Волчица. Там, где дом

Диркан не любил эту процедуру, через которую проходил каждый месяц. Ему не нравился замок клана и его обитатели. От этих оборотней исходил запах злобы и ненависти, а сама обитель незримо давила. Атмосфера же имела привкус мрачности и обречённости. Впрочем, если вспомнить, что большая часть оборотней попросту сбежала после гибели вожака, значит, никто не горел желанием оставаться тут и дальше.

Правда, в этот раз Дирк был даже рад поездке. Тому было две причины: ему позарез требовалась свежая кровь — Кеольские оборотни не справлялись со своими обязанностями из-за резкого скачка уровня преступности среди людей, обладающих магией. А вторая причина стала для Дирка настоящей и приятной неожиданностью. Среди обычного состава угрюмых лиц он увидел незнакомку. Та сидела с молодым оборотнем, похожим на неё, и улыбалась. От неё пахло странно: смесь зверя и человека, но запах оборотня почти не ощущался. Внешне же она почти не отличалась от обитателей замка. Диркан знал, что её сосед — сын Маркуса, а сложив очевидные факты, догадался, что это та самая Риата, — дочь жестокого отца, позор клана. Только вот что она здесь делает?

Риата произвела неоднозначное впечатление хотя бы потому, что выделялась на общем фоне своим настроением.

Ваэрд заметил интерес Дирка, и в голове сразу родилось подозрение, что это неспроста. Догадку он решил проверить, пригласив гостя на тренировку, якобы для того, чтобы тот лично убедился в том, что физическая подготовка будет производиться на должном уровне. Удивительно, господин Кеол держался молодцом, Ваэрд даже было подумал, что ошибся в предположениях. Разочарование сменилось упрямством, когда ему удалось-таки подловить, как волк мельком глядел на Риату.

Взгляд Диркана неизменно находил Волчицу. Кулаки почему-то произвоильно сжимались, когда видел, как она получает синяки и безобидные царапины. И мысли, они отчего-то предательски крутились вокруг "позора клана", сбивая и отвлекая. Это злило. Главе Тарокки необходимо думать о ситуации в городе, о том, как её решить, а он не мог. И перебороть себя было трудно.

Решив избавиться от наваждения, Дирк сообщил Ваэрду, что уезжает — его присутствие необходимо в городе особенно в это неспокойное время. Он честно занимался делами: лично участвовал в расследованиях, облавах, преследованиях, патрулировал улицы и ловил преступников — им катастрофически не хватало дополнительных рук и умных голов. А в свободные минуты волк изнутри будто соскребал когтями душу, недвусмысленно давая понять, чего хочет, вернее, кого. Именно в отдалении мужчина понял, что его зверь нашёл пару, подходящую самку для продолжения рода, как выражались сами оборотни. Он рванул в Саэри, когда понял, что ещё немного, и начнёт сходить с ума — стоило вспомнить, как запах Риаты щекотал нос, возбуждая, отвлекая и вызывая помутнение разума, как становилось невыносимо, настолько, что хотелось выть.

Риата была права в своих суждениях: она никогда не зависела от природных инстинктов оборотней просто потому, что лишена своего внутреннего зверя, и потому не сможет принять Диркана в роли супруга и отца своих детей ни разумом, ни сердцем. Оборотни, даже если ненавидят кого-то своей человеческой частью, остаются зависимы от своей звериной сущности. Стоит распознать в ком-то свою пару, как становится неважным личное отношение — ведь рано или поздно инстинкты возьмут верх, и даже лютая ненависть превратится в своеобразную любовь и привязанность до самой смерти. Люди руководствуются расчётами, идут на поводу разума, но не звери. Однако предать способны именно они: оборотни крепко связаны между собой, и защищают семьи и тех, кто им дорог, до последнего вздоха.

Никто не знал о планах Ваэрда. Он с самого начала планировал вернуть блудную кузину — после того, как клан распался, Сарианских волков осталось слишком мало, практически столько же, сколько было в стае Кеольских. Каждый оборотень на счету, особенно самки, кои осталось всего шестеро. Все они неприязненно скалились, узнав от Ваэрда, что для восстановления численности и укрепления позиций, срочно требуются волчата, и, если кто-то из самцов признает свою пару среди них, вожак без вопросов отдаст. Риата понадобилась именно для этих целей.

Оборотень изначально не собирался просить и уговаривать. Для него существовал только один метод — подчинение, абсолютное. Но Риату подчинить было невозможно, оставалось только надавить на больные места, что он и сделал. То, что Волчица оказалась, мягко говоря, проблемной, Ваэрд понял ещё в тот момент, как она согласилась идти с ним. Упрямый взгляд, насупленные брови и гордо вздёрнутый подбородок свидетельствовали, что им придётся ещё повоевать. Но мужчина был готов терпеть ради достижения своей цели. К сожалению, ни один оборотень, проживавший в Саэри, не признал женщину своей парой. Более того, её не приняли. Только презренно крутили носы — как же, "позор клана" вернулся. А тут Риата ещё решила добавить проблем, попробовав сбежать. Оба наказания для неё оказались мягкими, Эрд предупредил: следующий раз плачевно скажется на Ремире. Она угомонилась на время, чтобы дать понять — помрёт с тоски. Буквально.

Отпускать Волчицу обратно Ваэрд не спешил. Однако держать её в Саэри стало проблемой: конфликт между ней и остальными становился всё опаснее. Вдобавок никакой пользы от её пребывания. Ситуация оказалась не такой, каковой представлялась вожаку. Оставалось надеяться, что Риату станет возможно сплавить кому-то из соседней стаи, пусть даже оборотню на побегушках — главное получить с неё хоть какую-то пользу. А вот то, что на проблемную кузину западёт сам вожак Кеольских волков, Ваэрд даже не надеялся. Ему даже не было известно, есть у того уже пара — приоритеты были другие. Зато теперь можно было требовать от стаи полноценного союза. Ради этого Эрд готов был рискнуть. Он делал всё, что было в его силах, лишь бы подтвердить — выбор пал на Риату. И, когда это произошло, только криво усмехался, довольный успехом.

Диркан с самого начала планировал лично натаскивать тех, кого выбрал Ваэрд. Во-первых, так он мог сам дать наиболее справедливую оценку умениям и определить потенциал будущих бойцов. А во-вторых, во время боя он видел, кто вёл себя наиболее адекватно: порой дежурства на улицах Тарокки превращались в настоящую бойню, и для того, чтобы выжить, или элементарно не потерять сознание, схлопотав добрый десяток далеко не самых безобидных заклинаний, требовался трезвый расчёт. Кеол был рад тому, что увидел. По его подсчётам выходило, что половина сможет заступить на дежурства уже после двухнедельной подготовки, остальные требовали либо дополнительной нагрузки, либо вовсе не подходили.

Две оборотницы прекрасно справлялись, даже на фоне мужчин, от природы более сильных и выносливых. А вот Риата откровенно сдавала. Первое же противостояние с ней закончилось очень неудачно: выбита коленная чашечка, несколько раз она подвернула лодыжку, да ещё получила болезненные удары. Дирку было невыносимо это видеть, а уж причинять боль... Но он старался не подавать вида, что его волнует "дефектная". Волк не был дураком, и сразу понял, что Ваэрд замыслил. Ему не нравилось идти на поводу, но инстинктам не прикажешь, и, рано или поздно, всем станет ясно, что выбор сделан.

Диркан и Ваэрд ровесники, разница в возрасте составляла всего пять-шесть лет, что для оборотней — сущая ерунда. Рассуждали они похоже, характерами тоже совпадали, разве что у одного преобладала жестокость, а у другого — жёсткость. Мыслили, соответственно, почти в идентичном направлении, потому и недолюбливали друг друга. Оба мужчины были практически равны. В этом и заключалась причина, по которой Дирк без труда разгадал планы Эрда.

Однако, как бы не старался, со своей сущностью вожак Кеольских волков сделать ничего не мог. Вот потому его и тянуло туда, где была Риата. Он ходил за ней, как привязанный, часто попадался на глаза. Словом, вёл себя как истинный самец в брачный период, вызывая при этом прямо противоположные чувства. И для того, чтобы показать свою привязанность, стал заниматься с ней отдельно. Она была так упряма и одновременно волнительна, ей было тяжело, приходилось балансировать на грани своих возможностей, но она не сдавалась. Риата произвела впечатление достойной пары и сильной матери для будущих детей Дирка. В последний день мужчина решился сообщить о своём выборе Ваэрду. Он не сомневался, что его уже ждут и знают, что собираются требовать. Так и случилось.

Сказать, что Риата была недовольна тем, какой поворот сделала судьба — ничего не сказать. Она была в ярости, отчаянии, чувствовала горечь и разочарование. Впервые женщина была готова оплакивать свою судьбу все те два дня свободы, что ей остались до возвращения Дирка. Она не сомневалась, что будущий супруг окажется не менее властным, чем Ваэрд, а значит, и бескомпромиссным. Бежать? Куда? Как? Зачем? Она уже дважды пробовала, её быстро находили и возвращали. В этот раз за ней присматривают.

Выхода нет. Придётся смириться. Однако это — единственное, что была не готова сделать Риата. Ей надоело мириться с несправедливостью в своей жизни. Она хотела действий, хотела изменить ситуацию. Только как? Ответ не желал находиться, и женщина каждый раз кусала губы от досады. В конце концов, всё это привело только к тому, что волнами начала накатывать паника. Нервы грозились не выдержать.

День свадьбы настал.

Риата была на взводе, даже Ремир не мог успокоить сестру. Она словно с цепи сорвалась: постоянно огрызалась на реплики родственников, пару раз затевала драку, и почти что не лезла на стенку. Поздравления застряли где-то в горле, на полпути, стоило увидеть, в каком состоянии она пребывает. Слова утешения закончились почти сразу, как он услышал о том, как Риата относится ко всему. Говорить о радости язык не поворачивался, а скорбный вид брата служил ещё худшим катализатором. Она напоминала волка в клетке, знающего, какая участь его ждёт, и непременно выбравшего между цирком и смертью, последнее.

Что можно предпринять, чтобы успокоить сестру, Ремир не знал. Нужных слов тоже не находил. А оставить одну не решался. Всё, что он мог — быть рядом, молчаливо выражая свою поддержку.

Риата не находила себе места. Её разрывали на части чувства. Её душила клетка, имя которой — Саэри. Она готова была ненавидеть всё и всех, весь мир. Волчица даже была готова умереть, лишь бы избавиться от того груза, которым давило осознание: она не сможет вернуться в Анрэйт после свадьбы никогда — оборотни не отпускают свои половинки. В итоге пришла мысль попробовать избавиться от супруга. Убить. Только как на это решиться? Убить того, кто всецело вынужден доверять, потому что так решила природа, того, кто будет предан до последнего вздоха, того, кто готов умереть ради защиты своей пары. Мучимая сомнениями и угрызениями совести, она ушла в себя, не замечая ничего вокруг и не слыша. То, что что-то не так, она поняла не сразу...

Диркан с нетерпением ожидал дня, когда Риата станет принадлежать ему. Будь он в обличье зверя, то и дело облизывался. А так приходилось ждать и пока только мечтать. Его зверь начинал сходить с ума от одних фантазий, приходилось прерываться и немедленно успокаиваться, иначе он, несмотря на все формальности и дела, уже бы мчался к своей паре. А этого допускать нельзя: ему и так оказали милость, назначив торжественную передачу всего через два дня. Зная Ваэрда, Дирк предполагал, что тот мог заставить его помучаться, набивая цену их договору — сам бы поступил также. К счастью, ждать оставалось всего два дня, которые пролетели настолько быстро, насколько это было вообще возможно.

Церемонии бракосочетания у оборотней не существовало, только пожелания брачующихся: например, сыграть пышную свадьбу или тихо обвенчаться в семейном кругу, как принято у людей. Единственный обряд, через который проходили волки из клана Сариан и стаи Кеол — торжественная передача невесты жениху. Новобрачные обязаны провести первую ночь в их доме. После этого женщина становится собственностью супруга и обязана всецело ему подчиняться. У животных же всё гораздо проще: самка выбирает себе пару на всю жизнь, они спариваются и живут и растят волчат вместе до самого конца. У оборотней все существующие традиции были позаимствованы у людей и переделаны под себя. И, так как пару себе нашёл вожак, вся стая Кеольских волков была обязана явиться для засвидетельствования передачи невесты.

Обряд должен был пройти быстро, как бывало прежде. Но, видимо, у судьбы оказались иные планы на этот счёт.

Ещё на подъезде к клановому замку Диркан почуял неладное. Как всякий оборотень, он был очень чувствителен к запахам, однако дополнением к обычному набору служила способность ощущать магию. Все Кеольские волки выросли в Тарокке, где с младенчества жили бок о бок с магами, оттуда со временем и проявилась чувствительность.

Впервые Дирк порадовался тому, что обитель Сарианских оборотней представляет собой крепость: на Саэри напали.

Безумцев, рискнувших бросить вызов клану репутацией самых свирепых волков, было немного, возможно, чуть больше, чем оборнявшихся. Однако проблема заключалась в том, что почти все нападавшие оказались магами. Слабыми ли, сильными, умелыми или неуклюжими, — сейчас не имело значения, потому что окажись врагов даже вполовину больше, но простыми людьми, с ними церемониться не стали — перегрызли глотки и поломали кости уже через десять минут. Но тем и отличаются маги от бездарных, что совладать с ними гораздо труднее, а уж с опытными и вовсе почти невозможно, если нет необходимых навыков для борьбы.

Стая во главе с Дирком мгновенно ощерилась, ожидая команды. Раздумывать было некогда — оборотни, пусть и соперничают между собой и испытывают неприязнь друг к другу, но сплачиваются в по-настоящему тяжёлые времена во имя выживания. А уж если вспомнить, что внутри находится пара вожака... Оборотни рассвирепели разом: никому не хотелось бы потерять свою половинку, слишком уж это болезненно, — словно вырывают сердце и душу, оставляя пульсирующую пустоту. Испытать такое ни у кого не было желания.

Не теряя времени даром, Диркан перекинулся и понёсся вперёд, подавая пример стае.

Это была самая настоящая бойня. Маги и оборотни бились до последнего.

К несчастью для хозяев замка, нападавшие оказались известными своими радикальными взглядами на иные расы фанатиками из ордена Истины Неоспоримой. Самые безжалостные и безумные в своих рассуждениях, маги против самой жестокого и свирепого, но ослабленного осколка клана. Будь оборотней больше хотя бы вдвое, они смогли бы дать отпор. Вдобавок против них сыграл фактор неожиданности: маги слишком хорошо подготовились и нанесли серьёзный удар. Они потратили много сил на то, чтобы перенестись сразу за стены крепости, и, пока одни отвлекали и гибли, другие устанавливали защитный контур, который не даст выпустить тех, кто решит позорно сбежать. Противники каким-то непостижимым образом отлавливали наименее удачливых волков, и убивать их по одному, держась при этом группами из пяти-семи человек.

Численность обитателей Саэри начала стремительно сокращаться, отсеивая слабых, когда прибыло подкрепление. Они пронеслись ураганом, уничтожая тех, кто не успели ничего предпринять для своей защиты. Дальше стало сложнее: каким-то образом врагам удалось известить друг друга о том, что появились ещё оборотни.