Нет.
Она знала о магах больше, чем барон и маркиз вместе взятые, она знала, что такое сила, а еще она знала, что нельзя попадаться, потому что именно Нейлу тогда будет худо — и что? Помогло ей оно, это знание?
Нет.
И дядя. Он ведь ничего не понял, он решил, что у них с Нейлом любовь — вроде как у Крис с ее Ван'Оррином, иначе не разливался бы так о Даккарае и своими руками ее в седло не запихивал, обещая золотые горы, только бы она забыла про 'этого мальчика'. А она? Хоть что-нибудь сказала против?
Нет!
Слезы вновь покатились по щекам, и губы Кассандры помимо воли скривились в насмешливо-горькой ухмылке. Плачь, плачь. Только это ты теперь и можешь, себя жалеть. Ты ведь не Хедвика, и у тебя нет брата-короля: у тебя был кое-кто получше, но ты влезла в его жизнь и всё испортила — а потом продала его за пару драконьих крыльев.
Кассандра почувствовала, как ее лица коснулось что-то мягкое.
— Прости, дитя мое,— виновато проговорила сестра Тереса, отирая платком мокрые щеки своей подопечной.— Мне, наверное, все-таки стоило выбрать не такую грустную песню!
Девушка в ответ только знакомо качнула головой. Потом прерывисто вздохнула и, отвернувшись к стене, стиснула зубами мятый уголок подушки. Она ненавидела себя сейчас, за свой вечный эгоизм, за малодушное молчание тогда, когда одно лишь ее слово могло всё изменить — дружба не любовь, никто бы не отнесся к ней всерьез... Конечно, и теперь еще не поздно. Еще можно сказать правду. И пусть Даккарая ей тогда не видать как своих ушей, зато всё будет по справедливости! Подумав об этом, Кассандра еще сильнее впилась зубами в подушку.
Потому что поняла — она промолчала сегодня, промолчит и завтра.
Глава XXV
Королевский магистр щита, граф Айрон Рексфорд, бросил на друга задумчивый взгляд и с сомнением кашлянул. На языке у него теснились вопросы, но судя по тому, что даже крайне непрозрачные намеки магистр алхимии понимать наотрез отказывался, удовлетворить свое любопытство Айрону была не судьба.
— Значит,— проведя пальцем по ободку винного бокала, протянул граф,— ты таки созрел на охрану...
Кендал эль Хаарт пожал плечами.
— Сам же через раз то одним, то другим пугаешь,— отозвался он.— А когда я наконец решил прислушаться — удивляешься. Нет, лично мне телохранитель без надобности, но у меня семья. Это, кстати, тоже твои слова, если запамятовал... А еще у меня не самая низкая должность, и в свете нашего общего возможного будущего стоит, наверное, слегка поступиться личными привычками, не находишь?
— Нахожу. Но впервые вижу, чтобы люди так резко менялись во мнениях, да еще без всяких причин.
— Ну,— рассудительно проговорил магистр алхимии,— то, что я об этом не упоминал, еще не значит, что я об этом не думал. Не у всех, знаешь ли, что на уме, то и на языке.
— Кто бы сомневался,— вполголоса хмыкнул Рексфорд, поднося к губам бокал. Герцог как ни в чем ни бывало потянулся за кофейной чашечкой, где плескался золотисто-зеленый травяной отвар.
За окнами угасал день. Товарищи сидели в библиотеке дома эль Хаартов, друг напротив друга по обе стороны стола, не зажигая огня, хотя комната с каждой минутой всё больше погружалась в сумрачную темноту — еще с полчаса, и лиц не разберешь. Граф приехал пару часов назад. И где-то полтора из них оба, хозяин и гость, вели безмолвный поединок, натянув маски, обдумывая каждое свое слово, прячась за стеной ничего не значащих, пустых фраз. Графин с вином, что стоял перед магистром щита, против обыкновения до сих пор оставался полон. Магистр алхимии, словно забыв о собственных принципах, не уставал вслух этому сокрушаться. А время тянулось густой древесной смолой, не принося победы ни одному, ни второму, потому что никто из них не был намерен сдаваться.
Айрон пригубил вина и поставил бокал обратно на стол. Чуть склонив голову, покосился на безмятежно смакующего отвар друга, улыбнулся каким-то своим мыслям и откинулся на спинку кресла.
— То есть, должность, семья и сомнительные перспективы?..— насмешливо подытожил он.
— А что же еще?— приподнял брови герцог. В его спокойных серых глазах читалось недоумение — настолько искреннее, что кто-нибудь другой на месте Айрона устыдился бы своих подозрений и поверил, однако граф знал своего друга с младых ногтей. И этой вот прозрачностью взгляда в комплекте с равнодушной физиономией его было уже давно не пронять. 'Высокое положение, ну конечно, держи карман шире! За школяра зеленого он меня держит, что ли? Чихал он на охрану полтора десятка лет, и еще столько же чихал бы, кабы всерьез не прижало! Вопрос — что именно? Если бы кто позарился — уж я бы знал,— напряженно думал Айрон, перебирая в уме возможные варианты.— Да и когда?.. Ведь недели не прошло, как они с Вивиан из поездки вернулись. Или именно там что-то и пошло не так?'
Он снова взял в руки бокал, даже не глядя на него, и нахмурился. Нет. Магистра алхимии во время ежегодной инспекции сопровождал целый отряд, и только сумасшедший рискнул бы напасть, а даже найдись такой — у него всё равно не было ни единого шанса. К тому же, среди охраны герцога имелись люди самого Рексфорда. Случись что в дороге, магистр щита узнал бы об этом первым: как собственно, сразу узнал и о том, что королевский алхимик вернулся в Мидлхейм на пять дней раньше запланированной даты, среди ночи да еще и самостоятельно. Айрону доложили немедленно, верховному магу — утром, хотя можно не сомневаться, что лишь для отвода глаз, старому пауку к этому времени тоже наверняка уже всё было известно... Кендал к эль Гроуву явился лично, тем же самым утром. Объяснил, что его возвращение обусловлено семейными обстоятельствами, принес свои извинения, получил в ответ пару сочувственных слов вместе с недельным освобождением от службы и отбыл восвояси. Первый заместитель магистра алхимии отправился воронкой в Аморет, а магистр щита, теряясь в догадках, прождал несколько дней, надеясь, что старый друг сам его позовет, но не дождался и в конце концов явился к эль Хаартам сам.
Герцог его, разумеется, принял. Проводил в библиотеку, предложил вина — слава богам, сам пить не стал, а то Айрон бы точно встревожился не на шутку — и выразил сожаление, что супруга не может составить им компанию. Нейлар, сказал он, подхватил в городе какую-то заразу, слег, а когда воспитательница младшего сына, опасаясь за жизнь старшего, вызвала хозяина домой, герцогиня, конечно, в Аморете не усидела — и вот результат, свалилась с той же хворью. Счастье, что больше никто не заболел. Но слугам, учитывая обстоятельства, пришлось дать свободную неделю, а воспитательница и без того не знает, за что хвататься, ведь на ней еще Мелвин, поэтому Кендалу пришлось временно стать затворником. И как он ни рад другу, но, увы... Айрон, уловивший в последних словах товарища намек на то, что ему пора, не обиделся. Утешительно похлопал друга по плечу, выразил надежду, что Нейлар и Вивиан скоро пойдут на поправку, и уже почти что откланялся, когда Кендал — совершенно вскользь, как бы между прочим — обронил, что подумал насчет положенной ему охраны дома и намерен все-таки ею обзавестись. Не прямо сейчас, разумеется, но на будущее не помешает...
Айрон насторожился. Подозрения, утихшие было, вспыхнули с новой силой. Одно дело болезнь, но охрана? Эти две вещи совершенно не вязались между собой. И что бы там дальше Кендал ни говорил, как бы разумно ни звучали его слова, каким бы естественным ни было его удивление, Айрон только всё больше убеждался: от него что-то скрывают. Что-то очень и очень серьезное, но что? Почему на самом деле Кендал бросил всё и вернулся домой? С чего ему вдруг понадобилась охрана? И какого, да простят боги их обоих, демона он упорно свистит в оба уха единственному другу, прекрасно понимая, что тот ни капли ему не верит?..
Магистр щита сцепил руки в замок и исподлобья взглянул на магистра алхимии.
— Кендал,— отбросив недомолвки, сказал он.— Ты же знаешь, что я не отстану.
— Знаю,— согласился тот. — Но всё никак не могу взять в толк — чего именно ты от меня добиваешься?
— Правды, демон тебя раздери!— выпрямившись в кресле, рыкнул граф.— А не этих песен про семейные обстоятельства и внезапные решения! Что ты дурака из меня лепишь? Или за столько лет я хоть раз дал тебе повод усомниться в своей благонадежности?
— Айрон, остынь.
— С чего бы? О тебе же, дураке, беспокоюсь — а ты боги знают что из себя тут корчишь!
Кендал терпеливо вздохнул, допил свой отвар и посмотрел в раскрасневшееся лицо товарища:
— Я действительно не понимаю, что ты хочешь от меня услышать. Какую правду? Я ни словом тебе не солгал. Нейлар и Вивиан действительно больны — поднимись наверх, лично проверь, если угодно. А что до охраны...
— Ясно,— Рексфорд в сердцах ударил кулаком по подлокотнику и пружинисто поднялся.— Решил, значит, стоять до последнего? Ну, воля твоя, как знаешь. А только я больше не намерен всё это выслушивать — и я умываю руки!
Он преувеличенно учтиво поклонился и развернулся к двери.
— Айрон,— позвал хозяин дома.— Ну, довольно. Сядь.
— Да уж спасибо, насиделся...
Магистр алхимии снова вздохнул и тихо щелкнул пальцами, сначала один раз, потом другой. На втором щелчке вспыхнули в высоком напольном канделябре свечи, и магистр щита, с облегчением выдохнув про себя, опустил уже протянутую было к двери руку.
— Сядь,— устало повторил герцог эль Хаарт.— Лицедей. Самому-то не совестно?..
— Есть немного,— без тени раскаяния отозвался граф, пряча улыбку, и вернулся к столу.— Знаю, знаю, запрещенный прием и всё такое — но что еще с тобой делать? Ты, кстати, мог и до конца доиграть. Значит, хотя бы насчет государственной тайны мне не стоит беспокоиться,— он упал обратно в кресло и потянулся к бокалу:— Ну? От любопытных ты нас прикрыл, я слышал. Так что выкладывай!
Тот молчал, сосредоточенно хмуря брови. Потом медленно покачал головой и поднял глаза на товарища.
— Не могу,— с неподдельным сожалением сказал он.— Прости, Айрон, даже тебе, даже теперь — не могу. Если бы это касалось только меня, можешь не сомневаться, я выложил бы всё сразу, без всяких 'игр', но увы. Я знаю, ты мне друг, и дальше это не пойдет, да не в том дело: я просто не имею права. Человеческого, морального права, Айрон...
Рексфорд напрягся. Глубокая необъяснимая печаль, звучавшая в голосе алхимика, вновь всколыхнула тревогу, но теперь уже совсем иного свойства. Айрон чуть подался вперед:
— Пока вы были в отъезде?..
— Да.
— И последствия...
— Будут серьезней некуда,— кивнул Кендал,— если все откроется. Не только для нас и для тех, о ком я больше не стану упоминать,— для Геона. Должность свою я не ради красного словца помянул: замаравшийся королевский магистр может сослужить две службы сразу, и своим, и чужим. Я не хочу так рисковать.
Он снова умолк на несколько долгих минут и продолжил:
— В целом ведь я тебе не соврал. Нейлар действительно лежит с горячкой, разве что она не заразна — Вивиан слегла исключительно от расстройства. И вернулись мы из-за сына, всё так и есть.
Айрон проницательно сощурился:
— То есть, замарался на самом деле не ты, а он? И не охрана тебе нужна, а караул, чтобы исключить повторение?
— Можно сказать и так,— не стал спорить Кендал.— Хотя сомневаюсь, что подобное вообще возможно.
Магистр щита задумчиво склонил голову. Сделал глоток вина, заглянул в бокал и сказал:
— Что ж, тоже неплохо. Что бы твой сын ни сделал, по крайней мере он точно никого не убил.
— 'Точно'? Ты так в этом уверен?
— Как и в том, что мы с тобой — два престарелых параноика, зря потратившие целый вечер на пустые ужимки,— Айрон Рексфорд широко улыбнулся и от души приложился к бокалу.— Будь иначе, ты бы сразу выдал Нейла властям, и нам обоим сейчас было не до разговоров.
— Да уж, я просто образец жестокосердного отчима,— невесело улыбнулся герцог.— Осталось только босиком на мороз беднягу выгнать.
Товарищ громко фыркнул, снисходительно глядя на него поверх бокала.
— Ага. И до зимы всего ничего... Брось, Кендал. Любишь ты его, иные родных так не любят — только показать не умеешь. Хотя какие твои годы, глядишь, научишься,— он снова фыркнул:— Правда, рука все равно не дрогнет, если вдруг что, а?
— Надеюсь, до этого я не доживу.
Герцог налил в чашечку новую порцию травяного отвара, и они замолчали, смакуя каждый свое. За окном совсем стемнело, большая стрелка напольных часов коснулась восьмерки на циферблате, и тут же из холла донесся одинокий протяжный удар гонга.
— К ужину зовут?— поднял голову магистр щита. Алхимик кивнул.— А готовит-то кто, воспитательница? Или сам стряпаешь?
— Когда как,— развел руками хозяин дома.— Но в основном, конечно, госпожа Делани. Не знаю, как бы я без нее справился, честно скажу.
Айрон улыбнулся краешком губ, вспомнив рыжеволосую молодую женщину, что недавно с поклоном встретила его у дверей. Прехорошенькая. А фигурка какая точеная — просто загляденье.
— Да уж,— обронил он,— и тут тебе, кроту слепому, повезло!..
Герцог, уловив в голосе друга знакомые тягучие нотки, повернул голову, крякнул и не терпящим возражений тоном припечатал:
— Даже думать не смей, бессовестная твоя душа!
— А что такое?— удивился его разохотившееся сиятельство.— Замужем и верна супругу? Жаль.
— Не замужем,— отрезал Кендал,— но это ничего не меняет. Госпожа Делани — воспитатель моего сына, и пока она живет в моем доме, чтобы я тебя рядом с ней и близко не видел, ясно? Совсем стыд потерял! Придворных дам тебе мало, я не пойму?
Рексфорд вздохнул.
— Нашел, что сравнивать! Собака на сене, вот ты кто. Не знай я, что Вивиан тебе свет в окошке, уже подумал бы...
— Айрон!
Герцог выглядел шокированным. Впрочем, другой реакции от своего высокоморального друга граф даже не ждал. Хохотнул, с удовольствием глядя на вытянувшееся лицо его светлости, и поднял бокал:
— Ну ладно, ладно, клятвенно обязуюсь быть паинькой. Не то ведь ты меня за покусительство как пить дать со свету сживешь! Хотя я бы на твоем месте больше не о гостях беспокоился — Нейл-то уже давно не мальчик, и пусть она для него слегка старовата, а всё же...
Он осекся на полуфразе.
— Погоди, Кендал!..
— Госпожа Делани в наших бедах не повинна,— угадав ход его мыслей, сказал герцог.— Так что смири свою буйную фантазию.
Айрон медленно покачал головой:
— Я не о том. Это ведь она выдернула вас из Аморета, так? Она оставалась здесь, пока тебя не было. И, выходит, она — знает?..
Лицо герцога посерьезнело.
— Куда больше, чем мне хотелось бы. Но не убивать же ее теперь?— он поморщился.— Не бери в голову, это уже моя печаль. А госпожа Делани, поверь, не только хороший воспитатель, но и весьма здравомыслящая особа, к тому же, со своими принципами.
— То есть, молчать ей выгоднее?
Кендал неопределенно повел плечом, и друг понял, что говорить об этом он больше не хочет.
— Что ж,— помолчав, гость хлопнул ладонью по колену,— надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Но если твоя 'здравомыслящая особа' вдруг решит, что продешевила...
