Вертикальный мир. часть первая Интуиция

— Спасибо. А что ты про пятьсот миллиметров ввернул?

— Знаешь, какая самая страшная тайна на любом корабле? Это прозвище капитана, данное ему в Академии. У Тотиуса была кличка "Пятьсот миллиметров". Главный калибр суперлинкоров.

— Солидно. Кэпа на галеоне звали просто "Подушка".

— А тебя самого "Вон там".

— Ну, надо же было как-то показывать, где курсанты с абсолютной памятью забыли очередную заначку на опохмел. Отличная разминка для интуиции.

Глава восьмая. Курсом на хаос.

— Господа офицеры, пожалейте безграмотную охотницу за драконами. Куда мы летим? Как можно пройти Барьер и уцелеть?

— Хороший вопрос! Навигаторы, расскажите скучающей публике, что вы задумали, — поддержал Тиристу Мекрос. Друзья устроили посиделки в каюте механика, единственной конуре, в которую могли втиснуться все четверо, каюты штурманов такими объемами не обладали.

— Вам подробно или краткую версию?

— Знаем мы вашу краткую версию: Нырнем сюда, попадем туда. Ты объясни, как мы собираемся выжить!

— Тогда пусть Вирт рассказывает, его идея.

— Кто бы сомневался. Колись, провидец.

— Все очень просто, — начал интуит, посматривая на приготовившуюся слушать Тиристу. — Как известно, все секции плавают в атмосфере Титануса, но не могут выйти за пределы Глаза, так как он ограничен Барьером. Вы задумывались, что собой представляет Глаз?

— Была в Академии лекция, — буркнул Мекрос. — Но я стоял в наряде.

— Механики, — вздохнул Вирт. — Слуги пара. Глаз, это всего лишь глаз циклона, в котором установилась относительно спокойная погода. А Барьер, это суперциклон, который крутится вокруг нас вот уже пятьсот с лишним лет.

— Погоди Вирт, — встрепенулся механик. — Ты хочешь сказать, что мы внутри гигантской воздушной воронки? Которая никогда не прекращает крутиться?

— Примерно так. Правда, насчет "никогда" есть много гипотез. Некоторые очень неприятные. Возможно, суперциклон когда-нибудь окончится. Что будет с Глазом и с нами после этого — неизвестно.

— Погодите, господа, — вмешалась Тириста. — Но разве может быть циклон таких размеров? Ведь в атмосфере Глаза тоже бывают циклоны... это как матрешка?

— Существуют летописи, в которых говорится, что до темного времени существовали рисунки Глаза, сделанные сверху. Тогда корабли как-то умудрялись летать выше атмосферы. Но это все легенды.

— Хорошо, мы внутри огромного циклона. Но ведь Барьер это ветра, несущиеся с бешеной скоростью. Выжить там невозможно.

— Сквозь Барьер прошло, по крайней мере, одно исследовательское судно, "Негатус" капитана Вэйса. В его честь явление названо нисходящий атмосферный прорыв Джолира — Вэйса.

— А кто такой Джолир? — Поинтересовалась Тириста.

— А это первооткрыватель, — вмешался Арк. — Несколько охотников на драконов видели, как обломки его судна выпадали из барьера. Петля Джолира — Вэйса начинается в верхних слоях Глаза, поток уходит в барьер и с огромной скоростью вырывается из барьера в трехстах километрах ниже. По крайней мере, это следует из расчетов, которые я сделал, используя не самую корректную математику, имеемую в теоретической метеорологии. Про наши шансы скажу одно: возможно они есть.

— У вас во флоте всегда так весело? Я думала охотник рисковая профессия. Милые, спокойные, предсказуемые драконы, зачем я вас покинула.

* * *

Вот уже третьи сутки "Небесный каратель" шел полным ходом по направлению к Барьеру. Эсминцы все так же преследовали крейсер, стараясь особо к нему не приближаться. Вечерняя вахта проходила спокойно, наблюдатели шарили глазами по горизонту, рулевые слегка корректировали курс поворотами огромного штурвала. Уходящее Светило освещало пару небольших скользящих островов в пяти милях по левому борту. Подобные острова, образованные скоплениями накапливавших летучие газы растений, иногда сбивались в огромные архипелаги и имели собственное население из тех, кому не хватило места на секциях. Встреченные клочки суши казались слишком маленькими, чтобы дать приют поселенцам, но с большего островка в вечернее небо поднималась струйка дыма. Скорей всего, на ночлег остановились охотники на драконов, мигрировавшие вслед за добычей повинуясь прихотливым ветрам Глаза. Вирт поймал себя на том, что уже третий раз застывает, уставившись глазами в одну точку. Почти по корме корабля. Градусов сорок над горизонтом. Пустое пространство, из которого исходит угроза. Надо доложить капитану. Приближается то самое подкрепление, которого ждут "Огнеборцы".

Глава девятая. Спрятаться в хаосе.

Утром следующего дня преследователя опознали. "Лунный ветер", самый крупный крейсер, бороздивший небеса Глаза. По классификации Пятой секции — тяжелый линейный крейсер, по мнению большинства других секций — быстроходный линкор, подпадавший под действие конвенции. Но как всегда и везде, часть членов Лиги отсеков была равнее прочих и могла себе позволить большее, чем остальные. Двухсотметровый монстр выжимал из своих котлов максимум, стараясь скорее настичь беглецов. Да, между Пятой и Шестой не было войны, но дипломаты всех секций слишком хорошо научились лгать, прикрывая делишки военных. Мир царил вблизи парящих в воздухе отсеков. На огромных воздушных морях Глаза шла привычная битва за жизнь, где сильный пожирал слабого.

— Два часа, — закончил подсчеты Арк. — Мы будем находиться под обстрелом орудий "Ветра" в течение двух часов, прежде чем достигнем входа в петлю.

— Что скажите, Таркус? — Спросил капитан поднявшегося на мостик стармеха. — Вход в петлю уже виден на горизонте.

— Капитан, ну вы же знаете, насколько паровые машины этой отрыжки технологического ада сильнее наших! — Как всегда экспрессивно начал механик, но тут же осекся под тяжелым взглядом Тотиуса. — Мы поднимем давление, капитан. Мы поднимем давление на максимум. Я сам буду стоять прислонившись к котлу и слушать голоса технодемонов. Наш двигатель может очень многое, просто он еще об этом не знает. Но когда демоны скажут мне, что котел устает, я сброшу пар. Мы не сможем выиграть два часа.

— Приготовить орудия к бою, — спокойным голосом скомандовал Тотиус, глядя уходящему вниз, к родным котлам и турбинам, стармеху. — Таркус сделает все возможное, но полчаса боя нам гарантированы. А это много. Чертовски много. Арк, Я хочу видеть твоего дикобраза. Это наш последний козырь.

Вирт удивился. Ни о каких таких козырях он никогда не слыхал. Его друг метнулся к штурманской кладовке и через минуту выкатил оттуда... капитан, пожалуй, нашел точное сравнение. Если взять дикобраза, побрить его, оставив пару десятков игл, торчащих в разные стороны, наклеить на иглы фольгу и запихать в клетку из нескольких медных полусфер с циферблатами, то получилась бы точная копия прибора. Вирт лишь хмыкнул. Похоже, другу досталось от кэпа куда круче, чем ему. Для чего служит эта штука можно только гадать, но Арку явно пришлось поломать голову на этой безумной конструкцией.

— Чего рот раззявил, давай, помогай, — прошипел логик, закрепляя прибор возле штурманского стола. — Теперь уже можно не секретничать, это баллистический вычислитель. Это наше движение, — пояснил он, ведя вдоль циферблата одну иглу, это пеленг на противника — вторая игла пошла в другом направлении, это ветер, это возвышение, давление... — Арк дергал иглы, растягивал фольгу, а Вирт смотрел на его манипуляции и ощущал себя полным идиотом. Стоя у рычагов управления стрельбой раньше он слышал только наблюдателя у дальномера, сообщавшего пеленг и примерную дистанцию до цели, и, иногда, собственный внутренний голос. На всех флотах Глаза полагали, что расчёт траектории залпа в условиях буйной атмосферы Глаза слишком сложен, чтобы доверить его логику, а стрельба наугад, на дальние расстояния, считалась бессмысленной тратой снарядов и давала не более двух процентов попадания. Но Арк, похоже, попытался обмануть природу.

* * *

Поступил очередной рапорт сигнальщика. "Лунный ветер" подходил к дистанции пристрелочного огня. Добавили скорости "Огнеборцы", пытаясь охватыватить "Небесный каратель" в полукольцо.

— Выстрел носового орудия крейсера противника! — Прозвучал нервный доклад сигнальщика. Пройдет правее и ниже, машинально отметил про себя Вирт.

— Господа офицеры, к бою! — Капитан подошел к медному раструбу переговорной трубы и отдал команду в башни и орудийные казематы. — Через пять минут перекладываем рули и выходим на ударную позицию. Залп всеми орудиями башен и казематов левого борта. Довернуть башни. Штурмана, расчет, — и, повернувшись к Вирту. — Мне нужен один точный залп. Попадем — они на время отвернут, и мы успеем уйти в Барьер.

Ладони мгновенно вспотели. Попадание первым залпом без пристрелки? О таких удачах слагались легенды. "Золотой залп" выводил любого интуита в элиту своей дисциплины. А цена ошибки... после залпа крейсер будет повернут к преследователю бортом с разряженными орудиями. И на "Лунном ветре" сумеют не торопясь пристреляться к беззащитной мишени. В обычном бою можно было бы уйти вниз, огрызаясь вспомогательными калибрами. Но впереди маячит воронка входа в петлю. Надо сохранять высоту. И надо попасть первым залпом. Арк начал выдавать расчеты по каждому стволу. Поразительно, сколько пользы от этого странного "дикобраза"! С таким комфортом Вирт еще не воевал. Интуит машинально переводил рычаги управления стрельбой в указанные позиции, но вдруг почувствовал, что способен внести исправления в гармонию математики. Так. Четвертое орудие каземата. Хочется задрать ствол чуть выше и левее, возможно механикам так и не удалось исправить все проблемы с давлением. "Дикобраз" Арка об этом не знает. Орудия кормовой башни — чуть вправо, возможно залп будет до полного разворота, не понятно. Вторая носовая башня, надо ставить упреждение. Что там? Канониры уснут? Не важно.

— Лево на борт! Огонь по готовности!

Пять, десять, пятнадцать градусов. За бронеставнями вражеского корабля не видно, но Вирт обостренным подсознанием великолепно различал силуэт "Лунного ветра", появившийся по левому борту. Вспух еще один выстрел носового орудия. Сразу следом — из другой башни. Пока все мимо. Мозг работал с максимальной эффективностью, подсознание ощущало волны негативной энергии, несущиеся с вражеского крейсера, даже чувствовались спешащие приблизиться эсминцы противника. Их роль в этом бою отвлекающая, но всегда был шанс, что наблюдатели не заметят ползущую издалека торпеду. Вот сейчас. Нет еще рано. Пора!

"Обидно. Снаряд, выталкиваемый паром, еще только разгоняется по стволу, а ты уже знаешь — мимо. Все носовые орудия. Болванки пройдут впритирку с корпусом, но никаких повреждений. Ага! Есть (будет) попадание! Еще одно! Четвертое орудие попадет в бастион! И левый ствол кормовой башни! Вот ты и вписал свое имя в списки подчинивших вероятности. Четыре попадания, два из них в бастион, туда, где вражеское железо, механизмы и... люди".

Арк выдал новую серию чисел. Залп правым бортом по эсминцу. Никаких изменений в расчеты Вирт вносить не стал, голова итак гудела от запредельной нагрузки: "Вряд ли интуиция еще раз заработает во время этого боя. Впрочем, боя не будет. На "Лунном ветре" не знают, что задумали на загнанном в ловушку и прижатом к Барьеру "Небесном карателе". Сейчас они отойдут на безопасную дистанцию, потушат пожары, подсчитают потери. Повреждения, скорей всего, невелики, порой крейсера получают в бою десятки попаданий. Они просто не готовы к накрытию первым же залпом, попадание с дальней дистанции всегда неожиданность".

— Рулевой, ложимся на прежний курс!

— Есть, прежний курс.

Атаковать самостоятельно эсминцы не стали, решили дождаться, когда крейсера вновь сойдутся в артиллерийской дуэли. А когда противник понял, что "Небесный каратель" на всех парах направляется к Барьеру, все три корабля преследователей застопорили ход. Считали ли они этот маневр гордым самоубийством или результатом паники на окруженном противником крейсере, никто из моряков "Карателя" не знал, да и не интересовался. Мысли были заняты другим.

Обитатели Глаза редко приближались вплотную к Барьеру. Облака, взвесь дождевых капель и клочья тумана проносились мимо корабля в своем многовековом ритме, освещаемые лишь вспышками частых молний. Темно-серые, почти черные полосы туч переплетались, сливались между собой, уносились вдаль, огибая воронку входа в петлю. На мостике потемнело, стало трудно разговаривать из-за рева ветра за бортом.

— Экипажу задраить казематы главного калибра. Закрепить вспомогательную артиллерию по штормовому расписанию. Всем свободным от вахт и работ проверить свои заведования. Закрепить имущество по штормовому. Задраить люки и иллюминаторы легкого корпуса. Всему личному составу покинуть надстройки и перейти в бастион. — Тотиус стоял у раструба корабельного оповещения, держась за штормовые поручни. Дыхание петли Джолира — Вэйса уже подхватило крейсер, и корпус ощутимо потряхивало. — Заглушить главные двигатели. Оставить в машинном отделении вахту минимального состава. Всему экипажу не занятому в аварийных работах разойтись по кубрикам и каютам. Внимание, мы входим в Барьер!

Интермедия

Диалоги, состоявшиеся в уже знакомых кабинетах. Обстановка та же. Те же собеседники. А может быть уже другие. Все эти холеные и знающие себе цену господа удивительно легко взаимозаменяемы. Хотя они уверенны в собственной неповторимости.

— В Барьер? Наш агент сам видел это, или прочитал рапорт, составленный для посторонних глаз?

— Увы, мой друг. Наш человек находился на одном из "Огнеборцев". Тотиус дал загнать себя в ловушку. После чего он принял бой, но не стал биться до конца, а предпочел уйти в Барьер.

— Какое эпическое и вместе с тем бессмысленное окончание карьеры. А ведь десять лет назад, после событий над Четвертой, его прочили чуть ли не в адмиралы флота.

— Воевать он умел. По информации агента он умудрился повредить двигатель "Лунного ветра" первым же залпом. Вот политик он был никакой.

— Так он мог попытаться сбежать, но даже не понял этого? Какая ирония...

— Пятьсот миллиметров просто не умел убегать с места боя. За что и поплатился. Подготовьте свои предложения по посылке другого корабля в глубину.

— В Барьер? Что только не придумают флотские лишь бы сорвать хорошо спланированную операцию. Отправляйте "Воздушный удар" и "Штормовой вихрь" немедленно! Сейчас, когда Трипятьсемь вывели флот из нижнего слоя, у них есть шанс проскочить.

— Нам пока не удалось найти интуита на "Штормовой вихрь". А интуит, доставленный на "Воздушный удар", пребывает в некондиционном состоянии. Операция по его изъятию прошла не совсем гладко.

— Плевать на этих мутантов! Отправляйте крейсера с тем, что есть. Оклемается добытый уродец — будет работать за двоих. Главное, чтобы корабли не потеряли друг друга.