— Простите? — Оу. Классная иллюстрация к смайлику о_О.
— Джирайя, — поднимаю вопросительно бровь.
— Честно говоря, не знаю. Но выясню! — Записывает и это. К Асума, Иночи и сладкому.
— Последнее. Форму Митараши выдали? — В глазах помощника читается явное 'а надо?'. Но под моим скептическим взглядом моментально исправляется, отрицательно машет головой и записывает. Удовлетворенно киваю.
— Еще что-то? — Гляжу на него, думаю. Ладно, пусть сам ищет, раз уж ему без работы скучно...
— Внутренние приказы, при тебе или в твое отсутствие, касающиеся обеспечения медиков, вообще госпиталя как такового, были?
— Что-то было.
— Тащи все, что найдешь. Хочу ознакомиться до наступления ночи. — Генма грустнеет.
— Хай. Я могу приступать?
— Да, иди. А, стой. АНБУ возле моего дома так и остался? — Стоит, думает. Сверяется с блокнотом.
— Его сменщик, — и выжидательно смотрит. Киваю:
— Отлично. Теперь — точно все. — Выходим вместе, закрываю кабинет, подмигиваю Коню на потолке, спускаюсь в общий холл искать представителя строй-компании.
Им оказался довольно невзрачный мужичок низкого росточка, с роскошной кучерявой шевелюрой и короткими ручками-ножками. Эдакий колобок. Но очень живенький и с богатой мимикой. Чтобы не тратить зря время, дожидаясь, пока он следом докатится со скоростью беременного дирижабля, взяла человечка за шкирку и шуншином переместилась к дому. Там уже стояли, подпирая забор, двое внушительных дядек и долговязый, еще безусый юнец.
Поклонились. Колобок сказал, что это рабочие, а он — прораб. Забавно. Прошли в дом. Те даже разулись, чтобы не наследить, хотя это вроде как нарушение техники безопасности. Но колобок рассыпался, что они-де культурные люди и не хотят добавлять мне лишней работы. Ну ладно, их дело.
Показала сей дружной четверке унылое верхнее помещение. Мужики покачали головами, колобок поцокал языком. Юнец пошел колупать стену пальцем. Прораб походил кругами, внимательно все разглядывая и примериваясь... мечтательно как-то. Прям Микеланджело перед куском мрамора. Через минуту толстячок спохватился и уточнил, что конкретно я хочу здесь видеть. Отрыла в сумке чистый лист бумаги, схематично набросала, поясняя по мере рисовки. Дядечка деловито все разглядывал, шевелил что-то такое... эдакое... пальцами и прицокивал. Дальше началось довольно бурное обсуждение. На обратной стороне листа мне накарябали, что взамен предлагает он лично. А ничего так. Удобно. Но не совсем мой вариант. Покачала головой, принялась объяснять заново. Где-то через полчаса мы пришли к соглашению. В процессе рабочие как раз все успели обмерить, перепроверить дважды и занести в выданную колобком табличку... Тот вздохнул, вытер пот со лба платочком, и дал отмашку обдирать все поверхности. Мужики зашевелились.
Мы спустились в кухню считать расход материалов, стоимость работ. Короче, ваять предварительную смету. Напоила дядечку чаем с мятой, перепроверила все бумажки. Вполне приличные расценки оказались. Напоследок пошли проверять чего там на чердаке творится. Три облака пыли, аккуратной кучкой сложенный мусор и взмокшие рабочие. Ободрать умудрились уже почти все. Колобок скомандовал продолжать в том же темпе, затем начать зачищать поверхности. Инструменты они сразу с собой принесли. Мне пообещал, что к вечеру пыли не будет, а будет чистенький голый чердак. Завтра с утра пораньше ребята примутся за шпаклевку и штукатурку. Сейчас нельзя, потому что вонять будет всю ночь. Пока же надо купить мастику, привезти выбранные материалы. Кстати, насчет отделки. Мне тут же сунули под нос каталог. Большой, толстый, красивый. Выбрала, что понравилось. Предложил мебель на заказ через них же. Окинула взглядом колобка, ухмыльнулась и предложила повторить чай.
На кухне просмотрела второй каталог, выбрала подходящие встроенные шкафы, нарисовала свой вариант. Спор пошел по второму кругу. Дядька доказывал, что этот шкаф-мастодонт, который я хочу, туда не влезет даже по частям, я уперлась рогом. Отдуваясь, нарисовал подробные разрезы чердака в масштабе и со всеми размерами. Пришлось согласиться. Колобок победно просиял, но тут же сдулся: раз уж я признала поражение, то теперь верх инженерной мысли придется проявлять уже ему.
Вообще, хороший человек оказался. Вот правду говорят: маленький, да удаленький. Шкаф мы все-таки нарисовали. Общими усилиями. И остались друг другом вполне довольны. Выбрала опять оттенки, дополнили смету. Показал конечную цену. Ну, кусается немножко, конечно, но терпимо. А если учесть, что мебель мне сделают на заказ, так сказать, в индивидуальном варианте, вообще благодать.
Пожала руку колобку. Оставила на хозяйстве клона, дабы следил за работой. Вышли с прорабом из дома и разошлись в разные стороны: я — во дворец, опять шуншином, он — в свою компанию, заказывать материалы, делать смету начисто и подписывать ее у начальства. Материалы обещал привезти частями — к вечеру и уже утром. Если они закончат так же хорошо, как начали, то я не только порадуюсь, но и возьму данную компанию на примету, в дальнейшем подкидывая им заказы. А их в перспективе много. Надеюсь, начальство колобка это понимает...
Во дворце меня ждали взмыленный Ширануи, видимо, уже жестоко пожалевший, что вообще под руку сунулся, кипа бумажек и сияющая Анко-тян. С обедом. Я до слез умилилась, увидев накрытый стол в малой приемной: свежий сок со льдом, креветки, салат, много сыра, гренки... Девочка прямо расстаралась. Позвали Генму с нами покушать. Тот буркнул, что ему некогда, и удрал куда-то вниз с постной рожей. А мы сели обедать. Вкусно было, да. Но пайку для Генмы я все-таки отложила.
Оставив Митараши разбираться с посудой, вернулась в кабинет с бумажками подмышкой, налила чайку и села вникать, держа наготове парочку чистых листов. Уже через пять минут все мое хорошее настроение улетучилось: больше семи лет — точнее, около девяти — в Конохе шла скрытая рейдерская война. Гражданские предприниматели во всех более-менее влиятельных сферах просто перевелись. Достала из стола вчерашнюю статистику смертности, выписала на отдельный лист адреса бывших предприятий и стала сверяться с картой. Отмечая карандашом точки, пришла к выводу, что исчезновение гражданского бизнеса происходило по принципу кругов на воде.
Начальными ареалами были кварталы обоих старейшин и Сарутоби. Полуразвалившиеся останки кланового квартала Шимура, так себя не вели. Там вообще такое впечатление, что все вымерло. Но, если учесть, что Данзо — последний представитель, все сходится: в этом плане ему просто нет ради кого тянуть на себя одеяло... Впрочем, других его деяний это нисколько не умаляет.
Вернулась за стол, уставилась на бумаги, как на змею. И стала думать думу дальше. Пусть предприятий давно уже нет, раствориться в воздухе они не могли. Значит, к кому-то перешли. Либо достались по наследству, либо были выкуплены ушлыми соседями. Это в идеале. Но. Статистика смертности и область, откуда стала расползаться эта зараза, говорили только об одном: что их вообще пустили с молотка. Если можно так сказать. А наследники, которым ловить в Листе стало больше нечего, снимались с места и уезжали куда подальше, в поисках лучшей доли. Либо просто исчезали в неизвестном направлении: я не удивлюсь, если окажется, что на балансе деревни периодически висели почти все предприятия из этого списка, а потом их тихо и мирно разбирали, как приглянувшихся шлюх в борделе. Вместе с земельными наделами. При этом не озаботившись перезаключить и проплатить новые договора аренды: в Конохе только клановые кварталы и земля под ними в собственности. Все остальное сдается в долгосрочную аренду. И гражданские просто не могут ничего здесь заиметь в частную собственность. Здания, строения, предприятия — да, пожалуйста, строй и владей. Но земля — ни-ни.
Каждый новый собственник-арендатор, вне зависимости от причин своего появления, обязан заключить новый договор с деревней. Старый же расторгается автоматически при наступлении любой ситуации или условия, оговоренных сторонами в договоре аренды. Либо гасится по истечении назначенного времени. Сами договора стандартные. Различаются только по своей срочности и целевому назначению — использованию — земли.
А теперь получается, что несколько лет подряд эта троица незаконным образом получала в бесплатное пользование земельные наделы вместе с работающими предприятиями и ничего за это не платила! Мало того, раз за разом официально все переходило к каким-то третьим лицам, которых теперь ищи-свищи! Потому как половина второй волны владельцев тоже уже вполне благополучно скопытилась, а имущество перешло в статус 'невостребованного'! Ши-кар-но!..
Где б себе такое 'невостребованное имущество' найти и прикарманить, а?
Медитируя на бонсай, я пыталась успокоиться. Зашла какая-то конструкция... со знакомыми ногами в высоких ботинках. Протопала прямиком к столу и сгрузила все добро мне на стол. Взмокший бледный Генма с непередаваемым выражением продолжал смотреть на эту кучу. Потом отвис, перевел глаза на меня и отрапортовал, что вся стопка — найденное по ирьенинам. Бессистемно, конечно, но что есть. Посмотрела на него. На принесенные бумаги. Сказала, чтобы топал кушать. Анко выдаст пайку.
Мокрый как мышь Генма ушел лечить нервы. Обедом, ага. Высунулась в приемную, поманила пальчиком Анко, наказала, чтобы в ближайшие полтора-два часа, как раз до шести, меня никто не беспокоил. Ну-с, приступим... Засела разбирать монструозную стопку. Потом плюнула, поставила барьеры, создала тройку клонов, в четыре пар рук оно быстрее будет. Хотя после мне будет хреново.
До половины шестого я управилась. Клоны остались сортировать документацию, я пошла канючить чаю у Анко. Девочка тут же распечатала из какого-то свитка горячий чайник. Я аж прифигела... Лихо она начала. А самое главное, почему я о таком способе хранения кипятка не задумывалась раньше. Век живи — век учись... Забрала чайник и вернулась в кабинет. Подняла барьеры. В подсобке, достав из сумки горсть таблеток, разгрызла. Стало очень хорошо... Сейчас, минут пять-семь меня поколбасит, и отменю технику теневого клонирования. Получится как в мечте мазохиста: вроде и плохо, но в то же время хорошо... М-да. Этак недолго и наркоманом стать. Поставив на пол рядом исходящую паром чашку, легла на диванчик и развеяла клонов.
Ой, как меня вштырило... Перед глазами вертелось все: плита, стол, стулья, диван... двери... обе. Лампочка очень весело плясала, да. А потом отпустило и стало очень больно. Поднялось давление, в голове застучали молоточки. Пульс повысился, кинуло в жар. Сползла кое-как с дивана и потащилась в душ. Три метра дались с немалым трудом. Блин. Ненавижу стимуляторы. Особенно те, которые для умственной деятельности.
Без пяти минут шесть я более-менее привела себя в человеческий вид и, плюхнувшись в мягкое креслице, деактивировала защиту. Сжав виски, принялась мысленно раскладывать по полочкам все, что узнала.
Ирьенинам давали или дерьмовые, или совсем дерьмовые миссии. Прикрываясь как раз тем, что они же ирьенины! И эти миссии как раз для их уровня! Я прямо слышу ехидные интонации Хирузена, в очередной раз вещающего о воле Огня... Далеко не всегда оплата была высокая, но миссии, повторяю, были ВСЕ дерьмовые.
Так что держали медкорпус на коротком поводке. Впроголодь. И без пригляда далеко не отпускали. Отказы в выделении хотя бы маломальских сумм на стабильную оплату их более чем стабильного труда в госпитале объясняли повальным сокращением финансирования и дырами в бюджете. Растущими. Например, по вине простоя предприятий Учиха или их же разваливающегося квартала... Бред. Собачий бред и розовые слоники. Как вообще подобное можно принять на веру?!
'Достанем плакаты и яркие краски, поправим портреты великих идей.
Свободу и равенство, верность и братство — прекрасные сказки для взрослых людей'.
Но люди видели добрую, отеческую улыбку Хирузена и верили, верили, верили... А тот, кто не верил, я так чувствую, пропадал быстро и надолго. Если вообще возвращался. Вот взять, к примеру, того же Джирайю. Он — внешний разведчик. Но даже имея такую роль, должен был бы чаще показываться в деревне и как-то участвовать в ее жизни. Однако, нет — его исподволь 'освободили от всех лишних обязанностей, оставив только самую главную'. Ага. Освободили его. Два раза.
'И вот уже толпы с восторгом встречают того, кто ведет их в крестовый поход!
Так было всегда — храбрецы умирают, и где-то в сторонке стоит кукловод.'**
Миры разные, а сущность людей не меняется... Тяжело вздохнув, послала в самый дальний эротический поход 'волю Огня'. Чтоб тебе заблудиться по дороге на перерождение, Хирузен!
На часах, кстати, уже шесть с копейками. Постучав, зашла Анко, передала записку. Разворачиваю — привет от Асума. Извиняется за вынужденное опоздание: дети задержали на тренировке. Ино неудачно подвернула ногу, пришлось тащить ее в клановый квартал, сдавать родителям на руки. А он — квартал — на другом конце деревни. Ну да, так и есть. Еще раз извинившись, пообещал, что опоздает не дольше, чем на пятнадцать-двадцать минут, и просил не сердиться. Хотелось бы в сердцах сказать, что он безответственный, но... Во-первых, Асума за детей действительно в меру возможностей и понимания всегда беспокоится, во вторых — все-таки прислал записку. Так что простим ему эту оплошность.
Анко вышла. Я уже подумывала пойти покопаться в свитках, поискать остатки конфет или еще чего, и тут... Распахивается дверь, вваливается воняющий потом Джирайя, раскатисто выдает 'Цунаде!', дыхнув в мою сторону перегаром... м-м-м... наверное, трехлетней выдержки. Непонятно откуда налетевшим порывом ветра разметало добрую треть бумаг со стола. Шиплю на этого придурка. Тот тушуется, но продолжает стоять, загораживая проход прыгающему обеспокоенным сусликом за его широченной спиной Генме. Ширануи мечется, не зная что делать, и удрученно смотрит на рассыпавшиеся по полу документы.
— Собирай, — процеживаю сквозь зубы. Джирайя наконец сдвигается с места. В появившуюся щелку просачивается мой помощник и начинает косить под Золушку.
— Да не ты! Он пусть собирает! — Генма замирает с пачкой в руках. Смотрит на меня... На Джирайю... Кладет уже собранные бумаги на край стола. Потом, подумав, забирает назад, держит над полом и уточняет:
— Цунаде-сама, а это тоже обратно раскидать? — Мне бы очень хотелось сказать: 'Да, раскидай и ногой с разворота добавь'. Но вместо этого молча протягиваю руку, забирая перекошенную стопку.
— Цунаде, ну что ты так переживаешь? Сходи, развейся, глядишь и полегчает... — Меня снова чуть не сшибает с ног запах перегара. Взмахом выдворяю из кабинета помощника, опускаю барьеры. До Джирайи начинает доходить, КАК он попал... Правильно, теперь ты отсюда даже через стену просто так не выйдешь!
Бывший сокомандник в рекордные сроки трезвеет, перестает ухмыляться и медленно отходит к двери, примиряющее подняв руки. Поздно, батенька. И мне тоже надо иногда сбрасывать накопившуюся агрессию. Сегодня вот не повезло тебе. Тем более что у тебя есть все шансы после этого выжить, и вообще, не впервой.
