— И все же убиваешь. Ты не можешь совладать со своей сутью. Мы не существа Нирна, Ошертес. Этот мир враждебен нам, но и ты, и я выброшены в него и вынуждены защищаться. Скольких ты убил за время поиска? Десятки? Дюжины? Сотни?

Дремора оставил этот вопрос без ответа. Каждый следующий шаг давался ему со все большим трудом, но он упрямо переставлял ставшие такими тяжелыми ноги. Он подбирался к своей цели. К цели поиска.

— Извини, — снова начала Она, — но я не могу тебе позволить сделать то, что ты задумал.

Ярко-красный цвет резью ударил в мозг Ошертесу. Все прочие эфирные краски потерялись во всепоглощающей алой. Странник почувствовал, как его ноги подламываются, и неловко выставил вперед руки, пытаясь не упасть. Левой рукой он уцепился за светящуюся поганку. Старый подгнивший гриб не выдержал тяжести тела дремора, и тот все-таки повалился на колени.

— Я имею над тобой власть, — сказала Она. — Пожалуй, ты единственный, кто все еще подвластен мне. Печально, не правда ли?

— Я помню, — прохрипел Ошертес, — как на коленях перед тобой стоял весь Зе-Шеттхе.

— На коленях перед пленницей. Какая ирония!

— А остался один я. Что же ты с собой сделала?

— Не я, — Ее голос гневно зазвенел. — Вы. Вы, дремора, и ваш лорд Дагон. Зачем вы вырвали меня из моей стихии? Почему обрекли на страдание? И, во имя справедливости, зачем позволили сбежать?

Странник открыл рот, чтобы ответить, но уже не смог. Ее ярость достигла предела. Ошертеса отбросило назад. Алая волна придавила дремора к земле.

— Ты видишь, что стало со мной! Повелительница льда в заточении в самой глубокой шахте самого презренного мира! Душа, вкованная в оружие! Ты знаешь, что я теперь? Я меч, я сталь, я губительница! Мне больше нет прощения, и нет во мне той любви, которой так восхищались вы, любви лишенные! Я клубок чувств, вечно голодная, вечно одинокая, вечная, вечная, вечная! Я несу смерть просто потому, что уже не могу нести ничего другого, а мне хочется! Я — желание, ты же знаешь! Я не могу не желать!

— Я могу помочь, — одними губами проговорил странник. — Позволь...

— Нет! — закричала Она. — Теперь уже никогда! Прочь отсюда, Ошертес из кин Зе-Шеттхе! Тебе осталось недолго. Живи в ожидании того момента, когда я войду в твою плоть.

Красная волна схлынула. Странник пошевелился. Каждое движение отзывалось в сведенных мышцах жуткой болью, но он нашел в себе силы подняться на ноги. Он нашел ее. Но это оказалось не самым сложным. Цепляясь за стены, Ошертес поковылял прочь из тоннеля.

Уже входя в пещеру с шахтерским городком, он почувствовал, что разум окончательно отказывает ему. Цвета вокруг поплыли в черно-синем, он перестал слышать даже собственные шаги. Потом Ошертес упал. Последние метры до двери хижины Ги он проделал ползком. Постучал костяшками пальцев по жесткому занозистому дереву и только после этого погрузился во мрак.

5. Детская улыбка.

— Жизнь иногда напоминает пирог с ежевикой, — вместо приветствия произнес Ги, когда утром на пороге возник хмурый Раэлидан, за спиной которого маячил Парциус. — Такая же становится непонятная и невкусная. А выкинуть все одно жалко.

— Вообще-то, я бы начал с "доброго утра".

— Оно недоброе, — отрубил бретонец. — Оно плохое. Помогите мне, пожалуйста, вернуться к кровати. А то я еле доскакал, чтобы вам открыть.

Раэлидан аккуратно приобнял Ги, который действительно умудрился в одиночку преодолеть расстояние от ложа до двери и сопроводил волшебника назад.

— Что же ваш Ошертес, мэтр?

— Еле жив, — буркнул Ги, вытягивая руку в сторону дальней стены. Там на трех поставленных в ряд стульях лежал странник.

Парциус подошел к Ошертесу.

— Так ведь он же...

— Дремора, точно, — кивнул бретонец.

— Дремора?! — глаза Раэлидана полезли на лоб, а латунные пальцы с неприятным скрежетом сомкнулись в кулак.

— Ну да, дремора, — обезоруживающе улыбнулся Ги. — Но это не отменяет его пользы. Вообще-то, я не хотел никого посвящать в его тайну, но вчерашнее происшествие не оставляет мне выбора.

— А что вчера произошло? — управляющий помог бретонцу поудобнее сесть на кровать, подошел к самодельному ложу Ошертеса и с неподдельным интересом уставился на странника.

— Я бы многое отдал, чтобы узнать, — проворчал Ги. — Он приполз ко мне поздней ночью, а когда я открыл дверь, он был уже в таком состоянии. Я еле-еле уложил его на эти стулья. Вы даже не представляете себе, какой он тяжелый!

— А он живой вообще? — Парциус одним пальцем дотронулся до сероватой кожи дремора. — Теплый, вроде, ан не дышит, поди.

— Живой, не сомневайся, — откликнулся бретонец. — Но впал в какое-то странное состояние. Думаю, он в нем пробудет еще долго, так что придется нам пока обойтись без него. Как там мастер Сертедо?

— Ждет вас, — Раэлидан отвернулся от Ошертеса и сделал несколько шагов к кровати. Ги протянул ему руку и тяжело поднялся на ногу.

— Позвольте и мне помочь, — подошел к ним Парциус.

— Давай, — мэтр облокотился на подставленное помощником плечо, слегка поморщившись, когда что-то острое оцарапало ему руку. — Что это за колючки на твоей одежде?

— Стеклянная пыль, наверное, — вместо Парциуса ответил Раэлидан. — Парциус у нас то туда бегает, то сюда. Настоящая опора для меня.

— Ну что вы, мастер, — засмущался от похвалы помощник.

— Хватит комплиментов, — прервал обмен любезностями Ги. — Давайте уже направимся к Сертедо.

Разработка больше всего напомнила Феласу чейдинхольскую часовню. И богомольцы, и шахтеры монотонно выполняли одну и ту же работу, но если прихожане были нарядны и сосредоточены, то рабочие походили скорее не на живых людей и меров, а на големов из страшных легенд, которые любил рассказывать дядя. Кирки шахтеров размеренно поднимались и резко опускались, дробя податливую вулканическую породу. Все эти движения завораживали, а включившись в работу наравне со всеми, юный данмер почувствовал себя крошечной шестерней в гигантском теле двемерского голема. Удар следовал за ударом, и толща земли подавалась перед единым напором смертных и щедро одаривала их сокрытыми в недрах дарами. Зеленоватое стекло было прекрасно различимо даже в испарениях горючего дыма, и после первых трех часов работы Фелас уже успел нагрузить свою корзину превосходными крупными кусками сырца.

— Перерыв! — гулко закричал десятник, гигантского роста норд по прозвищу Седой Грахл.

— Слыхал? — сосед Феласа ткнул парня локтем в бок. — Оставляй корзину, да иди отдыхать. Постарайся не особо расслабляться, а то потом не втянешься.

Данмер кивнул и, оставив кирку возле своей корзины, уселся на выступающий пласт стеклянной породы. Мэтр Айморе велел осмотреться, и перерыв вполне для этого подходил. Фелас рассеянно поводил глазами по пещере с выработкой. Сквозь горючий пар он сумел разглядеть только Седого Грахла, исполинскую фигуру которого невозможно было не узнать, да своего соседа, маленького сморщенного босмера.

Где же остальные? Фелас спрыгнул со своего импровизированного сиденья и побрел, напрягая зрение, в сторону тоннеля. Безо всякого сомнения, остальные шахтеры их десятки покинули разработку, чтобы отдышаться относительно чистым воздухом.

Юный эльф оказался прав. Еще шестеро рабочих сидели прямо возле входа на разработку, еще двое — у соединительного тоннеля. Фелас направился к ним. Как назло, никто из шахтеров не пожелал даже здесь снять повязки, так что данмер не сумел распознать, кого же из его десятки не хватало. Чуть-чуть побродив по тоннелю, Фелас вернулся назад на раскоп.

— Дядька Грахл, — дернул он десятника, — кажется, одного из нас не хватает.

— Как не хватает? — норд присел на корточки, но даже в таком положении оказался выше Феласа. — Неужто пропал кто?

— Я десятерых с вами вместе насчитал.

— Посмотрим, — десятник выпрямился и зашагал по направлению к тоннелю. Пар скрыл из вида его фигуру за считанные мгновения.

Юный данмер остался один. Разработка была довольно узкая, зато длинная, а горючие испарения здесь клубились особенно густо, так что теперь он не мог видеть никого из своей десятки. Устало вздохнув, Фелас поплелся к своей корзине.

— Парень! — прошипели откуда-то сбоку.

Фелас вздрогнул. Голос действительно был пугающий.

— Эй! — громко позвал юный эльф.

— Я здесь, — голос прозвучал прямо за спиной. Фелас обернулся, уже готовясь закричать во всю силу.

— Глупец! — сильный удар поверг данмера на землю.

— Дядька Грахл! — завопил Фелас.

Со стороны тоннеля послышался тяжелый топот, но в тот же миг пар вокруг юного эльфа словно стал еще гуще и горячее. Лежащий на полу данмер различил невысокую фигуру, сжимавшую в одной руке блестящий продолговатый предмет. Короткий кривой меч! Фелас в ужасе пополз куда-то в сторону, но убийца сделал несколько широких шагов и наступил ему на руку. Данмер завопил еще громче.

— Отпусти его! — Седого Грахла невозможно было увидеть из-за испарений, но сомнений в том, что он уже почти добрался до Феласа и напавшего на него Некто, не было.

— Отпусти! — еще голоса. Похоже, все шахтеры, бывшие в тоннеле, присоединились к десятнику.

— Иди и возьми его, Грахл, — прошептал убийца.

Седой Грахл сделал шаг вперед, и Некто вскинул танто. Сегодняшняя забава щекотала нервы. Ей определенно должна была понравиться его задумка.

— Отпусти парня! — потребовал норд.

Отвечать ему не было смысла. Некто медленно поднял вверх вторую руку. Волшебный амулет, зажатый в ней, сверкнул ярко-желтым — и пар вокруг убийцы нагрелся еще больше.

— Твой следующий шаг станет последним, Грахл, — засмеялся Некто. — Я взорву эту пещеру.

Десятник остановился в нерешительности. Тогда Некто присел на одно колено и аккуратным скупым движением перерезал жертве горло. Кровь Феласа (его ведь так звали?) вызвала Ее восторг. Девушка-танто звонко рассмеялась, и убийца пожалел, что Седой Грахл и остальные не могут Ее слышать. Ее смех был поистине прекрасен.

— Передай Раэлидану, — Некто выпрямился, все так же держа огненный амулет на вытянутой руке, — что его дни, дни его одноногого наемного ищейки и дни их нечестивого помощника уже сочтены. Ты свидетель тому, что, я легко могу убить любого из вас.

И убийца пошел прямо на десятника. Здоровенный норд в испуге попятился, так же охотно расступилась и толпа шахтеров. Некто убедился, что никто из рабочих не осмелился преследовать его, свернул в соединительный тоннель и со всех сил бросился бежать. Сегодня он превзошел самого себя, но сладкое чувство опасности и риска не должно было перевесить осторожность.

— Ты снова спрячешь меня? — печально спросила девушка-танто.

— В следующий раз убьем одноногого и его помощника, обещаю тебе, — на бегу прохрипел Некто.

— Тогда это будет сладостное ожидание.

— Рад видеть вас, мэтр, — Сертедо провел ладонью по бритому татуированному затылку.

— Аналогично, мастер.

— Зовите меня по имени, — предложил альтмер. — Мы ведь равны.

— Точно, — улыбнулся Ги. — Значит, я не последний из живущих тайных мастеров.

— Верно. Но последний из действующих. Мои татуировки уже не означают ничего, кроме былой гордости. Даже Раэлидан не узнает их, хотя человек он бывалый.

Ги обернулся, чтобы убедиться, что Раэлидан или Парциус не подслушивают их разговор из-за двери.

— Он верен мне, Ги, — Сертедо встал из-за стола. — Раэлидану Малтусу ты можешь доверять как мне.

— А Парциусу?

— Он кажется мне безобидным.

— Мне тоже, — согласился бретонец. — Да, честно говоря, я вообще теряюсь в догадках. Кое-что мне абсолютно понятно, кое-что ставит в полнейший тупик. Особенно происшествие с Ошертесом. Я рассказал тебе все, что пока понял. Есть ли соображения у тебя?

— Увы, — альтмер пожал плечами. — Я уже совсем не тот, что был несколько лет назад. За все надо расплачиваться, Ги, понимаешь? Давай я расскажу тебе все, что знаю и вижу, а ты решишь, что с этой информацией делать. Моя магическая сила почти оставила меня около семи лет назад. Я решился на покупку этой шахты. У меня оставались изрядные сбережения, как, наверное, и у любого из бывших тайных мастеров, и я вложил их в Лейсс. Ты не поверишь, как я был счастлив, когда у меня стало получаться. Стекло, серебро, деньги — я богател с каждым днем, а моя шахта стала привлекать внимание аргонских властей.

— И ты стал давать им взятки, — улыбнулся Ги.

— Пришлось, — вздохнул Сертедо, — но оно того стоило. И стоит теперь, даже несмотря на Некто.

— Давай поговорим о нем.

— Он неуловим. Мне кажется, что у него есть какая-либо магическая помощь, — альтмер нервно затеребил пальцами рукав. — А еще я уверен в том, что он работает на шахте уже довольно давно.

— Почему? — поднял бровь бретонец.

— Потому что он знает такие проходы и тоннели, о которых и я сам-то почти забыл. Мы могли копать тоннель пять лет назад, а потом забросить его, когда разработка, на которую он вел, опустела. Так вот, некоторые убийства совершались в такое время, когда не попасться никому на глаза и покинуть место преступления можно было лишь по таким вот заброшенным ходам.

— Хорошая догадка. Раэлидан не упомянул о ней.

— Он со мной не так давно. О некоторых ходах в Лейссе знаю только я.

— Тогда вопрос, — Ги почесал подбородок, — сколько шахтеров из работающих ныне могут знать об этих тоннелях? Сколько из них работают с тобой достаточно долго?

— Да порядка двадцати-двадцати пяти, — сходу назвал Сертедо, — да только и тут неувязка есть. Все они — первые участники добровольного патруля. А мы с Раэлиданом высчитали, что ни один из патрульных не смог бы совершить и половины убийств.

— Он говорил мне, — кивнул бретонец. — Славная загадка. Что ни сведение — то еще больший тупик. Зато подтверждается теория о магической помощи.

Ги замолчал, погрузившись в раздумья и уставившись в одну точку. Альтмер подошел к массивному деревянному буфету и вытащил оттуда бутыль бренди. Разлил его по стаканам и придвинул одну порцию бретонцу. Тот машинально опустошил стакан и вернул его Сертедо. Альтмер налил добавку.

— Вот что, — произнес Ги, уничтожив и вторую порцию бренди. — Мы найдем Некто лишь при одном условии.

— Каком?

— Если мы вынудим его совершить ошибку.

— Я ожидал более глубокой мысли, — усмехнулся Сертедо.

— После двух-то стаканов бренди? — съязвил бретонец. — Нет, конечно, моя мысль может казаться излишне очевидной, но ведь ни ты, ни Раэлидан даже не попробовали подловить Некто. Вы просто смотрели, как он убивает, да принимали не ведущие ни к чему полумеры. А нужно было действовать. И действовать с самого начала. Я тоже решил, что смогу просто выждать момент, но потерял своего самого надежного помощника в первую же ночь. Поэтому мы переходим к решительным мерам.

— Твои предложения?

— Сегодня вечером, — Ги широко улыбнулся, — мы объявим, что нашли оружие, которым были совершены убийства. Я уже объяснил тебе, что убийства очень важны для Некто. Риск потерять свое оружие для него равносилен поражению, так что будем ловить его на этом. Прикажи Раэлидану вызвать сюда всех до единого патрульных.