — покачала я головой, изобразив вселенское разочарование.

Ульфрих отмахнулся от данного аргумента, как чего-то, не стоящего внимания.

— Я слышал, как вы чудесно пели несколько минут назад, — произнес юноша, задумавшись. — Можете напевать, пока мы будем танцевать, — заметив, как я нахмурилась, парень поспешил добавить. — В принципе, мы можем петь дуэтом!

И в этот момент я впервые всерьез задумалась над предложением Райдера. Развлекаться исключительно на словах, обмениваясь шуточками, конечно, приятно. Но и подвигаться не помешает... Ноги все равно затекли стоять. И все же больше всего меня заинтересовала возможность услышать, как поет Ульфрих. Чарующий тембр его голоса, казалось мне, создан для исполнения романтических баллад.

А почему бы, собственно, и нет? Мне все равно нечем заняться. Праздник сегодня, в конце концов, или похороны?

— Если вы изволите выступить в качестве музыкального сопровождения... — неуверенно протянула я.

Райдер радостно закивал и стал еще больше походить на мальчишку, а не зрелого юношу. Прокашлявшись пару раз, он низким голосом пропел пару нот. Замолчал, и через мгновение затянул снова, на этот раз чуть выше. Распевался.

И наконец, он запел. Это была неизвестная мне протяжная романтичная песня про свет звезд и сияние луны, что уступают в своей красоте двум прекрасным девичьим глазам. Ульфрих протянул мне руку, я приняла ее. Я уже танцевала пару раз со своими учениками, но никогда на пустынном поле в вечерней темноте. Райдер в простой светлой рубашке, я — в торжественном наряде из кожи и меха. И мой партнер вполголоса напевал балладу, периодически забывая слова и вставляя вместо них "ла-ла-ла" и "м-м-м", получалось очаровательно.

Как только мы с Ульфом нашли подходящее место для танца — чтобы не вальсировать между проталинами и грязной кашей — явился тот, кого я уже не чаяла увидеть.

Годфрид Ангейм шел через тренировочное поле с высоко поднятой головой, умудряясь при этои избегать слякоть, однако развивающийся плащ со знаком императорского Совета слегка придерживал, чтобы не запачкать. Лицо эльфа при этом было донельзя брезгливое.

Он не удостоил оборотня даже взглядом. На меня глянул лишь мельком и скомандовал на эльфийском: "Идемте!" И тут же прошел на телепорт.

— Что ж, к сожалению, мне пора! — я отпустила руку Райдера. — Работа! — и я кивнула в сторону советника.

Юноша выглядел озадаченным. Я, конечно, могла бы объяснить ему ситуацию, про партнера на бал и все такое. Но зачем? Да и времени не было, Ангейм начинал раздраженно оборачиваться через плечо. Попрощавшись со студентом, я подбежала к своему спутнику на этот вечер. Я не стала интересоваться, что его так задержало. Я уже давно про себя решила, что вообще не буду задавать никаких вопросов, только переводить.

— В деревне в сорока километрах отсюда совершен массовый суицид, — внезапно выдал Годфрид, когда я поравнялась с ним. Мужчина не смотрел в мою сторону, но обращался совершенно очевидно ко мне. — Это обнаружили сегодня утром. Горы трупов на центральной площади.

Я вздрогнула и рефлекторно поежилась, но продолжала молчать. Я не могла сориентироваться, как отвечать на эти странные слова.

— Ни одной живой души, Орлиани, — произнес эльф тише, продолжая упирать взгляд в свет телепорта. — И дети, и женщины со стариками — все лежали у храма и воняли.

Я оглянулась. Райдер все еще стоял там, где я его оставила, но он был достаточно далеко и не мог нас слышать.

— Это... это последователи Темной богини? — прошептала я чуть дрожащим голосом. — Но зачем?

И тут Ангейм все же соизволил взглянуть на меня. Но исключительно для того, чтобы смерить презрительным взором холодных глаз. Мол, совсем мозгов у женщины нет, чего еще ждать от тролля.

— Репетиция, Орлиани, репетиция.

— Зачем вы все это мне рассказываете? — не выдержала я.

— Туда отправились наши лучшие люди, а я явился на какие-то школьные танцульки, — заявил эльф с такой злостью, какую я от него слышала лишь тогда, в общежитии. — Так что не делайте такое кислое лицо, Орлиани, — добавил мужчина неожиданно, — не только вы предпочли бы сейчас оказаться в другом месте.