— Инвил!
— Игорь!
Я и сам не понял, как оказался в ее объятиях. Наверное, сознание просто на секунду отключилось, выпихнутое потоком эмоций.
— Как это возможно? — спросил я, хотя каждое слово давалось с большим трудом, а голос оказался хриплым.
— Я теперь с тобой, все будет хорошо...
— Я еще не отомстил за тебя... Нолдорцы все еще живы...
— И не надо. Ты ведь здесь, со мной...
— Надо. Я должен... Потом вернусь.
— Останься.
Боль была самая настоящая, но я таки выпутался из ее объятий.
— Я вернусь. Пока что я еще жив...
Это была догадка. Вполне ведь возможно что я расшибся в той пропасти, но эту мысль я гнал прочь...
— Я могу не дождаться, а так мы точно пойдем туда вместе — неопределенный взмах куда-то в сторону.
— Торреви ведь здесь?
— Да.
— Передай ему от меня привет. Скажи что Иллиал нашел и вызволил его сына. А мне пора. Еще увидимся.
Сознание вновь становится моим, все происходящее все меньше походит на сон, где я всего лишь безвольная игрушка и от этого только больнее. Заставить себя развернуться тяжело... Зеленый луг передо мной плавно превращается в черную грозовую тучу, которая услужливо расступается передо мной и становиться видна лестница, вот только кроме пятидесяти или около того ступеней больше нету ни одной. Остальные стерты и разрушены, и лестница продолжает медленно, чинно рушиться снизу. Время истекает, а я стою перед своеобразным окном, появившемся прямо среди зеленого луга.
— Прощай Инвил, и прости что не уберег тебя...
Бросаю прощальный взгляд силясь ее запомнить и шагаю вниз. Уже не медленно, словно лунатик, а твердо. И с каждой ступенькой странная боль отпускает душу. Но очень скоро я вижу перед собой только пару ступенек, а дальше пустота и последняя ступенька медленно осыпается. Бросаю еще один взгляд наверх, где все еще виднеется призрачная фигурка и прыгаю вниз. Я еще вернусь сюда...
Тишина, только ветер гудит, вернее не ветер, а так, сквознячок небольшой. Я вновь стою на тонком каменном мосту, переброшенном над пропастью, но только уже ближе к середине. Это была всего лишь иллюзия, красивое видение, но оно затронуло едва затянувшуюся и еще кровоточащую рану в душе так, что теперь я готов был отыскать создателя этой ловушки и сбросить в пропасть.
Зубы скрипнули, для уверенности я коснулся катан за спиной, но не вынимал их и, лишь ощутив их тихий голод двинулся вперед. Занятый своими мыслями и не заметил, что наступил на плиту на полу. Прямо за спиной и непосредственно передо мной пролетели острые дротики и упали в пропасть. Кажется понял...
Каждый шаг и за спиной пролетает острый дротик, а каменная дверь впереди чуть приоткрывается, после нажатия на каждую следующую плитку.
Невольно вспомнилась фраза вычитанная в какой-то книге по истории Империи, "император должен чувствовать, но не давать чувствам мешать делу". То есть будь на моем месте кто-то, кто спокойно перенес бы первое испытание, тот бы услышав шорох отскочил бы назад, или вперед. После каждого нажатия на плиту вылетает два дротика спереди (сверху и снизу) и два сзади. Рассчитано так, что стоит дернуться и ты покойник. А так, занятый своими мыслями я проворонил первый залп, остался жив, и понял закономерность. Интересно...
За дверью оказался новый мост, но только не через пропасть... И навстречу мне вышла...
Я ругнулся и извлек клинки. Инвил была вооружена своим клинком из белой стали. Я парировал удар, еще один и еще. Мои катаны молчали, не подсказывали движения, значит я, несмотря на все не считал ее врагом. Скорее всего, насколько я смог разобраться в принципе их действия это было так. Опасно, если учесть, что даже на тренировке, во время тренировочного боя можно забыться и катаны воспримут однозначно. И все-таки руки упорно не хотели наносить удара, хотя она не раз и не два открывалась, оставляя себя незащищенной.
— Инвил.
Нет ответа. Она ведет бой спокойно и уверенно, не выказывая эмоций.
Провожу сложный выпад, выбиваю таки белый клинок из ее руки, продолжая движение кладу катаны на каменный пол и хватаю ее обеими руками за плечи и трясу.
— Инвил, это я!
Глаза смотрят на меня, потом она улыбается. Забываюсь опять, обнимаю ее и иллюзия спадает. В моих руках уже не шевелящийся более мертвяк, практически скелет, среди ребер которого можно углядеть бутылочки в которых что-то плескается. Судя по количеству ребер он когда-то был мужчиной... Стены немного отступают и видно, что они опалены во многих местах, а внизу метрах в пяти под мостом лежат кости неудачников.
— Фу, ну и дрянь... — я осторожно, чтобы не соскочил укладываю взрывоопасного мертвяка на мост, подбираю катаны и иду дальше. Надо будет взять на заметку идею мертвяков-камикадзе...
"Император никогда не нанесет удар другу" — вспоминаются слова из книги...
Сколько еще здесь этих испытаний?
Видимо немного. Следующая дверь выводит в круглую залу, по центру которой колонна из ярко-фиолетового хрусталя, но в отличие от всех остальных колонн, которые я видел в местах силы, она монолитна, а не составлена из сотен мелких кристалликов. В глубине камня можно разглядеть что-то темное. Наверное и есть то, что гордо называли "кровью хаоса". Стоит мне подойти поближе, как с пола поднимается туман и когда он рассеивается вокруг колонны появляются шесть человек. Опять иллюзия и обман?
Инвил, Торреви, два охотника из тех, что защищали Саррифенти, (никак не могу вспомнить их имен) Мария и...
— Дедушка Боря?
— Он самый, внучек — отвечает мне мой покойный дед, которого я и не помнил толком. Он умер, когда мне было шесть лет.
— Как ты тут оказался? — спрашиваю я на все том же русском.
— Сам, если честно не ведаю. Паршивый у тебя акцент. Практики давно не было...
— Ты знаешь что мне теперь делать?
— Да... не знаю откуда, правда. У каждого из нас, есть по вот этому камешку, что держит жизнь в нас. Бери его и на колонну ту клади.
— Вот оно как...
"...но император должен уметь жертвовать даже близкими друзьями"
— Все просто — на его лице появляется улыбка, которую я помню с детства.
— Эх, жаль, дедушка так быстро ты ушел... А ведь я в институт поступил, физиком ядерщиком стал...
— Молодец, что могу сказать. Приятно слышать. Как там родители?
— Здоровы, по крайней мере когда я их в последний раз видел.
В глубине души я знаю, это тоже иллюзия, умно составленная из кусочков того, что нашлось у меня в голове, но я вновь об этом забываю и мирно болтаю с дедушкой, рассказываю ему все, что случилось со мной в Алерии и прошу совета. И словно он снова рядом... Он такой, каким я его запомнил.
— Вот что я тебе скажу, внучек. Ты все правильно делаешь. Фашисты мнили себя победителями, но в результате мы гнали их до самого Берлина, где и разделались с ними окончательно. Эти нолдорцы тоже себя кем-то возомнили, так устрой так, чтобы они тоже бежали. Уж не мне тебя учить. Бери камень и действуй, партизан. Гони их до самого ихнего Норсидиала, чтобы знали наших!
— Спасибо, дедушка.
Старик передает мне камень, а сам осыпается прахом. А в душе моей оседает уверенность в своих силах. Спасибо, дедушка за совет, я запомню.
— Мария, прости меня, что не уберег тебя там, на той арене...
— Ты и не виноват. Я сама потеряла бдительность, положилась на другого и поплатилась.
— Если выберусь из этой передряги — обязательно разыщу твоих родственников и передам им твой дневник. Они имеют право знать.
— О большем я и просить не могу. Там в дневнике ты найдешь мой адрес.
В моей руке остается небольшой кристалл, а в душе оседает какое-то не то чувство... Долг? И мне кажется, что я становлюсь от этого еще чуточку сильнее.
С охотниками диалог был короток, просьбы отомстить за них, да мучить некромантов подольше, с Торреви мы чуть дольше толковали, он расспрашивал про сына, а я про него многого сказать не мог — только то, что Иллиал за ним присматривает и все хорошо.
Последней из тех шести, с кем я говорил была Инвил. Не знаю, сколько мы говорили, наверное несколько часов. Потом, наконец, она едва ли не силой вручила мне свой камень и попросила не оглядываться назад. Добрый совет, правильный. Жаль только исполнить его и забыть ее я едва ли смогу.
Когда последняя фигура распалась прахом, я подошел к колонне. Я устал, хотелось спать, но было не время. Шесть камней легли в шесть углублений и мягко засветились. Колонна дала трещину, потом еще одну и, в конце концов развалилась. Первородная энергия вновь свободно потекла, пронизывая все вокруг. Я вновь маг!
Огромный валун сзади комнаты ушел под землю и оттуда в пещеру ворвался порыв дурманящего горного воздуха.
Среди осколков колонны лежал металлический цилиндр, в котором нашелся стеклянный сосуд с тонкой иглой, в котором в свою очередь плескалось что-то темное. На вскидку миллилитров сорок, хотя могу ошибаться. Итак, как бы намек на то, что вводить надо внутривенно.
Не испугаете!
Я сел на камень, закатал рукав и за неимением спирта, протерев руку водой из фляги, ввел иглу и выдавил внутрь все содержимое шприца, после чего отбросил его в угол и прислушался к себе. Сначала я не чувствовал ничего, потом по телу пробежал холодок, а потом голова едва не взорвалась от сотен голосов что-то шепчущих, о чем-то споривших. Понадобилось почти полчаса, прежде я смог их унять и начать воспринимать реальность более-менее адекватно. Едва позволило состояние я покинул пещеру через открывшийся выход и, просто подчинив, даже не убивая и не превращая в нежить, дикого ворлака двинулся в свою крепость, где заснул, едва добрался до кровати в башне...
* * *
— Дай сюда — старик выхватил у молодого человека папку с какими-то документами и они вспыхнули в его руках огнем.
— Вы же сами сказали ему помочь этих — парень хмыкнул и сделал понятный жест рукой — того, прибить.
— Помочь прибить Нолдорцев, а не весь этот мир. Вот то ты хотел сделать? Подкинуть чертежи ядерной бомбы ему? Чтобы он окончательно убедился, что за ним следят?
— Нет, хотел чтобы они ему приснились.
— Вдвойне идиот. Если он соберет эту адскую машину здесь, это уничтожит весь континент! Это не входит в наши планы.
* * *
— Вы уверены, мой Император, что нет иного выхода? Кровь Хаоса слишком опасна и по старым записям может разрушить весь наш мир.
— От него и так ничего не останется, если Нолдор одержит победу. Поэтому мы и едем сюда.
— Ну и туман! Говорят тут в этих лесах что-то поселилось. Ходят байки о том, что мертвецы выходят из склепов в огромном количестве, вооруженные и клянутся изничтожить Нолдор. А потом исчезают в тумане.
— Россказни. Если бы хоть половина из всего этого было бы правдой...
— Согласен. Но все же наличие такого тумана не очень, как бы это сказать... типично для Южных гор.
— Константин. Вы не даром стали моим советником, но сейчас нас ничто не должно отвлекать. Скажите, вы передали Совету мое поручение?
— Да, конечно.
— И что они?
— Покряхтели, мол не дело, но одобрили. Кандидат на ваше место есть, так что рисковать можно...
— Слушай меня внимательно, Константин. Сейчас, пока никого нет рядом, можно отбросить формальности. Ты был добрым другом все это время, и я ценю это, как и ценил, я надеюсь, мой предшественник. Тебе скорее всего придется послужить еще и при следующем императоре, так что... Будь готов и скажи своим людям, чтобы прикончили Биллига желательно до следующей осады. Будет идеально, если он сорвется со стены Аррасса и им перекусят толстяки.
— Служу Алерийской Империи.
Император улыбнулся и покачал головой. Старый вояка неисправим.
— А теперь ждите здесь. Дальше могу идти только я один.
Капля крови капнула на печать и скала сдвинулась в сторону, пропуская императора.
Элитная охрана императора расположились у входа и стали ждать. Однако, не прошло и двух часов, как император вышел из лесу, наверное покинув подземелья через другой выход, буквально белый от страха.
— Там кто-то был. Крови уже нету, хрустальную колонну и весь хрусталь что на поверхности тоже унесли, даже взрывчатку из ловушки с мертвяками утащили, а след теряется... Кровь хаоса уже нашла нового носителя...
— Хозяйственные какие — хмыкнул Константин — и глубоко задумался... Ох недаром здесь этот туман...
Глава 16.
Быть героем, который осядет со временем в местных легендах, исказиться через призму людских предрассудков, мне не хотелось. Да и едва ли будет корректно с образовательной точки зрения рассказывать детям о герое, который обманул целую страну, спер древнюю реликвию императоров и набрал себе войско нежити, а ко всему прочему еще грабанул церковь. Несколько раз. И совсем уж не патриотично будет упомянуть, что герой этот вообще говоря не местной закваски, и на проблемы Алерии ему долгое время было чихать.
Эта случайная мысль доставила мне неожиданное удовольствие и я посмаковал ее положенное ей время.
Несмотря на то, что времени, как мне казалось, было очень и очень мало, я уложился. Последняя находка в пустыне так вообще обещала дать мне великолепный козырь в руку. Аврора и ее подопечные откопали храм, посвященный какому-то древнему покровителю охотников, а именно тех охотников, что охотились с пернатым другом: хищной птицей вроде сокола. Самое здесь главное — это сами птицы, которых было здесь забальзамировано несколько тысяч.
Хорошо, что удалось пробраться отключить кристалл и не побеспокоить покой этих пташек. Теперь они должны будут сыграть одну из главных ролей в грядущем предприятии.
С пика открывался отличный вид на равнину, покрытую сплошной серой массой нежити, что окружила Аррасс. Глазами одной из тех птах, что парила над войском я мог поближе разглядеть масштабы второй атаки. Они прошли вглубь страны за один маршбросок, не отвлекаясь на убийство населения и взятие городов... Оно и понятно: им нужен был только Аррасс. Впрочем, народу на севере к этому времени уже практически не осталось.
Армию не стали тратить на то, чтобы задержать нежить, а просто отступили к Аррассу. Как ни крути, а оборонять такую крепость было удобнее, нежели биться с нежитью в чистом поле.
Нолдорцев интересовал этот город, гора, самая слабая точка этого мира, место силы, где первородная энергия просачивается сюда. После гибели Суримиса и "закупорки" тамошних мест силы "Аррасский ручей" стал самым полноводным. А значит именно здесь можно было и влиять на весь мир в целом. Как именно и какие возможности это открывало нолдорцам я не знал. Они и так сумели запереть этот мир из Норсидиала, а что с ним сделают отсюда... лучше мне и не знать пока.
С собой нежить приволокла огромные катапульты практически полностью сделанные из металла, причем особо сильные орудия были снабжены паровыми котлами. Последних явно не было в прошлый раз. Ровно как и исполинских дирижаблей, окованных блестящей броней. Интуиция говорила мне, что эти катапульты и дирижабли едва ли были созданы в этом мире...
— Видишь, Алима, как они осадили город? Они готовятся к длительной осаде и не жалеют сил. Они сломают не один и не два зуба о древнюю твердыню, что ни разу не раскрывала всех своих тайн, но время на их стороне. И количество зубов у них огромно. Они могут держать осаду и сто лет, а вот осажденные нет. В этом году урожаи практически не были собраны — поля на востоке заброшены ибо там слишком много нежити. Леса лесного народа едва ли прокормят население, а чрезмерная охота вскоре истребит диких животных, которых и так не много осталось в лесах.
