Удивительно, но от него шло такое тепло, что казалось, Ас по-прежнему светит. А шкура была сухой и приятной на ощупь. Если погладить, закрыв глаза, то может показаться, что у зверя просто короткая шёрстка.
Эйнар немного поколебался, а потом обманчиво расслабился, делая вид, что ему всё по душе, но при этом неусыпно следил за ящером, по-прежнему опасаясь, что тот решит им закусить. В итоге Асвальд сам не заметил, как уснул, пригревшись, убаюканный мерным сопением зверя, который, в отличие от него спал и видел свой сотый сон.
Сны Асвальду снились, вот только были они тревожными. То ли он что-то чувствовал, то ли просто день был слишком насыщенным, и сознание так отплачивало ему за все треволнения и тревоги. В мешанине образов Эйнар временами выхватывал нечто тёплое, отчего грудь сдавливало, а дыхание сбивалось. Что-то, несомненно, мягкое, нежное и безумно приятное.
Резко проснувшись, Асвальд перевёл сонный взгляд на то, что он во сне упорно тискал, и тут же оттолкнул это, подскакивая. Отступив на шаг, запнулся, чуть ли не упав при этом.
Стоило ему отойти, как ящер, который судя по всему, давно уже не спал, встал и потянулся, недовольно посматривая на него и нервно дёргая хвостом. Именно этот самый хвост Эйнар и жамкал во сне, словно свою любимую подушку, оставшуюся в замке в Оллатаре.
— Завтрак и все дела? — хмуро спросил в никуда Эйнар, наблюдая, как зверь обгладывает последний видимый кустик. — Мне бы тоже не мешало.
Потерев заспанное лицо ладонями, тряхнул головой, потом быстро завязал свой растрепавшийся хвост и принялся перекусывать. При этом он размышлял о вероятности того, что зверь согласится везти его дальше.
Ящер особо против не был. Позволив оседлать себя, сразу же стартанул в направлении, в котором они и двигались весь вчерашний день.
Асвальду уже не терпелось поскорее вернуться, чтобы отыскать одну девушку, которой он был сейчас очень благодарен. А за неимением возможности выразить свою благодарность, чувствовал нетерпение, которое буквально бродило мурашками под кожей, скатываясь комком в горле и заставляло напряжённо вглядываться в далёкий горизонт.
Глава 9
Больше тему, что в странном и жутком поведении морены никто не поднимал. Я же сама старалась не думать об этом, так как по-прежнему довольно скептически относилась ко всему этому. Всё-таки особо важной шишкой себя точно не ощущала.
Мы тащились прежним составом на протяжении ещё нескольких недель. Постоянные дожди, слякоть и серость, доводили, время от времени во мне вспыхивали эмоции, до этого мне совершенно несвойственные. Я даже чутка напряглась, уже ощущая пятой точкой, что не просто так это всё. Но оказалось, что ничего подобного не было, хотя уже и ожидала нового потока откровений.
От сырости часто все стали покашливать и чихать. Мне, конечно, удавалось не подпускать простуды к нашей небольшой компании — Ренольд так и вовсе ни разу даже не чихнул — но практически непрекращающиеся дожди выматывали не только меня. На взводе были все.
Лес, изначально весёлый и шумный, тоже притих. Хмуро покачиваясь под стылым ветром, он шуршал листьями как-то по-особенному, по-осеннему. Первая радость от прихода сезона дождей прошла и сейчас деревьям, как и всем нам хотелось солнца и тепла. Многие из них погрузились попросту в сон, практически останавливая движение соков и энергии. Листья полностью не сбрасывали, но заметно поредели.
В общем, веселого, скажу я вам, мало. Если, проживая в той же деревне или в городе, можно спрятаться от дождя, слякоти и сырости в доме, где тепло и сухо, то тут спрятаться от этого некуда. Ну, от слякоти и дождя можно, но вот от повышенной влажности, из-за которой даже волосы постоянно мокрые, нет. А ещё тепло становится в такие моменты практически дефицитом, так как одежда намокает от сырости, ветер остужает её и тело попросту начинает замерзать. Про ноги я и вовсе молчу.
Магия? Заклинание удерживать вечно не получится. Кстати, я запомнила несколько формул бытовых заклинаний, но почему-то, ни одно из них так нормально у меня и не получилось использовать. Либо я мало вкачивала, и заклинание просто с пшиком испарялось, либо много, тогда происходил небольшой бум.
Ренольд никак не мог понять, почему так происходит. А потом выдал теорию, что моя энергия чем-то кардинально отличается, поэтому общепринятые формы заклинаний мне и не подходят. Хотя всё выглядело так, как надо. При формировании заклинания и последующей накачке энергией всё проходило идеально. Но стоило мне прекратить, как структура начинала подрагивать и либо сдувалась, будто надувной шарик, либо взрывалась.
Расстроилась ли я? Ещё бы. Мне до жути хотелось ходить постоянно в сухих сапогах. Ренольд, конечно, накладывал заклинание и на меня, но надолго его всё равно не хватало, даже с моей подпиткой.
В последнее время снова стала замечать, что моё состояние немного ухудшилось. По прошлому опыту поняла, что это из-за Эйнара. Мою просьбу о том, чтобы слетать и глянуть, как он там, Мидах отклонил, сказав, что утечка минимальна, значит, ничего страшного с ним точно не происходит. А такие путешествия слишком тяжелы и небезопасны.
К ещё одной деревне мы подходили с опаской. Всё-таки прошлый опыт был, так сказать, не самым приятным. Не хотелось бы и в этот раз наткнуться на нечто подобное. А учитывая отдалённость деревни и то, что тут глухомань кругом, можно ожидать и чего похуже. Например, на них могли напасть те же агро и всех попросту сожрать.
Тряхнув головой, чтобы выбросить подобные мысли, наклонилась к шее Люца, на котором ехала. Все единогласно решили, что я буду продолжать путь лишь верхом, так как если я заболею, то лечить их будет некому. Вот только я почему-то сомневалась, что я вообще могу заболеть. Но разве их переспоришь? Да и мне так удобнее, если честно. По крайней мере, довольно сухо.
Послав картинку, чтобы Люц остановился, выпрямилась, погладив ладонью по чёрной гриве.
— Будем заезжать? — спросила, посмотрев на остальных.
Элбан пожал плечами, тут же устремляя свой взор в сторону деревни и леса вокруг. Глаза при этом он прищурил, и мне даже показалось, что он принюхался. Олан погладил задумчиво бороду и покряхтел для приличия. Старец, чего вы хотели? Гимрин с семьёй хмуро переглянулись, взглядом давая понять, что идея эта им не по душе.
— Будем, — за всех решил Ренольд и потопал к околице деревни.
Ну, будем, так будем. Тем более что крупы мы в прошлом селе много не брали, и она через недельку закончится. А там неведомо, встретится ли нам ещё кто живой или нет. Может выйти, что и никаких жилых поселений не будет очень долго.
Дорога, которой мы шли, популярностью не пользовалась. Частенько мы просто топали через лес. Наверное, поэтому сёла так редко встречались.
Время сейчас близилось к вечеру. Помнив наш прошлый опыт, внимательно всматривалась в окружающую обстановку, пытаясь выявить какие-либо несоответствия или странности.
Белоснежного козла посреди грязи, жующего нечто, отдалённо напоминающее капустный лист, за странность считать можно? Нет? А раз нет, то, видимо, в этом селе всё нормально.
Выйдя полностью из леса, пошли по центральной дороге, тут же замечая, как в окнах горит огонь от свечей, а часто и любопытные лица мелькают.
На улице никого не было. Дело к вечеру, противный, моросящий дождь, слякоть, всё это, видимо, убивало желание жителей гулять по свежему воздуху, на ночь глядя. Лишь у самой дальней, крайней избы слышались весёлые голоса, будто там кто-то гулял. Дом этот был отделён от всей деревни несколькими кустами и парой деревьев, поэтому узнать точно, кто там гуляет, не было возможности. Попросту не видно.
Мы прошли немного по дороге и остановились.
— И куда? — спросил Ренольд, повертевшись на месте, будто выбирал дом поприличней. — Может, туда, где гуляют?
— Не, — спрыгнула с кальпи, отпуская его. Он и так весь день меня на себе вёз и сейчас просто мечтает хорошенько пробежаться. Люц тут же погарцевал вокруг нас и умчался в лес, напоследок кинув картинку, что он недалеко и недолго, а если что — найдёт по следам. — Туда не пойдём. Нечего людям мешать, пусть веселятся.
Подойдя к ближайшей калитке, хотела уже отворить её, как дверь дома скрипнула и на порог вышла женщина, на первый взгляд лет пятидесяти.
— Чего надобно? — опасливо посматривая на нас, спросила, повязывая на голове платок.
— Нам бы остановиться где, переночевать, а завтра еды какой прикупить, — спокойно отозвалась я. — Мы просто путники.
— Не ведомо мне, просто вы али не просто. Да и не моё энтомо дело. Шагайте дальше. Большая хата — глава наш там живёт. Ему и говорите, что вы просто.
Я проследила за пальцем женщины и кивнула.
— Спасибо.
Она кивнула и быстро скрылась за дверью. Тут же послышались звуки закрывающихся засовов. А что вы хотели: глушь, лес кругом, почти вечер, женщина, вполне возможно, живёт одна, потому что в деревне редко кто из мужиков доживает до почтенного возраста. Маги, да и простое мужичьё, быстро к великой реке на перерождение отправляются. Особенно если они ещё и к ядрёной приложиться любят.
В итоге главой оказался крепенький мужичок лет под сорок. Видеть нас он был не рад, сообщив, что спать нам всем в его большом сеновале, так как в доме сейчас мест совсем нет. Мне показалось это странным, так как тот был довольно большим, по крайней мере, так казалось снаружи.
— У вас большая семья? — спросила, когда мы дружно шагали в сторону сеновала.
— Какой там. Я да баба моя. Сын был, так он прошлым летом женился и теперь со своей отдельно живёт. Она сирота, дом от родителей остался. Вот они и отделились от нас. А больше детей боги нам не дали.
— А почему тогда места нет? Дом вроде большой, — не унималась я, так как хотела поспать в сухости хотя бы одну ночь. Сеновал тоже неплохо, конечно, но дома было бы лучше.
— Так слышите, гуляют?
Мы переглянулись, останавливаясь.
— Слышим, — ответил Ренольд, подвигаясь ко мне ближе. — И кто же это?
— Так из самой столицы прискакали. Бумаги привезли. Предателя имперского ловят. Говорят, принца нашего убил. Изверг. Я, конечно, того принца в глаза не видел, но всё же принц, нельзя его было убивать. Тем более что у императора он один был. И кому теперь трон? Вот как так можно было? Принца и убить. Это преступление против империи.
Я сглотнула. Это мы удачно зашли. Надеюсь, понятно, что это был сарказм? И, как теперь быть? Уехать? Это может вызвать лишние подозрения. Вдруг мужик заподозрит чего и расскажет этим лихим парням из столицы? Чего тогда делать? Отбиваться? Не очень хочется.
— И много приехало? И чего они тут? Отсюда до столицы верхом не меньше месяца.
— Так, говорят, что предатель и убийца сбежал, вот и ищут по всей империи. А вот и сеновал. Не переживайте, крыша не подтекает, недавно латал. Живности никакой нет. Можете спать, а назавтра посмотрим, что там можно вам в дорогу снарядить.
— Спасибо.
Пропустила всех вперёд, а сама остановилась в проходе.
— А чего они тогда не у вас в доме гуляют, а в крайнем?
— Дык, там вдова молодая живёт. Они у меня начали, а потом как узнали о ней, так все туда и ушли. Да вы не волнуйтесь, я ходил, проверял, всё там по согласию и доброй воле. Парни ладные, не лихие какие. Да и к вам не полезут. Всё, я пошёл, а то баба моя ворчать будет.
Глава закрыл дверь и ушёл, унося с собой устройство, отдалённо напоминающее керосиновую лампу. Ренольд тут же сделал светляк. Осмотрелись. Ну, что сказать, обычный такой сеновал с высушенной травой.
— Как думаешь, — начала я, садясь на предварительно сделанную из сена постель, которую я накрыла одеялом. — Может, нам сейчас уйти, чтобы не встречаться с этими наёмниками?
Ренольд задумчиво помолчал с минуту, а потом принялся расплетать свою косу. Зачем? Так он вечно это делает: расплетёт, расчешет и снова заплетёт.
— Они выпивают, лягут сегодня поздно, завтра встанут тоже поздно. Мы к тому времени уже успеем уйти. Элбану просто нужно поменьше светиться перед селянами и главой, а ещё лучше уйти раньше всех остальных и подождать нас где-нибудь в лесу.
Элбан, сидевший рядом и дожёвывающий кусок сушёного мяса, кивнул. Он тут же встал, расстелил одеяло и лёг, закидывая руку за голову и закрывая глаза. Через минуту он уже сопел. Мне бы такое умение, засыпать почти мгновенно. Переглянувшись со всеми, поняла, что такую суперспособность хотела бы иметь не только я одна.
Мы же ещё немного поговорили, Ренольд что-то там пошаманил, сказав, что выставил парочку охранных заклинаний, которые действуют только в помещении. Потом мы дружно подпёрли дверь бревном, которое нашли рядом с той же дверью. И только после того, как убедились, что сюда просто так не попасть, тоже легли. Было тревожно. Я бы предпочла свалить отсюда прямо сейчас, но понимала, что это может лишь вызвать ненужные подозрения. Поворочавшись немного, всё-таки уснула.
Мне снилось нечто тёплое и знакомое. В груди от этого чувства защемило, а к горлу подкатила тревога, совершенно вроде бы неуместная и сейчас ненужная. Бывает такое, когда счастлива, но короткая мысль о том, что это счастье скоро закончится, заставляет что-то внутри вздрогнуть. Вот и во сне у меня было такое ощущение. Кажется, у меня даже слёзы навернулись на глазах, а в горле запершило.
Но мягкое прикосновение к лицу моментально стёрло все тревоги. Кажется, этот человек улыбался, что-то говорил и спрашивал, но я никак не могла разобрать, что именно. Ощущала только внимательный взгляд красных, практически бордовых глаз, которые были ужасно знакомы мне.
Меня пробудил тихий, невнятный шёпот, от которого так и хотелось отмахнуться, будто от надоевшего комара. Недовольно сморщившись, почмокала в полусне губами и перевернулась на другой бок. Но странное ощущение никуда не делось, наоборот, казалось, стало ещё настойчивей и требовательней.
Открыв глаза, села, уставившись в полную темноту. Ну и что меня разбудило? Прислушалась, посматривая закрывающимися глазами по сторонам. Темно, как безлунной ночью в доме без окон и дверей. Рядом слышалось постороннее сопение. С этим всё понятно, остальные безмятежно спят. И неудивительно — мы впервые ночуем за долгое время не в лесу, а в поселении людей. Опасно, конечно, мало ли какие тут жители, но дверь мы подпёрли, да и Ренольд там что-то нашаманил.
Склонив голову набок, закрыла глаза и вслушалась. В первые мгновения я слышала лишь звенящую тишину — про сопение я уже упоминала — но потом тревога начала набирать обороты.
Открыв глаза, медленно встала и сделала шаг, тут же падая на того, на кого наступила.
— Что такое?
Ренольд? Какого чёрта он спал у меня на пути? Нет бы лёг где-нибудь в сторонке.
Встала, потёрла ушибленный локоть, хмуро глянув при этом на Ренольда, вернее, на место, где он предположительно должен был стоять — всё-таки темнота вокруг.
Хотела уже упрекнуть в том, что спит где попало, но небольшой отблеск со стороны двери привлёк моё внимание.
— Тихо, — прошептала, на ощупь находя Риваля и притягивая его к себе. — Не шуми.
