Сидя в густых зарослях подлеска, в разодранной одежде и с исцарапанным лицом, он напряжённо думал.
Вот откуда всё началось. Всё в комплекте: его меч остался во дворце, сквабары зарылись в камень на Рауфнерене, и Великий Кристалл почти собран — без одного кристалла? И тут до него дошло: он собран полностью, потому что на вершину Наганатчимы кристалл не занесло — он сам уронил его туда во время неожиданного нападения. И это недостающий кристалл! Он просто ошибся на один, когда считал их в хранилище!
Это был конец. Найдена ошибка и понятна стала причина искажения времени и пространства на Селембрис, но сделать-то ничего нельзя! Программа уже запущена! Вот там сейчас, в холме, время открыло свой обратный отсчёт, унося народ Пафа в прошлое — отсюда начался ход истории подземного мира. Их уносит всё дальше во времени, и однажды они встретятся с двумя скучающими в своем дворце эльфийскими принцессами. Народ Пафа размножится и займёт все земли, кроме гор Кентувиора. Много поколений потомков Алая сменят его на троне Сильвандира, пока однажды не появится король Килмар и не родится его дочь — прекрасная Гранитэль. К тому времени Гедрикс, сын его дочери, Сивион-лиль, уже будет служить своему господину — Алариху. Мать передала ему тот меч, что Румистэль забыл в своей опочивальне, и научила его чтению эльфийского письма. А далее произойдёт всё то, что видел Лён в том наваждении, что послал ему Лембистор.
Ничего не знающий о настоящем положении вещей Гедрикс разрушит Вечность, чтобы добыть один кристалл, а Эйчвариана выключит мир, чтобы побудить его искать выход наверх — в мир, который столько лет был закрыт для его дочерей. Она ждала возвращения отца, великого волшебника Румистэля, а он не пришёл. И девочки решились на дерзкий шаг, но одна из них погибла почти сразу, а вторая — спустя тринадцать лет. Он вышел из подземелья, ничего не знающий герой. И начал свой путь назад — в будущее, чтобы породить в итоге Лёна. И тогда история сомкнулась в круг.
Разомкнув свое оцепенение, он вспомнил о Гомонииле — тот так и не знает, что обнаружил Лён на Луне, и какой сценарий развития событий ждёт Селембрис.
В Дивояр он не мог вернуться, поэтому достал зеркальце и хотел вызвать Наташу. Но вдруг вспомнил: Джакаджи в этом времени больше нет! А это значит, что последний продукт превращений демона может находиться на Селембрис!
* * *
В пустынной местности, вдали от городов и всяких человеческих троп, среди громадных валунов, разбросанных по местности Орорума, горы-оракула, пробирался тощий лис с ободранным хвостом. Доковыляв до скалы, нависающей одним краем над землёй, он забился в щель под камнем, где получилось что-то вроде небольшой пещеры. Там почему-то стояла аккуратно накрытая чистым полотенцем корзинка. Тогда лис бросился на землю и перевернулся вокруг себя, и с ним произошла занятная перемена.
Плешивый человечек неказистой внешности и такого же строения поднялся с земли, потирая поясницу. Он уселся в укрытии и отогнул край полотенца, заглянул в корзинку. Внутри лежала свежая еда и бутылка с молоком. Тогда человечек расстелил на земле полотенце, вынул припасы и начал есть, запивая снедь молоком из горлышка бутылки. Он так увлекся этим занятием, что едва не подавился, когда прямо у камня возникла с легким хлопком тень, и чей-то голос произнёс:
— Приятного аппетита.
Человечек едва проглотил прожёванную пищу и в страхе уставился на гостя, но тут же успокоился и произнёс:
— Дело пытаешь, али от дела лытаешь?
— Пытаю, пытаю, — согласился гость, припав на одно колено, чтобы легче было проникнуть в низкое убежище, рукой при этом он деликатно взял человечка за тонкую шейку.
— Скажи, дружок, где ты прятался от меня всё это время?
— А я не от тебя скрывался, — невозмутимо заметил тот, — А от Брунгильды. Валькирия выследила меня и поймала в Ворнсейноре перед самым переселением. Я понял, что ещё немного, и она меня расколет. Потому и удрапал.
— А не потому, что знал, куда должен уйти с народом Паф?! — гневно спросил Лён.
— А куда он должен был уйти? — непонимающе возвёл на него блеклые глаза демон.
— В эльфийский холм!
— Туда? — словно осмысливая новость, произнёс Лембистор.
— А ты не знал?!
— Вот уж не знал, — покачал тот головой. — Нет, право, новость.
Лён смотрел ему в глаза, пытаясь понять: врёт тот или говорит правду. Что-то он не продумал такой вариант событий, привыкнув думать, что демон всегда ищет способ обмануть и подгадить ему.
— Ты был Лаваром Ксиндарой, — проговорил он, взвешивая слова, — А до этого Юги Джакаджей.
— Да, — кивнул тот.
Теперь Лёну стали понятны слова Ксиндары, когда он вспоминал о том, что сделал с ним Румистэль.
— Ты удрал от меня в прошлом, чтобы отправиться Дерн-Хорасад и выкрасть кристаллы?
— Да, — не отрицал своей вины Лембистор, — но только тут гораздо больше путаницы, чем ты можешь думать.
— Ага, — сосредоточенно обронил Лён, вспоминая о своих сомнениях по поводу последовательности событий в том, что было связано с Дерн-Хорасадом. Не вязалось что-то. Он отпустил горло бывшего врага.
— Дело в том, что за Красным Кристаллом я шел не с тобой, а с Лино Линарри, — сказал как убил его Лембистор.
Некоторое время Лён смотрел на него, и смысл этих слов не доходил да мозга.
— Да, именно так, — выставил на него тусклые глазёнки демон, и на вороте его рубашки повисли крошки — так забавно и обыденно!
— Дело в том, что весь путь свой я прошёл не с тобой, а с этим молодым итальянцем. Я побывал в его мире и видел его жизнь. И я проделал всё то, что было здесь, на Селембрис — устроил Сидмур, похитил Лиланду, устроил тебе путешествие в прошлое при помощи Перстня Гранитэли, прошёл пути Жребия, но не с тобой, мой друг, а с Лино. Он точная твоя копия, но в другом времени, и родился в другой стране. И Лиланда — Натали — прошла аналогично другой путь, а в результате мы все оказались на Селембрис, и были все события, которые ты помнишь. При мне они были с Лино Линарри. Было немного по-другому: но все ключевые моменты сохранились, и результат был тот же. Ты точно так же пошёл на поиски Наташи и точно так же с Пафом попали в Сидмур.
Да, он помнил из того, что вынес из памяти Лино: тот попал не в школу в дубе в Фифендры, а сразу угодил к Магирусу, а дальше то же: поиски Натины и все приключения с Пафом. Только Пафа звали не Паф, а Алай — его настоящим именем.
Лён чувствовал, что теряет разум и лишь одна надежда билась в его разбитом сознании: демон врёт! А память говорила: это правда, потому что он помнил Лино, этого непонятно откуда взявшегося двойника.
— Мой путь начался от встречи с тобой у дуба, где Лиланда украла книгу, — продолжал Лембистор. — Ты перенёс меня в будущее, и я узнал в твоей спутнице потерявшуюся Лиланду. Её искали мы с Гомониилом много лет в прошлом. Ты время от времени появлялся, а её и след простыл. Мы поняли, что происходит какая-то инверсия событий, тем более что ты проявлял поразительную неосведомленность, как будто забыл, зачем вообще мы все явились на Селембрис. И я, обнаружив вас двоих, повёл себя очень осторожно: наблюдал и пытался разобраться. Ты своей конспирацией сильно сбил меня.
— Так ты вовсе не был сыном кого-то из дивоярцев, и Фазиско не был твоим другом?
— Нет, я не был никому из дивоярцев сыном, я просто взял эту версию, чтобы сдружиться с Фазиско. Я чувствовал, что где-то в этом месте прячется Книга, и уже подбирался к ней. Но тут Лиланда опередила меня, и я решил не вмешиваться в это. А далее пошёл с тобой, наблюдая твои манёвры по сбору кристаллов — так я узнал, что Великий Кристалл разбит. Это было скверно, но главное другое: что явилось причиной инверсий времени и пространства, сжатия Селембрис и многих весьма противоречивых событий. Кое-что было результатом твоих блужданий по времени, но главное так и оставалось нераскрытым. От Гомониила я узнал что натворил сам в твоём прошлом: как, лишившись памяти, я начал этот идиотский поход против Селембрис и был побит тобой. Как устроил тебе экскурсию в прошлое и познакомил с Гедриксом, как сам подкинул тебе Перстень Гранитэли. Этот клубок противоречий следовало размотать, и я выслеживал тебя.
— И потому устроил мне этот Жребий?
— Это идея не моя, а Брунгильды — я вообще не ожидал такого поворота. В то время я только начал понимать, что мы с тобой связаны чем-то большим, чем вражда. В тебе начали просыпаться дары, и среди них владение временем.
Да, думал Лён, в точности, как с Гедриксом: тётка устроила ему нечеловеческое испытание, и это пробудило в нём наследие Румистэля. И демон устроил ему сражение с Судьбой, благодаря чему он открыл в себе Румистэля.
— Тогда я подумал в своём неведении, что дело может решить эльфийский кристалл. И начал охоту за ними, что меня в итоге и погубило. Начал я прямо от того холма, где ты меня оставил, и удрал в Дерн-Хорасад, в котором, как я понял, спрятаны кристаллы.
— Но это всё было не со мной, а с Лино! — вспомнил Лён.
— Да, да, — согласился демон, — это было не с тобой, а с этим двойником. Я пробрался в город, который построил тот, кто разбил Великий Кристалл, и, приняв вид самого Румистэля, как помнил его у дуба, где Лиланда украла книгу. Я вынес шар, погрузил на корабль и попытался с ним добраться до Гомониила, чтобы расколоть. Тут ты меня настиг и шарахнул по мне своим заклинанием. Я обратился в камень и стоял так невесть сколько лет. А потом явился некто Лён, симпатичный такой дивоярец, в котором я и признать не мог Румистэля, и вместе с ним я отправился в путешествие по области Дерн-Хорасада, которая к тому времени стала закрытой.
Нас пронесло сквозь время и вынесло к великому городу, который построил Гедрикс. Там я имел удовольствие наблюдать путь, который проделал мой двойник прежде того, как угодил в пекло Унгалинга, встретил там Румистэля, которого к тому времени боялся, как самого чёрта, спаялся с драконом-иноморфом, отчего порядком спятил, попал в лимб и вылез оттуда, окончательно потеряв рассудок и обзаведясь громадной злобой, потом прошёл сквозь несколько Переходников, всюду ища врага и сея смерть, ибо по натуре я демон из низших миров, потом меня вынесло опять в Селембрис, и я принялся клепать свой мир Сидмур, где ты и отправил меня обратно в лимб, где я лишился тела.
Но, поскольку лимб моя среда, я не лишился души, а наоборот — начал возвращаться в разум. Когда я вылез оттуда в виде бестелесого духа, всякие гормональные помутнения оставили меня, и я начал выслеживать тебя, полагая, что ты мой враг. Чем больше я делал тебе гадостей, тем больше понимал: что-то тут не так. Но мне позарез требовалось тело, и я начал искать случай. Тут до меня дошло, что твой друг Паф застрял в той истории, куда я так коварно заманил его, чтобы понять тебя: он остался в Красном Кристалле, в котором по идее должен бы находиться Аларих — ума не приложу, в чем тут дело!
Путём хитрых махинаций я вынудил тебя отправиться в поиск, но тут Брунгильда подгадила мне, придумав обратиться к Жребию. Пришлось и мне следовать тем путём. Не скажу, что было скучно. И в дороге я многое понял о тебе. В частности, это путешествие в зачарованную зону, в сказку про Еруслана Лазаревича и Радмилу — вот уж не думал я, что в ней примет участие Долбер! Ведь однажды мы с тобой уже прошли эту сказку — вот почему меня посетило отчётливое чувство дежавю. Только я думал, что это оттого, что мы с тобой вошли в эту историю дважды с разных времён. На самом деле трижды, если не четырежды! Два раза это было с тобой, и два раза с Лино! Тут я и понял, что время закольцевалось. И искал причину. Я понимал, что она лежит, скорее всего, в твоих действиях, и начал наблюдать за тобой более пристально, чему очень способствовали наши приключения с Лино в его школе. Когда же всё закончилось, и я получил это дрянное тельце, то устроил на радостях учителям хорошенький полёт в весну.
Я думал, что это очень остроумно, но вместо весеннего полёта угодил в такое странное место, где ждал меня один ангел по имени Гомониил. Это был древний сад эльфов, а источник, возле которого мы говорили — зеркало предсказаний. Ангел допросил меня и кое-что объяснил. А далее дал мне инструкции вести себя тихо, магией не пользоваться, на глаза дивоярцам не попадаться, а в случае встречи с тобой умненько и деликатно подталкивать тебя к моментам прошлого, чтобы ты попадал не куда-нибудь, а к точкам главных событий — так он думал отследить искажение событий.
Я устроился лекарем в тихий городок, и слишком поздно понял, что залез в самое пекло: к Пафу в королевство. Тут меня вычислила Брунгильда, взяла за глотку, как ты любишь это делать, и принялась вытрясывать из меня сведения. Я отболтался, чем мог, и сделал ноги. Не зная, где укрыться от всевидящих дивоярцев и от твоего гнева, я обратился к Гомониилу, а он передал меня Лиланде, которая умеет ходить из мира в мир. Назревало время, когда тут появится моя ранняя копия — Джакаджа, и мне надо было скрыться, чтобы он мог находиться с тобой. И она спрятала меня в одном из безлюдных миров, где бродят только динозавры. Приносила мне еду и, когда Джакаджа отбыл, чтобы украсть твой шар, она меня вернула. Вот здесь я жду, когда ты найдёшь меня и по своей дивоярской привычке возьмёшь меня за горло.
Лембистор окончил свои речи, доел пирог, стряхнул крошки с себя и уставился на Лёна честными глазками: мол, ещё вопросы есть?
— Я не понял, при чём тут Лино? — угрюмо признался тот. — Я думал, мой двойник Румистэль.
— А, в этом всё и дело, — отозвался демон. — Произошло сцепление версий. Лино — это предыдущее твое рождение в земном мире, где вы начинаете свой с Лиландой путь. Не из прошлого, а из будущего. Это, как думает Гомониил, означает, что колесо воплощение начало крутиться давно. Но что есть причина перезагрузки — он так и не знает. И я не знаю. До Лино был кто-то другой, а до него тоже кто-то был. Всё дальше и дальше во времени назад — до того момента, пока не произошла инверсия. Ты не удивился, услышав о Лино, значит, ты его как бы уже знаешь. Это означает по версии Гомониила — он у нас мозг! — что началось взаимопроникновение версий. Это очень скверно, потому что дальше начнётся такая путаница, что ещё сложнее будет разобраться. Так вот, мой друг, начав со встречи именно с Лино, с того памятного дуба, где Лиланда украла книгу, я был Лаваром Ксиндарой, а не Джакаджей. Когда же я так бездарно своровал шар с кристаллами, а ты впаял меня в породу, я вышел из него через много лет и встретился уже с тобой, с Лёном, мальчиком из земного мира, последним воплощением двойника Румистэля, вот почему я и назвался Ксиндарой — я им и был! Витки истории начали переплетаться, и я перепутался с Джакаджей. Меня перебросило во времени с самим собой — я поменялся со своей собственной версией. Голова пока не лопнула?
— Сейчас лопнет!
— Ага. И всё это я должен был носить в мозгу и ничего не перепутать! Если этот виток опять завершится прежде, чем мы узнаем причину инверсий, в следующий раз у тебя прибавится ещё один двойник из прошлого, и всё ещё больше запутается.
