А спалось ему странно — УНИК говорит, что в организме при устаканивании биологической системы происходили разные сложные и иногда опасные процессы, которыми УНИК и занимался — где-то контролировал, где-то пресекал, где-то помогал, так что даже удалось наладить что-то вроде взаимодействия с этой сетью, только неясно — навсегда, надолго или временно. Так что УНИК был полностью занят, а Сергею в это время снились сны. Исключительно эротического содержания и с Волансой в главной роли. Мало ему было во время бодрствования бороться с собой, так его желания таки прорвались ему в сны! Он только надеялся, что это временно, и когда УНИК все же снизит свою загрузку из-за контроля биологической сети, то сможет вернуться к полноценному мониторингу его мозга во время сна. А то что-то совсем тяжко.
Воланса
Девушка забралась на самый верх дерева, под кроной которого стоял Мертвый Дом. Усевшись на развилке, она поговорила с деревом, и оно закрыло ее со всех сторон ветвями и листьями, сделав что-то вроде гнезда, как у нее дома, только маленького. Воланса спряталась от всего мира в своем домике-гнездышке. Кохабитант для этого не подходил, там была полная изоляция, а ей хотелось вот так посидеть — в одиночестве, но не в отрыве.
Она снова не могла разобраться в себе. Когда что-то случается, она хоть как-то это может понять и обосновать, успокаивается, а потом снова что-то случается, и она снова находится во внутреннем раздрае мыслей и чувств. А сегодня было совсем непонятно. Вроде бы она проснулась полная сил, в отличном настроении, полюбовалась на нарисованную ею статику на Сергее, а потом, когда она полностью все рассмотрела, у нее сильно забилось сердце, а лицо буквально полыхнуло жаром. Так она и просидела, кидаемая ее разваливающимся организмом то в жар, то в холод. Причем в жар ее кидало, когда она рассматривала спящего на спине Сергея, а в холод, когда отрывала от него взгляд. Потом вяло отказалась от предложения проснувшегося Повелителя побегать и размяться. Он немного оглядел себя спереди, хмыкнул и сказал, что оценит ее статику, вернее теперь уже свою, чуть позже, когда после бега придет в Дом и осмотрит со всех сторон. Она покивала, а потом спряталась в кроне дерева.
И вот она сидит тут и пытается притушить горящие щеки и вообще жар в теле. Как только вспомнит голого Сергея и все его выступающие части тела, так и начинает ее жечь и печь. Она задумчиво осмотрела себя — свои груди, живот и ниже. Вспомнила, как оно устроено все у Сергея. Нет, так-то, она пару раз видела как оно есть у мутов — как-то раз она пошла по поручению папы к его помощнице, надо было что-то там забрать, и когда зашла, с лежанки, на которой лежала эта помощница, вскочил голый мут, видимо, ее друг, и Воланса рассмотрела все на нем, сравнивая с учебным материалом из Почек. Оригинал несколько отличался от учебного материала, но это всегда было так — там обычно давали усредненные данные. Почему-то тогда тот мут сильно расстроился ее приходу и сильно засмущался, когда она спокойно его рассматривала. В общем-то, и сейчас она не очень понимала, почему тот мут смущался, а потом даже рассердился на нее — наверное, им было так же приятно лежать вместе, как ей с Сергеем, и она им помешала. Вероятно, она бы тоже рассердилась, если бы им с Повелителем помешали лежать вместе. Сейчас, вспоминая голого мута, она так же, как и тогда, не испытывала никаких чувств. А вот как только представит Сергея, так сразу же начинает разваливаться и болеть — тело печет и особенно щеки и шею и даже немного грудь, и там все краснеет. Ну и еще почему-то, несмотря на эти неприятные ощущения, внизу живота наоборот становилось так сладко и приятно, примерно как когда Сергей трогал ее ноги или груди.
Воланса зажала руки между ног и сильно их сжала. Спустя несколько минут ее сначала выгнуло, а потом отпустило, и она снова попыталась вспомнить, видела ли она что-то в Почках на эту тему. Перебрав все свои воспоминания, ничего не нашла. Возможно, ей просто не все давали учить? Вообще, подбором Почек для изучения занимался ее отец, да еще и некоторые молодые муты иногда подбрасывали ей посмотреть странные сюжеты, вроде того же Кириса, сына ассессора отца — Кирисина. Вспомнила легенду о Рамини и Джулансе, о которой они разговаривали с Кирисом. Вспомнила, как те разорвали свою аниму и раз и навсегда решили свои проблемы. Может, и у нее нечто вроде такого? И может ей тоже стоит разорвать аниму и уйти к Матери, чтобы Сергей не видел, как у нее отказывает организм? Почему-то ей было очень неприятно, стоило только представить, как он увидит ее проблемы с телом. Может быть, для нее важно, что он о ней думает и какой он ее видит?
Если это так, то это странно. Мелькнула мысль, что, возможно, она 'проснулась', но она быстро отбросила ее — слишком все не так, как надо, и непохоже. Видимо, просто перед тем, как совсем угаснуть, ее организм на некоторое время взбодрился и дарит ей немного времени, чтобы хоть немного почувствовать, как можно жить полноценной жизнью — такое бывает, она знала это их учебных материалов... Да... Возможно, так и есть.
Воланса вздохнула и снова представила Сергея каким она его увидела утром. Снова жар, но также снова приятные ощущения внизу живота. Снова сжавшись и свернувшись клубочком, она тяжело задышала, а потом застонала.
В себя ее заставил придти громкий шум крыльев и знакомое бульканье махокрыла. Выглянув из образовавшегося в коконе окошка, Воланса действительно увидела старого знакомого — того самого птица, услугами которого она как-то уже пользовалась, когда следила за Сергеем. Огромный птиц опустился рядом с Мертвым Домом под деревом и снова забулькал, безошибочно выцепив взглядом выглядывающую мордашку девушки. Его голова находилась ненамного ниже кокона, в котором сидела Воланса.
Опомнившись, девушка выдала звуковую трель, чтобы успокоить птица и быстро нырнула мыслью в дерево, которое было связано с Дочерью. И тут же она наткнулась на ее смысловой образ, из которого с трудом, но она все же поняла, что Дочь просит ее слетать на махокрыле в одно место и посмотреть на происходящее, пропустив видимое через свое сознание. Собственно, обычно Мать, как и ее Дочь, таким образом более точно познавали то, что происходит вокруг. Чем выше уровень развития интеллекта ее детей, и чем более сложно устроен мозг для познания мира, тем точнее можно на него воздействовать и отслеживать причинно-следственные связи. Это Воланса помнила из учебных Почек, но удивилась тому, что впервые Дочь здесь, на Нулам Инсула, обратилась к ней напрямую.
Это было... удивительно? Да, удивительно, потому что, насколько помнила Воланса из Почек, местная Дочь была порченая и почти не участвовала в той войне, и была слаборазвитой. Может, просто за прошедшее время она достаточно развилась, чтобы наконец как-то решать свои проблемы? А еще было удивительно, что Дочь решила, что у Волансы достаточно развит мозг, чтобы оценивать окружающее.
Когда девушка спустилась вниз, рядом с домом, вернее за ним, не показываясь махокрылу стоял Сергей, одетый в свою черную одежду, и из-за его плеч торчали те палки, которыми он мог поражать врагов. Воланса, отметив, что птиц спокойно дожидается ее и ковыряет землю клювом, возможно, выискивая мелких животных, вроде корота, быстро подошла к Повелителю.
— Дочь просит слетать, посмотреть что-то.
— Это безопасно? — спокойно спросил Сергей, не спуская взгляда с махокрыла. Воланса почему-то почувствовала Повелителя как-то иначе, сейчас он был собран, выглядел крепким и сильным как Камень, пусть и Мертвый. За него хотелось спрятаться от непонятной ситуации, и это было странно — раньше Воланса никогда не боялась сталкиваться с любыми проблемами, возможно, просто не понимая их сути.
— Не знаю. Но я не могу отказаться, да и не вижу смысла. Если что-то беспокоит Дочь, то, наверно, это что-то серьезное.
— Я полечу за тобой на атомосфернике, — кивнул Сергей и протянул ей какую-то штуку.
— Возьми, это браслет, надень на руку. Потом расскажу, что это, просто знай — с этим браслетом ты не потеряешься, и вообще там много разных функций. Ладно, беги, а то я смотрю, птица начинает беспокоиться.
И Сергей притянул ее к себе и снова, как и тогда, попробовал вкус ее губ. Воланса непроизвольно улыбнулась и побежала к птице. И не стала говорить Сергею, что он тоже не потеряется от нее — после того, как она наложила на него свою статику, она вот прям сейчас поняла, что четко стала чувствовать, где он находится. Немножко было странно, что у нее получилось, ведь Сергей не настоящий мут, а Мертвый, и статика не сама появилась, а была нанесена ею, но вышло все как в самом деле! Как должно быть! Воланса на самом деле не очень помнила дополнительные эффекты совместных статик у мута и мутины просто потому, что у каждого это было по-своему, или даже совсем без них, поэтому в Почках специально не оговаривалось, что может возникнуть, хотя у всех было по-разному. А вот у Рамини и Джулансы, наверно, таких эффектов у статики не было, ведь он не понял, что она на самом деле жива, и разорвал свою аниму. А вот она сейчас чувствовала Сергея издалека и надеялась, что это только начало. Ну... ей вдруг вспомнились некоторые варианты побочных эффектов статик, и ей захотелось, чтобы и у них было что-то такое.
Глава 13
Сергей
Впереди мелькало пятно большой птицы, на спине которой сидела девушка, сейчас больше похожая на лешего женского рода — ее защитная амуниция из крайне интересного растения, больше похожего на живое существо, полностью закрывала тело своей хозяйки, защищая от холода и встречного ветра. Суть этого растения до сих пор не поддавалась исследовательским методикам СУНИКа, хотя кое-какие подвижки и были. Часть этих 'подвижек' уже тянула на серьезные научные работы, но это там, на Земле. Здесь же пока это всё лежало чисто в утилитарной плоскости — существует здесь и сейчас и делает свою работу со всей ответственностью.
Атмосфернику приходилось нелегко следовать за своей целью — уж больно неспешно двигалась огромная птица. Сам Сергей больше беспокоился о том, чтобы Воланса не сверзилась с такой высоты. В принципе, браслет, одной из функций которого был функционал простейшего летка, должен был спасти, если все пойдет плохо — птица там взбрыкнет или еще что. Тогда девушка просто медленно опустится на землю, удерживаемая браслетом за руку. Прям как Мэри Поппинс из древней сказки, только без зонта. Но есть нюансы, куда уж без них, поэтому лучше не надо.
Пока птица летела строго по нарисованной кем-то линии, скорее всего, тут постаралась Дочь, и если экстраполировать направление и дальше, то можно было бы и ускориться. Но и оставлять Волансу одну Сергею совершенно не хотелось, поэтому вперед ушли три атмосферника, удаленно управляемые СУНИКом, каждый, кроме одного, с небольшими отклонениями от основного маршрута, чтобы перекрыть большую площадь. Но пока они ничего не нашли. Да и, как оказалось, для того, чтобы более-менее рассмотреть то, что находится внизу, особенно сквозь растительность, проанализировать и решить, что надо двигаться дальше, скорость дрона не должна была сильно превышать скорость птицы. Но все равно, определенный задел по времени был.
А внизу расстилался зеленый океан. Почти как настоящий — он то вздымал свои волны к небесам, то проваливался в ущелья и овраги, вызывая ощущение движения и перетекания.
А еще Сергея беспокоило самочувствие Волансы — три часа полета даже на нее, усиленную своим растительным экзоскелетом, действовали, и Сергей видел, что она устала — как по некоторым показаниям браслета, ретранслирующего Сергею данные медицинских нано-комплексов в ее теле, так и каким-то внутренним чувством. Иногда ему казалось, что он действительно чувствует ее состояние. Но, скорее всего, это была игра воображения. Тем не менее, воображение это или нет, но беспокойство было самым натуральным.
Где-то через полчаса один из атмосферников, как раз тот, что двигался строго по маршруту птицы, наткнулся на что-то необычное. Между ветвями носились птицы — как маленькие, так и большие. Промеж деревьев мелькали непонятные тени. В воздухе стояла древесная пыль, и с деревьев иногда слетали листья и падали ветки. Видно было плохо — здесь хоть и были в основном деревья привычного ему размера, но все же они перемежались редкими деревьями — гигантами, раскинувшими свои ветви далеко в стороны, которыми закрывали то, что находилось под ними. По логике вещей, в тени таких гигантов другие растения, в частности, деревья, не должны были расти, но Сергей уже давно понял, что обычная логика тут не работает. Они вполне хорошо себе в тени росли, просто им было достаточно и рассеянного света, а некоторым так вообще прямые лучи светила были противопоказаны. Так что сплошная лесная зелень, из которой вырастали гиганты, как бы прикрывающие нижний слой растительности своими мощными 'плечами' и 'руками' — обычное тут зрелище.
Аккурат, когда птица с Волансой достигла места неясной движухи, одно из деревьев упало, придавив собой два других и при этом завалив их, и наконец можно было увидеть происходящее не в компьютерной симуляции на основе результатов сканирующей аппаратуры, а напрямую. Правда, и тут СУНИК улучшал картинку и дорисовывал где надо, но искажения от реальности были минимальными, так что вполне можно было положиться на то, что видели глаза.
Воланса
Поначалу Воланса замерзла, но потом, когда кохабитант полностью ее закрыл и создал микроклимат внутри, она согрелась, еще и птица снизу грела. Правда, возникла еще одна проблема — лицо было полностью закрыто, так как встречный ветер сильно бил по глазам, и они начинали слезиться, а потом высыхали и болели. Раньше таких проблем в полетах не было, правда и летала она низенько и недолго и не на такой скорости. А она сейчас была высоко — внизу мелькали деревья, иногда птицы, размазывающиеся в тени и пропадающие где-то позади.
Потом кохабитант, поймав и все-таки поняв мысли хозяйки, сделал что-то вроде больших прозрачных листьев, которыми залепил глаза Волансы, и все более-менее стало видно. И даже местами хорошо — когда она останавливала надолго свой взгляд на чем-то, то этот предмет вдруг становился более четким и как бы ближе что ли? Что-то девушка не помнила такой способности у кохабитанта, зато видела нечто подобное у Сергея. Он, когда делал свою Мертвую Птицу, сделал и шлем для полетов на ней. Вот в нем было что-то подобное. Однако, сам потом им он не пользовался, а вот Воланса — с удовольствием иногда надевала. Ну, когда могла оторваться от Сергея, так-то он был интересней окружающего.
Правда, иногда Воланса замечала, что ее излишнее внимание тяготит Сергея. Сильнее это чувство стало после нанесения на него статики. Да пожалуй, это так и есть, и поняла она то странное и беспокоящее ее чувство, исходящее от него, только сейчас. Воланса вздохнула. И, наверное, надо не так сильно на нем акцентироваться. Жаль, конечно, ну, а что поделать, если она хочет буквально чуть ли не влезть ему под кожу? Вот прям тянет ее к нему так сильно, что хочется обнять сильно-сильно и никогда не отпускать!
