— На которые ты ответов не найдешь. А я-то думала, что следаки — реалисты.
Поняв всю тщетность этого разговора, Андрей развернулся и ушел не попрощавшись. Уже в машине он вновь крепко задумался.
Эдвард рассказал, как все произошло. Как пытался помочь, но ничего не вышло. Теперь, похоже, его черед потерпеть неудачу.
Возможно, стоило найти друга. Но если его не могут найти лучшие ищейки вожака, то какие у него шансы? И даже если оборотень преуспеет в поисках, то может случайно вывести на него врагов.
Но и сдаваться просто так нельзя. Нельзя вот так в последний момент отвернуться от того, кому обязан жизнью.
Рука автоматически набрала телефон Иры.
— Как все прошло? — сразу прозвучал вопрос.
Да, она тоже волновалась. Правда, больше за самого Андрея.
— Никак, тупик...
— Ты сделал все, что мог...
— Видимо, не все.
— Поговорим вечером, — вздохнула девушка. — Сейчас много работы, почта просто разрывается...
— Тогда до вечера.
Положив трубку, оборотень завел мотор и резко надавил на педаль газа, резко выезжая на проезжую часть.
Где-то в лесах. 15 ноября. 2009 год.
Раны не заживали. Кости не срастались. Сколько длилась жизнь в полуживом состоянии — я не знал. Кажется, лишь пару дней назад легкие окончательно освободились от воды, которой наглотался в реке. Как повезло не задохнуться — не имел ни малейшего представления.
Если поиски и велись, то мне каким-то чудом удалось ускользнуть. Леса перемежались редкими дорогами. Города и поселки приходилось обходить.
Но все проходило в каком-то жутком тумане, словно меня накачали наркотиками. Пустоту внутри наполняла лишь боль.
Охотиться в таком состоянии то еще удовольствие. О быстрой дичи пришлось забыть, но, к счастью, попадалась покрупнее и помедленнее.
Куда и зачем я двигался? Ответа не было. Возможно, это лишь попытка убежать от себя, от того, что совершил.
Чувство времени давно исчезло. Могли пройти месяцы и даже годы, но события мелькали с такой скоростью, что почувствовать было невозможно. Порой казалось, что действиями руководить кто-то другой, кто-то более сильный и мудрый. Кто оберегал от преследователей и других неприятностей.
Этот защитник вытащил меня из лап Маркуса, когда я сам уже сдался и принял судьбу. Хотя, все, что не делал, получалось, что принимал судьбу. Попросился на службу в оперативники, потому что боялся мирной жизни, что старая жизнь потеряна безвозвратно. И вот к чему все привело. Выбор сделан. И теперь на руках ничего, кроме чужой крови. Если и до этого причина отнятой жизни была крайне спорной, то сейчас... и никакого чувства вины. Совесть молчала. Что случилось, то случилось. Но от этого не легче.
Кажется, в револьвере оставались пули. А, может, и нет. Несколько раз я вставал на колени и приставлял оружие к виску. Но не получалось. Защитник молчал, а моя воля слишком слаба...
Никакой цели у этого путешествия не было. Скорее, это и есть бегство. Но куда? На границу? Прочь из страны? Туда побежал бы тот, кто хочет выжить. А я себя к таким не причислял.
Но и выходить навстречу собратьям с нацеленным оружием не собирался.
Этот баланс — единственное, что заставляло двигаться вперед. Просто двигаться, неважно куда и несмотря ни на что.
Пару раз встречались стаи диких оборотней из двух-трех особей. Порой я даже останавливался и смотрел в их сторону. Но те почему-то не нападали. Наоборот, поджимали хвосты и убегали. Странно...
Ноги сами несли вперед, причем быстро. За день я преодолевал несколько десятков километров, если не всю сотню. И ложился спать только тогда, когда сам отрубался от усталости. Прямо на земле. Но и тогда спал настороженно, пусть и не без кошмаров, ни один из которых не удавалось вспомнить к утру.
Неизвестно как, но удалось прийти к родному городу. От видов родной Перми на глазах проступили слезы, а сердце болезненно сжалось. Как в день, ставший последним в родном гнезде.
Но слишком опасно возвращаться. Первым делом вожак выставит дозор у родного дома. Хотя, это было бы воистину оскорбление моего интеллекта. Впрочем, после историй с очкариков, Кэтрин и остальными... у него есть право так думать.
До этого, казалось, я посетил каждое место боевой славы.
Глазов, лес, где дрался с дикими оборотнями.
Где встретился с сестрами.
Подсознание привело меня сюда. С какой-то целью. Может, ностальгия по старым временам?
Казалось, нос все еще чувствовал их запах. Следы давнего костра природа растворила в своей первозданной красоте. А вот следы могилы, где закопали диких, еще проступали.
Даже забавно. Если бы в том бою повезло чуть меньше... или я бы скончался от ран... лежал бы среди них. Теперь уже грудой костей. И никто бы не узнал о...
Шорох заставил насторожиться. А потом выхватить оружие. Похоже, мой защитник уснул, и теперь кто-то подобрался слишком быстро. Возможно, стоило принять звероформу, но, кажется, теперь уже поздно.
Нет. Теперь все ясно. Я искал кого-то, кто мог бы выслушать. Кто сможет сохранить мою историю в своей памяти, как единственное доказательство, что такой оборотень действительно существовал.
Увидев вышедших на поляну сестер, я позволил себе слабую улыбку, прежде чем потерять сознание.
Лос-Анджелес. 16 ноября. 2009 год.
Кэтрин.
Первое время девушке показалось, что Самаэль приблизил ее из любопытства или забавы. Потом, что положил глаз. Но, как оказалось, да еще и с подсказки Павла, повелитель настолько сосредоточен на достижении одной единственной цели, забыв об остальном. Казалось, никакие земные блага вампира не интересовали. Скромный затворнический образ жизни порой совершенно не сочетался с занимаемой должностью.
Впрочем, брюнетка быстро убедилась, что будет ошибкой считать, что он сознательно удалился от управления кланом, передав солидную часть проблем на простого человека в очках и деловом костюме.
Куда не глянь, всюду его тень. Каждый вампир жил с именем повелителя на устах. Все дело в жесткой военной иерархии и строгих законах. И это при сохранении индивидуализма.
Хотя, стоило признать, не каждому хотелось вставать по стойке смирно в любой момент. Кэтрин разделяла подобные чувства, но слишком привыкла к подобному в Ордене. Да и там она вела себя порой нагло. Здесь же со всем строго. Инициатива приветствовалась, но только если она действительно пошла на пользу.
Если нет, то наказание жесткое. Вампирша видела, как одного из солдат, осмелившегося продавать за деньги кое-какие сведение медведям просто распяли и обескровили. А потом, полуживого, четвертовали. Кровь пропадать не должна — один из главных законов, как оказалось, любого клана. Единственный вид нечисти, имеющий подобного рода зависимость, не может по-другому. Как оборотни не могут питаться человеческим мясом, иначе быстро деградируют. Правда, девушка никогда не слышала о диких медведях или лисах...
— Лучшей позиции для высадке, чем в Архангельске, не будет, — заметил Павел на большом собрании.
— От Вильхема так и нет вестей?.. — невзначай спросил Самаэль, склоняясь над картой России.
— Боюсь, что нет.
Вампир действительно переживал из-за пропажи своего доверенного лейтенанта. По слухам, его видели в заварухе, что была в Техасе на днях. От нее, говорят, даже хозяева Америки содрогнулись и с трудом устояли, хотя никаких подробностей неизвестно.
Лугару определенно переживают сейчас не лучшие времена. Весь западный берег США оказался в руках вампиров. Медведей еще нужно выгнать до конца, но это дело времени.
Ничего не мешает обосноваться здесь на столетие вперед. Но Самаэль рвался в Россию.
Как-то у них был разговор на тему, почему повелитель так стремиться завоевать чужую страну, будто та когда-то была домом его предков. Что было, разумеется, не так.
На что вампир лишь усмехнулся:
— У твоей семьи было когда-нибудь призвание, передававшееся из поколение в поколение?
— Я мало знала свою семью, — отведя взгляд, ответила брюнетка.
— Прости. Соболезную. Хотя, обо мне можно сказать тоже самое. Я потерял почти всю свою семью во время Первой Мировой. Мне тогда было... я был почти ребенком. Но уже вампиром. Помню, собратья с трудом смогли достать тела всех тридцати. Некоторым было больше двухсот лет. Они помогли все в одной битве. Вместе. С оборотнями на восточном фронте. А еще до этого их предки погибали во время войны восемьсот двенадцатого года. И во многих других.
Кэтрин лишь могла молчать и слушала исповедь Самаэля. Теперь ясно, что он приближает к себе родственные души. Как Вильхема, что потерял семью во Вторую Мировую... и как раз к этой войне вампир и подходил:
— И вот я смотрел на тела своей семьи. Некоторых я даже впервые увидел. И уже тогда, в малом возрасте, задумывался... что мы делали не так. Почему проиграли? Почему мы проиграли во Второй Мировой, когда я был молодым офицером СС? Почему лугару проиграли во Вьетнаме и Афганистане? Дело не в Маркусе или вожаках, что были до него.
— В чем же тогда? — с искренним любопытством поинтересовалась Кэтрин.
— В людях, — улыбнулся вампир. — Большинство наших войн сопровождались войнами людей. Государства просили нас и наших врагов об участии в ней. Не всегда можно отказать... политики переменчивы. Как мы, так и оборотни, испытали это на себе. Но сейчас... мы не подчиняемся Франции, Германии или США. Это несет в себе определенные недостатки, но... мы свободны.
Девушка начала понимать, куда клонит вампир.
— Значит, мы можем воевать напрямую с оборотнями. Не будем зависеть от решений других государств...
— Именно так. Оборотни не смогут воспользоваться поддержкой людей — это будет вопреки негласным правилам. Кто нарушает эти правила — познает боль от войны на несколько фронтов. Европейский клан и лугару вцепятся в Маркуса, если он обратится за прямой поддержкой. Это грозит раскрытием всей нашей тайны... никто этого не допустит.
Верно. Когда люди воюют с людьми, нечисть ведет скрытую войну на своих фронтах. Так всегда и было. А Самаэль решил воспользоваться шансом, который выпадает нечасто.
— Но воевать напрямую с оборотнями также будет непросто, — заметила Кэтрин.
— Разумеется, — кивнул повелитель. — У них будет возможность пополнять ресурсы. Но есть одно 'но'. Солдат у него не бесконечное количество. А когда дело дойдет до вербовки с обеих сторон, то новые солдаты не будут залогом успеха. Главное сокрушить его основные силы, и тогда все закончится. Правительство само обратиться к нам со словами поддержки.
Это тоже часть правил. Правда, порой, правительства приходилось свергать.
— Кэтрин? — повторно позвал ее Самаэль.
Девушка пришла в себе и смущенно улыбнулась:
— Прошу прощения.
— Ничего страшного. Мне нужна твоя помощь в одном вопросе, — все присутствующие на большом собрании устремили взор на нее, едва не выбив из равновесия.
Некоторые из этих вампиров не одобряли ее присутствие на важных встречах, но ослушаться Павла, а уж, тем более, повелителя, не смели.
— Разумеется.
— Майерс сказал мне, что Ордену в свое время удалось забрать себе секретные туннели, пролегающие под Москвой. Это пригодится в будущем для диверсионных групп...
— Боюсь, эти туннели вам не помогут, — соврала Кэтрин. — В восьмидесятых, когда Орден начали сильно зажимать, его Мастер собирался перебраться туда, но... оборотни о них знают, поэтому взорвали их.
— А где же тогда прячутся охотники?
— Есть один секретный бункер в пятидесяти километрах от Москвы. Но я не смогу назвать точное место... мне не доверяли. На выходе всегда завязывали глаза.
К счастью, искренности в ее глазах хватило, чтобы убедить Самаэля. Пусть остальные не доверяют. Главное, что повелитель верит ей.
Где-то в лесу. 16 ноября. 2009 год.
В очередном кошмаре я устраивал кровавую резню. Знакомые и незнакомые лица были изуродованы моими когтями, пока вокруг не образовалась гора трупов, стремящаяся даже после смерти забрать меня с собой, похоронив под своей грудой...
С беззвучным криком я сел, тут же стиснув зубы от сильной боли. Черт, как же оказывается болят все раны... которые оказались перевязаны.
— Аккуратнее... — раздался знакомый голос, мягкие ладони провели по плечам и уложили на спальный мешок.
Это оказалась Анна. Когда я успел ее встретить?
— Знаешь, нам стоит перестать встречаться таким образом, Максим, — усмехнулась брюнетка, словно прочитав мои мысли. — Кто тебя так на этот раз? — теперь ее пальцы нежно скользнули по щеке, словно успокаивая.
— Я сам... — ответа лучше не нашлось.
— Он очнулся? — раздался еще один знакомый голос.
Надо мной склонилась Нина. Обе сестры не изменились, словно и чуть меньше года не прошло. Если бы и все остальное было таким же постоянным...
— Дадим ему отдохнуть, — решила Анна.
— Не надо... — я вновь попытался сесть, на этот раз действуя осторожнее.
Получилось гораздо лучше.
— Что же опять привело тебя в наши края? — блондинка села рядом.
Серые глаза блестели... черт... вспомнилось то, как девушка просила укусить ее. Неужели она не отказалась от этой глупой затеи? Тогда страх не дал сделать опрометчивый поступок. Сейчас же есть причины посерьезнее.
Остается надеяться, что Нина отказалась от своей глупой затеи.
— Я сбежал... — слова давались с трудом. — От правосудия.
Любопытные взгляды сестер не оставляли шансов. Придется рассказать всю историю с самого начала. Но... разве не это мне сейчас нужно? Как в прошлый раз.
Рассказ длился долго. За это время на костре уже был готов освежеванный кролик. Поэтому пришлось еще и прерваться на еду. Все манеры от жуткого голода оказались забыты.
После история пошла легче. Даже когда я дошел до самой горькой части... и понял, что пусть и тяжело, но никаких конкретных эмоций нет. Ни жалости, ни грусти. Ничего. Словно кто-то высосал их или подавил.
Поэтому когда прозвучала последняя фраза, я замолчал, долго прислушиваясь к ощущениям. Полегчало, скорее, по привычке, нежели на самом деле.
Больше не хотелось наложить на себя руки. Но и жить полной жизнью тоже. Казалось, что чего-то не хватает. Будто во всем ходе вещей пропала пара важных деталей, что мешало восприятию общей картины. Будто часть сущности считала себя... невиновной.
— Видишь, а мы себя невезучими считали, — грустно сказала Нина после долгой паузы. — И что будешь делать дальше?
— Я не знаю. Честно, — признался я. — За мной сейчас наверняка охота. Отсюда точно надо убираться. Совсем недалеко мой дом.
Если Маркус действительно объявил охоту, как на опасного преступника. Хотя вряд ли розыск будет на том же уровне, как за международными террористами.
— Если... — Анна задумалась. — Если тебе интересно, то мы собираемся уходить из этих мест. Начались проблемы с милицией. Думаем осесть в другой области. Можешь отправиться с нами...
— Нет, это слишком опасно. И так слишком много людей погибло из-за меня, — категорически отрезал я.
Разумеется, сестры были разочарованы отказом, хоть и старались этого не показывать. Но ясно, что дело совсем не в том, что моя персона поможет им чуть ли не разбогатеть. Для оборотня выследить добычу очень резко, не нужно тратить пули и на шкуре следов остается не так много.
