— Ложись! — крикнул идущий впереди Орлов. Прямоугольник вывалился и загремел по рифленому полу. Из дымящегося проема вылетели несколько мух и взмыли вверх. "Сейчас полезут". С обеих сторон раздавались очереди игольников, где-то в конце зала ухнули сразу два взрыва. В дыру вдруг влетел, ударился об пол и запрыгал серый квадратик. Капитан вжался в пол и прикрыл голову перчатками.
— Граната! — в два голоса крикнули. Крики перекрыл взрыв.
Взрывной волной Орлова откинуло обратно в проход. Осколки ударили по броне, изображение на лицевом щитке на секунду пропало, но бронекостюм выдержал и все снова заработало. Капитан пришел в себя.
— Суки! — холодное бешенство, которое так часто настигало его после контузии в Чечне и о котором он уже начал забывать здесь, вновь настигло его. Прямо напротив него из отверстия один за другим выпрыгнули двое в спецназовской броне. Оба присели, вскинули игольники и огляделись. Спецназовцы не обращали внимания на Орлова. "Приняли за мертвого", — сообразил тот. Он усилием воли подавил рвущийся из груди крик и медленно продвинул руку к лучевику на бедре.
В это время из люка начали появляться еще гости. Орлов понял, что ждать больше нельзя. Он резко выдернул бластер, но выстрелить не успел: из-за спины вылетел точно такой же кубик, как и тот, что раскидал их группу. Граната влетела прямо в толпу замешкавшихся у лаза солдат. Еще не долетая до пола, она взорвалась. "Кто-то из моих, — пронеслось в мозгу. — Молодец!" Спецназовцев раскидало, лишь двое первых, стоявших дальше от эпицентра взрыва, лежали и шевелились.
Орлов автоматически добил их двумя выстрелами. Этот рефлекс — добить шевелящегося врага — в Чечне врос в него намертво. Слишком часто жалость оборачивалась смертями.
— Кто жив, ребята? — спросил он, не отрывая глаз от пустого пока проема. В любой момент в него могли снова полезть.
— Все живы, — возле него возник боец. — Это ты, капитан, был ближе всех, поэтому и досталось.
— Отлично, — обрадовался Орлов. — Теперь это ваша ответственность.
Он кивнул на прожженное отверстие.
— Чтоб ни одна сука оттуда не появилась.
— Понятно, капитан. Прикроем лавочку.
Орлов, покачиваясь, встал, нашел отброшенный взрывом игольник и осмотрел. Для проверки выстрелил в пустой лаз. Все нормально, работает.
— Ладно, ребята, устраивайтесь. Спрячьтесь, могут шарахнуть из плазмомета. И заберите у этих, — он кивнул на трупы, — оружие и боеприпасы, если целые. Еще пригодятся. Я пойду отдышусь.
Он пошел обратно, на ходу вызывая Кротова.
* * *
В зале стояла мертвая тишина. Даже чуткая электроника шлема улавливала лишь звук его собственных шагов. Сергей шел и вел перчаткой по гладкому борту Черного Корабля. Он забыл про все: кто он и зачем здесь; про оставшихся снаружи бойцов и принцессу; про войну и про Землю; исчезло все, кроме тела брата. В шлеме звучали чьи-то требовательные голоса, но Кротов автоматически, не отвлекаясь от своего, заглушил их.
Очнулся он от толчка. Кто-то схватил его за плечо и с силой тряс.
— Очнись, Сергей.
Сергей медленно возвращался в реальность. Наконец он понял, где находится. Он перехватил руку Пассимуши и остановил его.
— Перестань. Я вернулся.
— Командир, что с тобой? — рядом стоял гуркх. В его голосе звучала тревога. — Ты не как принцесса?
— Все! Отставить разговоры! — Кротов встряхнулся. — Где, кстати, она? Где принцесса?
— Здесь.
Сзади выдвинулся зардерец. Он вел Алгалу, руки у неё до сих пор были связаны.
— Присматривайте за ней, — скомандовал он. — За оружием смотрите.
Потом постарался заглянуть в глаза принцессы, но там, за непробиваемым стеклом, было такое же непробиваемое равнодушие. Она встретилась взглядом с Кротовым, казалось, на миг в глазах мелькнуло узнавание, но тут же исчезло. Полная безмятежность.
"Ну и как она мне что-то расскажет?" Сергей уже почти вернулся, но что-то мешало, как будто невидимая колючка засела где-то под кожей. "Что такое? Что я забыл? И что нам ждать дальше?" Кротов никак не ожидал, даже близко мысль не проскакивала, что внутри "Тора" спрятан Черный Корабль. Что за штуку в этот раз придумал Император, этот мастер загадок?
— Алгала, ты не хочешь мне что-нибудь сказать?
Та продолжала так же безмятежно смотреть сквозь него и молчала.
— Алгала, ты можешь связаться с Императором?
Все то же молчание. Кротов задумался. "Император сказал, что я разберусь. Но в чем разберусь? Как зайти в корабль? Это, скорей всего, у меня получится". Он уже сейчас чувствовал, что броня корабля не станет для него препятствием, наоборот, казалось, что она ждет его и готова распахнуться. "А дальше? Ведь он отправил за мной свою правнучку, несмотря на смертельный риск, не просто так?" Каким образом Император теперь свяжется с ним, Кротов не представлял.
В это время его внимание привлек погасший инфоэкран на щитке. "Черт, это ж я его. Опять фокусы наследия Предтеч. Он включил доступ информации и поморщился: — "Ни хрена себе, сколько вызовов". Сергей выбрал значок Орлова и подключился.
— Ну, наконец-то! — в шлемофоне зазвучал охрипший голос капитана. — Где пропадаешь? У нас тут жопа! Всех против нас согнали. Заперли в каком-то цехе, похоже, додавят. Ты нам ничем помочь не можешь?
Хотя Орлов и пытался говорить спокойно, по голосу Кротов понял, что тот на грани. "Твою медь! Вот я подставил людей. И помочь, реально, нечем".
— Капитан Орлов, Витя, продержись еще немного, очень надо! А помощь обязательно будет, главное — продержитесь хотя бы два часа.
— Нам деваться некуда, — голос капитана перекрывали частые очереди игольников. — Через два часа не поможешь, можно про нас забыть.
Речь капитана прервалась. В шлеме опять раздались выстрелы — очень громко — стрелял сам Орлов. Потом еще раз послышался его голос, яростно матерившийся, и все смолкло.
"У меня есть один шанс помочь всем — Предтеча. И, думаю, Император не зря отправил меня сюда".
— Пассимуши и Бришна, — Кротов решился. — Времени нет. Все войска "Тора" навалились на батальон, поэтому здесь так тихо, на нас не обращают внимания. Найдите место, где сможете отбиться в случае нападения. Только не далеко. Смотрите за принцессой, сами понимаете, если она опять начнет во время боя. Я иду в корабль. Там все решится.
— В какой корабль? — неожиданно спросил гуркх.
— Это космический корабль Предтеч, вернее, сам Предтеча и есть корабль.
Он не стал переспрашивать, понял ли Бришну что-нибудь, повернулся и шагнул к черному борту. Сзади раздался прерывающийся голос Алгалы:
— Ты...должен...меня, с собой...
Кротов резко повернулся и кинулся к принцессе. Её уже подхватил Пассимуши. Девушку трясло, она пыталась еще что-то сказать, но только что-то нечленораздельно прохрипела и начала заваливаться. Сергей поймал обмякшее тело и прижал к себе.
— Алгала, Алгала!
Та не отзывалась. Коммуникатор показал, что она без сознания.
— Ты слышал? Что она хотела сказать? — Кротов смотрел на Парибо.
— Я думаю, — первым ответил гуркх. — Она просит, чтобы вы взяли её с собой.
— Это так, — согласился и зардерец.
Сергею тоже казалось, что смысл сказанного именно такой, но от чьего имени она говорила: от себя, от Императора, от нифлянцев? Сергею почему-то казалось, что это все-таки Император — вид был такой, что Алгала попала между двух сил и боролась сама с собой, пока не отключилась. Но даже если это было послание от Правителя — каким образом он возьмет девушку с собой? Каждый раз до этого, когда он бывал в теле Предтечи, корабль пропускал только его одного. Кротов задумался, он проходил вместе со своими вещами, а на Зорне даже пронес взрывчатку. "Может попробовать, пока она в отключке? На плечо и вперед?"
— Ну-ка, забрось её мне на плечо, — попросил Сергей зардерца и отодвинул контейнер с мечом, чтобы не мешал. Приняв девушку, он чуть подбросил её плечом, укладывая удобней, и повернулся.
— Ждите, сейчас попробую войти с ней. Не знаю, получится или нет.
Он не стал искать вход, по опыту знал — в Черный Корабль можно войти в любом месте. Шагнул прямо к стене, напрягся и толкнул руку в стену.
— Твою медь! — рука уперлась в преграду. Но не успел он разочароваться, как рука словно разорвала пленку и провалилась в стену. И опять все произошло, как и в прошлые разы, он прошел не как положено — рука, голова, остальное тело, а разом — как только барьер исчез, он мгновенно оказался внутри. Один миг — и он в другом мире, словно корабль за руку втянул его в себя.
Кротов стоял на круглой площадке внутри шара. Знакомый золотистый полумрак наполнял помещение. Черные, даже на взгляд, бархатные стены, дырявились множеством круглых отверстий. Перед Сергеем высился нарост, похожий на огромный — высотой почти по пояс — обкатанный булыжник, торчавший из черного бархата.
Сергей на секунду застыл и вдруг начал уплывать. Он хотел было по уже проверенной схеме затянуть песню, но почувствовал, что что-то воткнулось ему в спину, что-то холодное и твердое, словно железный лом, входило в позвоночник. "Что она там делает?" Он быстро скинул с себя принцессу и поставил на пол. Ноги у нее подломились, и она начала опускаться на пол. Кротов осторожно положил её. Однако принцесса была не причем, кол в спине так и торчал, мешая дышать и шевелиться. "Да что же это такое?" Кротов сунул руку за спину — ничего, только ранец и контейнер с мечом.
Он нажал кнопку, ранец отвалился, Сергей перехватил его и опустил возле свернувшейся калачиком принцессы. Потом сдернул контейнер и вздохнул полной грудью — чувство лома в грудине исчезло. "Что за черт? Это из-за меча?" Он с удивлением рассматривал то, что осталось от контейнера клинка. Коробка из бронепластика была вся изъедена, словно лист капусты после нападения тли. Через сквозные отверстия было видно, что ножны также пострадали и только проглядывавший металл клинка оставался прежним.
Кротов раскрыл рассыпающийся контейнер, рука непроизвольно потянулась к мечу. Не в силах устоять, он схватился за рукоять и выдернул оружие.
Алгала зашевелилась и застонала. Кротову показалось, что она что-то шепчет. Он наклонился, как будто от этого станет лучше слышно. То, что он увидел, обрадовало — за потерявшим затемнение стеклом на него смотрели осмысленным удивленным взглядом знакомые красивые глаза. Потом взгляд ушел в сторону, и лицо стало еще более изумленным. Сергей быстро проследил, куда она смотрит. "Это меч, что её так удивило?"
— Сергей, — голос был живой, совсем как раньше. — Включи меч!
Он так обрадовался, что Алгала очнулась, что сначала даже не понял, что она сказала. Лишь через секунду до него дошла вся странность её фразы.
— Что сделать?
— Надо включать!
Он продолжал недоуменно смотреть на нее. Она приподнялась и вдруг открыла забрало шлема.
— Закрой! — крикнул он, запоздало думая, что не проверил состав атмосферы. Однако она, не слушая и не спуская с него глаз, тяжело поднялась и приказала:
— Воткни меч вот сюда, в камень.
"Сломаю клинок", — подумал Кротов, но послушно поднял оружие и, перехватив двумя руками, с силой ударил острием в "булыжник".
Кротов ошибся — меч не сломался и даже не отскочил. Почти не встретив сопротивления, клинок по самую рукоять беззвучно вошел в тело "камня".
Как только это произошло, мир изменился. Яркий, почти белый свет залил сферу и убил золотистый полумрак. Стены, всего лишь мгновения назад бывшие бархатисто-черными, превратились в бугристые коричнево-серые, неприятно напоминавшие мозг. Отверстия потеряли идеальную округлость, став расплывчатыми с бугристыми серыми стенками. Оттуда, куда уходили эти дыры, тоже шел яркий, режущий глаза свет. Сергея трясло, он словно держал в руках высоковольтный оголенный кабель — по рукам и всему телу пульсировала, ломая тело, жгущая боль. Кротов не выдержал, выгнулся всем телом и закричал.
* * *
Время то сжималось, когда начиналась очередная атака, то тянулось невыносимо медленно, когда Космическая Пехота, теряя убитых, откатывалась обратно за проходы и двери, и приходилось ждать новую атаку. Орлов уже забывал временами, что он находится в космосе и воюет непонятно с кем. Теперь этот бой стал продолжением одного бесконечного боя, в который он когда-то вступил в новогоднее утро в Грозном.
Поменялись лишь некоторые атрибуты, главные же — кровь, страдания и смерть -остались точно такими, как всегда и везде. Он не думал об этом, в горячке схватки было не до философских мыслей, просто командовал, проверял раненых, сам вступал в бой, делая это так, словно всегда воевал в затерянных в космосе железных мышеловках.
Увидев, что последний из нападавших перестал дергаться и затих, капитан прекратил стрелять и, оторвавшись от картины перед глазами, включил изображение с камер. "Похоже, везде отбились". Где-то у входа, в районе роты Грека, еще звучали редкие очереди, но было уже понятно, что вражеская атака захлебнулась и на этот раз.
Орлов устало откинулся и вызвал сразу всех.
— Командиры, доложите по потерям.
Первым отозвался Грек.
— Двухсотых два, раненых трое. В этот раз легче.
Следом доложили его взводные и лейтенант Баранов, заменивший вьетнамца, пропавшего командира третьей роты. Больше всех убитых в этот раз было как раз в третьей. "Шесть безвозвратных в третьей и один во второй, хреново. Итого — в строю от силы полбатальона. Если так и дальше пойдет, еще шесть часов и хана, никого не останется".
Он осмотрелся, двое бойцов, так и оставшихся после первой вылазки рядом с ним, тоже расслабились: один сел и перебирал оставшийся боезапас, второй просто сидел, привалившись спиной к иссеченному боку мертвого аппарата.
— Ребята, перекусите, пока время есть. Сами знаете, через двадцать минут опять полезут. Я пойду, пройдусь, проверю роту.
Они уже изучили тактику Пехоты — те одинаково, словно в первый раз, через каждые двадцать минут после очередной отбитой атаки выстреливали в лазы из плазмомета, потом летело несколько гранат. После этого сразу начинала сыпаться пехота. Земляне уже пристрелялись и первую волну расстреливали у самых отверстий. Но местные командиры, совершенно не считаясь с потерями, гнали и гнали людей и какое-то количество все равно прорывалось. Отсюда и потери.
"Какие-то идиоты, — думал Орлов, пробираясь между трупами убитых уже в проходах пехотинцев. — Люди так не воюют. Будь у нас народу побольше, мы бы их, в конце концов, всех здесь положили".
Он не догадывался, насколько верна его мысль — действительно, люди так воевать бы не стали. Но в этот раз людьми лично командовал Повелитель. Он снова и снова отправлял слуг по четко рассчитанному плану, который должен был принести несомненный успех, и злился на их, как ему казалось, глупость и нерасторопность, из-за чего все атаки проваливались. Времени оставалось все меньше, скоро эскадры кораблей должны были ринуться в устье червоточины, а крепость, которая обеспечивала прикрытие, до сих пор находилась под риском погибнуть.
Хое понял, пришла пора собрать малый круг.
