— Не в первый раз,— ответил Хьюз. — А ты что?
— А мне отдохнуть надо от такого потрясения. Меня! Меня! Казадор провел! Меня! Ай-яй-яй!
-Так уж и провел?— засомневался Хьюз.
— Сдвинул реальность в свою сторону, совсем немного, но достаточно, чтобы сбить мои планы, а заодно и притормозить развитие миров Голгенгейта. Ай, хитер казадоришка! — всхлипнул Ахх и тут же исчез.
Хьюз сел на диван, и стал смотреть на меня так, как обычно смотрел на пациентов:
— Полина, ответь-ка мне, как давно у тебя эта маскота и каким путем она к тебе попала?
— Маскота? В смысле, этот медальон? Женя прислал мне ее по почте, на день рождения, в подарок.
— Давно?
— Месяца полтора назад.
— А у тебя секс был за это время?
— В смысле?
— Ну, любовью ты занималась?— нетерпеливо спросил Хьюз. — В реале и Демонете? С мужем-то ты спишь? Или он с тобой?
Я молчала, опешив не столько от вопроса, сколько от того, что не могла на него вразумительно ответить.
— Полина! — повторил Хьюз громко. — Была ли ты близка с мужчиной за то время, что маскота находится в твоем владении?
Я молчала.
— Полина, маскота подверглась чистке, как и остальные твои вещи. Я уничтожил казадорский комплот, то есть заговоры против демонов, болезней и сглаза. Но помимо этого, здесь есть перзак — персональное заклятье, не поддающееся обычным приемам чистки. Это касается тебя лично. А теперь постарайся, все же, ответить на мой вопрос. Это в твоих интересах. Вспомни секс.
— Что вспомнить?
— Постель супружескую в реале и секс в Демонете за последнее время, с кем бы он ни был.
Я закрыла лицо руками, пытаясь вспомнить, сосредоточиться, но безуспешно. Я помнила только сны — сладкие, волшебные, манящие. Мне часто снился секс с Женей при странных обстоятельствах и в необычных местах. Я помнила его лицо, прикосновения рук, ощущала его внутри себя и — слаще этого ничего не было. Его дыхание, запах, волоски на коже...— это были, всего лишь, сны. Я иногда жалела, что проснулась, и долго лежала с закрытыми глазами, будто пытаясь продлить сон и лучше запомнить его.
— Не знаю. Не могу сказать. Нет, наверно, не было ничего. Помню только сны.
— С казадором в главной роли, так?
Я кивнула.
— А кроме этих снов ты ничего не помнишь. С кем бы ты ни была, тебе кажется, что ты с ним, правда?
— Может быть... Как же это? Почему?
— Видишь, на маскоте — стилизованная женская фигурка, бедра широкие?
— Да.
— Это ты. А четыре крошечных камешка с заклятьем — во лбу, на месте сосков и один между бедер — это амористы.
— Аметисты?
— Нет, именно амористы — драгоценные камешки из Аррида, мира казадоров. Он вложил в них персональное заклятье, чтобы ты всегда, понимаешь, всегда, думала только о нем, представляла бы его во время секса с любым мужчиной, в обоих мирах.
Надо же! То, что я принимала за тоску по Жене, эротические сны и фантазии — было колдовством, казадорским заклятьем. Значит, Женя меня любит. Он не может быть со мной по воле обстоятельств, но уступать меня никому не намерен. Милый мой Женя!
— Я ничего не знала... не догадывалась.
— Верю.
— А зачем ему это? Он хочет, чтобы я думала о нем? Не забывала?
— А вот это мне предстоит выяснить. Наглость казадора не имеет границ — даже Ахх не рискнул бы применить эту давно запрещенную практику! Держу пари, что у него есть приемник твоих эмоций. Полина, что ты глупо улыбаешься? Это не шутки! Маскота может быть опасна для тебя в обоих мирах!
— Опасно? Будет лучше, если я оставлю ее здесь? Или выброшу?
— И не вздумай. А вдруг какая-нибудь моя знакомая примерит ее случайно? И выбрасывать бесполезно. Перзак активировался в момент, когда ты впервые надела маскоту и может быть снят только изготовителем..
Вот как! Значит, Женя просил меня сфотографироваться в его подарке и прислать фото, чтобы заставить меня скорее надеть амулет.
— А все же он глуп и недальновиден,— продолжал сердиться Хьюз. — Втиснул комплот для демонов и перзак для тебя в одну маскоту. Сделал бы разные — обнаружить было бы не так просто. А теперь надо думать, как тебя избавить от этого.
— А зачем?
Мой вопрос так огорчил Хьюза, что он всплеснул руками и стал ходить из угла в угол.
— Полина! Пока действует перзак, ни в одном мужчине ты не увидишь личность или любовника. Ты будешь видеть только казадора, и все ласки твои будут предназначены только ему. Ну что ты хлопаешь ресницами? Можешь проверить, если хочешь.
Я верила. Это было так.
— Но в чем опасность, не понимаю.
— Ладно. Хватит с тебя переживаний на сегодня. Подумаем, что с этим делать, посоветуемся со специалистами или с админом, — Хьюз кивнул на открывающуюся дверь, в которую входил Залесски.
Я вдруг смутилась, что админ увидел меня в халате Хьюза, вскочила и, схватив свою одежду, убежала в ванную. Немного покрутилась перед зеркалами, рассматривая себя во всех возможных ракурсах, потом стала одеваться. После чистки комплота, одежда стала удивительно мягкой, приятной на ощупь и пахла свежестью и талым снегом, но оказалась немного тесноватой.
Я не спешила: надо дать им возможность поговорить и самой собраться с мыслями. В реале — поздний час. Сейчас поздороваюсь с Дэниэлом и поеду домой. Я была полностью спокойна — я ясно ощущала себя в Демонете. Я, вернее, моя проекция, одетая в походную одежду, сидела, обняв колени, у Ворот, которые Дэниэл назвал черным ходом в реал и кратчайшим путем к Хьюзу. Она тоже видела меня в ванной Хьюза. Но вот что интересно, Дэниэл и Джеф, уроженцы Демонета, — были в одном экземпляре, а я — в двух.
Когда я вернулась в гостиную полностью одетая и причесанная, Дэниэл рассматривал маскоту. Он стучал ею об стол, слушая звук, щелкал по ней ногтем, подносил ее к свету, дышал на нее, тер, и, наконец, протянул ее мне со словами:
— Хитрая штучка. Возьмите, Полина.
— А что мне с ней делать?
— Я знаю только то, чего с ней делать не следует — ее лучше не терять. Пока она в вашем владении, все, что касается казадорского перзака, более или менее предсказуемо. А если она попадет в другие руки, то ситуацию будет трудно контролировать.
Хьюз согласно кивнул. Я растеряно теребила медальон в руках, затем положила его в сумку. Что-то изменилось в их отношении к происходящему. Хьюз больше не возмущался и казался нарочито равнодушным. А Дэниэла, похоже, это вообще не занимало — подумаешь, заклятье казадорское.
— Может, спрятать ее подальше? — спросила я.
— Лучше надевать ее время от времени, чтобы казадор ничего не заподозрил. А, впрочем, как хотите. Ахх не советовал спешить. А сейчас пора домой. Нам всем.
— Конечно. Вы устали, Дэниэл. Спасибо, что проделали такой путь. Благодарю вас обоих за помощь.
— Хорошо, что мы успели. Если подойти одновременно к воротам разделяющим миры с двух сторон, в этот момент тонкая настройка сама происходит. Джеф утверждает, что теперь все в порядке.
— Я отвезу тебя домой, Полина,— предложил Хьюз. — Если позволишь.
— А я проведу во дворец. Мы поговорим обо всем на обратном пути, — улыбнулся Дэниэл.
Я кивнула, соглашаясь, и пошла в прихожую. Дэниэл стоял у двери, ведущей вглубь дома, и смотрел на меня, прищурившись.
Дворец Админа
Если раньше мы спускались с песочного холма, то теперь прошлось лезть наверх. Я то и дело скатывалась, увязала в песке, поднимая облако пыли. Админ поддерживал меня, ждал, учил под каким углом ставить ногу, но заметно торопился.
— Полина, нам лучше бы до рассвета успеть. Попробуйте идти быстрее, а?
Опять проваливаюсь в ватное облако, опять ноги вязнут в густом киселе — он гасит и проглатывает все звуки. Я то подскакиваю вверх как на батуте, то тяжелею и падаю вниз. Я не знаю сколько это длится — чувство времени давно потеряно. Кисель медленно редеет, звуки тают вдалеке, и я ясно слышу слова Дэниэла:
-Полина, потерпите еще немного, — его губы не двигаются, а я продолжаю слышать: — Вы просто молодец, что не хнычете. А со временем, научитесь получать удовольствие от подобных путешествий.
Я с удивлением смотрю на него, он смеется: — Я произнес это раньше. Звук только сейчас дошел до вас. Это всегда так бывает в пространстве между мирами: сначала включается осязание, обоняние и вкус, потом зрение, ну а звук — в последнюю очередь. Ну вот, почти пришли, там,— он показывает на дыру в потолке коридора — уже Демонет. Я вылезу и подам вам руку.
— Ой, только не оставляйте меня в этой могиле надолго.
— Хорошо. Вы не потеряете меня из виду ни на минуту.
И вот мы уже сидим у развороченной могилы, а рядом валяется плита с выбитыми буквами "Дж. Хьюз".
— Можно отдохнуть? — спрашиваю.
— Нам еще долго идти. Отдохнете в лодке. Без демовэйва все происходит медленно и крайне утомительно.
Я весело киваю. Настроение у меня отличное. Я воссоединена с реалом, да еще и комплот попутно обнаружился, Хьюз на меня больше не сердится, и Женя обо мне не забыл, так что все прекрасно. Интересно, что Дэниэл думает обо всем происшедшем? Кажется, он не намерен это обсуждать. Все наладилось и впереди много интересного. Даже мрак могильных склепов и могил меня больше не удручает.
— А почему вход к одним игрокам выглядит как могильные плиты, а к другим — как склепы?— спрашиваю.
— Через склепы путь более комфортабельный, что-то вроде скользящих лифтов. Такой "склеп" стоит немалых средств. Обычно несколько уроженцев Демонета, живущих в реале, приобретают такой склеп в складчину.
— А в реале есть такие могилы с черным ходом?
— Да, даже целые кладбища. С тех пор как это практикуется, почти прекратилась контрабанда редких предметов обе стороны. Иногда переход осуществляется впопыхах и тогда в новостях пишут об осквернении и надругательством над памятниками.
Я тихо ужаснулась мысли о возможности кладбищенской контрабанды, но не успела ничего сказать — надпись на одной из могил заставила меня остановиться. На мрачной плите из серого мрамора значилось имя живого и вполне здравствующего музыканта, российской рок-звезды. Я была на его концерте лишь однажды, но альбомы покупала едва дождавшись их выхода, а концертные выступления и видеоклипы смотрела в сети. Его музыка и вправду, уносила в другой мир, а на концерте у меня возникло стойкое убеждение, что он извлекает свою музыку из другой вселенной.
— Не останавливайтесь, Полина, — попросил Дэниэл.
— Подождите... он кто? Уроженец Демонета? — я указала на могилу с именем рок-музыканта. — Это ход к нему? В реальную квартиру в Москве?
— Не обязательно в квартиру, это может быть гараж, рабочая студия или подвал дачи, к примеру.
— И к нему можно вот так запросто попасть, если сковырнуть эту плиту и пройти по коридору?
— Мне — да. А вам гораздо удобнее это сделать в реале.
— Не думаю. Он живет на другом полушарии и мы незнакомы.
— И нет гарантий, что он захочет с вами знакомиться. Впрочем, вы можете подойти к входу и позвать его, а он выйдет к вам, если сочтет нужным. Проекция не может попасть в реальную квартиру. А хотите, я приглашу его сюда, во дворец специально для встречи с вами?
— Нет,— я испугалась. — Это неудобно. Мало ему фанатов что ли, которые караулят его возле дома, подбирают его окурки и выпрашивают у уборщицы бутылку из-под воды из его гримерной.
— Откуда вы знаете об окурках? — развеселился Дэниэл.
— На музыкальном форуме читала. Ему еще меня еще не хватало...
— Полина, он — уроженец Демонета, и, в каком бы мире ни находился, подчиняется администрации, в данном случае — мне. Одно ваше слово и я ...
— Спасибо, Дэниэл, но не надо его отвлекать от дел. Вот если он сам вернется и мы случайно встретимся... Да и что я могу спросить у человека, который мне столько всего уже сказал в своих песнях?
— Да, он великий мастер, считывает фуэрзу целого зала одновременно. О, вот уже выход из кладбища!
Дэниэл опять надел толстые перчатки и тщательно замаскировал вход колючими ветками.
* * *
Здорово же я устала от этой прогулки на ''тот свет''! Вернулись мы до рассвета, как и предполагалось, и я решила поплавать в купальне, смыть кладбищенскую пыль. Интересно, я ни разу не встретила горничной или того, кто следит за порядком, но вода всегда свежая, журчащая, лепестки цветочные плавают, и музыка — из невидимого источника. Возможно, демоны здесь все убирают, или — и того похлеще — порядок наводится при помощи компьютера. Картинка моей спальни в беспорядке просто заменяется другой, на которой все идеально чисто, постель свежая, вещи аккуратно сложены и нет подноса с остатками смородинного рулет. Брошенные на кровать вещи, автоматически заменились на такие же, но выстиранные и сложенные в шкаф. Но некоторые параметры, все же, сохраняются. Например, кресло — на том же месте, куда я его передвинула — на балконе, у самых перил, чтобы было удобнее наблюдать за гуляющими в саду.
Кстати, в шкафу есть отделение, где все время возникают новые вещи. Например, сапожки и куртка появились еще до предложения Дэниэла отправиться к Хьюзу. Увидев их, я удивилась, и подумала, что скоро лету конец, а они пригодились гораздо быстрее. Возвратившись с "того света", я открыла это отделение шкафа из любопытства, и обнаружила там элегантное вечернее платье — черное, бархатное, и туфли в тон, на каблуках, с жемчужной пряжечкой, и еще коробочка рядом — а в ней — ожерелье из крупных жемчужин и браслет такой же. Несмотря на усталость, захотелось примерить. Красивое платье, черт возьми, фигуру облегает и кожу оттеняет, только декольте уж больно глубокое — впечатление, что платье вот-вот само с плеч соскользнет.
Ну, все, купаться и спать. Скинула платье и вошла в купальню, вот уж удовольствие — вода теплая, бархатная, мягкая. Я закрыла глаза, и тут же аромат и звуки будто унесли меня в сад — я стояла перед входом в арку, убранную крупными бледно-розовыми цветами... Стоп! Может, я мысленно попадаю туда, где растут цветы, лепестки которых плавают в моей купальне? Или это демовэйв шальной? Валентин предупреждал, что демовэйвы бывают локальные — целенаправленные, доставляющие игрока в конкретное место — те самые, которые я плохо переношу. А есть шальные, свободно витающие — они везде, во всех мирах. Если чем-то увлечься, забыться на мгновенье, а рядом такой шальной окажется, то подхватит и унесет — как тогда с Женей это впервые получилось. Вообще, надо разобраться, как они работают, и научиться ими управлять. Ух, как здорово когда есть чему учиться! Сколько интересного у меня впереди!
Валентин говорил, что важно распознать момент приближения демовэйва, и, усилием воли вернуться к реальности. Интересно, а как называются уроженцы реала? Реалоиды, реальцы, а может, реаляне? Здесь нас называют "игреалы" — мы — проекции уроженцев реала. Ммм... как хорошо в воде! Пора вылезать, а то усну прямо здесь. А я еще собиралась чай на балконе пить и рассветом любоваться. Нет, не смогу уже. Глаза слипаются... Спать...
Дверь на балкон открыта, сквозь занавеску просвечивают рассветные лучи. Даже нет сил стянуть купальный халат. Черт бы побрал этот запах из сада, цветы какие-то распустились под моим окном, бледно-фиолетовые — не знаю названия, но их аромат меня раздражает и цвет тоже. Красные цветы — красиво, белые, желтые, голубые — тоже, а вот светло-фиолетовые — нет, нет, нет! Терпеть не могу такой цвет! Он мне и не идет, к тому же. Одеяло на себя уже в полусне натянула, глаза закрыла, и передо мной возник наш с Дэниэлом обратный путь мимо зеленого фосфорицирующего болота, по лесной чаще, к берегу, где мы лодку оставили. Плыли ночью — мерные движения весел, всплески воды, свежесть речная, ворот его сорочки расстегнут, темные пряди падают на лоб — я могу протянуть руку, откинуть волосы с его лба и вытереть пот, но я этого не делаю. Я могу коснуться его плеч... ощутить сильные мускулы, потом коснуться шеи и щеки, но я этого не делаю. Он молчит, а ведь считывает наверно с фуэрзы мое желание коснуться его, но молчит. Неужели его присутствие меня волнует? Все, сплю.
