А роза упала на лапу азора

А с Алеком не вижусь. В будни не до того, а в выходные лучше моим на даче помочь. Перебрасываюсь с ним рукописью статьи по мылу. И хорошо идет, ничего не отвлекает. Еще чуть-чуть и в редакцию.

2 июля

Лето бежит. Жара сменяется дождями. Студенты еще не уехали. И вдруг узнаю, что Дед тяжело болен. Ушел со всех постов. Надо же, Алек мне даже ничего не сказал... Но и не виделись мы уже с той самой ссоры. Звоню...

-Ника, ты... Знаешь, можно зайду к тебе сегодня, кое-что надо обсудить.

Сидим на кухне пьем чай. Друг на друга не смотрим.

-Ну ты знаешь, Ник... Дед болен серьезно... и возраст... Эх, не успел я докторскую... Теперь завлабом паучиха будет, Анна Петровна... Мне с ней не сработаться... Дурра..

Я молчу... Жду...

— Написал десятка два писем. Одно предложение очень даже неплохое. С сентября.

-Значит, в Штаты снова...

— Да... Послушай, Ник, а ты... Почему бы тебе тоже... Я бы помог место найти...

— Смеешься? В 43 постдоком... На дядю вкалывать... Нет... Я опоздала. Мне лучше тут. И мои аспиранты, и мои сотрудники, и моя свобода. Денег мало, но никто и не пытается решать за меня, куда ж нам плыть...

— Но там возможности...

-Брось. Это у тебя. Ты моложе. А мне только на фирму, деньги зашибать. Нет... куда мне ехать.

И молчу про то, что отец и сестра, потому что у него мать... И жду, когда он соберется и уйдет. Потому что я не из железобетона, и заниматься любовью, зная, что это в последний-предпоследний раз не катит.

— Ладно, ты думай... Надумаешь чего, звони... Пойду...

Он уходит... И мне все-таки обидно, что не коснулся ни разу...

12 сентября.

Алек уехал. Простились по телефону. И я, сволочь такая, даже не предложила присматривать за его матерью. А впрочем, она еще крепкая и всех нас переживет..

Вчера была у своих. Сестра в первый раз спросила, будто невзначай, почему мой приятель больше не приезжал.

— А он в Штаты уехал. Надолго. Может, насовсем.

Сестра только вздохнула...

Я шла по узким улочкам к автовокзалу. По ковру из яблок. Уродилось много, на вкус так себе, но запах... А в рюкзаке шикарная антоновка из сада. А в руке пакет, там в пластиковой бутылке, упакованная по последнему слову, белая роза... Почти бутон. Сестра срезала ее и велела увезти с собой. И я ее понимаю...

Это мое и только мое...

Алек уехал. Дай бог ему...

Наука едина... Каждый из нас вплетает ниточку в ее огромный ковер... А я остаюсь. Открывать форточку для молодых, держать удар, выполнять долг перед старым учителем, который отдал в мои руки дело жизни и надеется, что я удержу...

20 сентября

На темной поверхности стола белые лепестки, смятыми тряпочками. Роза осыпалась, сперва распустившись, как невеста, стояла долго, а теперь остались золотые тычинки. Не хочу пока ее убирать. Розы из цветочных магазинов, пропитанные какими-то сохраняющими составами, не осыпаются, они иногда вешают головы, а иногда так и остаются с высоко поднятыми цветками и высыхают. Получается гербарий. Помню, в детстве нужно было делать для школы гербарии, и в книжке-пособии разъяснялось, как заcушить розы под толщей песка.

А ведь мне подарена удивительная удача. Алек уехал. Я не буду стареть у него на глазах.

Мы еще будем переписываться, потому что скоро придет статья с рецензией. Может быть, и дальше иногда будем перекидываться письмами. Короткими. Иногда я буду просить совета по каким-нибудь научным вопросам. Удачи тебе, Алек. А я остаюсь здесь. Открывать форточку для молодых.