— Ну, а зачем тогда положение, если им никогда не пользоваться? — хмыкнул черноволосый эльф. — Кстати, не забывай, что ты теперь эльфийка и в некотором роде — моя подданная, так что я просто обязан напутствовать тебя перед долгой и опасной дорогой.
— Хорошо, — вздохнула я, — давайте.
— Что давать? — удивился Правитель.
— Ну, давайте, напутствуйте. Я вас слушаю.
— Что ж, доброго пути я вам всем уже пожелал, — усмехнулся эльф.— А тебе хочу повторить ещё раз: здесь твой дом, который всегда будет ждать тебя. Не забывай.
— Лучше б вы нам помогли с полоумным Сивелием бороться! — хмуро буркнула я. — Не то сожрет вашу новоявленную эльфийку какая-нибудь особо изворотливая нежить — вот тогда пожалеете, да поздно будет!
— Нет уж, — серьезно попросил Эрвиэль, беря меня за руку, — ты всё-таки постарайся сделать так, чтобы тебя не сожрали. И не обижайся на меня за то, что я не могу вслед за молодым Аранта последовать за вами. Правитель, прости за банальность, себе не принадлежит, вот ведь какая штука.
Я вздрогнула. Вот только не хватало, чтобы вслед за упрямым Аллардиэлем нечто подобное выкинул ещё кто-нибудь. Пресветлый Эрвиэль, к примеру. Вот тогда-то мне наверняка будет обеспечено пожизненное и посмертное проклятие от всех эльфов!
— Всё в порядке, Правитель, — торопливо проговорила я, осторожно высвобождая свои пальцы из его ладони и стараясь не смотреть ему в лицо. — Мы и сами справимся. Конечно, союзники никогда не помешают, но — нет, не стоит беспокойства. У нас достаточно собственных сил.
— Поэтому вы и собираетесь посетить гномов и кентавров?
— Ну-у-у... а почему бы и нет? Может, что полезное посоветуют.
— Посоветуют, — рассеянно отозвался Эрвиэль, думая о чем-то своем, — отчего ж не посоветовать? Но на военный союз с ними вам тоже рассчитывать не стоит.
Я рассмеялась. С кем военный союз, с домоседами гномами? Или с надменными кентаврами? Ну-ну. Даже я не настолько наивна, чтобы на такое надеяться. Однако поговорить всё же не мешает. Тем более что кентавры должны знать, как именно можно подобраться к проклятой Дыре.
— Веслава, — серьезно продолжил Правитель, — старшие народы не сражаются в чужих войнах. Никогда.
— Да хорошо, хорошо, — закивала я, — всё понятно. Я ведь не спорю. Не сражаются — и не надо. Нам просто нужно побеседовать с кентаврами, а земли гномов как раз по пути в их леса, отчего ж не заехать? Мы же не собираемся в Ирлер, правда? Хотя, возможно, орки и не отказались бы подраться.
— Возможно, — хмыкнул эльф, — весь вопрос — с кем? Не забывай, что орки вовсе не связаны с тобою узами признательности, а войну с людьми и они не позабыли.
— Вы, пожалуй, позабудете...
— Мы никогда ничего не забываем, — с нажимом проговорил Эрвиэль, а затем — видимо, чтобы сгладить неприятную многозначительность своих слов — слегка улыбнулся и совсем другим голосом сказал: — Но я позвал тебя не за тем, чтобы обсуждать долгую память старших народов. Я хочу попросить тебя об одном одолжении.
— Это ещё о каком? — подозрительно сощурилась я. От хитроумного Правителя можно было ожидать любого подвоха.
— Прошу тебя, — эльф протянул ко мне руку и разжал кулак, — надень вот это и носи, не снимая.
На узкой ладони невзрачной кучкой лежала тонкая витая цепочка черного металла. В одном месте между ее звеньями скорчился маленький корешок — гладкий, темно-красный.
— Что это? — я не спешила взять подарок.
— А это такой амулет. Сделан из корня нолейника странного, совершенно потрясающего растения, несущего в себе крохотные искорки самой настоящей магии Жизни. Подобные амулеты, которые мы называем "дальняя дорога", испокон веков давали с собой тем, кто уходил в опасное путешествие. Если по дороге эльф погибал, и не в честном бою, а от рук насильника или предателя, то его род узнавал об этом. А на ауре убийцы появлялась некая отметка, по которой Перворожденные рано или поздно его находили и мстили за убитого. Так что, если тебя убьют недостойным образом, то мы сможем покарать негодяя.
Я нервно хихикнула. Нет, ну не прелесть ли? На помощь, дорогая ты наша, можешь не рассчитывать, однако, коль скоро тебя порешат нехорошим образом злые люди, мы станем за тебя мстить, и наша мстя будет страшна!
Может, издевается? Но нет, Правитель лучился такой самодовольной улыбкой, словно только что подарил мне книгу тайных эльфийских заклинаний или кусок золота размером с конскую голову. Вот уж, разница культур, ничего не скажешь! И отказаться неловко, обидится ещё.
— Спасибо, Пресветлый Эрвиэль, — пробормотала я, принимая в горсть юркую цепочку, норовившую скользнуть с ладони в снег. — А как он действует?
— Точно не скажу, — поскучнел эльф. — Но вроде улавливает эмоции того, на ком надет. Как-то примерно так.
Всё ясно. Не хочет ничего объяснять. Снова тайны эльфийского леса. Ну и ладно.
Тонкая цепочка с готовностью обвила мою шею, а красный корешок так охотно скользнул ко мне за пазуху, словно всю жизнь мечтал там оказаться. Эрвиэль удовлетворенно улыбнулся. Взяв меня за обе руки, он повернул их ладонями вверх и, склонившись, медленно и со вкусом поцеловал мои запястья. Стоящий к нам спиной (!) Дар раздраженно дернул плечом. Я недовольно нахмурилась, а крохотный комочек боли в моей груди угодливо шевельнулся: дескать, может, всё-таки сожрем наглого эльфа? Тебе стоит только пожелать, о, хозяйка!
Интересно, очень интересно. Укрощенная зельем и кровью моего чародея змейка снова постаралась продемонстрировать мне свою покорность. Однако немедленная казнь слегка зарвавшегося Правителя Священного Леса не входила в мои планы на это утро.
И я не собиралась радовать опытного интригана Эрвиэля своим смущением.
— Благодарю вас, Правитель, — сдержанно проговорила я, отнимая руки и неторопливо пряча их за спину. — Вы очень любезны. Боюсь, даже слишком любезны. Надеюсь, это не помешает нам с мужем ещё раз навестить Священный Лес.
Черноволосый эльф внимательно посмотрел на меня и усмехнулся. Хвала Богам, молча. Так же молча он проводил взглядом Пилигрима, уносящего на своей спине нас с Даром, и свою любимицу Айрат, которой мой муж отвел роль вьючного животного.
Немного позже, когда мы пробирались берегом замерзающего болота, я показала своему чародею подарок Эрвиэля. Неожиданно он заинтересовал не только Дара, но и ехавшего рядом с нами Аллардиэля.
— Вот это да! — присвистнул эльф. — Ничего себе подарочек!
— С ним что-то не так? — удивилась я. — По-моему, обычный оберег.
Оказалось, что так считаю только я, наивная.
— Слав, — посмеиваясь, сообщил Дар, — да это же самая настоящая "следилка".
— Что-что?!
— Следилка, — вздохнул Ал. — Только, наверное, я не должен вам об этом рассказывать.
— Да уж рассказывай, — довольно обидно засмеялся Дар. — Тем более что нолейник прекрасно растет не только в землях эльфов, но и в Западных горах, так что я сам в юности не раз развлекался тем, что по просьбе братьев и сестер мастерил из него вот такие амулетики. Они их потом папашиным советникам и своим собственным наставникам подсовывали.
— Чтобы за ними подглядывать?!
— Ну, нет, не всё так просто, — хмыкнул отошедший от изумления эльф. — Картинок он не показывает. Но с помощью такого амулета можно установить, где именно находится его хозяин и что сейчас чувствует. Видишь — корешок? А у Эрвиэля осталась его вторая половинка. Посмотрев на нее, он всегда сможет узнать, каково тебе приходится, хорошо или плохо. А дотронувшись до корешка, он почувствует всё, что именно ты в этот миг переживаешь. Кроме того, ему будет несложно определить, как далеко ты от него находишься и в какой стороне.
Меня мать всё детство заставляла такой носить. Едва мне стоило удрать за приграничные пущи, как меня тут же отлавливали и возвращали домой.
— А что же ты его не снял да не выбросил в болото? — заинтересовалась я.
— А я что, знал, что это следилка? Думал, простой амулетик на удачу. Кстати, это и впрямь неплохой оберег. Тот, кто тебе подарил нолейник, всегда будет знать, что с тобою происходит. А если корешок сознательно уничтожить, то это станет прямой мольбой о помощи.
— Так что же, значит, Эрвиэль мне наврал, что амулет активируется в случае моей гибели от руки предателя и поможет покарать подлого убийцу?
— Не знаю, — фыркнул Дар, — лично я никогда следилки ни на что подобное не заговаривал.
— Отчего же? — пожал плечами Аллардиэль. — Если Правитель так сказал...
— Да, собственно, это и не сложно, — неожиданно поддержал его мой чародей.
— Ну, вот что, — внезапно рассердилась я, — сниму-ка я этот "подарочек". Пусть Эрвиэль следит за тем, что переживает вот этот милый кустик!
Неожиданно Дар хищно усмехнулся. Кивнув Алу, чтобы тот проезжал вперед, чародей чуть придержал Пилигрима. Умный конь послушно сбавил шаг.
— Не стоит так оскорбительно относиться к подарку самого Правителя эльфов, — медленно проговорил мой муж. — В конце концов, в самом крайнем случае ты и впрямь сможешь послать призыв о помощи, который услышат твои ушастые друзья. Нельзя пренебрегать такой возможностью.
Я недоумевающе обернулась.
— Дар, но я вовсе не хочу, чтобы эльфы могли следить за каждым нашим шагом! Не хватало ещё, чтобы...
— Тебе же сказали, что картинок никто не показывает, — прищурился чародей. — А что касается переживаний...
Его губы скользнули по моим волосам и обожгли скулу. Я вздрогнула и едва удержалась от того, чтобы не отстраниться.
— Ты что же, хочешь поцеловать меня лишь затем, чтобы убедить эльфийский амулет в силе наших с тобою чувств?!
— Я хочу поцеловать тебя, — серьезно ответил Дар, — потому что хочу этого всегда, и если один не в меру любознательный Правитель додумался повесить на тебя следилку — ну что ж... пусть и он порадуется тому, что ты счастлива!
Некоторое время я пристально смотрела на безмятежно улыбающегося чародея, а затем, не выдержав, расхохоталась, да так, что Аллардиэль ужом завертелся на седле, пытаясь сообразить, что же меня так развеселило.
— Интересно, — захлебываясь, проговорила я, — как много времени потребуется Эрвиэлю, чтобы сообразить, отчего ж его половинка корешка всё расцвести от счастья норовит? Мы, вроде, жутких тварей истреблять собрались, да могучего злого колдуна воевать — а тут на тебе! Сплошное "путешествие в город счастья"! — так называлась прочитанное мною ещё в Преславице донельзя приторное сказание, где к концу книжки все персонажи буквально захлебывались и тонули в густых напористых волнах всеобщей радости и довольства.
— Это что же, тебе Боженка книгу давала? Или Алгушка? — захихикал Дар, любивший сестер, но здраво оценивавший их умственные способности.
— Если бы! — хмыкнула я. — Смеляна! Подружка называется! Я ее потом едва не убила. Ну ладно ещё — прочесть, тем более что от бессонницы хорошо помогает. Но обсуждать-то зачем?!!
— Ну, просяная каша с медом многим по вкусу, — рассудительно сказал чародей. — Может, и эльфы ее любят?
— Да уж, длинноухие — известные сладкоежки! Ал, а Ал! — окликнула я парня. — Ты медовую кашу любишь?
— Люблю! — с готовностью облизнулся эльф. — А что, уже привал?
— Яблоневым цветом, — вдруг прошептал Дар, зарываясь лицом в мои волосы. — Корешок покроется яблоневым цветом. Или лавандой.
— Чертополохом, — фыркнула я, прижимаясь к любимому.
Так мы и ехали.
— Ну, что вы, госпожа Веслава! Какие же из нас воины? Вот оружие выковать — это мы можем. Или припас какой для вас сделать. Потому как мирный мы народ, спокойный. Вы и к горному братству не ходите, не тратьте зря времени! Они тоже воевать не станут.... Нежить? Да, на земли наши нежить приходит, как не приходить! Но к гномьим поселениям она нипочем не сунется. Наши шаманы почитай любую тварь отвадить могут, а нет — так мы завсегда верхами, по деревьям уйдем. Ведь каждый гном и сам по себе кое на что способен. Да и не только гном. Нас, старшие народы, ведь отчего магическими-то величают? Потому как в каждом небольшая толика магии имеется! Орки вон ветер слушать умеют, кентавры — небо читать (да у этих коняг и самых настоящих магов полно), эльфы — те говорят с растениями, ну а мы — с землей и камнем.
Олово? Нет, господин Светодар, нет у нас олова ни крошечки. Ещё минувшей зимой, в аккурат посреди сеченя , всё до крошечки оловянная чума съела. Да и то — морозный выдался сечень, лютый. А олово нам, господин Светодар, без особой надобности, не используем мы его почти.
Госпожа Веслава, я вас вот о чем попросить хочу: как уезжать будете — последите, чтобы эти клятые девчонки, ну, Кадри с Юкой, за вами не увязались! Шалые они у нас, глупые ещё. Вот скоро вырастут, в возраст войдут, образумятся, остепенятся — тогда уж и сами ни ногой из дома не шагнут. Станут, дай-то Великий Мастер, как все.
— Да, госпожа Веслава, вы правильно нас поняли. Благородное племя кентавров не станет воевать вместе с людьми. Нежить? Мы справляемся, благодарю вас. Нет, наши чародеи не нуждаются в чужой помощи, чтобы поквитаться с человеческим колдуном. Где находится его занорыш? Ну, это, пожалуй, мы вам можем сообщить — в виде любезности, всё-таки мы несем некоторую ответственность за вашу жизнь. Но сможете ли вы правильно воспользоваться переданными вам знаниями? Ах, ваш супруг — чародей? Хм-мм.. ну, даже не знаю.... Магическое венчание, ритуал мага и медиума? Что ж, пожалуй, вы нас убедили. Но это всё, чем мы можем вам помочь.
— И напрасно ты, синеглазая, не захотела в Ирлер ехать. Я-то там ещё нескоро буду, а вам бы с нашим князем встретиться не помешало. Самому Ирлеру-то нежить, ясен день, не страшна, там стены такие, такие.... А уж сколько амулетов и заклинаний наши шаманы в них вмуровали! Но вот кочевники в своих становьях страдают, особенно от умертвий разных. Мы же ветер слушать умеем, а вовсе не землю, из которой эти мертвяки поднимаются. Так что, может, вы с князем нашим о чем-нибудь и сговорились бы.... Ладно, я понял, что вы в Ирлер не поспеваете. Жаль.... Так вы сейчас к горным гномам направляетесь? А, ну-ну... удачи! Она вам пригодится.
— Слав, а Слав, проснись! Просыпайся, я тебе говорю! Ну, открывай глазки. И этого, мужа своего, буди. У нас гость. Да проснитесь же вы, маги несчастные! Он же через ваш охранный контур пройти не может! Да и я не могу...
На ночь Дар и Зоран накрыли давшую нам приют полянку каким-то мудреным куполом, который не только не пускал к нам непрошенных гостей, но и неплохо удерживал тепло согревающего нас костра. Эти чары являлись какой-то новой разработкой Зорана и пришлись посреди заснеженного леса очень кстати. Я тут же возжелала их разучить и разучивала до тех пор, пока хмурый чародей не попросил меня уже наконец успокоиться, свернуть свою антиобщественную деятельность и не мешать готовить место стоянки к ночлегу.
Ну никак это заклинание не желало у меня получаться! Пришлось оставить бесплодные попытки и заняться ужином — варить кашу. Правда, на сей раз без меда...
Охранно-тепловые чары обладали одним неприятным свойством: раз покинув пределы контура, назад уже просто так не вернешься. Те есть, захочешь ночью в кустики сбегать — либо расталкивай мага, владеющего этим заклинанием, либо дожидайся рассвета на морозе. Взвар из сушеных ягод и листьев мне всегда хорошо удавался (мои спутники, почитай, четыре полных котелка за ужином выхлебали!), а дураков в нашей компании не было, так что Дару пришлось просыпаться три раза, а Зорану — так и вовсе добрых полдюжины. Ратники явно стеснялись будить брата своего воеводы.
