Последнее предложение ему удалось произнести с искренней уверенностью в способностях братьев-псов, и Эшван кивнул.
— Согласен, — сказал он. — Я не говорил, что мы должны их отпустить; я только сказал, что было бы хорошо, если бы мы могли. Но поскольку мы не можем, у меня есть предложение.
— Что именно?
— Венсит направляется в Энгтир. Если есть шанс, что Вулфра предала нас, не думаешь ли ты, что было бы разумно позволить Венситу делать то, за чем он пришел? Вулфра может преуспеть в его убийстве, и в этом случае нам нет необходимости терять еще больше братьев против него. И если баронесса не убьет его, нам не придется беспокоиться о том, что она причинила вред Гильдии, потому что Венсит позаботится о том, чтобы она умерла.
— Думаю, я согласен. — Настала очередь Умаро кивнуть. — По крайней мере, это мысль, и в последнее время у нас было очень мало столь разумных. Если у меня будет шанс, я сообщу ее Элрите для передачи Черниону.
Мастер снова вскочил в седло. Как и многое другое в нем, его явно плохое владение верховой ездой вводило в заблуждение. Он карабкался вверх, как альпинист, и сидел в седле, как неуклюжий мешок, но при необходимости мог оставаться там целыми днями. Теперь он развернул коня к ожидавшим его людям. Промокшие до нитки убийцы забились под то, что могло считаться укрытием. Они провели ужасную ночь под открытым небом, в то время как волшебник и его спутники пользовались пещерой, и в то утро среди мокрого кустарника царили ожесточенные стычки.
— Давайте, парни, — прорычал Умаро. — Мы остановимся достаточно надолго, чтобы немного обсушить наши шкуры и приготовить завтрак, а затем снова отправимся в путь. — Несколько лиц напряглись, но протеста не последовало. — Мне жаль, братья, но у нас нет выбора. Вы не хуже меня знаете, что мы должны отомстить за наши потери, чтобы очистить нашу репутацию.
Раздался рокот согласия. Они понимали важность этого; без страха за свою репутацию их жертвы могли бы помнить, что убийцы тоже смертны.
Умаро ждал с Эшваном, пока лошади его людей карабкались вверх по склону.
— Вот и лучшая из всех причин позволить этой суке Вулфре убить свою собственную дичь, — пробормотал тогда Мастер, его лицо было мрачным, как дождь. — Сколько еще братьев мы можем потерять на одном задании?
* * *
Предметом горечи Умаро в тот момент были мысли о братьях-псах. Вулфра не наблюдала за Чернионом, когда убийца действительно вызвал Умаро, но она была уверена, что глава Гильдии вызвал подкрепление. К сожалению, Чернион был единственным выжившим убийцей, которого Вулфра смогла отыскать с помощью чар, поэтому она понятия не имела, кем может быть это подкрепление и где его можно найти.
Но теперь, когда ее защитные заклинания были завершены, мысли Вулфры все чаще обращались к убийце. Хотя ей и не хотелось признаваться в этом самой себе, она действительно испытывала легкое беспокойство по поводу связи-ловушки. Каждый раз, когда она использовала ее, она увеличивала вероятность того, что Чернион может почувствовать это, и волшебница она или нет, только дурак не почувствовал бы неловкость при мысли о превращении всей Гильдии убийц в ее смертельного врага. Несмотря на это, баронессе очень хотелось узнать, что убийца делал с Венситом. Неуклонного приближения дикого волшебника к Энгтиру было достаточно, чтобы гарантировать это!
Она деликатно пожевала костяшку пальца, обдумывая проблему. Осторожность тянула в одну сторону, любопытство в другую — и, как это нередко бывает с волшебниками, любопытство в конце концов победило.
Она склонилась над своим грамерхейном и пробормотала заклинание. Энергия пульсировала по кристаллу, мерцая секунду... затем несколько секунд... затем больше минуты. Вулфра в ужасе нахмурилась и легонько постучала по кристаллу. Ничего не произошло, и она нахмурилась еще сильнее, когда подумала о том, чтобы заглушить камень.
Она собиралась сделать именно это, когда грамерхейн внезапно прояснился, но ей потребовалось несколько мгновений, чтобы распознать изображение. Затем она ахнула от изумления. Она не смотрела на Черниона сверху вниз — она смотрела собственными глазами убийцы!
Она низко наклонилась, почти прижавшись носом к камню, и проливной дождь, казалось, хлестал ее по лицу. Тонкие руки в перчатках, державшие поводья, могли принадлежать только Черниону, и Вулфра задрожала, осознав, что произошло. Она читала об этом эффекте, но на самом деле никогда его не испытывала. Ее простое заклинание прорицания соединило ее непосредственно с Чернионом, и это происходило только в определенных особых случаях — например, когда объект ловушки находился внутри чар другого волшебника. И только один волшебник мог одновременно поддерживать чары и привлекать внимание Черниона.
Вулфра затаила дыхание, разрываясь между ликованием и недоверием, ожидая подтверждения своей безумной надежды. Если бы только она могла контролировать взгляд убийцы! К сожалению, она не могла, но...
Голова Черниона повернулась, и в кристалле вспыхнули глаза дикого огня.
Вулфра торжествующе ахнула, а затем голова Черниона повернулась в другую сторону, и кристалл заполнило лицо Базела. Вулфра не только нашла Черниона, но и дерзкий убийца действительно проник в ряды Венсита!
Вулфра сияла торжеством, и кровь буйно стучала у нее в висках. Да ведь она могла определить точное местоположение Венсита, когда бы ни пожелала!
Она злорадствовала над своим неожиданным достижением, как скряга. Она могла напасть в любое удобное для нее время! И даже если ее атаки проваливались, она могла точно отслеживать их продвижение! Пусть он сохраняет свои чары — какое это имело значение, пока она командовала этой драгоценной парой глаз в его лагере?!
Она запрокинула голову и рассмеялась, взмахом погасив кристалл. Она должна была посоветоваться со своим покровителем. Возможность напасть была слишком хороша, чтобы упускать ее, но сначала она должна обсудить это с волшебником с кошачьими глазами и попросить о помощи.
Ее настоятельная просьба о контакте была ненадолго проигнорирована. Но в конце концов холодные кошачьи глаза лениво моргнули в глубине ее камня.
— Приветствую, Вулфра, — промурлыкал его мысленный голос. — У тебя есть новости?
— Есть, — ответила она, изо всех сил стараясь сдержать торжество в своем ответе.
— Тогда во что бы то ни стало порази меня этим, моя дорогая.
— Очень хорошо. Как ты знаешь, все мои попытки проникнуть сквозь чары Венсита потерпели неудачу, — решительно сказала она и сделала паузу, наполовину осмеливаясь, чтобы он объяснил свой отказ помочь ее усилиям.
— Согласен, — вот и все, что сказал волшебник с кошачьими глазами.
— Ну, сейчас я могу сделать это. — Она оставила попытки скрыть охватившее ее чувство триумфа. — Одна из моих наемниц сумела присоединиться к нему, и у меня есть ловушка, соединяющая ее. Я могу установить его точное местоположение!
— Блестящее достижение. Но что ты хочешь делать с этим?
— Я должна атаковать! Атаковать немедленно — прежде чем у него будет возможность осознать, что произошло! И для этого мне нужна ваша помощь. Ни одно мое заклинание не смогло бы добиться успеха на таком большом расстоянии, но возможность есть. Она должна сработать!
Она, казалось, была поражена отсутствием у него энтузиазма, и это правильно, подумал он... с ее точки зрения.
— Позволь мне минутку подумать.
Его глаза исчезли, когда он отошел, чтобы поразмыслить, сопоставляя новую информацию со знаниями, которые он утаил от своей приспешницы.
Успех Вулфры озадачил его, хотя он и не признался бы в этом, поскольку ее следовало поощрять считать его практически всемогущим. Но он мог ошибиться. Нападение на "Повелительницу волн", например, было ошибкой. Он помог спланировать это, даже отдал ей часть своей силы для этого, но единственным долговременным эффектом стала демонстрация Венситу, что за ним следят.
Результат был предсказуем... или должен был быть, если бы он нашел время все хорошенько обдумать. Венсит не был дураком, и он уже с подозрением относился к явно возросшим способностям Вулфры, поэтому он усилил свои чары. Действительно, он практически удвоил их эффективность. Это стоило ему некоторой концентрации, но бремя было далеко не парализующим, и последствия были гораздо хуже, чем любое простое неудобство.
Десятилетия тщательно лелеемого преимущества были сведены на нет за один день. На протяжении многих лет высококвалифицированным командам карнэйдосцев удавалось проникать тонкими зондами сквозь чары Венсита в основном потому, что он не видел необходимости создавать первоклассную защиту против второсортной оппозиции вроде Вулфры. Шпионить за диким волшебником при таких обстоятельствах было трудной, но относительно простой задачей.
Но не теперь. Пробить его щиты все еще было возможно, но и гораздо более рискованно. То, что раньше было похоже на проникновение иглы через мыльный пузырь без его разрыва, требовало гораздо большей силы, а добавление силы увеличивало риск. Больше не было возможности ежечасно наблюдать за ним или даже за его товарищами, когда он был рядом. Никто просто не мог манипулировать энергией, необходимой для разрушения его новых чар, не создавая заметного вихря.
Это произошло в результате единственного просчета, и дело зашло еще дальше. В то утро, когда он покинул Синдор, его чары были настолько сильны, что даже волшебник с кошачьими глазами не смог их взломать.
Совет запаниковал. Чары Венсита были настолько сильны, что Вулфра не смогла бы пробить их даже с помощью ловушки внутри него; это "доказывало", что он знал о них — и он все еще командовал заклинаниями, которые поразили Контовар.
Однако паника ослабла, когда Венсит позволил своей защите вернуться на прежний уровень, установленный после безумного ветра, и волшебник с кошачьими глазами лично прослеживал его в течение шести часов. Его достижение умерило почти полный ужас его товарищей и восстановило их способность отслеживать старого волшебника, хотя даже он не осмеливался исследовать слишком близко или слишком часто.
Но даже несмотря на то, что они нашли дикого волшебника, и даже несмотря на то, что снова появилась возможность хотя бы изредка пробираться сквозь его чары, они не осмелились передать информацию Вулфре. Не до тех пор, пока эти чары оставались слишком сильными, чтобы она могла разрушить их самостоятельно. Это железное правило нельзя было нарушить, поэтому он перекрыл поток информации, обезопасив дикого волшебника от колдовской атаки, пока тот не доберется до самого Торфо.
Но теперь...
Он поморщился в глубокой задумчивости. Все волшебники были утонченными, и Венсит был самым утонченным из всех. Дикому волшебнику не хватало критической информации, поэтому его позиция в конечном счете была ошибочной, но еще одна серьезная ошибка карнэйдосцев могла предупредить его в достаточной степени, чтобы свести на нет большую часть преимущества волшебника с кошачьими глазами. Кроме того, теперь было ясно, что Венсит был занят каким-то глубоким, тщательно спланированным ходом, который, казалось, был основан на информации, недоступной волшебнику с кошачьими глазами. Это увеличивало риски, поскольку невежество одной стороны могло уравновесить невежество другой. Но тогда, сардонически подумал он, если бы игра была простой, все были бы игроками.
И все же одно было несомненно: Венсит знал о связи-ловушке. Он должен был быть маразматиком, чтобы пропустить это. Но если он знал, почему он позволил Вулфре установить ее? Чтобы как-то сбить ее с толку? Возможно... но тогда зачем обрывать связь, когда он покидал Синдор, если он хотел, чтобы она могла шпионить за ним?
Ааааа! Волшебник с кошачьими глазами улыбнулся, внезапно найдя ответ, который искал. Объектом этой уловки был не Вулфра, а Чернион.
Данные встали на свои места в его упорядоченном мозгу. Венсит оценил силу Вулфры и не счел ее угрозой на таком большом расстоянии. Он рассудил (как оказалось, правильно), что ничто из того, что она произвела на сегодняшний день, не представляло серьезной опасности, и поэтому отодвинул ее угрозу на второй план и обратил свое внимание на своих просто смертельных врагов.
Это объясняло сильные чары у ворот Синдора. Он не мог быть уверен, скольких других убийц Вулфра могла заманить в ловушки, подобные той, что была на Чернионе, поэтому он установил достаточно сильную защиту, чтобы она никого не направила к нему. Затем что-то — возможно, какое-то преднамеренное расследование Черниона — убедило его, что единственная связь Вулфры была с Мастером Гильдии, и Чернион был под его собственным бдительным оком, таким образом аккуратно обезглавив Гильдию убийц.
Хитрый старый дьявол подбивал убийцу напасть на Вулфру!
Волшебник с кошачьими глазами восхищенно хихикнул. Это была мелочь, но она показала, что Венсит не потерял хватку. Ему было бы легко "проговориться" достаточной информацией, чтобы предупредить Черниона о связи-ловушке. После этого планы Черниона в отношении баронессы стали предрешенными. Но важным моментом было то, что он решил рискнуть нападением Вулфры в качестве платы за нейтрализацию ее наемных убийц. Из этого следовало, что было возможно позволить Вулфре попробовать. Венсит, очевидно, ожидал от нее этого, и не стоило его разочаровывать.
Это был шанс искупить фиаско с волшебными ветрами, если все было сделано правильно. Атака должна была быть такой, которую Венсит не смог бы победить без использования дикого волшебства, но она также должна была быть такой, которую Вулфра теоретически могла начать самостоятельно. Что-то, что она могла бы сделать сама, если бы у нее хватило смелости. Хммм...
Было такое нападение. Вулфра никогда не попробовала бы это сама, но ее можно было бы склонить к этому, пообещав помощь. И независимо от того, сработает это или нет, ему доставило бы огромное удовольствие увидеть, как это делается.
Он снова перевел взгляд на кристалл Вулфры и изучил ее напряженное лицо, наслаждаясь страхом, который сдерживал ее нетерпение. Дорогая Вулфра! Было бы так жаль, если бы она умерла.
— Прости за задержку, моя дорогая, — промурлыкал он. — Ты знаешь, было необходимо разработать правильную стратегию, но ты совершенно права. Мы должны атаковать, и мне в голову пришел восхитительный план. Вот что я предлагаю нам сделать...
* * *
Вечер застал Базела ведущим их к предгорьям Ист-Уолл. Дорога петляла между крутыми обочинами, поднимаясь все выше под острым углом. Воздух стал заметно холоднее, и Кенходэн поежился под своим тяжелым от дождя пончо.
— У тебя нет под рукой другой пещеры, Элрита? — с надеждой спросил он.
— Нет. — Зубы Чернион стучали, и даже ее веселое перо выглядело несчастным. — Ближайшее убежище, которое я знаю, — это общежитие, все еще в нескольких лигах отсюда.
— Этого я и боялся, — кисло сказал Базел, принюхиваясь к воздуху. — У нас почти нет выбора, кроме как найти какое-нибудь укрытие, Венсит. Думаю, что в этом воздухе есть снег.
— Снег? — Кенходэн был поражен. — Так поздно весной?
