Ладно, не буду об этом. Пока не расторгну брак, нам с тобой лучше не встречаться. Иначе может так получиться, что развод я получу, а вот свою половину имущества — уже нет. Надеюсь, ты тоже сможешь меня дождаться. Очень надеюсь. Ни к одному человеку ещё таких чувств не испытывала. Знай, мне будет очень больно, если ты меня обманешь.
Люблю тебя, твоя Жанна.
Последняя фраза привела юношу в некоторое смущение. Он ещё не до конца разобрался в своих отношениях с журналисткой, но вряд ли бы это можно было назвать любовью. Скорее, такая же симпатия пополам с сочувствием, как когда-то с Машей. Да и Жанна до сих пор в разговоре с ним глагол "любить" употребляла только однажды. Когда спросила в тот вечер после освобождения из следственного изолятора, испытывает ли Павел до сих пор это чувство к жене Михаила.
Само же известие о замужестве парня ничуть не удивило. Они уже обсуждали этот вопрос раньше.
— Я исключила Сергея из списка друзей, — внезапно сказала Жанна.
Они лежали на широкой постели в двухместной каюте пассажирского лайнера. Тело юноши сковала приятная истома после недавнего секса, девушка уютно устроилась у него под боком, положив голову на плечо, и задумчиво теребила волосы на его груди. Шла вторая ночь их совместного путешествия с Рамуги обратно на Марну.
— Только сейчас? — удивился Павел. — Я думал, ты давно это сделала.
— Раньше боялась, — призналась журналистка.
— Боялась? — с недоверчивой усмешкой спросил он. — Ты?
— А что, я, по-твоему, и испугаться не могу? — слегка обиделась девушка.
— Нет, — мотнул он головой. — Ты бесстрашная.
— Неправда, — улыбнулась она. — Я трусишка. Всегда была, с детства.
— Не верю, — отозвался парень с иронией. — Ты, отважная журналистка, разоблачитель тайны артефактов, охотник за работорговцами, и вдруг трусишка?
— Это всё другое, — возразила она. — На работе я всегда знаю, что за меня заступятся. Закон, общественное мнение, руководство канала... А вот так, наедине с Сергеем, мне было страшно. Не могла даже сказать ему "уходи" в лицо.
— Да ладно! — скептически воскликнул Павел. — Ты только в моём присутствии говорила ему это дважды.
— Вот именно, что в твоём присутствии, — вздохнула девушка, погладив ладонью по его груди. — Я знаю, что ты не позволишь ему наорать на меня или обругать. А так мне было страшно. Вот ты, в самом деле храбрец. Как ты тогда перестрелял тех бандитов!
Упоминание об этом инциденте заставило парня ещё раз мысленно вернуться к одному вопросу, который волновал его на протяжение вот уже двух недель. До сих пор юноша считал, что его особый дар возвращаться в собственное прошлое срабатывает только тогда, когда его жизни или здоровью угрожает непосредственная опасность. Из этого правила существовало единственное исключение: тот случай, когда он чуть не проиграл в казино. Но и там, в принципе, можно было сказать, что речь идёт о жизни и смерти. Точнее, о жизни или о прозябании с нищенской зарплатой.
И тут вдруг ещё одно исключение. Его дар проявился, когда у него на глазах погибла Жанна. При этом самому Павлу в ту секунду ничего не угрожало. Как это понимать? Потеря Жанны для него равнозначна собственной гибели или телесному повреждению? Но он не ощущал в себе ничего такого по отношению к журналистке. Несколько раз парень проводил мысленный эксперимент: представлял себя снова в тот момент и рисовал перед внутренним взором картину гибели его спутницы. И ничего. Никаких особенных эмоций.
Его подсознание что-то знает о его чувствах, чего не знает он сам? Или тут просто какой-то другой принцип на самом деле? Павел не понимал, и тот факт, что он чего-то в себе не понимает, его очень сильно беспокоил. Но с Жанной, разумеется, он сейчас данными сомнениями делиться не собирался. Для этого необходимо было бы сначала рассказать ей о своём даре, а парень ещё не настолько доверял журналистке.
— А сейчас, значит, ты набралась храбрости и удалила его из списка? — спросил он.
— Да, — просто ответила девушка. Помолчав немного продолжила: — Правда, всё равно мне рано или поздно придётся остаться с ним наедине. Без замужества невозможно начать бракоразводный процесс, а когда он станет мужем, то вправе будет потребовать, чтобы я впустила его в свою квартиру. Ему же будет принадлежать её половина. Как подумаю об этом, у меня аж в животе начинает болеть от страха!
Этот вопрос они уже обсуждали, причём дважды. Первый раз — в то утро, когда Павел узнал о существовании брачного контракта, второй раз — прошлой ночью. Вчера он вторично предложил Жанне плюнуть на своё имущество с доходами и съехать куда-нибудь до момента официального расторжения брака. Она второй раз отказалась, заявив, что не может бросить свою работу, а для работы ей необходимо следить за своим внешним видом, что невозможно делать, не имея средств к существованию.
Возвращаться к этой теме ещё раз юноша не захотел, и вместо этого спросил несколько холодным тоном:
— Что ж ты тогда этот договор подписала с ним, с таким страшным?
— Дура была потому-что, — самокритично ответила девушка. — Как же, Серёжа такой добрый, такой ласковый, цветы всегда дарит, ничего лишнего себе не позволит. Даже целовал меня всегда только с моего разрешения. Вот и купилась на его уговоры. Кто ж знал, что он такой...
— Какой? — переспросил парень.
— Собственник, — резко ответила журналистка. — Как он наорал на меня тогда... Помнишь, после Мишиного новоселья я тебе звонила? Я тогда сказала, что хотела встретиться с тобой. Потом, когда мы разговаривать кончили, он ворвался ко мне в комнату, да как закричит! Почему это, говорит, ты с Пашей встретиться хотела? Зачем вообще ему звонила? Почему такая заплаканная? Кто, мол, он тебе? Почему, спрашивает, я не знаю?
— Так ты, получается, говорила мне правду, что он тебя ко мне ревнует? — внезапно спросил юноша. — Ну помнишь, когда мы на Геруне встретились? А почему тогда потом сказала, что соврала?
— Ты бы всё равно мне не поверил, — печально объяснила Жанна. — А я не хотела, чтобы ты ушёл.
Парень подумал, что у его знакомой просто какой-то талант к вранью. Она способна обмануть, даже говоря чистую правду. Но озвучивать эту мысль вслух он не стал.
Вместо этого поцеловал девушку, желая прекратить этот не слишком приятный разговор. Она отозвалась на его поцелуй с крайним энтузиазмом, и Павел с удивлением обнаружил что восстановил свои силы несколько быстрее, чем рассчитывал.
И вот теперь, по возвращении из долгого разведрейда, Павел узнаёт, что Жанна решилась всё-таки на это замужество. Что ж, она сама выбрала свою участь. Какого-то особого сожаления по данному поводу у него не возникло, к тому же впереди его ждало ещё одно дело, интересующее юношу гораздо больше.
— Таким образом, я заключаю, что ты, господин Павел, успешно подтвердил владение предметом на необходимом уровне. Как считаете, коллеги?
Коллеги выразили полное согласие. Экзаменационная комиссия состояла из пяти человек. Для принятия экзамена у соискателя требовалось, чтобы сказало "да" как минимум трое из них. Но, в случае Павла, решение было единогласным. Спустя минуту парень уже подавал секретарю свой идентификационный чип, чтобы в нём сделали отметку о получении сертификата четвёртого ранга по дисциплине "Навигация".
Разумеется, вся эта возня с чипом являлась не более чем формальностью. Любой потенциальный работодатель мог, не заглядывая туда, посмотреть ту же самую информацию в инфосети, если только юноша сам не ограничит доступ к такого рода сведениям. Павел, конечно же, ничего ограничивать не собирался. Зачем?
Из экзамена отнюдь не получилось лёгкого и приятного приключения. Сначала первый этап, решение практических задач. Сто штук (!) за три часа. Не больше двух ошибок. Каждая ошибка — дополнительный вопрос по теоретической части. И подробный разбор правильного решения силами экзаменуемого. Расчёт параметров прыжка — слишком ответственное занятие, чтобы допускать в нём промахи.
Использовать можно только стационарный вычислитель Академии и ресурсы своей нейросети. Вся внешняя связь отрубается. Шпаргалки не запрещены (такого понятия просто не существует, ни к чему это, когда даже в бесплатной базовой нейросети можно таскать содержимое целой библиотеки), но пользоваться ими некогда, учитывая лимит времени.
Успешно прошедшие первый этап допускаются до теоретической части. Которая начинается через час после окончания практической. Десять произвольно подобранных теоретических вопросов (из трёх тысяч возможных). Из десяти разных разделов, по одному на каждый. Два часа на подготовку. Пятнадцать минут, чтобы изложить ответы. Чётким, громким и уверенным голосом. И дополнительные вопросы, — пока экзаменаторам не надоест. То есть, прошу прощения, пока высокая комиссия не убедится в достаточном уровне знаний соискателя.
Это ещё что. Для подтверждения пятого уровня требуют наличие собственных теоретических работ, опубликованных в рецензируемых научно-исследовательских бюллетенях по тематике. И, как минимум, год практической работы по специальности. И специальность эта должна называться отнюдь не "пилот малых и средних гражданских судов". Но пятый уровень "Навигации" Павлу без надобности. Даже при устройстве на должность капитана большого межзвёздного пассажирского лайнера не требуют больше четвёртого.
На сдачу экзамена юноша записался немедленно по возвращению на Марну. Ещё до того, как сел на орбитальный лифт. И отправился сдавать уже на следующее утро. А чего тянуть? Длительная самоподготовка принесла ожидаемый результат. Сто из ста правильных ответов на практической части, все десять принятых ответов по теоретической и всего три дополнительных вопроса.
Не успел Павел выйти из здания Академии, как ему позвонила Маша. Раньше она, судя по полученным ранее служебным сообщениям, не могла с ним связаться из-за выключенной связи.
— Пашенька, ты уже здесь? — начала она с вопроса. — А то Миша ещё вчера вернулся, а он же на твоём корабле должен был лететь.
— Да, Маш, вчера прилетел.
— Пашенька, что ж ты мне не позвонил тогда? А я хотела тебя к нам в гости пригласить.
— В гости? Маш, давай завтра? Сегодня отдохнуть хочется.
— Ну во-от, — разочарованно протянула собеседница. — А вечерком сегодня сможешь?
— Давай завтра? — повторил он своё предложение.
— Хорошо, — покладисто согласилась девушка. — Завтра утром придёшь? Я так хочу тебя увидеть!
— Ладно, давай тогда утром. Во сколько к вам подходить?
— Пашенька, да как проснёшься, так и приходи! Я тортик приготовлю, вкусненький!
— Ну, я тогда часов в десять к вам нагряну. Договорились?
— Конечно! Приходи, Пашенька, я буду рада!
На следующее утро Павел заявился по хорошо знакомому адресу с большущим букетом цветов.
— Ой, Пашенька, это мне?! — восторг Маши по поводу букета не знал границ. Она аж запрыгала от радости, хлопая в ладоши.
— Тебе, — улыбнувшись, ответил юноша.
— Спасибо! — девушка звонко чмокнула его в губы и убежала ставить цветы в воду.
— Тортик уже готов! — прокричала она из гостиной. — Сейчас на стол накрою.
— Хорошо, — сказал он, разуваясь и приходя следом. — А что за тортик?
— Сейчас увидишь, — пообещала Маша, устанавливая букет в большую вазу. — Очень вкусный! Я старалась!
— Верю, — ответил ей юноша, невольно любуясь на хозяйку квартиры. Маша низко склонилась над тумбочкой, где стояла ваза, и мини-юбка очень соблазнительно обтягивала её выставленную напоказ попку. — Ты всегда вкусно готовишь.
— Спасибо, — кокетливо поблагодарила девушка, выпрямляясь и разворачиваясь.
Парень поймал себя на том, что уставился на её откровенное декольте, и быстро перевёл взгляд выше, посмотрев на лучащиеся от восторга глаза. Восторга? Да, именно так. Маша смотрела на него так, как будто юноша только что подарил ей новую блузку. Не успел Павел поинтересоваться, в чём дело, как Маша нежно обняла его за шею и прильнула к его губам в поцелуе.
Целовалась она самозабвенно. Так умирающий от жажды припадает к источнику прохладной чистой воды. Да ещё и прижималась всем телом, стискивая его в объятьях чуть ли не до боли. Некоторое время парень просто наслаждался. Когда он говорил Жанне, что ему приятно, когда Маша его целует, это было чистой правдой. Но спустя минуту юноша начал беспокоится.
— Маша, подожди, — прошептал он, с трудом оторвавшись от её губ и переведя дыхание. — Сейчас же Миша зайдёт и увидит.
— Как зайдёт? — удивилась девушка. — Он же на работе.
— На работе?!
Павел оторопел от неожиданности. Ему как-то не пришло в голову уточнить, но парень считал, что Маша с мужем приглашают его к себе вместе, на пару. И до сего момента юноша полагал, что её супруг сейчас просто занят какими-то своими делами в другой комнате, вот и не вышел до сих пор встречать гостя. А Михаила, оказывается, здесь вообще нет. Интересно, его знакомый вообще знает, что жена сегодня кого-то позвала к ним домой?
— Ну да, он на дежурстве, — объяснила хозяйка, оторвавшись от парня и занявшись тем, что начала разрезать торт на кусочки и разливать чай. — Со вчерашнего вечера. Его на сутки вызвали. Представляешь, только вернулся, и сразу вызвали.
— Значит, мы тут одни? — ошеломлённо переспросил юноша.
"Да ладно, чего ты, одни, так одни! Не съест же тебя Маша!" — сердито сказал он себе. И себе же ответил: "Маша, может, и не съест, а вот Михаил может подумать лишнее. Причём без разницы, случилось ли реально то, о чём он подумает, или нет".
Самым правильным сейчас, наверное, было бы позвонить Машиному мужу и спросить у него разрешения на этот визит, хотя бы задним числом. Или, по крайней мере, поставить в известность. Но Павел на этот шаг не решился. "Ладно, чай попью и уйду", — наконец, сдался юноша после внутренней борьбы с самим собой.
— А что, боишься остаться со мной наедине? — игриво спросила Маша, подмигнув. — Когда-то не боялся. Наоборот, тебе нравилось.
— Тогда многое было по-другому, — отстранённо заметил Павел. И добавил, желая перевести разговор на другую тему: — А где, кстати, ребёнок? Михаил Михайлович?
— Так он спит! А что, хочешь посмотреть?
— Хочу, — внушительно заявил парень. — Я ж его толком и не видел до сих пор.
— Давай сейчас проведу. Только тихо, не разбуди.
Юноша заверил молодую маму, что будет абсолютно бесшумен.
— Он на тебя похож, — чуть слышно прошептал он, заглядывая в кроватку.
— А все говорят, что на Мишу, — прошептала Маша на ухо в ответ, прижавшись к его боку. — Такой же здоровый.
— Лицо твоё, — уточнил парень. Непонятно почему, но девушка зарделась после этих слов.
— Пошли чай пить, — шепнула она вместо ответа.
Тортик оказался превыше всяких похвал. Чай тоже был очень вкусным. Вот только очень горячим. Приходилось пить очень маленькими глоточками, подолгу дуя на поверхность. Маша со своей кружкой удобно устроилась у парня под боком на диване и внимательно смотрела, как юноша наклоняется к пододвинутому журнальному столику и деликатно отламывает ложечкой кусочки угощения. Сама она к собственному торту не притронулась, заявив, что сидит на диете.
