Поневоле-3

Арняй, старший пасынок, ставший признанным телефонистом и радиотехником среди уральцев, показал свои новинки. Среди них были оригинальные детекторные приёмники, динамики, системы сигнализации, прочие поделки начинающих радиолюбителей. Диоды, конденсаторы и сопротивления производили уже сами уральцы, научились тянуть медную проволоку различных диаметров, изолировать её, наматывать контуры и трансформаторы. Не хватало для полной самостоятельности производства транзисторов, их в очень ограниченном количестве поставляли чудины Лея. Они уже пять лет работали над созданием, вернее восстановлением того самого аппарата, что закинул в этот мир Белова двенадцать лет назад. Все записи и расчёты Алексея сыщик Лею передал давно. Одновременно чудины развивали и совершенствовали технологии производства полупроводниковых радиодеталей.

Тут же отставной подполковник решил посоветоваться с Леем по своим снам и вызвал его по радиосвязи. Выслушав внимательно историю со снами и предположения сыщика, чудин в целом одобрил его стремление помочь женщине.

— До нас доходила информация, что в горах на юге жили странные племена, не соединявшиеся браком с людьми. Я читал, что чудины отправляли к ним посланников, но от постоянных контактов отказались, по причине примитивности тех племён, не имевших никаких технических преимуществ перед окружавшими племенами дикарей. Возможно, женщина из того народа, отличавшегося сильными ментальными возможностями. Кто знает, может она и не лжёт, обещая отправить тебя обратно, раса эта не менее древняя, чем моя. Решай сам, ты больший авантюрист, чем я.

Напоследок старый сыщик зашел к Попову, где полным ходом шла отливка, обработка и сборка очередных дизелей. Поборов желание добираться на помощь Хорг на моторной лодке, сыщик вечером вернулся домой. По пути заехал на поляну ирбиса, позвал того в дальнее путешествие на юг, предупредив, что добираться будет на конях. Хищник, порядком скучавший последние годы, радостно согласился сопровождать человека в дальнем путешествии. Оставалось собрать 'чемоданы в дорогу', чем сыщик и занимался остаток дня.

С собой он брал одну из коротковолновых раций. Отъезд назначили на следующее утро, до Златоуста будет сопровождать конвой казаков, Снежок поедет в кибитке. На всё путешествие Белов отпускал месяца полтора-два, с учётом различных случайностей. Об этом он и говорил собравшимся на предотъездный совет уральским командирам.

— Конвой я оставлю в Златоусте, дальше с собой возьму кого-нибудь из людей Зозули, хорошо знающих те места. Еду я примерно сюда, — сыщик показал на карте район Алтая, — добраться надо через двадцать дней, от Златоуста поедем верхами. За меня не беспокойтесь, часто буду выходить на связь. Ваша задача грамотно и спокойно подготовиться к нападению.

— Может, ты все же останешься, пусть Зозуля направит туда своих людей. Быстрее получится, — подал голос Ждан.

— Быстрее, конечно, да не смогут они услышать зов этой женщины, он только мне доступен, — вздохнул Белов, — я и сам не рвусь в дорогу, однако, помощь просит женщина, стыдно отказать. Кроме того, небольшой отряд не даст особых преимуществ, а много людей взять не могу, могу задержаться, а у тебя каждый человек на вес золота в преддверии близкого нападения.

Долго проговорили уральцы, ещё раз обсудив возможные варианты развития событий, на прощание отставной подполковник предложил.

— Давайте, завтра проводим меня на виду у всех горожан, будто я отправляюсь поклониться своим святыням, и вернусь глубокой осенью. Возможно, это спровоцирует новгородцев быстрей начать нападение, вдруг они передумают ждать окончания договора с булгарами?

Так и договорились уральцы, понимавшие не хуже своего старейшины необходимость захвата Булгарии, важного форпоста и огромного человеческого ресурса для развития уральского общества. Мастера уже давно прикидывали, какие можно поставить водяные колёса, увеличить мощности водяных молотов, поднять объём выплавляемой стали, снизить за счёт этого себестоимость, и расширить ассортимент изделий. Влада, Тороп, Окунь и другие торговцы зубами скрипели от необходимости уплаты пошлины при торговле в Булгарии и провозу своих товаров по Волге. Ждан, Сысой и Кудим ждали возможности исполнить свою мечту о большой, непобедимой армии, способной оборониться от любого врага и захватить его селения, чтобы не было необходимости выкраивать воинов буквально поштучно для обороны городов и селений. Сурон, столкнувшийся с пассивным сопротивлением булгарских волхвов, жаждал получить официальную власть над ними. Время шло, пора было продвигать уральскую веру на запад, в другие славянские и угорские племена, а людей катастрофически не хватало.

У всех уральских руководителей были причины желать захвата Булгарии, только один Белов понимал, в какую мясорубку может всё это вылиться. Каких усилий будет стоить не сам захват Булгарии, планы захвата и карты по каждому городу давно были готовы и лежали у Ждана. Самое сложное начнётся после, когда на защиту узурпированной царской власти встанут ближайшие родственники Авара, от киевского князя, до царя Болгарии. Придёт в себя казарский каган, при всей его материальной заинтересованности, он не потерпит появления рядом с каганатом сильной независимой власти. Как отнесутся к этому другие вожди южных племён, где царь Авар наверняка имеет родню? Удастся ли выгодно замириться с новгородцами, направить их гнев в другую сторону?

Всё новые и новые вопросы лезли в голову отставного подполковника, от них невозможно было уйти. Просидев после ухода командиров полчаса в раздумьях, старейшина принял душ и отправился спать. В спальне его ожидал приятный сюрприз, три жены сидели на постели, переговариваясь между собой. Белов четыре года не отлучался надолго, Наташа, Лариса и Алина переживали, решив по-своему проститься с мужем. В постели женщины устроили Белову настоящую вакханалию любви, ласкали и любили его втроём почти до рассвета, измучились сами и довели до изнеможения мужчину. Только в четвёртом часу утра, в слабом сумраке рассвета, уралец смог ненадолго задремать.

Хорг давно ждала его и сразу перешла на ментальный обмен, повторяя вчерашние инструкции, подробно уточняя место, где будет ожидать Белова. Словно подслушав разговор с Леем и сомнения самого сыщика, она дважды повторила, что помочь ей может именно он, а не войско. И тогда она вернёт его в прежний мир. Подполковник попытался узнать больше подробностей, успокоив женщину, что утром выедет. Узнав об этом, Хорг с явным облегчением вздохнула и стала исчезать из сна, передавая, что неделю не сможет с ним разговаривать, потеряла все силы. Попытки сыщика продолжить разговор ни к чему не привели.

Спал этим утром Белов допоздна, до семи утра, проснулся от запаха ароматного чая с мелиссой, чашку которого принесла в постель Лариса. За ней пришла Алина с тарелкой бутербродов, со сливочным маслом и чёрной икрой. Только Наталья, расстроенная отъездом мужа, заснула под утро и проспала его завтрак. Хорошо, что её фобия за последние годы практически сошла на нет, Уже полгода Белов получил возможность уезжать из дома без Наташи на день-два, и она засыпала одна в постели. Завтрак затянулся, мужчина не смог уйти просто так, полуобнажённые, гибкие и такие родные тела буквально магнитом тянули в постель. Женщины с раскрасневшимися щеками желали этого не меньше мужа и набросились на него, не дав встать с постели. Своим шумом они разбудили Наталью, и ночная сцена повторилась, выжав из мужчины последние капли силы. Прощался он с жёнами почти час, после чего уставший сыщик стал одеваться.

Как и договорились, провожали уральского старейшину с казарами при полном стечении народа, сделав вид, что ничего особенного не происходит. Оборачиваясь на выезде из городских ворот, сыщик разглядел удивлённые лица болгарского, новгородского и византийского купцов.

Глава третья. Путешествие.

Уральск небольшой караван покидал одвуконь, с кибиткой, оборудованной новыми рессорами, детищем мастерской Попова. Что-что, а рессоры деревенский тракторист делать умел, два десятка уральских повозок уже были оснащены мягким (по возможности) ходом. Фёдор Васильевич всякий раз жаловался на отсутствие резины.

— Разве это ход, — отвечал он на восхищённые похвалы уральцев, — вот, кабы колёса резиновыми шинами одеть, тогда...

— Командир, может, купим эту резину, — много раз обращались к Белову уральцы, наслушавшись таких сожалений, — нам посмотреть хоть на одну повозку с резиновыми колёсами, неужели они так дорого стоят?

— Увы, — улыбался старейшина, — резину никто не продаёт, до неё надо плыть через моря и океаны. Это вопрос далёкой перспективы, лет через десять-пятнадцать, если доживём.

Пока относительно мягкую шину для колёс создавали из самых твёрдых фракций нефтеперегонного куба, остававшихся после отделения парафинов. Эти фракции, напоминавшие внешними свойствами мягкий гудрон, накладывались на железные обода колёс и бинтовались поверх обрезками шкур. Так несколько слоёв, конечно, они не могли сравниться с мягким ходом резиновых шин, однако, сохраняли обода и меньше разбивали дорогу. А в жаркую погоду, когда начинка такого слоёного пирога под солнцем размягчалась, действительно, давали мягкий ход. Пока довольствовались такими шинами, благо, асфальта и бетона не было, а грунтовое покрытие значительно мягче цивилизованных дорог. Впрочем, таких шин изготовили единицы, подавляющее большинство колёс довольствовались деревянными ободами.

Двигался караван лёгкой рысью вдоль Камы на восток, через полчаса в кибитке устроился Снежок, рискнувший в дальнее путешествие. Не доезжая до Выселков, на перекате, легко форсировали реку и покинули берега Камы, взяли направление на юго-восток. Места были наезженные, не реже пары раз в месяц караваны и гонцы проходили этой дорогой. Вопреки извилистым лесным дорогам, привычным для всякого русского человека, эта шла идеально прямой просекой, просматривавшейся на многие километры вперёд. На таких дорогах настоял Белов с самого начала, со времён прокладки первых уральских дорог до Камы и Выселков.

Да, обходились такие идеально прямые просеки дорого, тем более, что старейшина настаивал на сравнивании пригорков и ям, добиваясь максимально ровного дорожного полотна. Последние годы уральцы могли себе такое позволить, несколько сотен неквалифицированных рабочих, из числа пленников, три года добросовестно прокладывали дороги, строили мастерские и добывали руду. Год назад это закончилось, пленники получили свободу, но около сотни из них остались на дорожном строительстве. Привыкнув за три года к спокойной работе, хорошо и регулярно оплачиваемой из общеуральского фонда, часть рабочих не стали рисковать и возвращаться в общину, к сельской жизни. Они продолжали пилить лес, равнять буераки, вбивать сваи мостов, привлекая к этой работе своих родичей, постепенно сложились три семейных бригады дорожников-мостостроителей. Работали они добросовестно, в каждой бригаде год назад появился взрывник, обученный применению чёрного пороха. Поэтому сейчас дорожники трудились на уральских перевалах, равняя гужевую дорогу до Ёбурга.

— Ай да Белов, ай, да, сукин сын, — бормотал про себя сыщик, укладывая под копыта коней вёрсты прямой, как стрела, дороги, рассчитанной на два встречных возка, — сам не похвалишь, никто не похвалит.

Двигаясь без обеда, уральцы рассчитывали легко добраться до первой крепости на речке Буй, продвинувшись по самому длинному участку пути, больше ста двадцати километров (их стали называть вёрстами, не меняя метраж). Через каждые десять— пятнадцать вёрст, на удобных местах, встречались зимовья. Небольшие дома на пару окон, закрытых ставнями, окруженные частоколом, с запасом дров, обязательным родником или ручьём, протекающим через усадьбу, ставили на всех уральских дорогах. В непогоду укрытие для путников, спасение от лесных зверей, лёжка для раненого или больного путешественника. Постоянных жителей на зимовьях не было, проезжающие путники возобновляли запас дров, при возможности оставляли небольшой запас еды, никогда не использовали без повода кремень с огнивом, хранившиеся в домах. К таким зимовьям относились трепетно, по хозяйски, прибирали мусор, делали мелкий ремонт. В этом мире любой знал, как важна каждая мелочь для спасения жизни в трудную минуту.

Так и катили уральцы, делая короткие остановки у зимовий, на пять минут, достаточных, чтобы зайти и проверить порядок в доме, нет ли записки, не нужна ли кому помощь. После полудня, переседлали коней, заменили вороную в повозке, двинулись дальше, смочив губы глотком воды из родника. У реки с характерным для Приуралья названием Пизь недалеко от дороги с холма заметили селение южных угров, почти пять лет назад, нападавших на Уральск. Белов вспомнил, как Кудим рассказывал об этом селении, одним из первых среди южных угров, присягнувшем уральцам. Тогда, селение скрывалось от чужаков в глухом лесу, а поля возделывали в пяти вёрстах от жилья, в ещё более глухих местах. К своим полям угры ходили окольными путями, запутывая следы от частых врагов, своих же сородичей из соседних селений. Набеги на соседей считались удалью, были регулярными, особенно в пору свадеб.

Сейчас распаханные поля раскинулись у самого селения, Белов издалека различил посадки картофеля, овса, ячменя. К удивлению уральцев, южные угры практически не знали коней, свои поля обрабатывали упряжками быков, деревянными плугами и боронами. Получив от уральцев железные топоры, бороны и плуги, закупив коней, южные угры распахали втрое больше земли за последние годы. Убедившись на собственном, грустном, опыте в силе уральских воинов, посетив ближайшую крепость и Уральск, южане рискнули поверить в свою безопасность, открыв селения для постороннего глаза. Однако, с типичным угорским обстоятельным отношением ко всему, окружили дома частоколом. Самым высоким зданием внутри частокола синела краской яркая макушка храма.

Дальнейшее продвижение становилось интересней, веселее, чем ближе к предгорьям Урала, тем чаще дорога поднималась на довольно высокие холмы, откуда открывался прекрасный вид на бескрайние леса, хвойные и лиственные, тёмно-зелёные ельники и яркую листву берёзовых рощ. Сыщик невольно вспоминал своё время, когда с подобных холмов он видел кругом распаханные поля, окружённые редкими сколками или разделительными посадками березняка и сосны. Сейчас всё выглядело полной противоположностью, небольшие распаханные поля скрывались за могучими нетронутыми лесами, дубравами и лиственничными рощами, с огромными деревьями-великанами в пять-шесть и больше обхватов. Белов в своём времени повидал много регионов и лесов, но ТАКИЕ деревья встретил здесь впервые. Кроме гордости и восхищения, эти гиганты вызывали у сыщика злость к цивилизации, погубившей подобных красавцев в его времени, и огромное желание не допустить такого отношения в природе в этом мире.

По дороге они ещё трижды заметили угорские селения, что характерно, во всех синели маковки храмов, изрядно порадовавшие старейшину. Дорога шла всё веселей, небольшой караван вписался в темп движения и прибыл в крепость на реке Буй около восьми вечера. Крепость была выстроена на крутом берегу, с собственным родником, и, как сообщил комендант, закончили отделку подземного хода лиственничными досками. Пушкари по указанию старейшины уральцев провели учения, за два выстрела снарядом сбили мишень, установленную на расстоянии около четырёхсот метров, порадовали своим умением.