Без сожаления отпустив тяжеленную шторину, Хо слезла со своей стремяночки.
— При-привет! — неуверенно отозвались девочки. Они глядя во все глаза разглядывали гордость Канеки Хо.
Её шарлатанскую обитель.
Комната приобрела новые, чудесные краски. Дорогой паркет (иллюзия), шкафы в стиле барокко, такие же кресла (дешевая мебель плюс иллюзия), облицованные бархатом и гипсовой лепниной стены, сквозь которые проступали чёрные пятна иероглифов (плохо работающая иллюзия, которую Хо решила так и оставить). Осталось ещё довесить портьеры (настоящие, но с маленькой иллюзией сверкания на складках), и будет О-ФИ-ГЕН-НО.
Иллюзии были подключены к магии, создавшей комнату, а та запитывалась из небольшой чашки, в которую ведьма решила доливать крови — как только так сразу.
Так что Канеки Хо-сама стала счастливой хозяйкой полноценного оккультного салона со всей подходящей атрибутикой и антуражем.
Точнее, стала бы, если б успела купить стол, хрустальный шар, насушить травок, навешать офуды и прочие талисманы, расставить эзотерические книги в подарочных обложках, которые она уже присмотрела в книжном. Но портьеры сожрали всю наличность. И это в рассрочку.
Печально, что тут скажешь?
Но ошарашенный взгляд её клиентов пролился словно бальзамом на душу. Здравствуйте, денюжки. Канеки Хо очень рада, что вы пришли.
— Э... А... позовите, пожалуйста, ведьму! — собралась с духом одна из девочек, смело глядя снизу вверх на Хо.
Ну да, они ещё не поняли, кто их встречает. На Хо была гигантская мужская рубашка, принадлежавшая, видимо, покойнику-мужу, и растянутые спортивные штаны, собственность Канеки-прежней.
Одела бы что угодно другое, было бы что. Но точно не одну из длиннющих юбок прежней курицы. И не шорты — такие кривые ноги показывать страшно.
— Вы по адресу, — хмыкнула девушка, спускаясь с лестницы, — Я и есть ведьма.
— А-а-а, — пораженно уставились на неё школьницы.
Хо гордо улыбнулась девицам. Вот что творит правильная атмосфера! Было бы на ней ещё платье, чёрное, с перьями и стразами, совсем бы расклеились. Ха-ха.
Девочки не расстроились странной тётке, которая не смотрелась в таинственном, мерцающем свете комнаты. Кажется, их и ведьма в рубашке впечатлила достаточно. Не магией, так странностью поведения.
Хо отодвинула лёгкую стремянку с пути и повела гостей к диванчику. Девочки послушно посеменили следом.
Какая прелесть.
Вот такие курочки и будут её любимым видом заказчиков. Может, даже погадать им на будущее — по дешёвке? Суженый-ряженый, все дела. Всё что нужно: посмотреть, кто в городе наиболее совместим, описать, рассказать, где найти. И будет пророчество, которое исполнит само себя.
"Любовь и магия. Это так романтично", — с иронией ухмыльнулась ведьма.
И никаких следователей.
Девочки принялись что-то спрашивать. Хо им отвечала.
Но сама отвлеклась на посторонние мысли.
Пока счёт её клиентов включал излишне волевого следователя по гулям и вот этих милых, никому неизвестных старшеклассниц. В принципе, жить можно. Но вызывали опасение другие возможные встречи.
Если подумать, то аниме Токийский Гуль просто состоит из слишком опасных мужиков. Кишат кишмя. Может, в следующий раз сюда забредёт ещё кто? Хо твердо решила притвориться полной шарлатанкой, если такое случится. И сейчас так и хотелось выкинуть какой-нибудь трюс, но какой-никакой здравый смысл отсоветовал.
Задурить голову своим бывшим одногодкам — как конфетку у ребёнка забрать. А вот если сюда наведается какой-нибудь мистер Одни Проблемы, то градус осторожности и шарлатанства надо будет повысить. И больше, как с Мадо, не выпендриваться.
Кое-что (предзнание в стиле аниме) подсказывает, что мистеров Одни Проблемы вокруг водится не перечесть, сколько. Хоть один ещё да попадётся.
Пусть сначала хоть станет моим любовником, прежде, чем втягивать меня в неприятности, — решила для себя Хо, представляя такого господина.
Ох.
Похоже, она сама себя прокляла. И, между прочим, проклятия на саму себя держатся дольше обыкновенных!
Вот ведь!
* * *
Октябрь.
Канеки Хо.
Прошёл ещё один месяц, доходил второй с того момента, как несравненная Канеки Хо стала кхм... несравненной.
Время пролетело стремительно. Одним далеко не прекрасным вечером Хо сидела в гостиной и гипнотизировала взглядом нож. Маленький складной ножик с гравировкой. Крохотный даже. Раскрытый. Бритвенно острый.
Всё валилось из рук. Фигурально.
Хо даже с подушек не вставала, мутным взглядом заставляя посуду мыться, еду готовиться, свечки расставляться вокруг. Для антуража.
Итогом стали три разбитых тарелки и одна чашка, пролитый на пол суп, раскиданные по дому бесполезные свечки.
Сын спал. Хо вообще хотела разобраться с задачей побыстрее, и уложила малыша часов в семь вечера, добавив пожелания здорового сна и приятных сновидений. И чтобы проснулся только завтра утром.
Сегодня был день Х. Или вечер Х. Или, похоже, она дождётся ночи Х. А потом будет утро Х, и желательно, чтобы к утру было всё готово. Иначе придётся отложить на вечер Игрек, а потом — возможно, на вечер Зет.
Звонок в дверь раздался внезапно и вырвал Хо из прострации, изрядно напугав. Девушка побежала к двери, только чтобы развернуться кругом, и направиться в другую сторону.
Ошиблась дверью. Бывает.
Звонили с улицы, в закрытую входную дверь её оккультного салона.
Ту самую, на которой написано, что сегодня санитарный день, и лавочка не работает.
И кому так срочно понадобилась ведьма? Хо распахнула дверь. Проверять, кто пришёл, она как всегда не стала. На заметку: избавиться от этой дурной привычки.
— Хм, Оримура-сан? — удивленно протянула ведьма.
— Канеки-сан, здравствуйте. Давно хотела к вам зайти... Я не вовремя? — добродушно осведомилась женщина.
Оримура Кагоме, дама, с которой Хо познакомилась, подавая свое первое объявление.
Прошедшие месяц-два не пошли ей на пользу.
Выглядела старушка усталой и уже почти на свой возраст. Раньше эту женщину Хо с виду определила лет на пятьдесят, а по чутью — почти на все восемьдесят. Довольно резкая перемена.
Тем не менее, на даме было опрятное, богатое кимоно и европейская шляпка с небольшой косой вуалью по всему ободу. На обрюзгшее лицо был нанесен слабый макияж. Дама оставалась дамой, даже когда её возраст приближается к веку.
Что же с ней случилось всего за месяц с лишним?
— Проходите, Оримура-сан, — улыбнулась Хо, пропуская старую женщину внутрь.
Дама сделала шаг вперёд.
Но войти не смогла. Хо в недоумении наблюдала, как Оримура Кагоме пытается войти, останавливается, отступает, пытается снова... Слабая вежливая улыбка женщина превращалась в бессмысленную. В какой-то момент глаза дамы расфокусировались, а после...
До Хо, наконец, дошло, в чем дело.
Барьер.
Ведьма мысленно перебрала возможные группы, к которым могла относиться Оримура-сан. Гули? Якудза? Следователи? А!
В список запрещенных гостей входят и те, кто пришел не за колдовскими услугами к некой ведьме, а заинтересован конкретно в ней, Канеки Хо. Изначально имелось в виду, что сюда не следует впускать представителей организаций и прочих королей жизни, которые решат заполучить способности Хо себе на службу. Но, видимо, в список вошли и просто гости самой девушки.
"Или Оримура всё же шпион?" — подняла голос паранойя.
Ну, не узнаешь, пока не спросишь.
Словом, перед тем, как барьер окончательно затуманил разум пожилой женщине, Хо скороговоркой прошептала:
"Оримура Кагоме. Разрешить доступ в дом один раз", — как в секретную базу, честное слово.
Впрочем, чем ещё является её дом? Её личной базой, уж какой-никакой секретной!
— С вами всё в порядке, Оримура-сан? — заботливо спросила Хо, понимая, что в порядке далеко не всё. На это намекал и болезненный вид гостьи.
— Ах, да, милочка, — заторможено ответила дама, — Просто голова закружилась.
Блажен, кто верует.
Больше проблем не возникло. Женщина сняла туфли рядом с входной дверью, и Хо промолчала, что в её оккультном салоне не разуваются.
— О! — протянула женщина, оглядев помещение, — Какая красота! Хотя, — справедливости ради добавила она, — больше похоже на обстановку чьей-то спальни, чем на рабочее пространство.
Хо удивлённо моргнула. Почему спальни-то?
— А где ваш сынишка? — между тем уже сменила тему гостья.
— Спит, — ответила девушка.
— Ох, милочка, — вздохнула Оримура-сан, — Простите ради бога, что так поздно!
— Нет, что вы! — покачала головой Хо, — Просто Кен-чан устал за день, и я уложила его спать пораньше... Чаю?
— Буду вам благодарна, Канеки-сан... И называйте меня Кагоме, право слово, иначе я чувствую себя старой.
Хо в молчании проследовала за дамой в собственный дом. То ли виноват сегодняшний день Х, то ли эта женщина (старуха, будем откровенны) каждой новой фразой устраивает в голове девушки короткое замыкание.
— Я могу воспользоваться вашей ванной, дорогая? — из вежливости уточнила Кагоме и, после кивка Хо, направилась по коридору, безошибочно найдя нужную дверь.
Хо глубоко вздохнула и пошла на кухню. Поставить чайник (электрический, новый), собрать какие-никакие закуски.
Пока девушка возилась, в проёме двери показалась сама гостья.
— Ох, да не стоило, Канеки-сан, мне все равно половину этого нельзя.
Хо оглянулась на наструганный салат, рыбу и копчёности. Всё перечисленное (особенно ингредиенты для оливье) нынче всегда можно было найти в её холодильнике. Вероятно, виновато чувство ностальгии. Оливье в этой стране днём с огнём не сыщешь.
— Хм, — задумчиво протянула девушка, — А что вам можно, Кагоме-сан? Наверняка, что-нибудь найдётся.
— Да почти ничего, — беспечно отозвалась женщина, — Овощи разве что. И сашими. Но право слово, Канеки-сан, вы вгоняете меня в краску. Я пришла без предупреждения, и даже не думала, что вы пригласите меня в гости. Это такая честь!
Хо удивленно моргнула. Два вопроса: когда она успела пригласить Оримуру в гости? И почему та думала, что Хо этого не сделает, если женщина уже оказалась на пороге её дома?
Ответ нашёлся где-то в воспоминаниях Курицы. Что-то про то, какая это все же честь — быть приглашенным, про какие-то подарки (ну, приходить с коробкой конфет — хороший тон и по мнению Хо).
Так в чем же проблема?
Японцы. Загадочные люди.
Пожав плечами, девушка залезла в холодильник и достала свежую рыбку. Сашими так сашими. Это же как нарезанная колбаса, только сырая рыба, верно?
По мнению Хо, есть это без благословения нельзя. Но у неё своё мнение на многие местные блюда, а немного магии даже угли сделают со вкусом блинчика.
— Но позвольте я вам помогу, милочка, — улыбаясь, попросила гостья, — Право, мне неудобно.
Неудобно на потолке спать. Если хочется чувствовать себя вовремя, то приходите раньше!
— Не стоит, — отказалась Хо, — Лучше снимите, наконец, шляпку и идите в гостиную. Я скоро буду, Кагоме-сан.
— Ах, — манерно вздохнула молодящаяся бабуля, — Если вы так просите.
Шляпку она сняла.
Хо постаралась не пялиться.
Оримура Кагоме, которую она встретила месяц назад, выглядела на двадцать лет моложе своего возраста, да. Прибавить макияж и роскошную начёсанную гриву, уложенную триугольником, традиционную для японских дам. Оримура-сан была представительной женщиной, что ни говори.
Сейчас же представительная женщина оставлась в ней разве что в мечтах. Обвисшие щёки, проявившиеся морщины, горькая и хмурая складка бровей, не слишком естественная улыбка — всё указывало то ли на болезнь, то ли на потрясение. Но жидкие прилизанные волосики, неровно покрашенные, да там, где была божественная львиная грива — это уже перебор.
— Химиотерапия, — пояснила Кагоме, заметив взгляд Хо, — Рак.
Ох.
— Э... сочувствую.
— Не стоит, милочка. Я прожила долгую и счастливую жизнь. И уж простите старой женщине её причуды, я решила посетить всех, с кем когда-либо общалась. Чтобы помнили...
С коротким, королевский кивком, Оримура Кагоме вышла из кухни.
Мда.
Нож выскользнул из рук Хо, и девушка позволила ему продолжить свою работу по нарезанию рыбы. Вот уж точно — причуды старушки.
Лучше бы в больнице лежала или общалась с родными. Какой смысл ходить по едва знакомым мамочкам-одиночкам?
С другой стороны, кто знает, какие отношения с потомками у этой Оримуры Кагоме-сан, женщины весьма властной, что не всегда ценится окружающими. Может, её родственнички только завещания и ждут? Судя по одежде мадам, завещаньице-то будет нехилым.
И, признавшись самой себе, на её месте Хо поступила бы также. Зачем запираться в больничной палате, растягивая бессмысленные дни, когда можно хоть что-то успеть сделать за оставшееся время? Хоть бы и к людям незнакомым в гости понапрашиваться, всё не так грустно.
— А-а-а-а!
Крик был больше похож на жалобное мяуканье, зато напугал Хо до чёртиков. Из-за раздавшегося грохота так и представлялась картина, как Кагоме-сан падает и преставляется прямо в её гостиной.
Ломанувшись на крик, едва ли не снося на своем пути кадки с фикусами, девушка ворвалась в комнату. И с разбегу запнулась о сбитый набекрень ковер, на котором распростёрлась её гостья.
Та уже даже шевелилась и пыталась встать, но короткий полёт Хо помешал ей даже больше, чем возраст и слабость. Закончился полёт ведьмы весма неудачным приземлением.
Всё произошло слишком быстро.
Разум самой Хо сработал, как часы. Чего ей совершенно не хотелось, так это причинить боль женщине, которой и так отмеряно не много. Холодный, почти механический расчет заставил девушку извернуться в воздухе, как кошку. В результате она всё же приземлилась на Оримуру, но словно встала на твистер: рука там, нога тут.
Будь она мужчиной, а Оримура Кагоме — прекрасной принцессой, пора было бы уже свадьбу играть, — с лёгкой иронией подумала Хо. Оторопь от произошедшего не сразу прошла.
И вот тогда-то Хо, наконец, заметила, что её собственная рука попала на складной перочинный ножик, который она оставила в гостиной. Видимо, тот неудачно упал вместе с пожилой мадам, встал остриём вверх и только и ждал, чтобы на него кто-нибудь приземлился.
Хо впала в ступор.
Её рука — о боже мой, кровь, боже мой! — была проткнута этим ножом насквозь!
На пол медленно вытекала алая пульсирующая масса, смешиваясь с сероватой — или это мир посерел? — кровью старухи.
Видимо, она тоже порезалась, — в прострации подумала девушка.
Кажется, кто-то звал Хо по имени. По чужому имени. Или по её собственному?
— Канеки-сан! Очнитесь... Канеки-сан! — слабый женский голос не мог оторвать девушку от зачарованного разглядывания вытекающей жидкости.
На каких-то последних остатках разума ведьма откатилась в сторону, где застыла, судорожно держа одну руку в другой.
Кажется, кто-то попытался хлестнуть её по щеке. Неясная фигура что-то невнятно спрашивала.
— Гемо... фобия, — только успела прошептать Хо.
