АДМ спикировал вниз и Ганс нанес удар станнером по Чумаку, как наиболее опасному в группе. Затем пришел черед остальных, которые все еще пребывали в состоянии гомерического хохота. Впрочем, хохот прекратился очень быстро. Бандиты один за другим падали на землю, так и не успев ничего понять. Парализующий удар станнера (если только не требуется мгновенный летальный исход) не наносит вреда здоровью, а вызывает яркую вспышку в глазах с потерей сознания. После прихода в сознание несколько минут наблюдается нарушение в координации движений и заторможенность речи, если не применять восстановительную терапию. Если же уменьшить напряженность воздействующего поля, то можно обойтись без потери сознания. Но так обычно не делают, поскольку в этом нет смысла. У меня же как раз такой случай. Воздействие на мозг Чумака должно быть минимальным, поскольку нам с Гансом предстоит сделать то, чего еще никто не делал. Во всяком случае, до самого выхода в отставку я ни о чем подобном не слышал. До чего додумались умники в секретных лабораториях, неизвестно, но "в поле" такое не практикуется. Поэтому господин Чумак сейчас лежит на земле и смотрит на мир безумными глазами, пытаясь что-то сказать, а все остальные пошли по обычному стан-протоколу, мгновенно погрузившись в нирвану, и не видят того, что происходит вокруг. Ганс докладывает.
— Командир, готово. Чумак нейтрализован, но находится в сознании, и может адекватно мыслить. Остальные нейтрализованы по стандартному протоколу. Время стазиса от пяти до семи часов, если не применять протокол реанимации.
— Вполне хватит. Спасибо, Ганс! Ну а дальше что? Такого мы еще не делали.
— Подойди поближе к Чумаку. Чтобы между вами было не более двух метров. На всякий случай ляжешь на землю, а то вдруг голова закружится. Я постараюсь подключиться к сознанию Чумака и соединить его с твоим, не прибегая к переносу. Если не получится, придется действовать по стандартному протоколу. Либо применить протокол "Пассажир" с активацией сознания. Но, сам понимаешь, в этом случае он узнает много лишнего. Слишком большой массив памяти потом придется вычищать. И скрыть вмешательство уже будет невозможно.
— Это не тот случай, Ганс. Чумак однозначно подлежит ликвидации. Но сначала мне надо узнать все, что знает он.
— Тогда начинаем. За окружающей обстановкой я слежу, не волнуйся. Свидетелей поблизости нет. Разве что, кроме лошадок. До ближайшего человека более десяти километров, сюда никто не направляется...
Ну, начнем помолясь... Подхожу к Чумаку и гляжу в его полные ужаса глаза. Бандита можно понять. Он привык всегда считать себя хозяином положения, а тут такая непонятная чертовщина. А сейчас будет еще интереснее. Ложусь на землю, как рекомендовал Ганс, и жду. АДМ снижается и зависает между нами на высоте около метра, не отключая режима мимикрии. Дальнейшее ощущение, как будто легкое дуновение ветерка в голове. Несколько секунд ничего не происходит, а потом понимаю, что у Ганса все получилось...
Воспоминания Чумака хлынули в мой мозг сплошным потоком. Я проследил всю его сознательную жизнь до самого детства. Что сказать. Душегуб — он и в Африке душегуб. Но этот, в отличие от многих своих подельников, очень умный. Только ум его направлен на неправедные цели. Криминальные дела господина Безуглова меня интересовали постольку поскольку. Все равно, занимать его место я не собираюсь. Но один эпизод из недавнего прошлого меня очень заинтересовал. Выяснилась причина его необычного поведения. Незадолго до того, как моему дяде нанесли визит "сборщики налогов", Чумак встречался с человеком, отрекомендовавшимся, как Михаил Сперанский. Так ли это на самом деле, он не знал. Но Сперанский предложил выгодную сделку — похитить Юрия Давыдова, который скоро должен прибыть в Одессу, и обязательно остановится в доме своего дяди по материнской линии — купца первой гильдии Савелия Ермилова. Человека, которого Чумак и его люди до сих пор обходили стороной. Может быть Чумак и не стал бы связываться с таким мутным предложением, но жадность пересилила осторожность. Уж очень заманчивым оказался гонорар за такое простое с первого взгляда дело. Тысяча рублей авансом на подготовительные мероприятия, и пятьдесят тысяч при передаче объекта похищения с рук на руки. Но с условием, чтобы объект был живой и целый. Организация похищения — на усмотрение исполнителя. Заказчика интересует только результат. И чем скорее, тем лучше. Вот Василий Трофимович и не устоял перед искушением. Визит в дом дяди преследовал совсем другую цель. Бандит прекрасно понимал, что такой человек, как Савелий Ермилов, ничего ему платить не будет. Но вот спровоцировать на активные ответные действия Юрия Давыдова, известного своим взбалмошным характером, вполне может. И ведь не ошибся, гад! Так что, все шло по задуманному Чумаком сценарию. Во всяком случае, он так считал. До сегодняшнего дня.
Поняв, что больше из памяти бандита не выжать, я велел Гансу разорвать соединение. Выяснилось много интересного, но в базе данных господина Сперанского, или кто он там есть на самом деле, не было. Мужчина лет сорока, высокого роста, явно занимает высокое положение в обществе. На Чумака смотрел, как на зарвавшееся быдло, хоть и разговаривал вежливо. Сообщить об успехе акции предполагалось через частное объявление в местной газете совершенно постороннего содержания. Тогда с Чумаком свяжутся. То есть, заказчик подстраховался, и не стал оставлять каких-либо контактов, по которым на него можно выйти. А когда появится интересующее его объявление, он сможет независимо от Чумака прояснить обстановку на предмет подставы. Что и говорить, серьезный противник. И я в данный момент ничего, кроме внешности и голоса, о нем не знаю. Как не знаю, является ли он заказчиком, или всего лишь посредником. Неужели мистер Икс снова дал знать о себе? Не исключено...
Но это проблемы не сегодняшнего дня. А сейчас надо создать нужную композицию и сваливать побыстрее, пока никто не появился. Первым делом вернул свои часы и кошелек. Нельзя здесь оставлять ничего, что привело бы ко мне. Обыскал остальных. Но, кроме револьвера у Фролова, ничего интересного не нашел. Вот он у меня и сыграет сольную партию в наметившемся спектакле...
Взял нож у одного из бандитов и заткнул за пояс так, чтобы прикрыть его полой пиджака. Проверил револьвер — все шесть патронов на месте. Есть еще и запасные. Но на эту компанию хватит одного барабана. Стреляю в пятерых бандитов и шестой патрон в воздух. Револьверчик слабенький, поэтому пули насквозь тела не пробивают. Что мне и надо. Даю команду Гансу привести Фролова в сознание. Вскоре он приходит в себя и садится, удивленно озираясь. Увидев лежащие вокруг тела и меня с револьвером в руке, хватается за карман, где совсем недавно лежало оружие. Естественно, ничего там не находит. И смотрит на меня со смесью удивления и ужаса. Будем считать, что клиент все осознал и готов к диалогу.
— Как самочувствие, Семен Аполлинарьевич? Голова не кружится? Тошноты нет?
— Нет... Что это было, Юрий Александрович?!
— Это надо Вас спросить, милостивый государь, что это было! Насколько я понял, это попытка похищения моей персоны с неизвестными целями. В коей Вы приняли самое деятельное участие. Ничего мне рассказать не хотите?
— Юрий Александрович, чем угодно клянусь...
— Не надо, Семен Аполлинарьевич. Мне известна ваша роль в этом деле. Далеко не главная, кстати. Поэтому Вы и живы до сих пор. В отличие от этих шавок. Господин Безуглов, который Чумак, больше не будет действовать мне на нервы. Вон он, кстати, валяется. А вот что мне с Вами прикажете делать? Оставить Вас здесь, или сможете быть мне чем-то полезны?
— Юрий Александрович, я многое могу! Поверьте, не прогадаете!
— Попробую поверить... Но сначала нам нужно создать правдоподобную картину, чтобы полиция в нее поверила. Подойдите сюда и помогите мне переложить вот этого борова. А то, он слишком тяжел.
Перепуганый бандит старается всячески продемонстрировать свою лояльность. Когда он подходит, быстро выхватываю нож и бью его в печень. Вот и все. Такой удар — гарантированная отсроченная смерть, если помощь не будет оказана немедленно. Фролов падает, воя от боли и забрызгивая все вокруг кровью. Я же вкладываю нож в руку убитого бандита и бросаю на землю разряженный револьвер.
— Семен Аполлинарьевич, к великому сожалению, Вы можете быть мне полезны только в одном качестве. Как убийца подручных Чумака. Вы застрелили пятерых бандитов, но один все же успел пырнуть Вас ножом. Увы, но с такими ранами не выживают. Покойтесь с миром...
Дав команду Гансу лишить Фролова сознания, и привести в чувство возницу, подхожу к водителю кобылы. Ну а теперь с тобой побеседуем, друг любезный...
Очухался возница довольно быстро. Тоже сел на землю, удивленно озираясь. Окружающий пейзаж несколько изменился и причины этого он не понимал. Наконец-то заметил меня и уставился круглыми глазами, лишившись дара речи.
— Очнулся, болезный? С твоими дружками я разобрался. А вот что с тобой делать?
— Не губите, Ваше благородие! Бес попутал!
— Бес, говоришь, попутал? Не вот этот ли?
— Он, он, Ваше благородие! Три рубля обещал заплатить!
— Ну и как? Заплатил?
— Нет. Сказал, когда вернемся в Одессу.
— Понятно... Как звать-то тебя?
— Иваном кличут, Ваше благородие. Иван Нечипоренко.
— У меня для тебя плохие новости, Иван... Впрочем, это с какой стороны посмотреть. Никто бы тебе три рубля платить не стал. И даже ломаного гроша бы не дали. А просто прикопали здесь по-тихому. Потому, что ты видел то, что не надо. Так что, считай, я тебе жизнь спас. Хоть того и не хотел.... Так что же мне с тобой, Иван, делать? Мне светиться тоже резона нет. Хотя и вижу, что ты в этом деле — случайная фигура, но... Ты же все равно свидетель. Я не мокрушник, Ваня. Просто так, ради забавы, людскую кровушку не лью. Только если меня к этому вынудят. Вот как сейчас... Сможешь меня с авторитетными людьми в Одессе свести? И молчать о том, что здесь увидел? Тогда может и договоримся.
— Ваше благородие, вот Вам истинный крест, все сделаю!!! И с людишками серьезными сведу, и молчать буду, как рыба!
— Ладно, посмотрим... Значит так, Иван. Сейчас подгоняй свою таратайку поближе вот к этому типусу. Знаешь, кто это?
— Да откуда же, Ваше благородие?! Я простой извозчик.
— Впрочем, если не знаешь, тебе же лучше. Берем его и грузим аккуратненько. Причем так, чтобы не растрясло. Не бойся, он живой. Только чувств лишился. Даже если городовые глянут, скажем, что перебрал наш друг маленько.
— А чем это Вы его, Ваше благородие?
— Любопытство кошку сгубило, Иван.
— Все, молчу!
— Вот и хорошо. Будешь правильно себя вести — не обижу. И свои три рубля по возвращению в Одессу получишь.
Вот так просто решился вопрос с эвакуацией. Как себя любимого, так и "пострадавшего". Не пешком же ноги бить до того места, где меня "самураи" ждут. Да и время здорово сэкономим — не надо сюда ехать. Раньше думал, что придется как-то до них побыстрее добираться, а потом возвращаться. Но раз уж транспорт сам в руки попал, то грех от такого подарка отказываться. Ну а водитель кобылы... Пусть думает, что я ему поверил, и он действительно не при делах. Хотя информация из черепушки Чумака говорит обратное. Много на Иване висит. Хоть он лично и не убивал, но в разбойных нападениях принимал самое активное участие. А передо мной невинной овечкой прикинулся, якобы случайно под руку Фролову подвернулся. Сейчас сидит и думает, как бы меня ловчее завалить и своего хозяина освободить. Но боится "чертовщины". Если бы я положил всех из револьвера, это для него понятно и привычно. Но вот т а к о е не укладывается в его сознании. Поэтому сиди и не рыпайся, Иван. И молись, чтобы я сдержал слово.
День клонился к вечеру. Ландо медленно двигалось по едва заметной дороге, ведущей к катакомбам. Мы должны появиться в Одессе уже с наступлением темноты, поэтому я велел Ивану не торопиться. Заодно решил несколько изменить первоначальный план. Если раньше собирался доставить Чумака в Одессу на обычной подводе, присыпав его сеном, то теперь, раз неожиданное "такси" подвернулось, незачем привлекать лишнее внимание к моим "самураям". Пусть едут следом и будут на подстраховке. А я лично господина Безуглова с комфортом доставлю. По поводу показательной казни бандита тоже были варианты. Повесить его возможно только в том случае, если поблизости не окажется свидетелей. Если же в тех местах, где предполагается устроить данное шоу, окажутся люди, то придется ограничиться малым. Просто грохнуть Чумака и выбросить его труп на дорогу. Поскольку планировалось сделать это не абы где, а именно там, где утром бывает большое скопление народа, и новость начнет распространяться со скоростью лесного пожара. Даже если кто-то увидит, и даже опознает "такси", мне-то что? Меня в темноте, да еще под поднятой крышей ландо, никто не разглядит. А водитель кобылы все равно отработанный материал, и рассказать уже ничего не успеет.
Так, думая о прекрасном, наконец-то выбрались на кишиневский тракт и попылили в сторону от Одессы, где ждали мои архаровцы. Ганс, мониторящий обстановку с воздуха, доложил, что они на месте, имитируют ремонт своего транспортного средства. Вокруг все спокойно. До места недавнего побоища еще никто не добрался. Так что, как минимум до утра, об этом не узнают. Что мне и надо.
Когда доехали до места, где поджидали Ерофеев и Сосновский, уже окончательно стемнело. Отойдя в сторонку с Ерофеевым, рассказал ему иную версию версию событий и что план немного меняется. В озвученной версии я просто перестрелял всех бандюганов, а Чумака нейтрализовал. Каким именно способом, у вахмистра хватило ума не спрашивать. Он лишь кивнул в сторону ландо, где Сосновский заговаривал зубы вознице.
— А с этим что делать, Ваше благородие? Ведь он тоже из этой шайки. Молчать не будет. Как только его отпустим, сразу к своим побежит и все растреплет.
— Не волнуйтесь, Петр Фомич, не растреплет... Не у с п е е т... Но нам он пока что нужен. Поэтому все делаем так, чтобы этот иуда не запаниковал раньше времени. Пусть думает, что я ему поверил...
Уточнив детали измененного плана, я вернулся в ландо, велев ехать в Одессу, а Ерофеев с Сосновским тут же закончили "ремонт" и двинулись следом за нами. Оставались последние "штрихи к портрету". Открыл взятую у "самураев" бутылку водки и влил не менее стакана в глотку находящегося в прострации Чумака. Вот теперь порядок, амбре обеспечено. Все будут уверены, что пассажир перебрал. Ганс сейчас находится невысоко над нами, и в случае надобности опять долбанет станнером, если клиент начнет приходить в себя. Но пока не требуется. То ли такой своеобразный допрос вымотал клиента, то ли вмешались какие-то индивидуальные факторы его организма, но господин Безуглов до сих пор пребывал в состоянии полной отключки, и возвращаться в суровую реальность не собирался. Ну мне же и лучше, хлопот меньше...
Мы уже больше часа колесили по городу, но все запланированные мной ранее места для "утреннего шоу" с видом повешенного "хозяина" Одессы, оказывались непригодны для проведения акции. Слишком многолюдно. Погода хорошая, обыватели высыпали на улицы, и наслаждаются жизнью. А ездить так часов до четырех ночи как-то не привлекает. Остался Привоз. Но когда мы подъезжали, понял, что и здесь ничего не выйдет. Значит придется действовать по запасному варианту. Даю сигнал "самураям" уходить в сторону и больше не следовать за мной. Убедившись, что их подвода свернула на другую улицу, и уточнив у Ганса обстановку, боевым приемом ломаю шейные позвонки Чумаку. А когда проезжаем мимо Привоза, выталкиваю труп бандита из повозки на мостовую. Возница это услышал, но когда оглянулся, было уже поздно.
