Внутри, в полумраке под высокими сводами, мягко шелестели крылья. На жердях, торчащих из стен, сидели огромные серые птицы и рвали на части развешанное перед ними мясо. Отодвинув от стены длинный стол, Лигнесс подтащил к нему лавку и кивнул на неё Кессе, исчезая в ярко освещённом дверном проёме. Оттуда пахло подгоревшим жиром, жареным мясом, жгучим порошком камти и мятыми листьями Яртиса.
— Силы и славы! — Кесса, взглянув на стаю сов, решила, что следует поприветствовать и их. Существа откликнулись нестройным уханьем, немного помедлили и вернулись к еде.
В залу вернулся Ирнаэрсег и поставил на стол перед Кессой полную кружку зеленоватой пенящейся жидкости и огромную миску с тушёным мясом. Порывшись на полках, он нашёл и ложку — слишком маленькую для лапы Лигнесса, но Кессе она пришлась по руке.
— Ешь, сколько влезет, — буркнул он. — Там полный котёл, а мне пора уже завязывать с подъеданием остатков. Пока не пришлось пробивать новую дверь...
— Боги наградят тебя за щедрость, — пробормотала Кесса, набивая рот. Огромные совы, учуяв пряную подливу, заворочались и завертели головами, всем видом изображая отвращение. Лигнесс молча оскалился и смерил их выразительным взглядом. Кесса покосилась на сырое мясо с обрывками шкуры и осколками костей, развешанное по жердям, и хмыкнула. "И правда, пряности им не по вкусу!"
— Ты, должно быть, издалека, — Лигнесс, сняв фартук, тяжело опустился на скамью. — Что слышно за горами? Я давно там не был...
...Кесса сняла башмаки и развернула обмотки, вытянула ноги, подняв их на скамью. Ступни слегка ныли от беготни по оврагам, поломанным веткам и вязкой грязи.
— Ты наверняка это знаешь, уважаемый Ирнаэрсег? — спросила она с сомнением. — Ты же не путешественник.
— А на что карты? — фыркнул Лигнесс. — Река щёлочи с одной стороны, река кислоты — с другой, и заливные луга вокруг. Там даже белоног не найдёт себе пищи, и кого там ловить когтистым ящерам? Никогда никто не слышал о таких чудищах ни по эту, ни по ту сторону границы. А вот Инальтеки, Элиг их пожри, тут шатаются, и в последние дни — слишком уж часто.
— Инальтеки? — Кесса нахмурилась, и её сердце на миг сжалось, а траурная раскраска словно огнём ожгла кожу. — Ходят тут с оружием? Они и сюда пришли в набег?! Не люблю Инальтеков...
— Да кому они нужны! — махнул рукой Лигнесс, едва не сбив со стола опустевшую кружку. — Все обошлись бы без них. Но воины нескольких кланов бродят вдоль границы. Знать бы, полезут ли они в Джумму...
— Сюда бы не полезли, — Кесса потянулась за не вовремя сброшенными обмотками. — У Джуммы хоть стены есть. Ты один тут живёшь? Некого позвать на помощь?
— Сиди, — отмахнулся хеск. — Ночью не полезут. Стая Пэкту кружит по лесу, и по первому свисту они будут здесь. Да-а, не вовремя Клоа сожрали мои заклятия! Совсем не вовремя. Пойду проверю засовы...
Он подобрал прислонённую к стене палицу и выбрался за дверь. Кесса, обувшись, подошла к крохотному оконцу и приоткрыла ставни, выглядывая в лесной мрак. С дерева ухнул страж-Пэкту, завидевший луч света, ещё одна птица нарочито шумно приземлилась на дозорную вышку. Ничьи глаза не горели в чаще — Инальтеки бродили где-то далеко, у едкой реки Геланг.
"Когда посветлеет, Пэкту полетят спать," — Кесса с тревогой глядела на тёмный лес. "И поднимется туман, и дневные летуны ничего в нём не увидят. Как бы Инальтеки не пришли сюда на рассвете!"
Она развернула обёртки и выложила на стол старый лук Ксилии, осторожно ощупала деревяшку — та выглядела прочной. "Может, я отпугну врагов," — Кесса, закусив губу, надела на лук тетиву. "Инальтеки помнят Чёрных Речников! Жаль, подстрелить никого не удастся..."
За её спиной хлопнула дверь — Ирнаэрсег вернулся и поставил палицу у входа.
— С рассветом из Джуммы пришлют колдуна, — сказал он. — Колдуна и отряд стражи. Пэкту видели три десятка копейщиков в стороне Геланга.
— Им не справиться с тобой, — Кесса с трудом скрыла дрожь. — А я могу стрелять.
— Иди лучше спать, знорка, — отмахнулся Лигнесс. — Пока темно, Пэкту защищают нас, а утром прилетит стража.
Наверху было тихо и душно. Кесса открыла ставни, дышать стало легче, но сон долго не шёл к ней. "Шесть стран позади," — думала она, разглядывая потолок. "Столько мне в Фейре не снилось! И никто нигде не видел Чёрных Речников... да, с очень давних времён. Никто и нигде. Что там — даже верить в них перестали... Река моя Праматерь, неужто они взаправду сгинули? А эльфы? Эльфы Кен"Хизгэн? Они-то живы... правда ведь, живы?"
Кесса не заметила, как уснула, и неясная тревога заставила её открыть глаза, когда ночь была на исходе. Внизу сонно ворочались, пряча головы под крылья, ночные стражи-Пэкту, за окном с неба сочился зеленоватый подводный свет, и туман колыхался, омывая стены. Огромные хвощи под холмом таяли в нём, их силуэты едва виднелись в зеленовато-сизой дымке.
"Посмотрю, прилетела ли стража," — одевшись, Кесса взяла лук и стрелы и спустилась вниз. Там были только сонные Пэкту. Дверь на кухню была занавешена, там бурлила вода, и Лигнесс рубил мясо, не прислушиваясь к шагам в зале. Кесса выглянула наружу — туман затопил подножие холма, и лес утонул в нём, но где-то в отдалении слышен был шорох и треск. Кто-то брёл по моховым зарослям, приглушённо ворча и взлаивая. "Этого только не хватало..." — Кесса, нахмурившись, плотно закрыла за собой дверь и нырнула в туман. "Нечего им тут бродить!"
Слух не обманул её — не успела она сбежать с холма и прорваться сквозь сплетённые ветви холга, как из овражка показались рыжеватые силуэты. Мох набросал на лесные тропы немало сухих сучков, и как ни старались Инальтеки идти неслышно, хруст и треск сопровождали их. Они брели, пригнувшись и держа наготове короткие зазубренные копья, — странные существа, порождения ветра и пыли, полулюди-полушакалы из клана Тсий Касур. Кесса, закусив губу, подняла перед собой лук и шагнула на склон оврага.
— Стой! — крикнула она так громко, как только могла. Изумлённое рычание было ей ответом. Хески, вздрогнув, повернулись к ней, и она натянула тетиву, направляя стрелу с зелёным оперением в грудь тому, кто шёл впереди.
— Вы пришли на чужую землю! — крикнула Кесса, пересчитывая про себя пришельцев. — Река-Праматерь приказывает вам убираться прочь!
"Хвала богам, у них нет лучников!" — думала она. "Полтора десятка на меня одну... Вот бы сюда Речника Фрисса! Он бы с ними разобрался..."
— Бездна! — предводитель хесков тряхнул ушами; ему явно хотелось протереть глаза, но руки были заняты. — Ты кто?!
— Ты знаешь, — недобро усмехнулась Кесса. — Я — Чёрная Речница. Назад, порождение Вайнега! Если кто-то шагнёт вперёд, ты умрёшь на месте!
Инальтек, помедлив, огляделся по сторонам и очень неохотно начал опускать оружие. Один из воинов насмешливо тявкнул и бросился вперёд. Сухо щёлкнула тетива. Лук затрещал, и стрела по короткой дуге ушла в землю, воткнувшись точно меж пальцев на мохнатой ступне. Инальтек коротко взвыл и шагнул назад, остальные попятились.
"Бездна! Немного я так настреляю..." — Кесса выхватила из колчана вторую стрелу и вновь прицелилась в предводителя. Она боялась, что оторопь у хесков пройдёт, и они схватятся за оружие.
— Идите прочь! — крикнула она, пропуская по пальцам синевато-зелёные водяные блики. — Ты, вождь Тсий Касур! Почему твои воины не слушают тебя?!
Инальтек скрипнул зубами. За его спиной приглушённо ворчали остальные. Кто-то подтолкнул его в спину, но пригнулся, едва Кесса перевела на него взгляд.
— Идите, и никто вас не тронет, — голос "Речницы" предательски дрогнул, и хески радостно взвыли. Предводитель взмахнул копьём — и тут лес качнулся от страшного грохота, и вспышка в небесах порвала туман в клочья.
Кесса шарахнулась за дерево. Четверо Лигнессов, ломая кусты, влетели в овраг, ещё двое прыгнули сверху. Инальтеки с воем бросились врассыпную, оскальзываясь на мокрых ветвях. Предводитель замахнулся копьём, но наконечник, замерев в полулокте от брюха Лигнесса, с треском отломился. Стражник ударил в ответ, и Инальтек покатился по земле, хрипя и оставляя кровавый след. Лигнесс наступил ему на грудь, и Кесса услышала, как лопаются рёбра.
— Окружайте их! — крикнул стражник. — Не пускайте к реке! Стой, щенок!
Рванувшийся было в кусты Инальтек растянулся на земле, жалобно визжа. Кесса медленно, шаг за шагом, попятилась к холму, но ещё успела увидеть, как стражник поднимает на вытянутой руке отрезанную голову Инальтека-вождя, и услышала радостный рёв.
... — Тшш, тишшше, — старательно шипела Кесса, похлопывая белонога по шее. Белесо-зеленоватый ящер косился на неё недоверчиво, но к загону приближался резво и из рук не вырывался. Шлёпнув его по основанию хвоста, Кесса направила белонога в стойло и закрыла за ним хлипкие воротца. Ящер вскинулся, издал тонкий крик и замотал головой.
— Будет вам! — проворчал Ирнаэрсег, без церемоний заталкивая в загон ещё двоих существ. — Это из-за кровяной вони. Я никогда не режу мясо там, где они могут учуять, а эти остолопы... Ничего, скоро звери успокоятся. Иди-ка в дом, знорка.
Кесса выбралась из тёмного загона и посмотрела на небо. Туман давно рассеялся, и высоко над гигантскими хвощами и мхами кружили чёрные точки — летуны заступили на пост, и теперь ни одно злонамеренное существо не полезло бы на безлесный холм, к дому Ирнаэрсега и его сараям.
Она прошла мимо опустевшего загона, из которого спешно выселили всех животных, и невольно посмотрела на высокую жердь у ограды. Там безмолвно скалилась отрезанная голова Инальтека, и на неё из моховых дебрей уже смотрела мохнатая серая тень, опираясь лапами о древесный ствол. Тоскливый вой разносился по лесу, а если прислушаться, можно было услышать отдалённый хруст костей. Падальщики быстро нашли убитых хесков, Кесса видела горящие глаза и серые тени в зарослях, — Войксы знали, что их накормят ещё раз.
— Хаэй! — хриплый голос, срывающийся на лай, окликнул "Речницу" со стороны сарая. Она подошла к плетёной стене. Этот дом был построен из стволов хвоща и заплетён ветками серебристого холга, весь он был в дырках и щелях, и Кесса видела в полумраке рыжеватые силуэты. Инальтекам крепко связали ноги и руки, но один из них сумел подползти к стене.
— Теперь так делают Чёрные Речники? Тянут время, пока не прилетит стража? — хеск попытался подцепить ремни обломком ветки, но они были затянуты очень туго. — В легендах говорилось иначе...
Кесса, вспыхнув, опустила взгляд к земле.
— Зато вы не меняетесь, — сердито ответила она. — Племя разбойников и убийц!
— Мы искали еду, — оскалился Инальтек. — Никто тут не был бы даже ранен. Мы только взяли бы мясо и зверей. Мы — не убийцы.
— Молчи, отродье Вайнега! — Кесса стиснула зубы и отвернулась, поглаживая запястье в траурных узорах.
— Скоро ты насытишься кровью, — Инальтек прислонился к стене, глядя на небо. — Может, ещё до полудня наши головы развесят вдоль ограды. Слышишь голоса Войксов? Говорят, раньше Чёрные Речники были благородны и милосердны, и падальщики не ходили по их следам.
— Тихо мне тут! — незаметно подошедший Ирнаэрсег ударил кулаком в стену, и хески попятились с недовольным рычанием. Лигнесс, мельком взглянув на отрезанную голову, ушёл в дом, и Кесса отправилась за ним.
— Их казнят сегодня? — спросила она, устраиваясь на скамье.
— Да, — нехотя кивнул Лигнесс. — Воины обещали вернуться до заката. Либо найдут корабль, чтобы отвезти их всех в Джумму и там судить, либо сочтут это пустой тратой времени. Тогда мою ограду увешают мертвечиной, а Войксы поселятся под холмом ещё на год.
Он был не слишком рад, хмурился и встряхивал головой, складывая крылья за спиной то так, то этак.
— Зачем убивать их? — нерешительно спросила Кесса. — Если выгнать их, они уйдут и не вернутся больше. Они есть хотели...
— Зря они вторглись в Гванахэти, — вздохнул Ирнаэрсег. — И зря напугали моих белоногов. Ты будешь обедать, знорка? Дело к полудню... а стражников, побери их Элиг, всё нет и нет.
Он, тяжело ступая, скрылся за дверной завесой, раздул огонь и принялся мешать в огромном котле, растапливая загустевший жир. Кесса подошла к окну и взглянула на моховой лес. Ей было не по себе.
На закате вой утих — падальщики, покончив с телами убитых, разошлись по кустам и улеглись отдыхать, только один, самый настырный, бродил у ограды, подняв серую морду к окровавленной жерди, и привставал на цыпочки, пытаясь достать отрезанную голову и уволочь в заросли. Заклятия на изгороди с тихим треском отбрасывали его назад, но Войкс не унимался. В последних лучах солнца Кесса увидела, как он роется в кустах, а потом крадётся к плетню с суковатой веткой.
— Хаэй! — крикнул ему Лигнесс, выходя на крыльцо. — В лес иди!
Войкс с сердитым шипением отпрянул от ограды.
— Ты поела? — хеск заглянул в полупустую миску Кессы. — Зря ничего не ешь. Придётся отдать остатки пленным.
— Пусть они едят, — кивнула Кесса, поднимаясь со скамьи. С чердака уже спускались, бесшумно взмахивая крыльями, выспавшиеся Пэкту, устраивались на жердях, чистили перья, ожидая, пока им принесут сырое мясо.
— Стража так и не вернулась, — заметила Кесса, на всякий случай выглядывая за порог.
— Да ну её, — отмахнулся Лигнесс. — Может, выбьют корабль. Как надоели эти падальщики под холмом, Элиг бы их всех побрал...
В лесу было тихо, даже птицы примолкли. Ни стражи, ни налётчиков, ни серых теней, — только пустая дорога, убегающая прочь от холма и тающая в зеленоватой дымке.
— Ветер с реки, — поморщился Ирнаэрсег и захлопнул ставни. — Много дряни он несёт.
Кесса удивлённо мигнула и потрогала кожу у носа. Чародейские узоры не жгли её больше. Она поднесла к лицу Зеркало Призраков — оно на миг пошло рябью, но всё же отразило её... и почти истаявшую печать защиты. Узоры истёрлись и едва ли могли уберечь от пепла и ядовитых туманов.
— Как Инальтеки переходят реку? — спросила она. — Они же не панцирные рыбы из едких рек!
— Там мост есть, — отозвался Лигнесс. Он забрал с кухни горшок, обёрнутый тканью, и теперь шёл к двери и не слушал, что говорит ему Кесса.
"Мост..." — "Речница" пощупала истёршиеся линии на лице. "Инальтеки не травятся едким туманом. Значит, там пройду и я..."
...Ветер захлопал неплотно прикрытыми ставнями, и Кесса поднялась с постели, растерянно мигая. Небо над моховым лесом ещё было тёмным, но вдали, за стеной хвощей, виднелась желтоватая полоска. Вышка над домом пошатывалась — Пэкту, вернувшиеся из дозора, облепили её, и ажурная башня едва выдержала их вес. Внизу было тихо, только из-под холма доносился задумчивый вой. Падальщики проснулись рано.
Кесса, стараясь не шуметь, спустилась в обеденную залу. Заранее отсчитанные куны она высыпала на стол — о плате они с Ирнаэрсегом договорились давно, и Кесса оставила одну лишнюю "монету". Дверь не скрипнула, когда она выходила во двор, не нарушили тишину и отодвигаемые засовы на плетёных воротцах сарая.
Инальтеки, привалившись к стенам, сидели с закрытыми глазами, свесив голову на грудь. Кесса протянула руку к одному из них, и все, кто был в сарае, вскинулись и уставились на неё.
