— Эллирия? — голос Райны дрогнул. — Мне показалось, или кто-то здесь произнес имя моей дочери? Лира, ты ведь здесь? Доченька моя, ты ведь жива, да? Я никогда не верила в твою гибель! Никогда. Доченька, Лира...
Боги, как же разрывалось от боли серце! Я не могла смотреть, как лицо старой женщины освещается надеждой, как неуверенно делает она несколько шагов по направлению ко мне, как протягивает вперед руки, словно умоляя прикоснуться. И я не выдержала. Подбежав, изо всех сил прижала к себе худощавое тело и зарылась лицом в посеребренные временем пряди волос. Мамочка... Райна...
— Прости... Прости меня...Это моя вина... Только моя...
— Ну-ну, хватит, девочка моя, хватит, — со слезами в голосе тихо проговорила цыганка, успокаивающе поглаживая меня по спине. — Не пугай так своего защитника, он, небось, уже сто раз пожалел, что привел тебя к нам. Не так ли, молодой человек?
Чуть отстранившись, я изумленно посмотрела на слепую женщину. Она ведь не видит, так почему...
— Полно девочка моя, не обижай меня ни жалостью, ни сомнениями, — внезапно дернув за косу, Райна заставила чуть склониться так, чтобы наши лица оказались на одном уровне. — Пусть я и не вижу, но чувствовать стала в десятки раз сильнее. Тебе ли не знать, доченька, что для меня это значит. Так что не плачь понапрасну.
— Но...
— Пошли лучше в шатер, там все расскажешь. А вы цыц! — прикрикнула она на возмущенно зашумевшую толпу. — Я вправе расспросить свою дочь первой, обождете.
— Для начала...
— Для начала ты перестанешь пугать девочку и ее друзей и успокоишься! — чуть отстранившись, так и не выпустив меня из объятий, Райна обернулась в сторону мрачного и насупившегося Ронула. — Законов гостеприимства еще никто не отменял, и вожаку ли не знать об этом.
— Законы я знаю, ровно как и свое место в этом таборе, а вот ты, старуха, похоже свое позабыла, — голос цыгана угрожающе повысился. — Она вернулась к нам спустя долгое время, да не одна, а с отрядом, который возглавляет ее муж. — Народ зашумел, как улей разъяренных пчел. — Эллирия заставила нас оплакивать свою кончину, а после нарушила закон, не посчитавшись с нашими обычаями, и ты думаешь, что я так спокойно отпущу ее с тобой?
— Ты вышла замуж? — Резко обернулась ко мне Райна, и, клянусь, если бы не знала, что слепая, подумала бы, что своими белесыми глазами она заглянула мне прямо в душу.
— Да.
— И ты его любишь?
— Очень, — я посмотрела туда, где замер отряд Драйгов, без труда находя любимого мужчину, напряженно следившего за людьми.
— Хм... — цыганка на миг задумалась, после чего решительно тряхнула головой и вновь повернулась к Рону. — В любом случае ответственность за нее теперь лежит на муже, вот и разбирайся с ним. Убедит тебя в своем праве — хорошо, не убедит — скатертью дорожка. А девочку мою не тронь! Второй раз я ее не потеряю.
Не успела я опомниться, как оказалась сидящей напротив нее в небольшом шатре и ошеломленно пыталась понять, что же все-таки происходит. Нет, то что Райна и раньше могла открыто пойти против Ронула я знала, но так как сейчас... Это на моей памяти было впервые. Причем я так и не поняла, простила ли мое исчезновение названная мать или нет. Да и вообще... Не такой реакции я ожидала, думала для нее новость о моем воскрешении будет более тяжелой. Она же вела себя так, словно всегда знала, что со мной все в порядке, и где я все это время находилась. Нет, я ни в коем случае не хотела, чтобы столь неожиданная новость еще сильнее подорвала ее здоровье. Но и такая реакция просто выбивала из коллеи. Честное слово, наверное, впервые в жизни я настолько оказалась не готовой к действительности и не понимала, как себя вести.
— На-ка, выпей, — мне в руки сунули чашку горячего отвара лесных трав. — Не нравится мне что-то, как ты выглядишь.
— Что? — я так и не донесла чашку до губ. — Но ведь ты...
— Слепая? — Райна усмехнулась. — Поверь мне, Лира, порой, чтобы видеть, зрение не нужно. Я прекрасно чувствую твою растерянность, боль и страх, и для этого мне не нужно видеть. А вот дотронуться до тебя, моя девочка, мне бы действительно хотелось. Как же я по тебе соскучилась, доченька. — Я тут же пересела, позволив Райне крепко прижать меня к груди. — Вот так-то лучше. Ну, давай, рассказывай.
— Даже не знаю, с чего начать, — прикрыв глаза, я попыталась почувствовать Диллана.
Что-то тихо было за пределами шатра. Ох, не хорошо это...
— Начни с самого начала, — мягко подтолкнула меня цыганка и вдруг заметила, — и не волнуйся так, все с ним будет хорошо. Неужели думаешь, что кто-то из наших сможет одолеть твоих мальчиков?
Я едва не поперхнулась, услышав, как мама назвала Драйгов, и еле сдержала смех. Слышали бы это "мальчики".
— Нет, конечно, это просто невозмож... — Тут до меня дошло. — Ты о них знаешь?!
— Ой, не верещи, хоть уши мои пожалела бы. Знаю — не знаю, не важно, просто чувствую, что сильны твои ребятки, ох, сильны. И благородны. Ты случаем не со знатью якшаться стала, а, непутевая?
— Можно и так сказать, — с облегчением выдохнула я, поняв, что мать понятия не имеет, кем на самом деле являлись мужчины.
— Глаз да глаз за тобой нужен! Нет чтоб за своего замуж пойти, так она за пришлого выскочила, да еще и не за ровню себе.
— Мам... — я уткнулась лицом в ее плечо, прервав поток ворчания. — Ты не сердишься?
— Сержусь, конечно, — наперекор словам, голос старой цыганки выражал нежность. — Знаешь, сколько ты нам доставила хлопот? Сколько слез пролили мы с твоими сестрами?
— Знаю...
— Ничего ты не знаешь, глупая, — она прижала меня еще крепче. — Не пугай меня так больше, ладно? Не выдержит мое сердце еще одной такой новости. Я ведь, даже зная, что с тобой все хорошо, не могла спокойно спать по ночам.
— Но откуда ты могла узнать?
— Многого ты еще не знаешь, девочка моя, — она усмехнулась. — Вот родишь своих деток — поймешь. Ну а теперь рассказывай!
И я рассказала. Как оказалась в темнице, где повстречала Кайра, как повстречала Диллана, как жила на землях Драйгов, описав их столицу отдельным государством людей, как узнала о существовании своих настоящих родителей (на этом моменте запнулась, услышав порывистый вздох Райны). И, наконец, о самой цели нашего появления в таборе. Лишь один раз прервала разговор, чтобы мысленно связаться с райтом.
— Как ты?
— Волнуешься за меня или за цыган? — судя по ответу, бояться за него действительно было глупо.
— Конечно за них!
— Лгунья. — Меня омыло волной нежности. — Не переживай, все под контролем, я и не с такими находил общий язык.
— Но время...
— Еще есть, — тут же успокоил меня мужчина. — Рид все равно вернется не скоро, надо же нам чем-то себя занять!
— Сумасшедший, — я неволько улыбнулась.
— Каков есть. Как ты? — он повторил мой вопрос.
— Хорошо, — я прислушалась к собственным ощущениям и повторила уже более уверенно, — Действительно хорошо. Райна меня простила, хоть и ругает страшно, но это от беспокойства. Ты ей понравился.
— Рад слышать, — он явно улыбался. — Осталось всего ничего: очаровать всех остальных.
— Для тебя это так важно? — меня поразил такой ответ.
— Это важно для тебя, дейдре, а значит и для меня тоже. Мне пора. И не задерживайся там дольше необходимого... Мне совсем не нравится, что я не могу тебя видеть.
— Чего притихла? — заставила меня очнуться Райна.
— Да так...
— Твое "так" случаем не Дилланом зовут? — насмешливо протянула женщина.
— Все возможно, — точно так же ответила я и лукаво улыбнулась.
— А ты изменилась, — вдруг заметила Райна. — Повзрослела.
— Неужели? — совсем по-детски фыркнула я.
— Не дури, нечего мне пыль в глаза пускать. Видно суждено тебе было погадать тому паршивцу, иначе и родных своих не нашла бы, а семья важнее всего на этой земле. Только они никогда не предадут.
— Да неужели? — мне почему-то вспомнился тот момент, когда Кроун совершенно спокойно оставил умирать собственного сына. — Нам повезло с семьей, но не все такие счастливые.
— А твои отец и мать? Какие они?
Наверное, больше всего я боялась именно этого разговора, хоть и понимала, что его не избежать. Но как же больно было слышать нотки горечи и неуверенности в голосе той, что не дала умереть. Она всегда была рядом, ростила меня с младенчества, а теперь боялась, что те, чья кровь текла по моим венам, заберут ее дитя. И боялась, если уж быть совсем откровенной, не зря.
Да, я всем сердцем любила свой табор, однако прекрасно понимала, что сюда уже не вернусь. Слишком много теперь разделяло меня с семьей, пусть не родной по крови, но самой близкой. В жизни появились люди, которые стали не менее дороги, у которых теперь тоже было свое собственное место в моем сердце и между нами не стояли тайны и недомолвки, как в случае с табором. Да и кровь... Никогда не думала, что она может иметь хоть какую-нибудь влать над людьми, и как оказалось, была не права. Я разрывалась на части между прошлым и настоящим, между цыганами и Драйгами, и не могла найти выхода из сложившейся ситуации. Но трусливо отступить было бы неправильно.
— Они хорошие, — с трудом проговорила я после длительной паузы.
Поднявшись на ноги, прошлась по небольшому пространству шатра и, старатально подбирая слова, продолжила.
— Дора всеми силами старается наверстать упущенные года, учит меня правилам и обычаям их государства, а Ольрих... Он мне очень помог в свое время. Да и жизнь спас... Точнее так, Ольрих не дал утонуть, а Дора выходила.
— Помню-помню, ты уже говорила. То что спасли — хорошо, а что же дальше? Одного поступка мало, девочка моя, чтобы так легко забыть прошлые обиды. Он ведь даже не посмотрел на тебя при рождении. Ты умерла, а он... — она замолчала.
Да и не нужно было продолжать. Я прекрасно понимала ее чувства, знала, что в ее словах была доля истины, только ведь Райна многого уже не ведала ни о моих родителях, ни обо мне самой. Как же это тяжело — скрывать что-то от самых близких.
— Ты не понимаешь...
— Да куда уж мне! Всего-то вырастила тебя, дуреху! Думала, хотя бы чему-то тебя научила, за зло наказывать, обид не спускать, а ты...
— Мам... Мамочка, ну чего ты? Зачем причиняешь боль и себе, и мне? — присев рядом с ней, я обхватила ладонями смуглую морщинистую руку и прижалась к ней щекой. — Ты ведь их не знаешь. Все это случилось очень давно, глупо держаться за давние обиды. Они меня спасли и лишь после этого узнали, что я их дочь и знаешь, это было непросто. Это и сейчас очень больно. Если думаешь, что я с радостью открыла им сердце, то ты не права. Даже сейчас я все еще могу обидеть, ударить по больному, и не всегда это бывает случайно. Мне тяжело, мам, очень тяжело, но так будет лучше. Зато теперь у меня целых две семьи, где ждут и любят, на которые можно положиться в любой ситуации. Как сейчас. Послушай меня, — я с любовью погладила ее щеку, отмечая, как медленно расслабляется каждая черточка ее лица, — я люблю тебя, люблю табор! И так будет всегда, что бы ни случилось.
Мы еще какое-то время просто сидели вместе, обсуждая последние месяца, что я провела вдали от табора. Смеялись, грустили, пару раз Райна даже всплакнула, но самым главным для меня было то, что цыганка, кажется, поняла, что ее мне никто и никогда не заменит.
Внезапный гул снаружи заставил нас прерваться. Сердце тревожно забилось, когда до меня донесся спокойный голос Диллана, и пропустило удар, когда в ответ ему что-то прокричал Ронул. Кажется, я рано радовалась.
— Тяни! Вот так. Теперь все вместе: раз-два, взяли! О... А вы не так плохи, как я думал.
Я застыла рядом с шатром, не в силах сделать и шага. Это вообще реально? Нет, я конечно понимаю, что Диллан хотел наладить отношения с моим табором, но не в разгар же заговора этим заниматься!
— И где ты только таких откопала? — раздался рядом со мной звонкий девичий голосок.
— Тая! — с минуту мы тискали друг друга в объятиях, после чего я ошеломленно указала на группу Драйгов, увлеченно ставивших шатры. Причем совсем не скрывая той легкости, с которой им удавалось натягивать тяжелую ткань. — Совсем спятили?!
— Считаешь им не по статусу помогать цыганам?
— Что? — до меня не сразу дошли слова сестры.
— Видно же, что благородные, — она говорила ровно, стараясь скрыть обиду, но я все поняла.
— Думаешь, меня возмутило именно это? Ты правда считаешь, что я могу поставить знать выше кого-то из вас? Ну, знаешь ли, это уже слишком!
— "Выше вас", — повторила девушка, грустно усмехнувшись. — Ты уже не одна из нас, да, Лира?
Тьма! Ну кто меня за язык тянул? Занятно, но я действительно уже отделяла себя от табора, вот только не так, как подумала сестра. Просто я Драйг.
— Веришь или нет, мне абсолютно плевать на их происхождение, — я поймала ее взгляд. — Поверь, помогай они Рону в другое время — была бы только рада, но сейчас есть дела, которые намного важнее вечернего представления, а вместо того, чтобы готовиться... — я демонстративно указала на стоявших в стороне Проклятых. Им явно нравилась простая работа.
— Я думала, что ты погибла, — прошептала Тая. — Нам сказали, что ты убила человека, а потом твое тело... Я сама видела, как тебя выносили из тюрьмы.
— Я была без сознания, лишь потом узнала, как все обернулось.
— Но ведь можно было прислать весточку. Можно было...
— Нет. — Как бы мне хотелось стереть с ее лица это выражение боли. — Поверь, я пыталась, но не смогла. Это долгая история.
— Настолько долгая, что маме рассказать можешь, а мне нет?
— Обещаю, что обязательно все расскажу, но чуть позже, договорились? — крепко обняв, я звонко поцеловала сестру в щеку и почувствовала, что та сдалась. — Люблю тебя!
— Зараза ты, Лирка! Имей в виду, я от тебя не отстану!
— А я этого и не жду. А теперь извини, но мне просто необходимо перекинуться парой слов с мужем. — Надо же, не ожидала, что это прозвучит настолько зловеще.
— А тебе идет, — вдруг улыбнулась Тая.
— Что?
— Вот так разговаривать, прямо как благородная.
— Я не...
— Нет, ты не подумай, я это серьезно, — вздохнув, девушка посмотрела на споривших мужчин. — Он красивый. Твой муж.
— Думаешь? — Интересно, мне удалось скрыть нотки гордости? Судя по ее взгляду — нет.
— Сама же знаешь, что да. И где только нашла?
— Не поверишь, на том злосчастном представлении. И нашел меня именно он.
Решив, что для подобных разговоров еще будет время, я решительно направилась к группе мужчин, столпившихся возле церры, на которой мне не посчастливелось приехать.
— Да невозможно ею управлять, говорю вам! — уверено вещал Ронул.
— Вы просто не умеете.
— Да тут и уметь нечего! Это же нечисть, да она никому в руки не дается!
