Обязательный варёный рис, пара острых соусов, мелко нарезанные тушёные овощи вроде кабачков. Наструганная тонкой лапшой то ли редька, то ли репа, крошечные ломтики варёной курицы и ещё что-то зелёное в маринаде. Кроме медной ложки, подали ещё и длинную трёхзубую вилку.
Ия невольно отметила про себя, что вчера и сегодня за завтраком под давлением обилия впечатлений и тревожных мыслей она как-то не особо обращала внимание на столовые приборы, а сейчас вот заинтересовалась. Вилка выглядела плоской с небольшими утолщениями на кончиках зубцов, а ложка круглой и мелкой.
Усуя поинтересовалась, нет ли у госпожи ещё каких-нибудь приказаний, и, получив отрицательный ответ, удалилась.
Пообедав, девушка принялась внимательно осматривать комнату, продолжая составлять хотя бы приблизительное представление о том, как живут наложницы богатых аборигенов.
Судя по первому впечатлению, очень даже неплохо. Ящички низенького шкафчика под окном и местный аналог шифоньера оказались набиты одеждой из хлопка и разноцветного шёлка, кусочками ткани, лентами, нитками, украшениями вроде того, что Сабуро взяла у своей убитой спутницы на маноканской дороге.
Увлекательный процесс прервал шум шагов за дверью. Ещё до того, как служанка постучала, Ия успела захлопнуть дверцы, сесть на табурет и придать лицу скучающее выражение.
Усуя вошла вместе с пожилой женщиной в опрятном фартуке и с небольшой корзиночкой в руках.
— Старшая госпожа приказала забрать у вас какой-то заморский овощ, госпожа, — поклонившись, сказала она.
— Сейчас, — кивнула девушка, направляясь к сложенным у стены вещам.
— Его что же, в землю сажают? — спросила незнакомая служанка, внимательно рассматривая каждую картофелину.
— Да, — подтвердила путешественница между мирами.
Глубоко?
— Не знаю, — честно призналась не имевшая никакого понятия об агротехнике выращивания картофеля Ия.
— А долго ли растёт?
— Я же не крестьянка! — вовремя вспомнив слова названного папаши, делано возмутилась Платина.
— Простите, госпожа, глупую служанку, — вздрогнув, словно от удара, служанка втянула голову в плечи и забормотала, торопливо перекладывая клубни в корзину.
Девушке стало стыдно и, напрягая память, она проговорила, отведя взгляд:
— Хранить как репу с редькой. Следить, чтобы свет не попадал. И есть можно только то, что в земле. От листьев и плодов можно отравиться.
— Да, госпожа, — поклонилась женщина. — Спасибо, госпожа. Я всё поняла, госпожа.
Пока они беседовали, Усуя сложила на поднос грязную посуду, а перед тем, как покинуть комнату, сообщила, что сейчас сюда придут старшая госпожа, госпожа Амадо Сабуро и госпожа Андо.
Новая наставница оказалась невысокой, слегка полноватой старушкой с круглым серьёзным лицом и симпатичными морщинками у глаз.
Её аккуратно уложенные в скромную причёску волосы густо побелила седина, головку большой, серебряной шпильки украшала маленькая золотая рыбка с зелёным камушком вместо глаза, а в ушах покачивались длинные серьги.
Поверх простенького платья из лилового шёлка был надет стёганый жилет с поблёкшей вышивкой, отороченный по краям вытертым белым мехом.
Вспомнив уроки своей спутницы, Платина отвесила чинный поклон, прижав руки к животу.
— Вот, госпожа Андо, это та самая девушка, о которой мы с вами говорили, — сказала жена начальника уезда, опускаясь на табурет.
— Здравствуйте, госпожа Сабуро, — поприветствовала Ию старушка.
— Долгих лет жизни и процветания вам, госпожа Андо, — ещё раз поклонилась Платина, краем глаза отметив, как по набелённому лицу супруги хозяина дома скользнула лёгкая тень неудовольствия. — Мне рассказывали о вас столько хорошего, что я с огромным нетерпением жду начала наших занятий.
— Мои познания крайне скудны и ограничены, госпожа Сабуро, — с лёгкой улыбкой возразила собеседница, усаживаясь за стол. — Но я буду рада поделиться с вами всем, что знаю сама.
Поскольку девушке никто сесть не предложил, то, помня местные правила приличия, она так и осталась стоять, словно школьница у доски.
— Вы умеете читать и писать, госпожа Сабуро? — деловито, но благожелательно поинтересовалась будущая наставница.
— Благодаря госпоже Амадо Сабуро, — Платина чуть поклонилась поощрительно улыбнувшейся монашке. — Я знаю основы правописания.
— К сожалению, госпожа Андо, — виновато развела руками сестра начальника уезда. — Я не сумела в достаточной степени ознакомить её с правилами этикета и объяснить главные принципы, которым должна следовать в своей жизни благородная женщина.
Понимающе кивнув, старушка вновь обратилась к девушке:
— Вы умеете играть на каком-нибудь музыкальном инструменте?
"Немного на синтезаторе", — мысленно усмехнулась путешественница между мирами.
Однако, прежде чем она успела ответить, заговорила жена чиновника:
— Музыкой можно будет заняться и позднее, госпожа Андо. В первую очередь девушке следует выучить правила поведения и обязанности дочери благородного отца.
— Разумеется, госпожа Сабуро, это самое главное, — тут же согласилась старушка.
— Ещё раз прошу вас никому не рассказывать, кто эта девушка, — наставительно проговорила супруга хозяина дома. — В своё время об этом узнают все, а пока не стоит давать повод для сплетен.
— Я понимаю, госпожа Сабуро, — заверила собеседница. — Можете всецело положиться на мою скромность. Мне часто приходилось обучать хорошим манерам благородных девушек. Правда, раньше я никогда не делала этого у себя дома. Но вам я отказать не могу.
— Мне бы хотелось, чтобы вы начали заниматься как можно раньше, — высказала ещё одно пожелание жена начальника уезда.
— Тогда я пойду и прикажу приготовить комнату для молодой госпожи, — с заметным усилием поднимаясь на ноги, сказала старушка. — Во избежании кривотолков я собираюсь поселить её в павильоне у пруда.
— Не слишком ли там холодно, госпожа Андо? — забеспокоилась супруга хозяина дома.
— Нет-нет, госпожа Сабуро, — заверила её собеседница. — Мы ещё летом там ремонт сделали. Почтенный Зябер, что жил у меня с осени, никогда не говорил, что мёрзнет. А ещё я дам молодой госпоже одеяла и жаровню.
— Не утруждайте себя, госпожа Андо, — покачала головой Азумо. — Наши слуги принесут всё необходимое.
— Тогда, чтобы не привлекать излишнее внимание соседей, молодой госпоже лучше прийти ко мне вечером, — предложила будущая наставница. — Где-нибудь в первом часу ночной стражи. Уже не так светло, как днём, а ночные гуляки ещё не шатаются по улицам.
— Хорошо, — тоже встав с табурета, согласилась жена начальника уезда.
Когда они ушли, девушка посмотрела на притихшую монашку и насторожилась.
— Вам что-то не нравится Сабуро-ли?
— Зовите меня Амадо, — всхлипнув, женщина торопливо достала из рукава платок.
— Тогда и вы меня Ия, то есть Ио, — быстро поправилась Платина, ощущая странное волнение, словно при расставании с близким человеком.
— Мы с вами многое пережили, Ио-ли, — женщина всхлипнула, вытерев выступившие слёзы. — И я очень рада, что брат решил удочерить вас. Пусть я отказалась от суеты мира, посвятив себя служению милосердной Голи, семья по-прежнему многое значит для меня. И хвала Вечному небу, что вы тоже вошли в неё.
От этих слов и того тона, каким они были сказаны, путешественница между мирами почувствовала, что у неё тоже защипало глаза. Опасаясь расплакаться, она решила сменить тему разговора.
— А сами вы чем собираетесь заниматься, Амадо-ли?
— Немного погощу у брата, — шмыгнула носом та. — Потом вернусь в обитель. Нельзя дать монастырю пропасть.
Она сказала, что ещё не знает, сколько для этого понадобится времени. Посетовала на то, что после эпидемии цены на услуги мастеров и строителей сильно возрастут, а главное — беспокоилась о том, где взять новых сестёр?
Её рассуждения прервал стук в дверь.
Получив разрешение, в комнату вошла одна из служанок, сопровождавших сегодня супругу хозяина дома.
— Госпожа Амадо Сабуро, моя старшая госпожа приказала сообщить, что пришла госпожа Сасако. Если вы желаете с ней поговорить, то они пьют чай в покоях старшей госпожи.
— Да-да, — встрепенулась собеседница. — Передай своей госпоже, что я сейчас приду.
Когда служанка ушла, монашка сказала, словно извиняясь.
— Ио-ли, госпожа Сасако — моя старинная подруга. Мы с ней так давно не виделись.
— Конечно, идите, Амадо-ли, — не дала ей договорить девушка. — После всего, что случилось, у вас есть о чём поговорить.
Оставшись одна, она перетряхнула их корзину и котомки, выложив принадлежащие спутнице вещи и увязав их в узел.
Потом ей понадобилось на задний двор. По дороге Ия встретила двух слуг с большим, плетёным коробом. Заметив гостью, те попятились, уступая дорогу, а девушка подумала: "Получается, на эту половину дома не пускают только посторонних мужчин, а свои свободно шастают. Тут, наверное, и интрижки всякие случаются. И не только между слугами. Наложницам, небось, скучно целыми днями ничего не делать. А секс — какое-никакое, а развлечение".
Поймав себя на подобных мыслях, Платина невольно усмехнулась, хотя перспектива самой оказаться в подобном гареме вдохновляла даже меньше, чем раньше.
Когда солнце стало клониться к закату, вернулась монашка, а с ней явилась и жена начальника уезда в сопровождении пары служанок, одну из которых тут же отослали прочь.
— Мы пришли проводить вас, Ио-ли, — проговорила Азумо, проходя мимо девушки, и та ясно уловила исходивший от неё запах спиртного.
Усевшись за стол, женщина сурово свела аккуратные брови к переносице.
— Учитесь усердно, — напыщенным тоном заявила она. — Чем раньше вы овладеете правилами этикета, тем быстрее господин проведёт церемонию удочерения.
— Я приложу всё старание, госпожа Сабуро! — напрягая свои невеликие актёрские способности, пылко вскричала бывшая учащаяся циркового колледжа.
— Надеюсь, вы не разочаруете своего приёмного отца, — продолжила собеседница.
Лёгким движением руки, сопровождавшимся недовольной гримаской, она заставила замолчать девушку, готовую разразиться очередной восторженной тирадой.
— При всём моём уважении к достойной госпоже Андо, я не могу отправить вас в её дом одну. Это Угара.
Жена чиновника кивнула в сторону застывшей у двери служанки.
— Она будет заботится о вас.
"А заодно и следить за мной", — неприязненно подумала Платина и, не зная, как реагировать на подобное заявление, пристально посмотрела на свою новую спутницу.
Среднего роста, крепкая. Овальное, с грубыми чертами лицо. Припорошенные сединой волосы заплетены в косу и уложены в причёску, заколотую простой, лишённой украшений шпилькой. Однако на запястье поблёскивает витой, серебряный браслет.
— Угара знает, кто вы, — продолжила супруга хозяина дома. — Но она будет молчать. Главное, чтобы вы зря не распускали язык.
— Мне это ненужно, госпожа Сабуро, — Ия чувствовала, что наглый менторский тон собеседницы раздражает её всё больше и больше. — Я хочу как можно быстрее выучиться и вернуться в свой новый дом.
— Это радует, — снисходительно кивнула женщина и, громко икнув, деликатно прикрыла рот ладошкой.
Неизвестно, как долго она бы ещё разглагольствовала, но тут вернулась ранее отосланная служанка со стопкой чистого белья.
— Ваши вещи выстираны, Ио-ли, — сказала Азумо. — Я приказала дать вам ещё кое-что, необходимое каждой женщине.
— Благодарю, госпожа Сабуро, — поклонилась Платина.
— Угара, убери всё в корзину, — приказала жена чиновника, поднимаясь.
— Подождите! — остановила их девушка.
Под недоуменными взглядами присутствующих она взяла один из двух стоявших у корзины узлов.
— Это ваше, госпожа Сабуро, — сказала Платина, протягивая его монашке. — Тут плащ и... ещё кое-что.
— Не нужно, — прикусив губу, покачала головой сестра хозяина дома. — И я просила называть меня Амадо.
— Ну не нести же всё это в дом госпожи Андо, Амадо-ли, — вымученно улыбнулась готовая разрыдаться девушка.
— Возьми, Икиба, — приказала Азумо второй своей служанке, разрешив сомнение золовки.
— Да, старшая госпожа, — отозвалась та.
Когда они всей компанией шли по дворику, стоявшие на противоположном берегу замёрзшего прудика наложницы уже привычно перешёптывались, провожая их оценивающе-любопытными взглядами.
Внутри самого большого здания, делившего усадьбу на две половины, Ия с удивлением обнаружила примерно два десятка небольших столиков, выставленных в две параллельные линии от дверей в официальную часть дома до стоявшего у противоположной стены стола, явно предназначенного для главы семейства.
Несколько служанок торопливо протирали и расставляли стулья. Похоже, здесь намечается какое-то мероприятие вроде званого ужина для особ, приближённых к начальнику уезда.
На выходившей в первый дворик веранде их поджидал молодой слуга с усыпанным угрями простоватым лицом.
Поклонившись старшей госпоже, он взял у Угары корзину и узел, в свою очередь передав ей небольшую котомку.
Не обращая на них внимания, жена чиновника вновь обратилась к приёмной дочери своего мужа:
— Ступайте, Ио-ли. Занимайтесь старательно. А я вас скоро навещу.
— До свидания, Сабуро-ли, — поклонилась девушка, прижимая ладони к животу.
Приближаясь к воротам, она заметила стоявших по бокам слуг в одинаковых светло-коричневых куртках, чёрных штанах и кожаных башмаках.
"Вот и местные униформисты", — усмехнулась про себя бывшая цирковая.
— Не задерживайся там, — тихо проворчал один из них, распахивая створку.
— Я быстро, почтенный Буган, — заверил юноша, поправляя лямки корзины на плечах.
Когда они выходили на улицу, к усадьбе как раз подъезжали трое всадников, один из которых, судя по всему, принадлежал к числу гостей важного чиновника.
Одетый в яркий, шёлковый халат синего и бежевого цветов, парень лет двадцати ловко, явно рисуясь, спрыгнул с седла и беззастенчиво уставился на Платину большими, какими-то бесстыжими светло-карими глазами в обрамлении длинных, пушистых ресниц.
— Здравствуйте, молодая госпожа, — голос у него оказался чуть хрипловатый, а открытую добродушную улыбку совсем не портила узкая полоска усов над пухлой верхней губой. — Куда это вы направились в столь поздний час?
Оценив парадную широкополую шляпу из синего шёлка с золотой, украшенной зелёным камнем брошью на тулье, зелёный шёлковый кушак с заткнутым за него мечом в отделанных серебром ножнах, а также уверенность, с которой он держится, Ия решила, что совсем уж игнорировать такого богатого и важного гостя приёмного папаши будет весьма опрометчиво, но и болтать с ним зря не стоит.
Поэтому, поклонившись едва ли не на ходу, она ответила, стараясь говорить как можно суше:
— Ещё не так поздно, господин. А у нас свои дела, и не следует нам мешать.
Собеседник довольно рассмеялся, но девушка уже прошла мимо, буквально затылком ощущая пристальный взгляд молодого человека, сопровождавший её ужасно долгие полминуты.
Только когда это чувство исчезло, Платина позволила себе обернуться. Парень исчез, а пара его вооружённых спутников, спешившись, заводили в ворота лошадей. Не выдержав мучившего её любопытства, Ия обратилась к шагавшей чуть поодаль служанке:
