Потерянный след (прод. Хадизарского сюрприза)

— А сюда зачем пришел?

— Не знаю, поймают — спросим...

Ловля, между тем, шла полным ходом: из-за поворота коридора доносились звуки жестокой битвы и, время от времени, — крики. Что до Робийяра — то он ненадолго исчез в комнате, но вскоре вернулся с пистолетом.

— Делайте что-нибудь! — яростно пихнула Миро девушка.

— Не волнуйтесь, он не попадет, — успокоил невесту томоэ. — Голова болит, и руки слишком дрожат.

— Да?! А если он подойдет на расстояние пинка?

Франсуа направился по коридору в сторону драки, поигрывая пистолетом, как вдруг все стихло — словно на пятерых сражающихся разом напал столбняк.

— Это что? — требовательно вопросил грудной женский голос. Франсуа остановился, держась за стену.

— Феоне! — прошептал Ибаньес; из коридора послышались сбивчивые объяснения камердинера, но голоса Фабиана слышно не было. "Уж не прибила ли она его?" — сжалась Веро, хотя нет, скорее, превратила в какую-нибудь квакушку... Через минуту в видимой из-за колонны части коридора появилась чародейка в парадном камзоле.

— Все целы? — насмешливо осведомилась она. — Сейчас будем проводить освидетельствование этой темной личности, — Феоне пронизала взглядом колонну и добавила: — А, вот и вы, ваше сиятельство. А то мы уж заволновались, вы предупреждайте в следующий раз...

— Ладно, пошли, — вздохнул Миро, и Верона следом за ним выступила из-за колонны. Франсуа вытаращился на сестру, она позволила себе широкую дружелюбную улыбку. Из-за поворота показалась небольшая процессия: камердинер и лакеи толкали перед собой Фабиана, вышагивающего, как заводная кукла.

— Этот? — спросила она у Франсуа. Аргассец кивнул, зашипел и сжал голову руками. — Ну-ну, сейчас посмотрим, — магисса шевельнула бровью, и личина Робийяра стекла с Бьяно, как вода. Вид дона Эрбо, которого чародейка уже успела похоронить, стал для нее нее откровением. Феоне покачнулась и глухо вскрикнула, попятилась от юноши, как от чумного, побелела и уставилась на полукровку так, словно он был предвестием ее смерти. Миро кашлянул.

— Я думаю, — мягко сказал его сиятельство, — нам нужно допросить преступника без свидетелей.

До верхнего окна башни салюты не долетали, только снизу доносился ровный гул веселящейся толпы. Феоне натянутой струной застыла у распахнутых ставен. Лакеи поставили Фабиана в угол и ушли. Миро деликатно напомнил:

— Может, вы его расколдуете?

Волшебница, не оборачиваясь, громко щелкнула пальцами. Верона с интересом за ней наблюдала, особенно отметив бурное дыхание, румянец на щеках и стиснутые кулаки. Магисса была дамой эмоциональной и очень вспыльчивой, поэтому девушка резонно предположила, что скоро грянет взрыв. Еще бы, Бьяно вернулся, а страстно обожаемый любовник — нет, какой повод для скандала! Кабальеро тем временем отмяк и громко выдохнул.

— Ненавижу блокады, — прошипел он, массируя икру. — Полоумная истеричка!

Феоне подскочила у окна, словно ее ткнули чем-то острым, и с рычанием бросилась на Фабиана. Узкая длань взвилась для пощечины, но полукровка ловко перехватил ее на полпути, сдавил запястье и чуть слышно, угрожающе зашипел. Волшебница задохнулась от неожиданности — раньше он себе такого не позволял. Несколько секунд два мага, сверкая друг на друга глазами, перетягивали конечность, Миро и его невеста с интересом следили, чья возьмет.

— Никогда больше так не делай, — прошипел Фабиан и резко выпустил, почти оттолкнул руку чародейки. Магисса попятилась и метнула из глаз пару молний, ударивших в пол у ног юноши; кабальеро отскочил, исполнив изящный пируэт.

— О боги! — возмутилась Веро, с замиранием сердца глядя на пару дымящихся дыр в ковре.

— Поганое кошачье отродье! — закричала Феоне. — Паршивый недоносок! Это так ты его отблагодарил за все, что он для тебя сделал?!

Фабиан побледнел: бывшая наставница впилась в самое больное место.

— Я?! Да чем ты лучше! Это ты натравила на него ординарских псов!

Теперь побелела магисса.

— Ах ты!.. И как ты только посмел вернуться сюда?! Если бы не ты, он был бы здесь — живой и невредимый!

— Я его не предавал! — срывающимся голосом заорал идальго. — Неужели я бы не поменялся с ним местами?!

— Поменялся?! Да почему бы и нет, на что ты годен?! Но нет же, этот благородный идиот...

— Рамон не идиот!

— Значит, слабоумный! — чародейка с отвращением осмотрела собеседника. — Нашел, из-за кого жертвовать жизнью!

— Боги, как это утомительно, — пробормотала Веро. Она подтолкнула пальчиком подставку с дюжиной пустых колбочек. Грохоту вышло изрядно, а когда пыль осела, девушка, ни к кому особо не обращаясь, сказала:

— Фабиан знает, что случилось с Рамоном. Давайте его послушаем. Он там был, в конце концов.

— Вот именно, — поддержал невесту Рамиро. — Почему вы сразу решили, что граф мертв? Если мы не будем тратить время на свары, то он вернется домой целым и невредимым.

Феоне осела в кресло: казалось, что из нее выпустили весь воздух. Бьяно торжествующе сверкнул глазами и приступил к рассказу. Чародейка слушала бывшего ученика, как зачарованная, а по окончании его печальной повести ринулась к огромному секретеру в углу и принялась рьяно копаться в документах.

— Теперь-то ясно! — прокричала магисса из бумажных глубин. — А я-то думала, из-за чего все это! А оно вот из-за чего!

Миро и его невеста озадаченно переглянулись с Фабианом. Феоне выкопала из ящиков то, что искала, и вернулась к обществу, рассыпав на столе кипу свитков с крупными рисунками. Рамиро развернул один и удивленно спросил:

— Это башня?

— Это не просто башня, — наставительно ответила волшебница. — Это Айна Граца!

— Я понял, но что такое вокруг нее? — герцог разложил свиток на свободном краешке стола и обвел пальцем какие-то спирали, нарисованные вокруг башни. — Откуда оно?

— Вот этого-то я и не знаю, — призналась Феоне, пока Фабиан и Веро разворачивали другие свитки. — Но это данные наблюдений за башней в течение последнего полугода. Началось это все спустя две с половиной недели после исчезновения Рамона.

— То есть раньше такого с ней не было? — уточнила Верона. — А что это вообще?

— Завихрения вокруг башни — это потоки силы, они видны только волшебным зрением, и то не всегда. Я всю голову сломала, пытаясь понять, что с ней. Единственное объяснение, которое я придумала, — это смерть Рамона. Тогда его магия должна была вернуться обратно в Айна Граца.

— Но для этого он должен был умирать полгода, — заметил Фабиан.

— Именно! А вот если в Ординарии на нем ставят опыты — тогда другое дело. Башня отзывается на магическое воздействие.

— Опыты? — голос Вероны дрогнул. — Это как?

— А для чего еще его красть, — пожал плечами Бьяно. — Только для того, чтобы доколупаться до магии башни. Или хотя бы до способностей Рамона.

— Но он же живой! На нем нельзя — опыты!

— Для Ординарии пределов нет, — задумчиво сказал томоэ. — Но вы уверены, что это единственное объяснение?

Все присутствующие честно задумались. Наконец Веро спросила:

— А почему вы вообще так волнуетесь? Ну да, Рамону будет неприятно, но что в этом страшного? Они бы и так узнали.

Феоне вздохнула.

— Если б это было так просто!.. Заполучив доступ к настолько мощной силе, Ординария в итоге станет ведущим игроком на Западе. Она сможет шантажировать любое государство, ведь эмпат в одиночку может перебить целую армию — заставит, например, солдат бросится друг на друга.

— Мда? — недоверчиво хмыкнула Верона. — По-моему, это уж слишком. Одного эмпата на армию не хватит, силы-то не безграничны.

— А кто тебе сказал, что у Рамона нет источника этих безграничных сил? — осведомилась Феоне. — Для того, чтобы пользоваться магией башни, ему даже не обязательно находиться около нее. Другое дело, что он пока этого не умеет, задействует ничтожную толику своей мощи.

— Тогда бы они его попросту не поймали, — заметил Миро.

— Вот поэтому им и нужен ключ к эмапту, то бишь — он, — магисса ткнула пальцем в полукровку. — Этот спусковой крючок для их оружия, ошейник для бойцовского пса, чтобы не кусал хозяев. Но и это, в общем-то не самое страшное, — между бровей волшебницы легла морщинка. — У них есть Рамон и записи Аскелони. Им может придти в голову дикая мысль наделать еще таких же. И потом, превращение простых смертных в магов — это жуткая бомба, на приведи боги, кто-нибудь узнает!

Фабиан протяжно присвистнул, Веро охнула.

— Минуточку, — вмешался Миро, — для этого им нужна башня. Башня на моей территории, и я ее не дам!

Феоне жалостливо посмотрела на наивного отрока.

— А если он поставят вопрос ребром — башня или моровая язва?

— М-мать, — прошипел Рамиро. Веро переплела пальцы.

— Это все совсем не проливает свет на то, где искать Рамона, — заметила она. — Какие предположения?

— Один из тайных замков Ординарии, — тут же отозвалась чародейка. Верона задумчиво накрутила прядь волос на палец.

— Какой? И где его искать? Их же не меньше сотни наверняка, и все хорошо спрятаны!

— Вот если бы можно было выманить их на какого-нибудь живца, — пробормотал Ибаньес, и Фабиан возмущенно поперхнулся. Да при таких друзьях врагов не надо!

— Может, потрясти мелких служек? — тут же предложил юноша, пока Феоне не решила развить идею государя. — Не могли же они провернуть такую аферу вдвоем-втроем! Наверняка свидетели остались...

Верона потеребила оборку на лифе. Веера не хватало.

— У матушки гостил какой-то маг, она уехала с ним в паломничество к Жемине Меррийской, — припомнила она. — Ой! А вдруг это... они ее забрали?!

— Очень может быть, — мрачно подтвердила Феоне. — Неплохо бы заслать в Хинтари шпионов, пусть пошарят в округе.

Фабиан внезапно охнул и потер виски. Собеседники встревожено повернулись к нему.

— Закололо, — морщась, пояснил полукровка. Феоне подпрыгнула:

— А вдруг это Рамон?!

— Что делать? — всполошилась Верона.

— Не отвечай ни в коем случае! — приказала магисса. — Месмер тебя выслеживает, наверняка приманка...

— Смотрите, — прошептал томоэ. В наступившей темноте было отчетливо видно, как на фоне черной громады Гардонских гор ослепительно сверкает узкая зеленая молния. Феоне метнулась к зеркалу, настроенному на прием изображения от Айна Грацы. Молодежь скучилась за спиной волшебницы, с затаенным восторгом глядя в чародейское стекло. Башня светилась, и из ее шпиля в небо непрерывно били зеленые молнии.

Две девушки шмыгнули в комнату и обтерли эмпата мокрыми полотенцами. Рамон вздрогнул, рванулся так, что вся установка зашаталась, и обмяк в кресле. Луи довольно хмыкнул. Эксперимент шел полным ходом, за коим чародей наблюдал сквозь толстое стекло — ради собственной безопасности, на первом сеансе эмпат разнес установку вдребезги. Правда, это было три месяца назад. Сейчас он безвольно полулежал в кресле и тяжело дышал. Рассудив, что на сегодня хватит, — результат и так превзошел все ожидания — Луи нажал на рычажок, и заговоренные изумруды в креплениях погасли.

— Выводите, — приказал маг в переговорный кристалл, отодвинулся от стола перед стеклом и перешел из комнаты в лабораторию.

— Ну что? — жадно спросил Месмер. Олсен кивнул на пару зеркал: в одном отражалась башня, в другом — нечто вроде карты.

— Прокрутить запись?

— Конечно! — комиссар уселся в кресло, освобожденное Олсеном. Джеймс ткнул пальцем в камешек со стрелкой в оправе зеркала. Стекло вспыхнуло, и в течение получаса Месмер смотрел на вылетающие из башни молнии. Заполучить хотя бы каплю этой силы пока не удавалось, но зато они уже могли провоцировать башню на ее проявление. Луи с улыбкой полюбовался на Айна Грацу, выключил первое зеркало и придвинул к себе второе.

— Он жив, — сказал Олсен. — Нашелся на севере Рокуэллы, в радиусе примерно двадцати миль вокруг столицы.

— Замечательно, — промурлыкал Месмер. — Как видите, падме Робийяр не ошиблась, а вы так в ней сомневались.

Олсен раздраженно передернул плечами. Элеонора ему никогда не нравилась.

— Мы должны избавиться от свидетеля, — напомнил он.

— Избавимся, избавимся, — пробормотал Луи. — Вот только...

Маг пригладил бородку и, рассеянно дав несколько указаний, вышел за дверь. Ему нужно было побыть одному, чтобы привести в порядок роящиеся мысли.

В отличие от Олсена, Месмер восхищался Элеонорой. Ему нравилась эта женщина, а грозный взор приводил его в восторг, а не в трепет. Вот кому быть магиссой! Будь у Луи полная уверенность в том, что он разгадал секрет Аскелони, он бы тут же предложил падме Робийяр попробовать превратиться в чародейку. Но саму процедуру эксперимента маг пока представлял себе очень смутно — это во-первых, а во-вторых — нужна была башня. Пролезть к Айне Граце тайком было невозможно — вокруг нее кишели маги и солдаты, а все порталы обрывались за три-четыре мили от башни. А вступать в переговоры с герцогом по поводу долгосрочной аренды было пока рано...

За размышлениями Луи поднялся на второй этаж и направился к покоям Элеоноры. Ловить дона Эрбо нужно было на живца, причем на такого, чтобы юноша клюнул без размышлений. Месмер постучался. Горничная открыла, пропустила волшебника в гостиную и юркнула в будуар падме. Через несколько минут графиня вышла к гостю.

— Добрый вечер, сударыня, — Месмер поклонился, поцеловал руку дамы и невольно вспомнил портрет молодой Элеоноры. Он понимал Аскелони, как никогда.

— Что вам угодно? — холодновато спросила падме Робийяр.

— Я хочу вас обрадовать.

— Вы передумали меня травить?

Луи поперхнулся.

— Падме, о чем вы?!

Графиня опустилась на диван и насмешливо посмотрела на мага поверх веера.

— А что, от опасных свидетелей вы обычно избавляетесь иначе?

— Я вовсе не думаю от вас избавляться, — горячо возразил чародей, — напротив, я намерен выделить вам сопровождение и доставить домой!

Веер хищно щелкнул, сворачиваясь.

— До-мой? — по слогам повторила Элеонора. — Зачем?

— Вы выполнили наш уговор, и я...

— Значит, вы идиот, — констатировала женщина. Задумчиво глядя в светлые глаза Месмера снизу вверх, она продолжала: — Зачем бы вам отправлять меня домой, если проще убить здесь? Чтобы на вас не пало подозрение? Вам выгоднее умертвить меня в дороге, потому что дома мою негаданную кончину будут не только оплакивать, но и расследовать. Я оставила сыну соответствующие указания...

— Как? — вырвалось у Месмера, который вплоть до отъезда следил за графиней, словно сокол за добычей.

— О, я припасла кое-какие уловки на такой случай, — приятно рассмеялась южанка. — Впрочем, я могу предположить, что вы не лжете. И тогда получается, что я — червячок на удочке, которую вы закидываете, чтобы выловить... нечто.

Графиня вновь прикрыла лицо веером и склонила голову набок. Месмер молчал. Он понимал, что любое его слово может подтолкнуть ее к верному ответу. Впрочем, Элеонора и сама справилась:

— Нашли, — сказала она. — Точнее, Рамон не выдержал. Как он?

— Мм... Я бы не сказал, что в здравом уме и твердой памяти, — признал маг.