Сощурившись, я сфокусировала взгляд и заметила, что неподвижное пятно на земле — вовсе не снег. В противоположной стороне от телепортов, в грязи и слякоти безлюдного тренировочного поля лежал человек! Я направилась туда, с каждым шагом все прибавляя скорость. Нехорошие предчувствия сковали мое сердце. Чем ближе я приближалась, тем яснее становилось, что одежда возлежавшего без движения несчастного — нежно-персикового цвета...
Не дойдя до тела нескольких метров, я ахнула и остановилась. Лана лежала на холодной земле, откинув голову на бок, с руками, заведенными за голову, и неестественно согнутыми ногами. Ее лицо распухло от слез и ссадин, синяки виднелись на запястьях и по всему телу. Юбка некогда красивого тюлевого платья задрана и разорвана в клочья. Дальше я смотреть не решилась. Было совершенно очевидным, что здесь произошло.
Я не стала вытирать покатившихся градом слез, но прикрыла рот рукой, чтобы из горла случайно не вырвались громкие рыдания. Я сорвалась с места и подбежала к юной эльфийке. Осторожно присев рядом с телом, я стала нащупывать пульс на бледной, бледнее обычного, коже и молила богов, чтобы девочка не умерла.
Все, что происходило в этот день до, полностью вылетело у меня из головы. Единственное, что было важно в этот момент — пульс был. Лана была жива!
— Лана! — позвала я, легонько похлопав девушку по щеке. — Лана, очнись. Это я, Ниавин.
Эльфийка застонала и открыла глаза. Она далеко не сразу сфокусировала свой взгляд. Когда же ей это удалось, она попыталась сесть, но без сил рухнула обратно в грязь.
— Ниавин? — прошептала девушка хриплым голосом. Слова ей давались с трудом, губы не желали подчиняться и шевелиться. — Что происходит? Моя голова...
— Все будет хорошо! — принялась я успокаивать подругу. — Не делай резких движений, сейчас я отведу тебя к врачу!
Я обернулась и обнаружила, что демон стоит неподалеку, не спеша, однако, подходить ближе.
— Что вы стоите? Помогите отнести ее к лекарю! — шикнула я не Эгерэ. Тот, на удивление, послушался.
Но Лана не дала себя поднять. Она оттолкнула мужские руки и вновь попыталась встать сама. Взгляд ее по-прежнему блуждал, и она, совершенно очевидно, не совсем понимала ситуацию.
— Нет, не надо к лекарю! Я должна спешить, — бормотала эльфийка. — Бал! Я должна успеть на Новогодний бал. Мой первый бал... Я не могу пропустить приветственных речей...
И тут холодок ужаса пробежал у меня по спине. Казалось, ситуация уже не может стать хуже, чем она есть сейчас. Как же глубоко я ошибалась!
— Лана, — голос мой дрожал так же, как и руки, в которые я заключила холодные ладошки эльфийки. — Который сейчас час?
Аспирантка задумчиво нахмурилась, было заметно, как болезненно ей дается любое напряжение мысли.
— Не знаю... Голова раскалывается, — прохрипела она. — Должно быть часов пять. Я как раз собиралась переодеться к балу в свое новое платье... Оно понравится тебе, Нива, — и девушка улыбнулась, через боль, но мечтательно. — Оно такое красивое, я несколько месяцев копила на него... Почему ты плачешь? Что случилось?... — встревоженно воскликнула Лана. — Где я?
Поскольку я зашлась в глухих и конвульсивных рыданиях и стала абсолютно бесполезна, Эгерэ решительно оттолкнул меня и подхватил обессиленную эльфийку на руки.
— Что? Нет! Я сама, — пыталась слабо сопротивляться она.
— В этом городе любая девушка считает за оскорбление, если ее пронесет на руках мужчина?! — прорычал демон. Лана пискнула и успокоилась, хотя и не понимала, почему он рассердился. — Почему вы все дергаетесь, как рыба, выброшенная на лед?
То ли аспирантку так глубоко задело сравнение с рыбой, то ли она просто смертельно устала, но стоило Нефасу сделать пару шагов, как Лана вновь потеряла сознание.
— Потерли память, значит? — озвучил демон мрачным голосом мысль, которую я в страхе гнала от себя последние несколько минут. — Что у вас тут за рассадник Запретной магии, тролль вам с тыла?!
15 глава.
Я впервые находилась на допросе у инспектора. До этого дня я лишь читала о темных сырых подвалах и прочих малоприятных подробностях, сопутствующих расследованию, проводимому представителями самой презираемой профессии Имперского Союза.
Меня действительно сопроводили в подвал, чье освещение оставляло желать лучшего, но в нем было сухо, опрятно и в целом нельзя сказать, что находиться там было неприятно. Дыба располагалась в дальнем углу, противоположном тому, где стоял дубовый письменный стол, у которого мне предложили присесть. То есть напрашивался вывод, что пытать меня сегодня не будут. Во всяком случае, стул был самый обыкновенный, без всяких новомодных устройств вроде подлокотников с наручниками.
Взор немолодого инспектора с проблесками седины в коротко стриженых каштановых волосах поражал своей отрешенностью. Когда мужчина скользнул взглядом по мне, по спине пробежал неприятный холодок.
— Это вы нашли пострадавшую, верно? — произнес инспектор тихим ровным голосом. Но отчего-то каждое его слово отзывалось в голове громким эхом.
— Да, в ночь Новогоднего бала.
Мужчина смерил меня холодным, а оттого еще более страшным взглядом, словно призывая отвечать на вопросы исключительно односложно и не называть лишней информации, о которой меня не спрашивают.
— В каком часу? — продолжился допрос.
Я задумалась, прикидывая время.
— Где-то ближе к часу ночи.
Инспектор не стал сверяться со своими записями о прочих свидетельских показаниях. До меня уже была допрошена добрая половина преподавательского состава. Наверняка, кто-нибудь мог подтвердить (или опровергнуть) мои слова. Вместо этого мужчина вышел из-за стола и, сцепив руки за спиной, подошел к камину, рядом с которым красовался набор из железных щипцов и прочих занимательных орудий пыток. Будем надеяться, что это не намек...
— Вы в тот момент были одна?
Я оглянулась и с удивлением уставилась на собеседника. Неужели, Эгерэ сделал вид, что знать меня не знает и Ланы не видал? Нет, вряд ли. Это ведь именно он отнес девушку к доктору. Хотя к страже идти, действительно, отказался, сославшись на то, что за эльфийкой должен кто-то присматривать. Я отправилась ставить в известность руководство и больше демона не видела.
— Нет, со мной находился преподаватель демонического языка Нефас Эгерэ.
— Вы с ним хорошо знакомы? — тут же последовал новый вопрос.
Я задумалась на пару секунд.
— Нет, — ответила я, поколебавшись, — я бы сказала, что совсем плохо его знаю. Он работает у нас только полгода, и появляется в университете не так часто, потому как в штате не состоит.
— Понятно, — пробормотал инспектор и продолжил медленным и размеренным шагом передвигаться по подвалу в произвольных направлениях. Моя шея затекла, пока я пыталась за ним следить, а потому мною было принято решение не обращать на мужчину вниманию, сосредоточившись на буроватом пятне на деревянном столе.
— Видели ли вы кого-нибудь на месте происшествия? — раздался все такой же сухой голос за моей спиной.
— Было темно, и поле немалых размеров. Но мне казалось, что кроме нас двоих и Ланы там больше никого не было.
Казалось, ответ инспектора не удовлетворил. Поскольку молчание несколько затянулось. Мужчина не спешил с ответом, обдумывая ситуацию и свой следующий вопрос:
— Кто первый подошел к пострадавшей?
Он подозревает Нефаса, догадалась я. Что ж, я бы тоже грешила на демона. Только если бы сама не являлась гарантом его алиби.
— Это была я.
Дознаватель протяжно хмыкнул. Это была первая эмоция, которую он выдал передо мной. Я даже несколько удивилась. Легенды твердят, что все инспекторы совершенно безэмоциональны потому, что перед принятием на работу на них накладывают какое-то проклятие, полностью блокирующее чувства, мешающие трезво оценивать ситуацию. Похоже, это оказались не более чем байки.
Мужчина вернулся на свое место за столом и соизволил-таки взглянуть на разложенные перед ним бумаги.
— Вы лишь наполовину тролль, так? — уточнил он. — Вы не удочерена господином Орлиани?
На что он намекает? Что эльфийская кровь во мне сильнее тролльей и, соответственно, иммунитета к ментальной магии я лишена? Даже не знаю, считать ли подобные предположения комплиментом? Когда я последний раз смотрелась в зеркало, в глаза бросались прежде всего черты, доставшиеся от матери. Но инспектор, поди ж ты, разглядел во мне не просто эльфа, но еще и потенциального преступника...
— Насколько мне известно, Диар Орлиани — мой настоящий отец. Но уточняйте лучше у моей матери. Могу дать вам координаты поселения троллей, где она сейчас проживает.
Инспектор промолчал, но по слегка дрогнувшей брови я поняла, что желания испытывать на себе знаменитое гостеприимство троллей у него нет. Тем более сейчас весна... мужчина он еще не старый, достаточно видный... Пожалуй, да, не стоит ему сейчас отправляться в Северные Земли, если не хочет повторить судьбу моего папеньки.
— Когда вы видели жертву в последний раз до происшествия? — инспектор сверился с какими-то записями и бросил на меня пронзительный взгляд, будто готовясь уловить на лжи в любое мгновение.
Мне не понадобилось и двух секунд на раздумья. Я отчетливо помнила тот момент праздника, раз за разом прогоняя его у себя в голове. Я отчаянно искала ответ на вопрос, кто мог сотворить такую ужасную вещь с невинной девочкой, и ответ был только один:
— За несколько минут до полуночи, к Лане подошел Жолфред Пиман и другие члены ее команды и куда-то увели.
Изначально мне не хотелось верить в том, что кто-то из студентов может совершить нечто подобное. Но промучившись бессонницей всю ночь, я поняла, что какие-либо другие варианты просто отсутствуют. И я сделаю все возможное, чтобы виновные были наказаны. Или, по крайней мере, расскажу стражам все, что знаю, и способствую быстрому и независимому расследованию...
— Кто может подтвердить ваши слова?
Фраза инспектора, произнесенная холодным отстраненным тоном, несколько изумила меня. Но я тут же собралась с мыслями и покорила себя. Чего же ты ждала, Нива? Что он согласно закивает головой, мол, я так и думал, и ваши свидетельские показания — именно то, чего не хватало, чтобы схватить преступников?
— Я не знаю... В тот момент в комнате находилось еще несколько гостей. Наверняка, кто-то видел то же, что и я.
— Но вы не можете назвать мне точных имен? — мне, наверное, показалось, но голос мужчины стал тверже, а интонации строже.
— Нет, но ведь... — попыталась возразить я, взывая к логике собеседника.
Но тот поднял руку в предупреждающем жесте, и я замолчала.
— С какого момента вы и господин Эгерэ находились вместе? — сменил внезапно тему инспектор. — Отлучался ли он? Кто-нибудь видел вас вместе?
Я попыталась восстановить в памяти события того вечера. Сомнительно, чтобы у наших с демоном брыканий на балконе были свидетели, но то, как мы разговаривали в зале, вполне могли видеть другие гости. Хотя... всем было явно не до нас. Подарки, да и выпивка без ограничений...
— Не знаю наверняка. Но если вас так интересует действия господина Эгерэ на балу, то вам лучше расспросить девушку, с которой он пришел на бал — Мери Сойер.
— Хм? — инспектор чуть заметно приподнял бровь. — Вы хотите сказать, что Нефас Эгерэ пришел на бал со студенткой Сойер?
— Да, но...
— А она видела вас двоих вместе? — резко прервал меня мужчина.
— Понятия не имею, никогда не задумывалась над этим. Какое это имеет...
— Отвечайте четко на поставленный вопрос! — холодно, слегка повысив голос, заявил мой собеседник. — Что имеет значение, а что нет — здесь решаю только я.
Я тяжело вздохнула, но спорить не стала. Не люблю тратить время и нервы на изначально бессмысленное занятие.
— Я не могу ответить на вопрос, ответа на который не знаю, — как можно четче, будто на уроке чтения, продекламировала я. Особое внимание уделила звуку "з": сжала зубы и растянула губы — все по заветам учительницы первого класса. Вышло очень протяжно и устрашающе — инспектора мой непроизвольный оскал слегка напугал. На какое-то мгновение его лицо лишилось прежней невозмутимости, но мужчина быстро взял себя в руки. Надеюсь, он не решил, что я ему так угрожаю? Я всего лишь подчиняюсь требованиям стражи, содействую, так сказать, следствию.
Нет, действительно, что за странные вопросы мне задают? Конечно, наверное, он пытается обрисовать картину произошедшего как можно полнее. Но зачем пытаться выудить из меня доказательства теории о том, что Сойер приревновала меня к Эгерэ? А ведь именно на это активно намекает инспектор? Разве ему самому не смешно от данного утверждения? И дело даже не в том, что Мери сохнет по Ррадригару (вряд ли много людей посвящены в эту тайну), а я и демон — вещи настолько несовместимые, что одна только мысленная картина нас двоих вместе должна вызвать смех, а в том, что все это ну никак не может быть связано с тем, как и от чего пострадала Лана!
— Когда вы видели студентку Сойер в последний раз? — продолжал гнуть свое инспектор.
— Примерно за час до полуночи. Она стояла у стены в танцевальном зале. Между прочим, — я постепенно начала выходить из себя, однако держала себя в руках и говорила предельно вежливо и безэмоционально. — Я тоже на том балу была не одна. Вас совершенно не интересует личность моего партнера? Его вы проверить не хотите?
Инспектор как-то странно посмотрел на меня. То ли как на малолетнее дитя без трусов, изъявившее желание пойти голосовать на выборы в местный Совет, то ли как на таракана. Мужчина впервые удосужился глянуть на папку с моим изображением, которая, вероятно, содержала всю подноготную на меня. От того, сколько женихов от меня сбежало, до того, какое количество пирожных я уплела во время своей последней диеты. Любопытство так и подталкивало вытянуть шею и постараться рассмотреть, что же за компромат собрали на меня. Если слухи верны, и в Имперском Союзе куда не плюнешь — попадешь в шпиона и стукача, то зачем тогда вообще меня вызвали на этот допрос? В страже и так должны все знать. Пустая формальность? Или Императорский Совет не так уж всемогущ, как твердила народная молва?
— Господин Ангейм — вне подозрений! — отчеканил инспектор, ознакомившись с материалами моего дела и закрывая папку. Нет, не закрывая. Захлопывая.
— Откуда такая уверенность? — елейным голоском пропела я. Как-то так получается, что "елейность" в моем исполнении обычно заставляет собеседников холодеть от ужаса. Я не специально, естественно. Но инспектор на своем веку и не такое слыхивал и никак не среагировал. — О Годфриде Ангейме — никаких расспросов, тогда как Сойер и я — одни из главных подозреваемых?
— Господин Ангейма — председатель совета просвещения и образования, — произнес мой оппонент таким тоном, будто это все объясняло и снимало любые вопросы.
— Я и без вас прекрасно осведомлена, что он — важная ши... персона в Императорском Совете. Если его должность автоматически означает его амнистию, то почему служебные регалии моего отца не действуют подобным же образом на меня? Дайте-ка угадаю: а подозреваемая номер один у вас и вовсе дочь неугодных Фейервудов?
