Но верно, верно Меана в своё время заметила, что баронесса не смирится и не успокоится! Потому что та сделала в этот момент свой новый ход. И чуть забегая вперёд, стоило бы отметить, что оказался он весьма и весьма впечатляющ...
— Не думаю так, будто мастер Ридд предпримет что-то против маркиза Беренца, — негромко, но как-то торжественно объявила эта властная и по-прежнему не желающая упускать бразды женщина.
Естественно, её сын на правах полновластного барона тут же потребовал объяснений.
— Извольте, — баронесса отпустила вызванную было для одевания её милости служанку, а затем чуть танцевальным шагом вернулась к своему полюбившемуся креслу-качалке. Очевидно, предвкушение триумфа весьма бодрило и даже радовало почтенную женщину, потому что она качнулась несколько раз, а затем весьма лукаво поинтересовалась: — Дамы и господа, что вам известно об искусстве взятия крепостей?
Тоже мне вопрос! Барон и Питт переглянулись и заверили, что почти всё. Мало того, всего лишь два года тому они участвовали в штурме королевскими войсками замка одного слишком уж далеко зашедшего лорда.
Леди Морти, похоже, тоже обучалась не только тараканов по углам заклинаниями давить. И папенька впихнул в эту рыжую голову кое-какие знания посерьёзнее. Эльфка в свою очередь независимо дёрнула плечиком и заверила, что это ненамного-то и сложнее, чем взломать сундук с хитрым замком гильдейских кузнецов. Главное — знать и уметь...
— Вижу, ничего вы о том не знаете, — со снисходительной улыбкой объявила баронесса, а затем, опять покачавшись в кресле, вытребовала себе томик истории из библиотеки.
Питт, оказывается, тоже прекрасно знал, где стоит четвёртый том "Истории королевств", так что невзирая на усталость обернулся быстро и вручил искомое барону.
— Раскройте на той странице, сын мой, где начинается глава как раз о взятии укреплённых сооружений, и прочтите третий абзац снизу. Только первые две фразы.
Оказалось, что обеспокоенная приключениями на бесконечных войнах сначала мужа, а потом уже в свою очередь и сына, госпожа баронесса в тоске и тревоге пролистала кое-какие сведения — чтоб хотя бы составить представление, что же её близким грозит и ожидает. Но вот усмотрела она там и сделала выводы весьма и весьма парадоксальные... наконец, барон нашёл нужное место и скороговоркой принялся читать.
— За сто лет, которые были взяты для обзора и анализа, имеются достоверные сведения о взятии ста двенадцати замков и укреплённых городов. Лишь сорок семь из них оказались захвачены путём штурма или осады — то есть, военным путём — остальные же шестьдесят пять были взяты с помощью переговоров... — барон с досадой оторвал взгляд от текста и поднял его на баронессу. — И к чему это вы клоните, матушка?
Глаза баронессы лучились таким торжеством и верой в справедливость, что рыжая Соль на миг смутилась и потускнела пред светом истины.
— Две трети крепостей берутся путём подкупа и посулов — вы заметили? — промолвила женщина и качнулась в своём кресле.
Баронесса вынула из рук сына тяжёлую, с бронзовыми накладками и застёжкой книгу в кожаном переплёте и положила себе на колени. Несколько раз перелистнула, прежде чем нашла вкладыши о новейших событиях, прилежно доставляемые курьерами из Королевской академии во все публичные и частные библиотеки.
— Вот, полюбуйтесь, — пальцы женщины медленно скользнули по листу, где на рисунке-схеме осаждающая армия вцепилась в твердыню на берегу реки. — Во время штурма замка барона Фернандо ключевую роль в обороне играл вот этот форт. Предмостное укрепление, не дававшее королевским войскам под командованием маркиза Беренца подойти и полностью окружить твердыню мятежного вельможи.
На щёки эльфки вымахнула такая бледность, что уже заглядывавшей в окна ревнивой Белль то жутко не понравилось. Лишь она одна имеет право быть серебристой! Голос Меаны задрожал.
— Вы меня пугаете, баронесса...
Женщина в кресле мазнула по ней полным неодобрения взглядом, в котором всё же замечалось сочувствие и даже сострадание.
— Сложите же наконец два и два, дети мои. Непонятным образом взорвавшийся форт — очень уж в нужный момент, прошу заметить — унёсший жизни всех защитников. Притом уцелел лишь бастард самого барона?
Дальнейшее было бесстрастно пояснено ожившей схемой, где магия летописцев подробно показала, как после уничтожения настырного укрепления конные рейтары захватили берег реки и сомкнули кольцо окружения. Пользуясь многократным численным преимуществом, а также тем обстоятельством, что теперь ничто не мешало подтянуть к стенам крепости осадные орудия, королевская армия пошла на решительный штурм сразу со всех сторон. Попросту задавила количеством — и к вечеру над слегка закопчёной башней донжона скользнул вниз золотисто-пурпурный стяг с лисом баронского рода Фернандо — а взамен на флагштоке заполоскался королевский флаг.
— Пусть то и показалось бы нехорошо, что я осуждаю юного Риддерика за... скажем так, проявленную лояльность к короне, — баронесса медленно закрыла книгу и качнулась в кресле, чуть сгорбившись наподобие каменной горгульи над каким-нибудь храмом. — Но по мне, это просто предательство.
Леди Морти хоть и обреталась в будуаре с весьма мрачным лицом, всё же заметила, что её отец как-то вскользь коснулся этой темы. По мнению чародея, обретавшийся в королевской армии маг первого ранга ударил по форту огненным, а потом ледяным штормом. Эти заклинания из числа Великих применяли только против нежити или иногда внешних врагов королевства. Но куда чаще их использовали, как ни странно, именно в мирных целях — в каменных карьерах, когда нужно было быстро провести работы по вскрытию верхних пород...
— Жар и потом холод настолько сильные, что лопается даже самый крепкий камень. Из-за разницы в температурном расширении, — пояснила было молодая волшебница, но потом, сообразив, что подробности вряд ли кого заинтересуют, дёрнула щекой и поспешила укрыться в надёжных объятиях хмурого Питта.
В самом деле, такого удара не выдержит ни один форт или крепость. Как ты его ни строй и ни укрепляй, без магической защиты шансов никаких. По слухам, только на Громовом перевале в восходных горах обреталось укрепление, возведённое из чистого железа и после однажды применённого против него подобного насилия лишь обзаведшееся чёрным цветом закалившегося металла. Защитникам пришлось куда хуже, там даже на символические похороны ничего не осталось...
— Надеюсь, теперь вы понимаете, отчего я хоть и отдаю должное талантам мастера Ридда, всё же презираю его, — негромко пояснила баронесса. — Потому считаю, что этот молодой прохвост всего лишь изящно ускользнул от нас под крылышко к маркизу Беренцу.
С угрюмым сочувствием почтенная женщина смотрела, как бледная эльфка сделала по направлению к ней один-единственный, неверный шаг. Ладонь Меаны ещё успела коснуться рукояти зачарованного гномьего кинжала — но потом перворождённая с закатившимися глазами медленно, как подрубленное деревцо, упала на ковёр.
Первым опомнился молодой барон. Он бережно подхватил на руки бесчувственную красавицу. И уже в дверях полуобернулся, бросив через плечо:
— Похоже, вы опять правы, матушка — но вот почему-то я не ощущаю по этому поводу ни малейшей к вам симпатии...
Глава энная плюс одиннадцать. Привет с того света
Этой ночью Беатрис не спалось. Трудно сказать, была ли виной тому разыгравшаяся за окнами яростная гроза, когда сквозь плотные шторы вдруг проникал мертвенный свет, а спустя несколько мгновений и тугие залпы небесной ярости. Возможно, что вовсе не природные феномены и бьющие в стёкла струи ливня волновали вдову знатного рода, а то, что за стеной тяжело ворочался и вздыхал во сне отец. В кои-то веки много лет бессменный главнокомандующий королевской армией, блистательный маркиз Беренц вырвался домой и почтил своим присутствием дом, дочерей и внуков.
И всё же, не очень радостной вышла встреча. С полудня донеслись слухи о страшных событиях, и словно какая-то подспудная неуверенность витала по всему дому, расположенному в центре города. Полный тревожных дум отец хотел было распорядиться уехать в замок, однако разыгравшаяся непогода вкупе с подступившей ночью остановили большое семейство.
Вот и металась на смятых простынях женщина, потерявшая на войне супруга и сохранившая в память о нём лишь двоих детей. Сон бежал от тревожных дум и дурных предчувствий, как муж от постылой жены... Беатрис совсем уже поднялась на постели и нашаривала рукою колокольчик, дабы вызвать служанку, как вдруг дверь в опочивальню бесшумно растворилась. Однако не успела недоумённая дочь знатного рода даже испугаться, как раздался знакомый голос.
— Прошу прощения, госпожа, но тут срочное дело, — в комнату вслед за крохотным огоньком стеклянного светильника просочился телохранитель отца, плечистый и усатый мастер Дитц.
Заметив, что женщина и без того не спит, он шагнул вперёд смелее и в нескольких словах, негромко обрисовал суть дела. Оказалось, что только что с полудня прискакал мокрый и измученный дальним переходом гонец — на чёрном как смоль жеребце и со срочным письмом к их светлости маркизу...
— Печать графа Мейзери, поставленная его рукой, — далее хмурый Дитц поведал, что ни ядов, ни посторонних заклятий на послании не обнаружено — да и на гонце тоже. Разбуженный личный маг его светлости всё проверил, чисто.
И всё же, дочь маркиза не спешила выпускать на телохранителя раздражения или гнева. Не тот парень Дитц, чтобы поднимать тревогу просто так. Словно хороший сторожевой пёс, который и чужого не пропустит, но и лишний раз не гавкнет, он нёс службу куда как лучше других.
— Только вот, госпожа, знаю я того парня. Наш он — в смысле, тоже из школы мэтра Фуке, — хмуро сообщил плечистый охранитель маркиза. И после некоторых колебаний добавил, что терзают его нехорошие предчувствия. — Хорошо помню его, хитрый и увёртливый...
Сон окончательно оставил женщину, как только она уверилась, что тут и в самом деле дело нечисто. Дитц ответил на её вопрос, что дело вовсе не в вопросе позвенеть клинками — наверняка за этим Риддом кроется что-то иное, чего силой оружия не предотвратить.
— Так вот, госпожа — вроде я и не вижу никакой зацепки, чтобы не допустить того парня к их светлости. Но что-то нашёптывает мне, что то будет ошибкой, не убережём мы господина...
Как бы в добавление к словам, за окнами снова мелькнула молния, и в её неверном свете из полутьмы проступило смуглое усатое лицо. И такая серьёзность оказалась разлита на нём, что маркиза смешалась. Ей пришлось переждать раскат грома, чтобы принять решение и найти слова.
— Мой отец не боялся никого и ничего, даже гнева покойного короля. Я сейчас разбужу его, пусть он примет решение сам — всё же, маркиз Беренц полновластный хозяин в своём доме!
И уже когда хмурый телохранитель отступил к дверям, голос Беатрис догнал его.
— Разбуди Синди, что ли.
Вторая телохранительница со столь смешным прозвищем сейчас отдыхала после смены, однако женщина верно рассудила, что будет нелишним привлечь и её. Рослая и крепкая воительница откуда-то с гор, она наводила ужас на солдат и слуг одним своим видом — но и охраняла на совесть...
Дитц помялся, но кивнул — хотя и повторно выразил сомнение, что силой оружия можно нынче как-то уберечь их сиятельство. А женщина, не решившись вызвать служанку, кое-как накинула на плечи шёлковый халат. И уже на ходу завязывая поясок, нащупала ногами ночные, шитые из парчи туфельки. Бесшумно ступая по ковру, она выбралась в полутёмный коридор и поспешила к покоям отца.
Здесь у дверей стоял солдат, седоусый ветеран из гвардии. Но едва Беатрис холодно кивнула ему и взялась за ручку двери, как сверху легла крепкая ладонь — то из потёмок неслышной пантерой вынырнула Синди, и в глазах её полыхал нехороший огонь.
— Остынь, головорезка, — проворчала дочь маркиза не поворачивая головы, чтобы лишний раз не глядеть на эту доводящую до дрожи свирепую воительницу. — Отец всегда смотрел опасностям в лицо и не простит нам, если мы попытаемся принять решение за него.
Крутой и решительный нрав хозяина прекрасно знали в этом доме, да и по всему немаленькому королевству. А кое-кто из непоседливых соседушек тоже испытал на своей шкуре полководческие таланты маркиза Беренца и его ярость. Потому телохранительница со зверской физиономией отступила.
— Если маркизу сегодня причинят хоть какой-то вред, я лично выпущу этому мастеру Ридду кишки, — мрачно пообещала она и лишь сейчас убрала тяжёлую и крепкую как камень ладонь с руки женщины.
Беатрис толкнула створку и бесшумно вошла в комнату. Нескольких шагов хватило, чтобы пересечь её нарочито простое убранство и присесть на краешек ложа, где в беспокойном сне забылся крепкого, даже чересчур, сложения мужчина. Долго, как ей казалось, дочь смотрела в освещаемое огоньком светильника и вспышками из окна лицо. Отметила, как блестит оно от лихорадочного пота — но едва она вознамерилась протянуть руку, чтобы нежнейшим батистом утереть седые виски отца, как глаза маркиза открылись.
— Что? — крепкая ладонь ухватила Беатрис за руку, перехватила на полпути.
В нескольких словах та поведала о приехавшем гонце. Не стала скрывать и тревоги Дитца, да и своих дурных предчувствий тоже.
— Но решение за тобой, отец...
Маркиз уже проснулся, и в глазах его зажглось осмысленное выражение.
— Послание от графа Мейзери? Наверняка подробности о неудавшемся вторжении к барону, чтоб ему... — крепкий мужчина уже откинул одеяло и встал с постели. Больше времени проведший в походах, он даже одевался без помощи слуг — разумеется, если не отлёживался после каких-нибудь ранений.
— Дочь моя, я и не рассчитывал жить вечно. Завещание давно составлено должным образом и даже заверено рукою покойного ныне короля. Да, я втихомолку рассчитывал сесть на трон и обойти в том молодого барона Шарто — но возраст, возраст!
Да уж, немногие из великих полководцев могли бы похвастать тем, что разменяли седьмой десяток и при том не лишились какой-нибудь части тела. Хотя с другой стороны, давно подмечено, что дольше всех живут производители оружия и генералы — главные поставщики душ для безносой...
Наконец, дородное тело маркиза оказалось облачено в домашнего покроя полувоенный сюртук со шнурами и такого же фасона брюки, а на ноги ловкий слуга натянул низкие удобные сапожки. Короткий меч с неистово светящимся в эфесе сапфиром — подарок покойного короля за верную службу — занял своё место на поясе.
— Пожалуй, дочь моя, ты права — удар будет нанесён не силой стали или магии, — маркиз покрутил головой на толстой, почти незаметной из-за общей массивности шее, поморщился от откровенно жавшего ему ворота и притопнул ногой. — Но лучше так, чем от уже подкрадывающейся старости и её болезней?
Он ещё пытался шутить, этот великий полководец и искусный царедворец, разбивший немало врагов и женских сердец. Породивший силою чресел троих дочерей, не считая скольких-то там десятков незаконных отпрысков. Но сердца всех присутствовавших тревожно сжались — не стоило даже и сильно приглядываться, чтобы приметить над раскрасневшимся лицом маркиза Беренца какую-то печать обречённости.
