С большим трудом, создавались германский, швейцарский и итальянский легионы. Солдаты этих войск, оставляли желать лучшего, а подготовка их была такова, что на поле боя их выпускать было нельзя. Они не годились даже в качестве 'пушечного мяса'. Два полка англо-турецкого корпуса, высадившиеся в Керчи, так там и застряли.
Оскар I, от подарка в виде крепости Бьеркезунд, отказался со словами: 'Зимой, по льду, придут казаки и всех вырежут. Пока русские в Петербурге, ни одна страна не сможет спокойно владеть Финляндией'. Шведский король соглашался вступить в коалицию при условии, что Англия и Франция гарантируют Швеции вечное владение Финляндией.
Пальмерстон не считал чем-то экстраординарным как посылку французских солдат в Финляндию, так и гарантии которые должен был дать Наполеон III. Французский Император очень прохладно отнесся к этой идее, и вопрос о Шведском участии в войне был снят. Польские эмигранты, из которых попробовали создать польский легион, очень неохотно шли в наемники.
После разгрома у Перекопа в английских газетах стали проскакивать публикации задающиеся вопросом, а зачем вообще нужна эта война?
Наконец в 'Таймс появилась статья озаглавленная 'Битва кита со слоном'. В статье говорилось о том, что несмотря на титанические усилия, огромные затраты, морской державой Россия так и не стала. Корабли строятся зачастую из сырого леса, служат не долго, и через пять-семь лет идут на дрова. Стоимость их непомерно высока из-за того, что вырублены практически все дубы в европейской части страны, а доставка из отдаленных районов дорогое удовольствие. Имеющиеся сейчас у России корабли, не представляют опасности.
В тоже время, Англия, отнюдь не континентальная держава, но именно морская. Интересы двух государств лежат в совершенно разных плоскостях, так зачем воевать? Для славы? Английские войска большой славы не снискали, только понесли ужасные санитарные потери. Даже главнокомандующий не уберегся. Затраты на войну растут, а отдачи нет.
Кресла под правительством лорда Эбердина зашатались.
* * *
Сразу после смерти Николая I, в феврале тысяча восемьсот пятьдесят пятого года, Наполеон III, через саксонского посланника передал Александру II, свои соболезнования. Тем же окольным путем, пришел ответ, в котором русский Император благодарил за внимание, в послании были строки о том, что России и Франции решительно не из-за чего воевать и, что мир будет заключен в тот момент, когда это пожелает Наполеон III. Сейчас, после освобождения русскими Евпатории настал момент обдумать, для чего воюют французы. Цивилизованная страна Россия или нет, этот вопрос, для Франции не стоял, мало ли что пишут в газетах! Русских еще помнили парижане, и никаких претензий к ним не высказывали. Не людские потери, а возможная потеря престижа — вот главное!
В Тюильри, в кабинете Императора собрались: Жан Батист Филибер Вильян — военный министр; граф Алекса́ндр Флориа́н Жозе́ф Колонна́-Вале́вский — министр иностранных дел; Фердинанд Альфонс Гамелен — адмирал, морской министр.; Ашиль Фу — министр двора. Повестку огласил сам император.
— Господа министры, в этой несчастной войне, сначала были победы, потом пошли неудачи. Мы очень легкомысленно отнеслись к России. Легкие победы вскружили нам голову, если сейчас не принять кардинальных решений, последствия могут быть очень печальны. Я надеюсь, все поняли, о чем идет речь. Итак, что скажет нам военный министр?
— Ваше Величество! Господа! По докладам из Крыма, вчера русскими захвачена Евпатория. Это не просто небольшой уездный город, это была наша база, опираясь на которую мы вынуждали русских держать силы в Симферополе. Теперь, оставив отряд для препятствия вторичному десанту в Евпатории, они сосредоточат все войска против осадной армии. Очевидно, что на этот раз, вслед за турками достанется англичанам, повторение балаклавского сражения напрашивается само собой.
Одни англичане, несмотря на все старания, этого боя не выдержат, придется вывести в поле наших солдат. Последние известия, пришедшие от Мак-Магона, и ранее от Канробера, говорят о том, что полевое сражение с русскими сейчас это безумие и стопроцентный разгром. Печальный пример обороны позиций при Юшуни и атака кавалерией в поле уже позже, показали, что обладая нарезными орудиями и дальнобойными винтовками, русские просто расстреляют наши войска, не входя с ними в соприкосновение. А что будет после того, как англичан вышибут из Балаклавы, я думаю ясно. Русские обрушат всю мощь на лагерь наших войск в Камышове. Последствия, я даже не хочу прогнозировать.
Что касается флота. Использование бронированных кораблей, не принесло удачи, значит обеспечить возможность десанта на фланге русских позиций возможности нет. Мое мнение, надо поскорее заканчивать войну, обеспечив при заключении мира такие условия, чтобы не пострадала честь Французской империи.
— Насколько я знаю, англичане тоже доставили в Крым нарезные орудия, что Вы можете сказать об этом?
— Ваше Величество, англичане действительно привезли некоторое количество орудий системы Ланкастера, но почему-то сразу спрятали их от всех и никому не показывают, — с сарказмом в голосе сказал военный министр и стал вытирать платком свои большие залысины.
— Что ж, спасибо, за Ваше мнение. Адмирал, прошу Вас.
— Ваше Величество, что касается флота, то здесь не все так безнадежно, как у сухопутных ... э-э войск. Оставшиеся на плаву русские корабли и пароходы, боятся показать из бухты даже нос. Действительно, как сказал генерал Вильян, первый опыт применения в бою бронированных судов был не очень удачен, но я уверен за такими кораблями будущее. Проблем на кораблях нет, я считаю, что военный министр сгустил краски, ведь опыт Альмы, Инкермана и Балаклавы показывает, что русских можно вполне успешно побеждать. Войну надо продолжить и окончить не ранее, чем захватим город и потопим оставшиеся русские корыта.
— Пока русские только успешно потопили ваши корыта. А если у русских хватит ума поставить свои новые пушки на корабли, выйти в море, я не дам за ваш успех в морском бою и сантима!
— А ваши ...
— Случись поражение ...
— Господа! Прекратите! — хлопком ладони Император призвал разошедшихся спорщиков к тишине, — я понял адмирал, Вы за продолжение. Граф, что скажете Вы?
Александр Валевский, внебрачный сын Наполеона I, кузен Императора и министр иностранных дел откашлялся и начал высказывать свои соображения.
— Ваше Величество! Переговоры в Вене на конференции послов практически не ведутся. Виконт Пальмерстон, который сейчас является первым министром кабинета, вовсе не желает их возобновления. Правительство Её Величества королевы Виктории, сейчас озабочено тем, что выискивает пополнение для войск, осаждающих Севастополь. Успехи в этом не велики. Пальмерстон все так же выдвигает идею расчленения России, и все тяготы выполнения этого плана желает возложить на кого-либо другого.
— На нас конечно! — проворчал генерал Вильян.
— Да генерал, Вы, правы. Пальмерстон хочет, чтобы война продолжалась и дальше, не заканчиваясь с падением Севастополя.
— Граф, мы знаем план виконта. Что конкретно вы хотите сказать? — Император погладил свою бородку и прищурившись посмотрел на кузена.
— В прошлый раз, когда решалось, стоит ли вести войну дальше, нам помогли определиться друзья, служащие при прусском дворе. Сейчас я имею сведения, которые подтверждаются еще и из другого источника.
— Интересно, что же это за сведения?
— Ваше Величество, по сообщению посла при дворе короля Фридриха Вильгельма четвертого, маркиза де Мустье, сейчас после перевода двух гренадерских дивизий в Крым, русские на их место в Южную армию отправляют два армейских корпуса из Сибири. По сообщению, полученному от посла в Вене, русский посол Горчаков получил письмо от Императора Александра, с рекомендациями донести до Буоля, а при случае и до Франца-Иосифа первого, предостережение Вене, от поспешных решений.
— Это блеф! — вырвалось у адмирала Гамелена, — мы прекрасно знаем, весь состав русской армии. Этим корпусам просто неоткуда взяться!
— Сибирская бригада откуда-то взялась? Да так, что никто не слышал и не видел её на пути в Севастополь! Русские — это нынешние византийцы. Нисколько не удивлюсь...
— Господа! Вы опять начинаете спорить?! Дайте высказаться графу.
— Простите, ...
— ... Ваше Величество!
— Продолжайте граф!
— Сведения совершенно точные, корпуса сформированы из линейных батальонов Оренбургской линии и батальонов внутренней стражи, пополнены новобранцами. Имеют бригадную, а не дивизионную структуру и обучены по новым уставам. Каждая бригада имеет в своем составе дивизион легких орудий и батарею тяжелых. Каковы эти орудия, лучше расскажет военный министр.
— Да уж!
— Во всяком случае, Франц-Иосиф и Буоль, восприняли эту информацию как совершенно достоверную. Теперь о возможности вступления в войну Австро-Венгрии, про это — можно забыть. Австрийцы и так дрожали, сейчас они охвачены ужасом. Пропустить наши войска, чтобы превратить ограниченную Крымским театром войну, в войну на всем Юге России, австрийцы отказались.
Кроме того, по российским газетным публикациям, стало известно, что в связи с ухудшением состояния здоровья князя Варшавского*, — при этом лицо графа Колонна-Валевского скривилось, словно он укусил лимон, — на его место командующего Западной армией, назначен Горчаков. Крымскую Армию принял генерал Лидерс. Этот после Евпатории, не будет столь нерешителен как предшественник.
Что касается моего мнения, по поводу дальнейших действий. Ваше Величество! Я не испытываю никаких теплых чувств к России. Вы знаете, что я был участником польского восстания, но я прагматично мыслящий человек. Более того, я ощущаю себя еще и ответственным за международный престиж. Войну надо заканчивать на почетных для Франции условиях. Англичане как хотят, а нам надо блюсти свои интересы. Возможность связаться с Александром через Зеебаха** у нас имеется, надо предложить русскому царю, еще раз обсудить четыре пункта
* * *
.
— Спасибо граф! — Наполеон начал поглаживать эспаньолку и подкручивать усы, что всегда служило сигналом о глубоких раздумьях.
Выступление министра двора, свелось к тому, что, несмотря на газетные реляции об успехах, слухи, о произошедших неудачах постигшие армию и флот в Крыму, уже циркулируют в — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
*) Фельдмаршал, князь И.Ф. Варшавский, граф Паскевич-Эриванский — усмиритель польского мятежа.
**) Саксонский посланник фон Зеебах — был женат на дочери русского канцлера Нессельроде
* *) План Наполеона III, по урегулированию конфликта, обсуждавшийся в Вене
обществе. Многие задаются вопросом: 'Неужели только из-за того, что их императора, Николай первый, назвал в письме 'Дорогой Друг', а не 'Дорогой Брат', надо проливать французскую кровь?' Нет никаких волнений по этому поводу нет, министр полиции о заговорах не сообщает, но напряжение в обществе есть, и от этого никуда не денешься.
— Хорошо господа, я обдумаю и приму решение. Спасибо, вы свободны.
Министры поднялись из-за стола для совещаний и поклонившись вышли из кабинета. Императору предстоял тяжелый выбор, как не уронить честь и как поскорее кончить войну.
* * *
Александр II, осуществил дезинформацию противника. Войска действительно шли на запад. Правда не в таком количестве как это считалось в Европе, но, тем не менее, то в одной, то в другой губернской газете появлялись статьи о том, что общество офицеров шестой Сибирской стрелковой бригады, поздравляет с днем ангела полковника N, командира оной бригады. Или что в губернском городе N, имеет быть благотворительный бал в пользу раненых и увеченных воинов, с участием офицеров-стрелков и офицеров-артиллеристов, второго армейского корпуса.
Сведения, которые по дипломатическим каналам получил министр иностранных дел Французской империи, были добыты следующим образом; не только при дворе, но и в великосветских салонах болтали обо всех новостях, ничуть не смущаясь присутствием иностранных дипломатов. Говорили об отчаянном положении Севастополя, о потерях от обстрелов и бомбардировок, донесениях из Крыма сначала Меншикова, потом Михаила Горчакова, служили ясным указанием о тяжелом положении. Многие сведения добывались из открытой печати. Этим и воспользовалось русское правительство для дезинформации союзников.
Если учесть, что даже сам Император был крайне неосторожен, то таким сведениям вполне можно было доверять. Николай Павлович перед своей кончиной часто бывал в очень плохом состоянии духа, и склонен был откровенничать с прусским послом фон Роховым и с прусским военным агентом графом Мюнстером. Он считал их друзьями, но они при всех дружеских чувствах, и сопереживаниям горестям испытываемым государем, прежде всего служили своему королю. Граф Мюнстер писал обо всем, что слышал Фридриху Вильгельму Четвертому и своему другу генералу Леопольду фон Герлаху. И если король никому не рассказывал о письмах посла, то за Герлахом шпионил, первый министр Пруссии Мантейфель, и его секретный агент Техен знакомился с содержанием писем. Однажды Техен, недовольный слишком скромным вознаграждением, кроме Мантейфеля, решил подыскать еще и другого покупателя. Тут же нашелся посол Франции и стал платить щедро, а Наполеон стал получать сведения из первых рук. Французский Император узнал, с какой безнадежностью смотрит на перспективы обороны русский главнокомандующий, как обстоят дела со снабжением боеприпасами, фуражом, продовольствием в осажденном городе. Имея такие сведения, колебания после смерти Николая I были отставлены, решено было добиваться сдачи Севастополя, а там видно будет.
Примерно такие же пути были и для получения сведений из русского посольства в Вене. Об этом, и еще о некоторых приемах дезинформации с государем говорил Гребнев.
— Сведения не должны быть получены противной стороной из одного источника. Пусть они будут неявны, но таковы, чтобы противник сам сделал нужные нам выводы. Поговорите в приподнятом духе с Мюнстером о стрелковых бригадах, о том, как хорошо себя проявила Сибирская бригада, и, что Вашим повелением уже два корпуса маршируют на запад. Газетчики у нас, как и во всем мире, болтливы. Это тоже надо использовать.
— Но граф захочет выяснить какова численность корпусов, какое оружие у солдат. Лгать прикажете?
— Ваше Величество, не надо ничего говорить впрямую. Скажите, что союзники в Крыму, уже познакомились с нашим оружием. А про численность скажите, что она по утвержденным штатам. А вот военному министру, столоначальникам и начальникам департаментов, прикажите рот держать на замке.
— Сергей Аполлонович, Вы меня лукавить учите. Причем как учите? Как мальчишку-гимназиста.
— Ваше Величество, народ, который, как известно мудр и смотрит в корень, давно сказал по этому поводу, 'не обманешь, не продашь'. А нам сейчас надо продать такую дезинформацию, что не только лукавить, но и прямой обман противника не грех.
