Очень... полезное изобретение. И очень ценное. Я только потёр ручки в ожидании того, сколько всего смогу узнать, и сколько сделать, обладая настоящей машиной времени! Вот бы ещё не получилось, как у Марти Макфлая, а остальное уже терпимо...
Профессор был проинформирован в первую очередь. Штейн готовился к бою, как я внезапно поменял свои планы и удивил его новым заданием.
— Вы говорите, что мне нужно под видом учёного проникнуть в секретную лабораторию?
— Совершенно верно, совершенно. Вандал хочет заполучить Огненный Шторм. А это значит — он попытается вас захватить и выбить из вас формулу.
— Это проблематично, особенно учитывая, что мне не может навредить практически ничего.
— Я тоже так думаю. Но Сэвидж то об этом не знает, вы не показали ему и десятой доли своих истинных способностей, — я улыбнулся, — вы всё-таки кое-чему научились во время нашего путешествия на другие земли... Ваша задача — удержать Сэвиджа на месте и не дать ему сбежать, всё остальное — уже моя работа.
— Вы думаете, можете убить его?
— Уничтожу. Даже следа не останется, будьте уверены.
* * *
Штейн согласился. Я радостно потирал руки, когда он входил в лабораторию с липовыми документами на имя советского профессора, который инспектирует объекты. Странно, но его пропустили без боя — я думал, задержат на проходной. Однако, Штейн вошёл внутрь и умудрился пройти почти что по всей лаборатории, прежде чем появились люди с оружием.
— Они идут, — сообщил Штейн.
— Ждите. Сдавайтесь в плен, как только сможете.
— А Вандал не заподозрит что-то неладное?
— Заподозрит. Но лично появится, у злодеев всегда плохо с чувством самосохранения. Особенно у такого, как этот бессмертный хрен.
* * *
Сэвидж ухмыляясь приблизил свою небритую рожу, похожую на рожу мажора и торгаша арбузами к штейну:
— Вы думаете, что сможете молчать? Я раскалывал и не таких, как ты.
— Я ничего вам не скажу, — стоически ответил Мартин, прикованный наручниками к стулу, — Огненный Шторм — труд всей моей жизни!
Они находились в просторном старом здании, которое было недавно заброшено. Бывший завод. У стеночки стояла помощница Вандала, учёная-физик, девушка красивая и одновременно холодная. Она взирала на Штейна как на насекомого, что тому очень не нравилось. Вандал ухмылялся, распинался:
— Что ж... один мой друг, Иосиф Сталин, знал, как расколоть любого молчуна...
— Похоже, ты не научился у него осторожности, — хмыкнул штейн и легко разорвал наручники.
Вандал отшатнулся, а его помощница наставила на штейна пистолет. Прежде, чем сэвидж крикнул "не стрелять", она выпустила пулю, на которую Штейн не обратил внимание. Та просто расплющилась о его голову и упала на бетонный пол. Сэвидж почувствовал, что что-то здесь не так.
Штейн же просто встал со стула и молча стоял перед Вандалом. Когда тот попятился, Мартин ускорился и заблокировал единственный выход из помещения. Почти мгновенное для простого глаза перемещение.
— Что это? — Сэвидж ни капли не боялся, — думаешь, меня можно пронять этим?
— Этим? Нет, тебя этим не пронять. Поэтому я и стою здесь, ожидая, когда прибудет тот, кто тебя убьёт. На этот раз окончательно и бесповоротно.
— Идиот, меня нельзя убить! — ухмыльнулся Сэвидж, — я бессмертен!
— Ты — лишь жалкая прихоть богов, которые решили пошутить и дать душе смертного регенерирующее тело, — послышался голос со стороны стены. Там стоял мальчик, на которого девушка тут же навела пистолет. Мальчик сделал лёгкий пасс рукой и помощница Сэвиджа упала на землю со свёрнутой шеей. Смотрел он при этом только на Вандала.
— Ты ещё кто?
— Вряд ли тебе что-то скажет моё имя, — Хьярти пожал плечами и двинулся к Сэвиджу, — интересный субъект... Ошибка богов. Или их неправомерное вмешательство в жизнь смертных. Прихоть, имевшая как негативные, так и позитивные последствия.
Сэвидж вряд ли мог воспринимать мальчика как угрозу себе.
— Да что тебе известно про богов? — он возмутился. Ещё бы, чтобы мальчишка учил его, жреца...
— Многое, мой немолодой недруг, — Хьярти заложил руки за спину, — мне приходилось иметь с ними знакомство, приходилось их убивать, и даже приходилось быть богом самому. И я их понимаю — это невероятно скучно — обладать могучей силой... воскрешать умерших, сносить горы и строить дворцы мановением руки, понимать все тайны вселенной разом и переписывать законы природы в угоду себе... — Хьярти улыбнулся, — скука смертная. Однако, вмешательство, имеющее столь масштабные последствия — должны быть осмысленны и продуманы. Похоже, с тобой сыграл злую шутку какой-то молодой бог, не осознающий всей своей силы... и всей ответственности своего положения.
Вандал попятился и достал с пояса кинжал. Он хотел было атаковать Хьярти, но кинжал вылетел из его руки. Хьярти притянул к себе оружие и посмотрел на него. На мгновение его глаза стали ярко-фиолетовыми. А потом снова зелёными.
— Ммм... Ретро. Откуда это у тебя?
— Это моё, — ухмыльнулся Сэвидж.
— Простите, что вмешиваюсь, — вдруг прервал их диалог молчавший доселе Штейн, — но что вам показалось в этом кинжале таким удивительным?
— Надписи. Надписи на языке, который уже восемь тысяч лет, как вышел из употребления. Однако, по сравнению с оружием цивилизации, что распространяла этот язык, этот кинжал — всё равно что высеченное из камня оружие дикаря. Как внешне, так и внутренне.
Сэвидж не понимал, о чём речь, но всё равно, не имел повода волноваться. С его то бессмертием. Хьярти ухмыльнулся — рыбка попалась на крючок.
— Тебе не убить меня, я бессмертен! — гордо заявил Вандал.
— Душа человеческая, будучи частью единой Силы, может быть как изменена, так и переселена в другое тело, так и уничтожена. Такую душу, как у меня, не повредить даже богам, а вот твоя... — Хьярти ухмыльнулся, — слаба. Да, ты владеешь примитивными задатками Силы, но не более того. Впрочем, чтобы дурить фараонам и императорам головы, показывая чудеса, этого достаточно. К тому же ты и так прожил слишком долго для человека, и не мог не стать либо полным отморозком, помешанным на власти, либо любителем розовых пони. Что иногда одно и то же. Профессор? — Хьярти резко повернулся к Штейну, — приступим к уничтожению объекта?
— Оставлю эту честь вам, мистер Николсон, — смутился Штейн, — я постою на страже.
— Нет нужды. Я уже уничтожил всех охранников комплекса, сжёг все документы, промыл мозги и заменил память всем учёным.
И вот тут Сэвидж понял, что дело пахнет очень дурно. Он почувствовал слабость. Упал на колени, не понимая, что происходит — его тело было в порядке, но сила, которая всегда наполняла его, взбунтовалась и вырывалась из тела. Хьярти ухмыльнулся победно и в следующий момент тело сэвиджа загорелось фиолетовым пламенем. Душа была полностью переработана, так что даже если он умудрится переродиться в новом теле, не сохранит ни воспоминаний, ни даже тени былого разума. Проще говоря, теперь он на веки вечные останется дебилом.
Когда тело Сэвиджа догорело, Хьярти удовлетворённо вздохнул:
— Профессор, вы никогда не думали, что можно использовать машину времени себе на пользу?
— Вмешиваться в историю опасно.
— А кто говорил, что нужно вмешиваться? — Хьярти улыбнулся и выгнул бровь, — я знаю парочку интересных способов... и кажется, нас, вас в том числе, ждёт мировая слава... и огромная работа по переписыванию истории набело. Я даже знаю, кого привлечь в качестве помощников!
========== 28. Как править миром незаметно для санитаров ==========
Комментарий к 28. Как править миром незаметно для санитаров
Осторожно. Часть абсолютно не толерантна по отношению к украинским националистам и мусульманам. Впрочем, вышеуказанные вряд ли вообще будут читать нечто подобное...
Как можно использовать машину времени к своей вящей пользе?
Будущее изменилось. Повелители времени ничего не смогли сделать с гибелью Вандала Сэвиджа. Более того, я позаботился, чтобы он не только помер, но и стал неприкосновенным в его долгой истории. Иначе они могли бы попробовать создать временную петлю и перетащить прошлого сэвиджа в будущее, тем самым заменив им того, которого я убил. Результат такого вмешательства должен быть крайне... странным для повелителей времени. Сэвидж оказался с восемьдесят шестого года персоной нон-грата для будущего. К сожалению, у меня не было камня реальности, но был камень души, благодаря которому я смог устроить так, что душа его разрушена. А поскольку сила не знает прошлого и будущего, для неё время едино, то уничтожение этой самой души — уже свершившийся факт. Изменить его не смогут — при попытке вытащить сэвиджа из прошлого в будущее, он окажется нежизнеспособным овощем, который к тому же быстро склеит ласты. Его дорожка закончена. Война отменяется. Вандал Сэвидж отменяется. И вообще, в той истории, которую знали Повелители Времени не было меня, сиятельного и блистательного. А я — это нечто намного опаснее и масштабнее Вандала, хотя в своих методах мы и во многом похожи. Только я не дружу с лидерами государств, занимаясь интригами. Поступаю проще — ставлю своих подчинённых на эти должности.
Едва мы вернулись в две тысячи шестнадцатый, я сказал:
— Скоро технология путешествия во времени будет презентована.
— Стоп, — Рип, стоящий рядом со мной на мостике, возмутился, — но ведь это противоречит истории!
— Я сам противоречу истории, — я хмыкнул, — Пойми, Хантер, ты не знаешь меня не потому, что я не повлиял на историю. Ты не знаешь меня, потому что в вашей истории меня не было. А в этой — я есть.
— То есть? — Хантер прищурился, — что ты имеешь в виду?
— Будущее, ради которого ты хотел сражаться, уже изменено. Думаешь, я позволил бы Вандалу устроить войну? Вздор. А убить меня в отличие от Сэвиджа хоть и можно, но намного, намного сложнее.
Хантер только пожал плечами:
— Я не совсем понимаю, о чём ты.
— О том, мой добрый друг, что будущее обладает запасом устойчивости, верно? Поэтому после того, как я попал в ваш мир, в один из временных промежутков, будущее было переделано полностью. Но оно продолжало существовать, цепляться за жизнь. Но его уже не было.
— Ты не слишком большого о себе мнения? Хотя да... — он задумался, — чем таким ты занимаешься?
— Объединил южную Америку в одно государство, почти уничтожил власть банкиров ФРС, изменил геополитический расклад введением технологии беспроводной передачи энергии и термоядерными реакторами. Плюс у нас тут намечается третья мировая война. Будет большая бойня в исламском мире. Не крестовый поход, но около того.
— Нда... — Он немного завис, — это...
— Это вам не это, — я ухмыльнулся, — короче, склихасохский, будущего, которое ты знал, уже нет. Ты, твой корабль и другие повелители времени, находившиеся на задании в этот момент — вот пожалуй и все, кто остался от того мира. А новый создаю уже я.
— Надеюсь, это будет не что-то ужасное.
— Нормально. Я уже один раз такое делал. Тут я более агрессивно действую, но такая политическая обстановка в галактике.
— То есть, — он прервал меня, — будущего не существует?
— Твоего будущего. Заметь. Я могу тебе предложить остаться здесь, в этом времени. В качестве базисного.
Рип был честным человеком. Немного неуклюжим, немного скрытным, но всё же, он взбунтовался против повелителей времени. И он был бы ценным кадром.
— И что ты можешь мне предложить?
— Время можно использовать на нас. За нас. Это невероятная власть и вместе с тем...
— Это опасно.
— Рип, не так давно... относительно... я мог переписывать законы природы для всей вселенной. И как видишь, я неплохо справился с грузом ответственности. Что по сравнению с этим всего лишь умение двигаться быстрее света? Мелочь. Незначительная. Несущественная.
— Ну да, — он хмыкнул, — и как же ты собрался использовать время, не влияя на ход истории?
— Человечество, Рип... ты никогда не задумывался, что мы есть на фоне всей вселенной?
— Философия?
— Реальность, Рип. Реальность. Человечество — это маленький биологический вид, обитающий на куске материи, летающей в космосе в составе звёздной системы, галактики, сферы галактик...
— Сферы?
— Да. Доказано, что вселенная состоит из сфер, внутри которых множество галактик. В центре молодые, на окраинах старые, которые медленно распадаются, их поглощают чёрные дыры, дыры испаряются и создают энергетический барьер из чистой энергии вокруг сферы. Всё совершенное во вселенной стремится к форме шара. Что находится за пределами нашей сферы галактик? Край сущего, или другие сферы, никто не знает. Барьер абсолютно непроницаем с нашим уровнем технологий. Край вселенной. Но и без этого во вселенной бесчисленные триллионы триллионов галактик...
Рип задумался:
— Ты знаешь НАСТОЛЬКО много... откуда?
— Знания я получил по наследству от одной из цивилизаций, что давным-давно исследовала вселенную. Суть не в этом. Я с малых лет осознавал, сколь мало и ничтожно человечество во вселенной. И сколь долгий путь у нас всех впереди, и как велик шанс, что мы просто уничтожим себя. Или погибнем от рук или щупалец инопланетян. Я всегда боялся этого, гигантская вселенная меня пугает. Мне хочется защититься. Бронёй, энергетическими полями, созданием мощной цивилизации, которая будет что-то значить в масштабах всего этого... Как ребёнок, который хочет научиться всему, чтобы выжить в огромном мире вне своей детской комнаты.
— Масштабно, — Рип задумался, — и какое место в твоём плане имею я?
— Самое что ни на есть активное. Понимаешь... великое не создать на лжи. Пока сильные мира сего меняют в угоду политической конъюнктуре историю, у человечества не будет единства. В конце концов, убедить всех в том, что в прошлом было так или иначе, или сделать это — примерно одно и то же. И то и другое будет иметь последствия, отношение людей к событию изменится... Фанатичная Вера и уверенность в своих заблуждениях подпитываются тем, что они не знают наверняка. Не могут увидеть воочию. Получить свидетельства тайной вечери или убийства Цезаря Брутом.
— То есть...
— Нет. Безмолвными наблюдателями будут другие. А ты — сохрани естественный ход событий. И не допусти новых вмешательств в историю. Я дам тебе корабль, оружие, инструменты для поиска и уничтожения тех, кто попытается вмешаться в историю. И ты будешь следить за целостностью истории. Ты никогда не думал, почему все эти события происходят не единовременно?
Рип задумался. А и правда. Если путешественники во времени отправляются в разные времена, значит, они должны присутствовать в истории, все разом. Но получается, что существует вторая временная линия. Ведь была же история До, и история После вмешательства. А значит есть некое измерение, временная линия, которая является основной. А вмешательство в неё порождает дополнительную реальность, которая не влияет на основную, по крайней мере, сразу... Инертность времени. И оно понятно — это наше настоящее. Настоящее, в котором путешественник А и путешественник Б разделены по времени. Путешествуя в определённую точку, они сходятся вместе, как Рип из его времени и Хьярти из двадцать первого века, перелетевшие в восемьдесят шестой...
