— И вам с сестрой спасибо, — Гермиона улыбнулась, обняла Падму c Парвати и вышла из Выручай комнаты.
Глава 4.
Пользовались ли сестры возможностями Выручай комнаты и приводили ли туда Поттера, Гермиона не знала. Девочки не говорили, а она не спрашивала. Если и пользовались, то по времени с тренировками Гермионы не пересекались. Вот и сейчас Грейнджер закончила отрабатывать заклинания и вышла в коридор. Было уже поздно, комендантский час давно начался. Гермиона задержалась, так как сегодня была занята не только обычной тренировкой, но и немного попрактиковалась в создании артефактов. Незаконченную работу бросать не хотелось. Впрочем, попасться профессорам или Филчу девочка не опасалась. Маскировочные чары и обостренный слух помогали избегать ненужных встреч.
Поймав себя на том, что уже несколько минут стоит у окна в коридоре и бездумно смотрит на серебрящийся снег, девушка встрепенулась. Пора бы идти в спальню. Только, спать, от чего-то, не хотелось. Гермиона вообще плохо спала в последнее время. Слишком много лишних мыслей вертелось в голове. Вздохнув, Гермиона решила прогуляться до Астрономической башни. Подышать свежим воздухом.
Проделав недолгий путь по коридорам и поднявшись по крутым ступеням, девушка вышла на площадку. На площадке уже кто-то был. Невысокая фигура в мантии стояла и смотрела на укрытый снегом Запретный лес.
— Здравствуй, Гермиона, — проговорила фигура не оборачиваясь.
— Луна? Что ты здесь делаешь в такое время? И откуда ты знаешь, что это я?
— Я жду. А тебя я по шагам узнала.
— И чего же ты ждала? — спросила Гермиона, подходя к подруге.
— Наверное, тебя. Ты же пришла, — проговорила Луна.
— А если бы не пришла? Я и сама не знала, что приду.
Луна пожала плечами, показывая всю бессмысленность этого вопроса. Гермиона вздохнула и тоже стала смотреть вдаль, вдыхая морозный воздух. Повисшая тишина ее не беспокоила. С Луной было очень уютно молчать.
— Луна, я хотела тебе кое-что подарить. У тебя же день рожденья. Надеюсь, что он еще не прошел, — встрепенулась Гермиона.
— Правда? Но вы с сестричками меня уже поздравляли утром.
— Да, но я хотела еще один подарок сделать. Но не успела закончить к утру. Вот, — Гермиона протянула Луне тоненькое колечко с маленьким синим камнем.
— Что это? — Луна с интересом рассматривала подарок.
— Колечко. В нем маячок. Если ты попадешь в неприятности, нажми на камень посильнее. У меня во втором кольце парный камень, я узнаю и постараюсь помочь.
— Ты хочешь меня обязательно спасти от чего-то? — Луна посмотрела на Гермиону, склонив голову на бок.
— Да. То есть, нет. То есть, да, — Гермиона тряхнула головой, — То есть, я не хочу, чтобы ты попадала в неприятности. Но если такое случится, я хочу иметь возможность тебя найти и тебе помочь. Я думала многоразовый портключ сделать. Но в Хогвартсе они не работают, так что это все, что я смогла придумать.
— Спасибо, — улыбнулась равенкловка и подняла кольцо к глазам, рассматривая, как на камне играют лучи лунного света.
— Надень его, пожалуйста, и не снимай.
— Но ведь ты же мне его подарила. Значит, ты должна сама надеть его мне на палец.
Гермиона вздохнула, привычно не удивляясь логике Луны. Проще согласиться. Она взяла колечко и надела на палец протянутой Луной руки.
— Очень мило. Спасибо.
— Пожалуйста. Я рада, что тебе понравилось. И рада, что встретила тебя и успела подарить до того, как твой день рожденья закончился.
Луна задумчиво посмотрела на Гермиону и сказала:
— Знаешь, Гермиона, мне кажется, что уже четырнадцатое число.
Гермиона посмотрела на часы. Действительно, уже перевалило за полночь.
— Значит, я все-таки опоздала с подарком, — расстроено проговорила Грейнджер.
— Нет, мне кажется, что наоборот, ты подарила подарок очень вовремя, — заметила Луна, разглядывая кольцо.
Вот что Луна имеет в виду? Гермиона решила, что Луна просто хочет успокоить подругу. Но, все же, ее день рожденья был вчера. А сейчас уже четырнадцатое февраля. Грейнджер сбилась с мысли. Уже четырнадцатое. День святого Валентина. Сейчас. И она подарила кольцо. Не может же Луна иметь в виду... Или может?
— Вовремя? — растеряно спросила Гермиона.
— Конечно. Сегодня самый лучший день для такого подарка, — уверенно проговорила Луна.
Мысли Гермионы заметались. Она же ничего такого не имела в виду, когда делала эти парные кольца! Это действительно не очень сложный артефакт, на основе протеевых чар. А кольцо — просто самая удобная форма, оно всегда на руке... Гермиона искоса взглянула на стоящую рядом девушку. Луна легко улыбалась чему-то своему, стоя у парапета башни и глядя вдаль. Гермиона отвела взгляд и вздохнула. Угу, Грейнджер — с самоиронией подумала гриффиндорка, приводя мысли в порядок — ничего ты не имела в виду. И именно поэтому ты не могла придумать подарок для Луны. Именно поэтому решила, в конце концов, сделать парные кольца. Именно поэтому затянула работу над ними до последнего... Пора признаться хотя бы себе. И вообще, Падма права — ты слишком много думаешь.
— Луна...
— Что?
— С Днем святого Валентина. Кажется, это кольцо — подарок в честь него.
— Знаю. Я очень рада. Правда, оно красивое? — Луна вытянула руку, демонстрируя сидящее на пальце колечко.
— Да, я старалась...— Гермиона обхватила пальцы девушки и поднесла к глазам, чтобы рассмотреть колечко поближе, — Луна! У тебя опять пальцы как ледышки!
— Так получилось. Я довольно долго тут стояла, — призналась Луна.
— И вторая рука тоже! Ты опять согревающие чары не использовала?
Луна пожала плечами. Гермиона старалась осторожно отогреть замерзшие руки подруги, спрятав их в своих ладонях.
— Луна, пойдем, наверное. Тебе надо в тепло.
— Давай еще немного постоим тут. Сегодня хорошая ночь, только я так погреюсь, ладно? — Луна подошла к гриффиндорке вплотную и обняла ее, просунув руки под мантию.
-Эээ... Ладно. Грейся, конечно, — Гермиона осторожно обняла равенкловку, стараясь укутать полами своей мантии, — Может я, все же, чары наложу?
— Не надо. Так теплее.
* * *
Направляясь на очередную тренировку в Выручай комнату, Гермиона шла по пустынному коридору, когда из ниши впереди появился Малфой, поигрывающий палочкой, которую он держал в руках.
— Не заблудилась, грязнокровка? — ухмыльнулся Малфой, наставляя на нее палочку.
— Малфой, а ты не обнаглел? — Гермиона тоже достала палочку, — На этот раз хочешь устроить сражение в коридоре? Тебе мало было дуэли?
— Нет, сражаться с тобой я не собираюсь. Я тебя просто накажу, — произнес Малфой, растягивая слова.
— Неужели?
— Экспелиармус! — заклинание, попавшее в Грейнджер, выпустил совсем не Малфой. Обернувшись, она увидела Крэбба, который сейчас подбирал ее палочку. До этого слизеринец, похоже, скрывался в пустующем классе, мимо которого прошла девушку. В подтверждение этой теории, из двери класса вышел и Гойл. Вечер, определенно, переставал быть томным...
— Хватайте ее, парни, — приказал Малфой, не переставая целиться в Гермиону палочкой, — Что, грязнокровка, без своей деревяшки ты уже не такая смелая?
Крэбб и Гойл встали по бокам гриффиндорки, схватив ее каждый за одну руку.
— И что ты собираешься делать Малфой? Ты думаешь, тебе все сойдет с рук?
— Поверь, Грейнджер, скучно тебе не будет, — Малфой махнул парням, которые затащили девушку в класс. Сам слизеринский принц вошел следом, запер дверь заклинанием и повесил заглушающие чары.
— Что это значит? Отпустите меня немедленно! Я буду жаловаться!
— Испугалась, грязнокровка? Рано, дальше будет веселее, — процедил Малфой,
— Что ты собираешься делать? Я буду кричать!
— Кричи, кричи. Это тебе не поможет. Я поставил заглушающие чары. А что мы будем делать, — Малфой мерзко ухмыльнулся и провел пальцем по щеке девушки, — Догадайся. Может тебе даже понравится, правда, парни?
— Грязнокровной шлюшке точно понравится, — хохотнул Крэбб.
— Поняла, Грейнджер? Ты будешь кричать от восторга, — улыбнулся Малфой, — Тебя сейчас трахнут три чистокровных волшебника. Цени! Вряд ли у тебя был шанс трахнуться хотя бы с одним настоящим магом...
— Малфой, ты с ума сошел? Это изнасилование! Ты думаешь, я буду молчать? Да я не только учителям пожалуюсь, я в аврорат заявлю!
— Попробуй, заяви, — рассмеялся слизеринец, — Ты никто. А я Малфой. Я скажу, что сама за мной бегала, а парни подтвердят. Твое слово против наших трех. Как думаешь, кому поверят?
— Ты псих, Малфой. Тебе никогда такое не сойдет с рук.
— Уже сходило и не раз, — улыбнулся Малфой, подходя почти вплотную, — Или ты думаешь, что ты единственная грязнокровка в замке? К несчастью, грязи стало даже слишком много. Да мы так с начала года развлекаемся! Это единственное, на что вы, грязнокровки, возомнившие себя ведьмами, годитесь. Это, если хочешь знать, традиция. Так еще мой отец развлекался. И другие предки. В старые добрые времена любая грязнокровка была счастлива услужить настоящему аристократу. Это сейчас вы тут ходите, как у себя дома, тащите к нам свою маггловскую грязь! Это все Дамблдор виноват, ну и Диппет до него... Но ничего, Темный Лорд вернется и покажет вам ваше место! Так что давай, Грейнджер, привыкай. Сделай все сама и добровольно. Если ты хорошо нас обслужишь, то я даже не буду сильно тебя наказывать. Так, вылежишь нашу обувь потом — и все. Тебе же не привыкать к грязи?
— Неужели ты думаешь, что я на такое соглашусь?
— Ну и дура, — поскучнел Малфой, — Тебе же хуже. Придется как обычно, да парни?
— Ага, — пробасил Гойл, — Зачем она тебе только понадобилась, Драко? У нее даже сисек нет.
— Она меня оскорбила и должна поплатиться. Так что вперед, трахнем ее по очереди. Или все вместе.
— Сначала лучше по очереди, — сказал Гойл.
— А потом вместе, — заржал Крэбб
— Я вам не дамся. И все расскажу. Я молчать не буду.
— Да не расскажешь ты ничего, Грейнджер, — скучающим голосом сказал Малфой, — Ты забыла, что мы маги? Я тебе скажу, что сейчас будет, чтобы ты осознала. Мы тебя разденем. Привяжем вон к той парте. Поимеем. Потом я, может быть, еще чего веселого придумаю. Знаю я парочку заклинаний, которые следов не оставляют... Когда нам надоест, мы тебе сотрем память. И очнешься ты одетая и в другой части замка. И все. А мы будем смотреть на тебя и улыбаться каждый день. И не только мы. Я обычно так не делаю, но в этот раз покажу свои воспоминания парочке друзей. Ты станешь звездой. А потом, через недельку или через месяц, мы, возможно, повторим встречу еще раз.
— Неужели ты рассчитываешь, что у тебя получится?
— Конечно, получится. Уже получалось. Или ты думаешь, что какая-то особенная? Совсем нет, — Малфой перевел взгляд на парней, — Короче, я парту на центр комнаты передвину, чтоб было удобнее. А вы раздевайте ее пока, только аккуратно, а не как в прошлый раз. Не хочу потом латать одежду грязнокровке.
— Ага, я осторожно, — ответил Крэбб, крепко держа девушку за правую руку, и начал возиться с застежками мантии Грейнджер. Малфой развернулся и пошел к партам, отодвинутым к дальней стене класса.
Пора этот фарс заканчивать, решила Гермиона. Она еле сдерживала свою ярость. Ладно, она аккуратно постарается... Слизеринцы расслабились, уверившись в беспомощности жертвы. А зря. Вообще-то, в браслете на правой руке Гермионы по-прежнему хранилась вторая палочка. А в браслете на левой — кинжал. Правда, Крэбб с Гойлом завели руки девушки за спину, так что колдовать палочкой было проблематично. Но Гермиона и без палочки могла. Всего пару простеньких заклинаний, но могла.
— Дифиндо, — шепчет девушка, на ощупь нацеливая правую кисть на Крэбба, стоящего вплотную и шарящего где-то в районе ее груди. Гермиона не видит луча заклинания, но судя потому, что Крэбб вскрикивает и отпускает ее руку, она попала. В это время в левой руке у девушки появляется кинжал, которым она, крутанув кистью, наносит глубокий порез запястью Гойла. Гойл тоже отпускает руку Гермионы, хватаясь за рану. Грейнджер отскакивает к дверям. Малфой оборачивается. Парта, к которой он направлялся, бросается ему навстречу и сбивает с ног, повинуясь жесту Гермионы. Гермиона достает, наконец, свою вторую палочку и тремя невербальными Ступефаями успокаивает копошащихся слизеринцев.
— Настоящие чистокровные маги, — передразнивает Малфоя Гермиона и сплевывает на пол.
Это нервное. Гермиона понимает, что ей повезло. Прежде всего, ей повезло, что Малфой — напыщенный индюк. Был бы умнее — молча шарахнул бы в спину Ступефаем. И очнулась бы она уже привязанной. Не то чтобы это парням сильно помогло, в конечном итоге. Но было бы неприятно. Но нет, это же Малфой! Он должен был произнести речь и показать свое превосходство над жалкой грязнокровкой! На его же счастье. Если бы она очнулась, так сказать, в процессе... То не сдержалась бы. Обернулась бы пумой и загрызла всех нафиг. Потом, конечно, пришлось бы бежать из страны куда-нибудь в Бразилию. Но Малфою это бы уже не помогло.
Гермиона подходит к Крэббу. Из глубокого пореза на его бедре вытекает кровь. Поморщившись, девушка залечивает рану. Ту же операцию она проделывает с рукой Гойла. Затем чистит от кровавых пятен их одежду и латает прорехи. После забирает у Малфоя свою палочку и убирает ее в кобуру.
— Ну, и что мне с вами делать? — спрашивает Гермиона у бессознательных слизеринцев.
Оставлять их просто так нельзя. Очнутся — повторят свою попытку. К тому же, мысль о том, что троица придурков будет продолжать свои развлечения если не с ней, то с другими девушками, приводит Гермиону в бешенство. А представив на своем месте Луну, Гермиона едва сдерживает желание прирезать всех прямо сейчас. Но в Азкабан или в бега не хочется.
— Обливиэйт, говорите? Ну-ну...
Вообще-то против опытного оклюмента Обливиэйт не поможет. Одно из ежедневных упражнений, которые Грейнджер неукоснительно выполняла, это проверка и сортировка собственных воспоминаний за день. Если предположить, что все бы пошло по плану Малфоя... Прореху в несколько часов воспоминаний Гермиона обнаружила бы сразу. А обнаружив — восстановила бы память. Может не сразу, но восстановила бы. А когда бы она все вспомнила — в Хогвартсе прибавилось бы трупов.
Но Малфой и компания не производят впечатления опытных оклюментов. Гермиона наколдовывает веревки, связывая всех троих парней. Затем приводит поочередно каждого из них в чувство. И сразу же обливиэйтит, стирая память о сегодняшнем происшествии и вообще о встрече с собой. И даже об их намерении встретить Грейнджер. После этого девушка погружает слизеринцев в глубокий сон. Затем Гермиона убирает веревки, связывающие парней. А потом ее ждет полчаса довольно тяжелой и не самой приятной работы.
Если кто-то думает, что раздеть три бесчувственных тела очень просто, то этот человек просто никогда не пробовал такое провернуть. А если учесть, что два тела из трех довольно упитанны. И раздевает их довольно хрупкая девушка, которая, правда, сильнее, чем кажется...
