По ней и зашлёпали они — Рашид босиком, продолжая прикрываться чехлом от сидения — это всё, что осталось ему на память от "маршрутки". А Михаил и дальше месить грязь в сапогах. А привычное для него занятие.
Долго ли коротко шли, а куда-то всё-таки вышли. И не сказать: им вновь повезло, но по дороге шёл рейсовый автобус.
— Деньги давай, да! — настоял Рашид о частичной оплате пути спутником. — Моя билет нам покупать и кататься до Парыжу! Как говориться: твоя садис — моя поехала!
Неугомонный спутник выскочил на проезжую часть, замахав водителю рейсового автобуса руками над головой, привлекая его внимание, и заставляя остановиться.
Тот чуть не сбил его.
— Ты куда прёшь, чурка? Жить надоело? Чего прыгаешь, как горный козёл? А сунешься под колёса, точно баран? — выскочил водитель рейсового автобуса наружу, вооружённый монтировкой.
— Что ты сказал? — задели за живое его слова Мешкова.
— А ты вообще не встревай, баба!
— Да, молчи, женщина! Моя сама разобраться с ним!
Водители — бывший и настоящий — сцепились, а разнял их Михаил, выступив рефери. Всё-таки есть ещё женщины в русских селениях. В неё и влюбился водитель рейсового автобуса со второго взгляда. Такая жена и нужна была ему — с характером.
— Ей Богу женюсь, красавица! Тя как звать-то? — пригласил её водила в автобус, и даже не стал брать оплату за проезд.
— Михаил... — заявил без тени сомнения Мешков.
— Чё? Кто? А ты так-Ой?!..
— Да мужик он... — подтвердил Рашид, наконец-то обнаружив золотой зуб, выбитый им водителем автобуса при стычке.
— А ты куда лезешь? Деньги гони за проезд! Или вали и дальше пешком, чурка!
Автобус оказался пустым. Жители района не особо-то катались по маршруту "Париж-Москва". Этот же рейс и был обозначен на автобусе.
— Что за ерунда? — заинтересовался Михаил дурацкой выходкой с вывеской маршрута.
— Да есть у нас один такой придурок — в сельсовете. Назвал одно село Парижем, а деревню Москвой, — выдал водитель автобуса, вернувшись на своё законное место согласно посадке.
— Слышь, мужик... — постучал в закрытую дверь Рашид. — Подвези, а! Будь человеком! Что тебе стоит?
— Мне — ничего, а тебе — денег за билет!
— Ну нет их у меня...
Он пытался втюхать водиле свою золотую коронку.
— Поди, фальшивка какая...
— Нет, настоящий золото — высший проба — 323...
— Цвет-мед — говоришь! Ну и на кой ляд мне твоя фикса? Что я сдам по возвращении в автопарк кассиру? Мне деньги нужны! Деньги, а не это фуфло!
— Фуфло — это бумажка, из которой делается купюра, да! А золото даже в банках приветствуется, как резервный фонд любого нормально-развитого государства!
— Ради меня... — подмигнул Михаил, намекая на то, от чего теперь старался откреститься водитель рейсового автобуса. — А то ведь он такой — растрезвонит на весь район: у нас было с тобой! И ведь подвозил, а в салон пригласил...
— И что мне с вами делать, му...жиками — нехотя уступил водитель, открывая дверь Рашиду.
— Моя никогда не забыть это твоя...
— Если ты злишься на меня из-за своей "маршрутки", то я невиноват! Сам подобрал меня тогда, а завёз чёрти куда... — напомнил Михаил — квиты.
— От Марфы знать — и тащитесь?
— Это ты на своя тарантас! А моя машина летал аки ласточка! — чуть было не всплакнул Рашид. У него на глаза навернулись слёзы. Однако сдержался.
— Джигит... — хмыкнул водитель рейсового автобуса, покатив наконец-то по нашумевшему маршруту "Париж-Москва".
Михаил не стал терять времени даром, решил немного отдохнуть, нисколько не обращая внимания на сильную тряску автобуса на ухабах. Привычка, а ещё с академии — умел спать в любом месте независимо от времени, будь то ночь, день, утро или вечер. Столько дней не спал, а тут на тебе — приснился настоящий кошмар. Очнулся, а вспомнить того, что видел, не мог. Но точно знал одно: сон в руку и вещий.
Оба водителя — один рейсового автобуса, а иной маршрутки, сгинувшей в болотах — стояли перед ним с поднятыми вверх руками.
— Вы чё, мужики?
— Сам охренел! — не удержался один.
А затем и второй:
— Вах, шайтан!
Только теперь осознал Мешков, куда оба косятся — на его руку да ещё с оружием направленным на них. В нос ударили пороховые газы. Значит выстрелил. Опасения подтвердились тут же. Позади бедолаг в лобовом стекле автобуса зияло две дыры.
— Ну и дал же я маху, — допустил Михаил промашку. — Спокойно, мужики! Я не тот, кто, как вы могли подумать на меня! Но оттуда, где велась ещё совсем недавно стрельба! И при исполнении! Не боевик и не террорист! Так что и вы не заложники — можете руки опустить! Просто на меня нашло что-то! Понятно?
В ответ тишина.
— Устал я... Три дня не спал! И работаю под прикрытием! Я — сотрудник ФСБ в звании майора! И звать меня Мешков! А имя уже сообщал! Извините, ксивы при себе нет! Но если не верите, можете в будущем проверить! Я вас не держу...
Только он это сказал, обоих селян точно ветром сдуло из салона автобуса. Только их и видел.
— Э, ну куда же вы? А мне ехать без вас? — не знал Михаил маршрута. Да деваться некуда — пришлось перебраться на место водителя автобуса и двинуть по единственной грунтовой дороге на районе. Авось и выведет куда надо.
И не он один такой рыскал по округе, за ним след в след шёл Шилов. Полковник в свою очередь вышел на проторенную дорожку в лесу, а затем и на автостраду. На удачу ему попался какой-то тракторист. И у него в отличие от помощника с документами был полный порядок. Да вот остановить невменяемого колхозника сразу не удалось. Пришлось стрелять и не только в воздух, но и по колёсам.
— Какого ты тут творишь? — ворвался к нему в кабину Борис.
— А ты стреляешь? — пахнул перегаром тракторист. — Чё привязался? И потом в поле знаки не стоят! Я знаю свои права!
— Ты выехал на проезжую часть!
— Чтобы я и заблудился — этому не бывать! И за кого держишь меня? Ты кто, мужик? Я не знаю тебя!
Шилов представился.
— И хто? Какая ещё собака полканом? — не вязал лыко тракторист, а и вообще не баба, чтобы заниматься подобным вещами. На то и тракторист. И перепахивал асфальтовое покрытие, спутав с пахотным участком земли. Отсюда и яма на яме. Вот он простой секрет русских дорог и дураков.
Спрашивать у него, что видел тракторист, а слышал в этой жизни — проще застрелиться самому, и его пристрелить.
Шилову пришлось набраться терпения.
— Куда ведёт эта дорога?
— Куда-куда! — не переставал ворчать тракторист. — На кудыкину гору!
— А точнее?
— Никто те и не скажет, служивый! У нас тут каждый день названия меняются, а вот власть и дальше жрёт всласть!
— Понятно, что ничего непонятно, а и впрямь занятно! Короче и по существу! Ты где живёшь?
— В тракторе я... и нахожусь большую часть времени года... — сморозил тракторист в жару.
— А когда домой возвращаешься?
— В хлеву пропадаю...
— Надо же, а я думал: в гараже...
— Чё ты прицепился ко мне? И вообще... отвали!
— Сколько?
— Ты ща про чё такое загнул, служивый?
— А сам?
— Я про... — призадумался тракторист, впадая в ступор.
— Давай пособлю — подскажу...
— Рискни... — уступил селянин.
— Я те дам...
— По рогам — и самому!
— ...денежку... — продемонстрировал Шилов банкноту трактористу.
— Сколько тут? — смахнул он её у него, комкая в руке при сжатии пальцев в кулак.
— Тебе хватит на это дело, а опохмелиться!
— Лады, поскакали...
— Плуг подними, а то ведь тормозит!
— Ты сам, служивый, не тормози! Мне ж пахать и пахать ещё! А ты такое городишь! Прям обидно слышать! Кто если не я вас накормит, а деревня — село! Или город?
— Не всё ли равно — поехали...
— Сам не тормози! — предпочёл не поднимать плуг тракторист, объяснив всё очень просто — его заклинило у него, а ремонтировать в поле не с руки, всё одно потом пахать придётся — рано или поздно. Вот по данной причине и нехватки времени этот "стакановец" бил все мыслимые и немыслимые рекорды. А его рожа висела на доске почёта: "Их разыскивает милиция!"
Тракторист и сам того не подозревая, угнал в поле не свой трактор, а участковый на районе сбился с ног, пытаясь напасть на след угонщика. И след от плуга не способствовал тому, напротив мешал — земля вокруг мехдвора оказалась перерыта, да так, что голову сломает профессиональный следопыт, а не только следователь. Да и болота кругом. Как он проехал по ним, а среди топей — до сих пор осталось загадкой. Хотя если вспомнить, что за человек был "угонщик", сразу всё становилось на свои места — такие как он нигде не пропадут, а по жизни и в проруби не утонут. Всплывают и всегда в самых неожиданных местах.
Вот и тропинку к избушке-развалюшке запахал, а всё в округе перепахал, произведя мелиоративные работы по осушению болот. И сильно с этим поторопился, председатель сельсовета не успел выбить под это дело деньги в райисполкоме, как вся его затея накрылась медным тазом. А денежки всё одно ушли не по целевому назначению, доставшись вышестоящему начальству.
В одну такую канаву и влетел "козёл" председателя вместе с ликвидатором. Да и Мешков угробил рейсовый автобус на том же километре пути к "Парижу". Хоть снова пешком идти.
— Осторожно! Изба-А-А... — предупредил Шилов голосовым сигналом на повышенных тонах тракториста.
— Где, а была? — очнулся тот в угаре.
Его укачало на кочках.
— Проехали... — сказал это пассажир, как в прямом, так и переносном смысле слова.
— Ничего, ещё не вечер! Найдём... а какой-никакой населённый пункт обязательно...
Борис и дальше дивился умению вождения тракториста в нетрезвом состоянии по сильно изрезанному ландшафту местности, быстро понял: в нормальном состоянии давно бы разбились. А без пол-литры тут по русской традиции и впрямь не разобраться, где какая дорога и куда ведёт.
Но вновь тропинка и снова вывела их к заброшенному строению, покосившемуся и изветшавшему от времени.
— О, заправка... — выдал на-гора тракторист. — Айда догоняться, служивый...
Не бензоколонка и не харчевня, но дом и дом. Какая ему разница. Разберётся сейчас во всём. Может там ему подскажет кто, где он очутился.
В избе было ничуть не лучше, чем снаружи — пол в щелях из-за рассохшихся и разошедшихся досок. В место крыши солома, и также что-то вроде неё развешено в качестве веников по стенам.
— Марфа! Ну, Марфа! Открой свою арфу! Вот баба! Одно слово — она! Дай отравы напиться! Слышь, хозяюшка... — закричал ещё с порога тракторист и забурился, зацепившись обо что-то, что попало ему под ноги на полу.
— Явился, не запылился, — очнулась она, поднимаясь с пола.
Шилову при виде неё сделалось нехорошо.
— Да ты не бойся меня, — уловила его поведение хозяйка. — Я не такая, как мог подумать на меня — и плохо! Не ведьма и не колдунья! Знахарка я! И потчую отварами, а не тем, чем наорал тут этот баламут!
Хозяйка переключилась на тракториста.
— Егорка...
— А... — дёрнулся тот, отрывая лицо от пола.
Улучив момент, хозяйка сунула ему под лицо миску с какой-то жидкостью, от которой потянуло горечью. И тот забулькал в ней, пуская пузыри.
— А он не захлебнётся? — насторожено вопросил Борис.
— Исключено, — уверила хозяйка, чуть усмехнувшись. — Егорку хоть головой в бочку окунай — выдует до последней капли, а сам не отойдёт! Ни за что...
— И за что вы его? А обошлись с ним, как со свиньёй?
— Да я и не думала, а поступать с ним плохо! Ему теперь хорошо! Скоро — и очень — очухается и придёт в себя...
И точно — тракторист уже начал чавкать и хрипеть. Из него полезла та дрянь, которой опоил себя сам. Пулей выскочил из избы.
— Куда это он? И без меня? — занервничал ещё больше Борис.
— Знамо дело — до ветра подался... — снова улыбнулась знахарка. — Ищите кого, кто также как и вы тех, кто ко мне захаживал всё это время?
У Шилова округлились глаза от данного известия. Он впервые видел человека, наделённого сверхъестественными способностями.
— Вы и впрямь обладаете ими?
— Да, я не только знахарка, но и прорицательница...
— А не хотите сотрудничать с нами? — продемонстрировал полковник свои документы — силовика.
— Ну, как вам сказать...
— Дабы не обидеть? Я угадал? — проявил смекалку Борис.
— Мне и здесь хорошо...
— В этой дыре?!
— Важно не где живёшь, а как! А я и здесь помогаю людям — они нуждаются во мне!
Шилов хмыкнул. Шарлатанка бы не стала так говорить, знать не она.
— Грех сомневаться в людях... — озадачила она.
"И мысли читает!"
— Не без этого конечно... — всё больше нового узнавал гость про хозяйку. — Уж такова моя судьба...
— Прозябать на болоте?!
— Почему — прозябать — я здесь живу, и мне нравится! А совершенно всё устраивает!
— И как женщину? — смутил немного Шилов собеседницу.
Та как стояла, так и села на скамейку. Он что-то почувствовал, и в отношении неё.
— Вы, как мне кажется, а точно не померещилось, ещё ничего и... ого-го...
— Что это значит?! — вскочила хозяйка.
— Только не подумайте, будто я хотел вас обидеть — и в мыслях ничего дурного не было, но...
— Уходите! Немедленно!
— Я бы с радостью, да Егор ещё не поправился.
Какое там — снова возник в избе.
— И с кем это ты тут, Марфа, заигрываешь, а?
— Вот поросёнок!
— Что да, то да — свинья, — подхватил Борис.
— Ты кто, мужик? И чё наезжаешь на хозяйку? Она — святая!
— Кто бы сомневался! Но и в монашки не записывалась! Просто никто из вас, колхозников, не обращал на неё внимания, как на женщину! Это ж очевидно!
— Чё...
— Слышал!
— Ага... — подивился тракторист. — Вижу: я это... не вовремя! Звиняй, Марфа! Как-нибудь в другой раз загляну!
— А ну стоять...
— Ещё скажи: бояться — мне тебя! — усмехнулся ехидно Егор в ответ Борису.
Шилову пришлось напомнить трактористу: кто он и как они встретились. Вид ксивы вернул память колхознику.
— А чё я сделал? И такого, что на меня наехали из вашей "конторы", да через голову участкового?
— Трактор на место верни, баламут! — подсказала ему хозяюшка.
— Так не пускают — этот не отпускает!
— За дверью подожди... — приказал Шилов.
— Так точно, служивый... — уступил ему тракторист.
Марфа вновь засмущалась, поймав на себе взбудораженный взгляд полковника.
— Я это... — потерял и он дар речи. — Чего хотел, а сказать... Не будешь против, если вернусь за тобой и...
— Согласна... — тихо пролепетала она. На том и расстались.
Шилов не помнил, как вышел из избушки, а затем забрался в кабину трактора к Егору, и пришёл в себя, лишь, когда тот поинтересовался у него:
— Куда дальше рванём?
— На мины... — озадачил Борис.
— Понял — держись!
И впрямь трясло так, что казалось: вот-вот сердце выпрыгнет из груди, но совершенно по иной причине. Шилов впервые испытал ни с чем несравнимое чувство страсти.
Тракторист то и дело поглядывал на него косо, наконец, не выдержал и спросил:
— Это чё там такое было?
