Лишь на третий день своей пешей прогулки по материку, после посещения крупной деревни, Гальбаторикс наконец озаботился транспортом, и с тех пор, скорость его передвижения увеличилась даже не в разы, а в десятки раз. Крылатый скакун не шел ни в какое сравнение с драконом, ни в силе ни в скорости, но сама возможность вернуться в небо, пусть и на спине созданного магией животного, приводила в восторг ту часть души, которая раньше являлась безраздельным владельцем тела.
Проблема с отсутствием денежных средств, была решена достаточно просто: в одной из деревень, чародей попросил торговца одолжить ему золотую монету и разумеется, простой человек не смог отказать в подобной мелочи, стоило лишь заглянуть в честные глаза, зрачки которых сияли мистическим зеленым светом. Начертив на ровном участке земли формулу копирования, бывший король положил монету на место предназначенное для образца, и насыпал обыкновенной земли на участок формулы, предназначенный для материала, который должен был подвергнуться трансмутации. В результате всех этих действий, в его распоряжении оказались три десятка желтых кругляшей из достаточно мягкого металла, в которых ни один разумный не смог бы определить подделки.
Зачем вообще нужны были деньги, если магия сама способна предоставить все необходимое? Просто иногда легче купить какую-то вещь, нежели каждый день обновлять трансфигурацию, да и честная оплата трапез в встречных трактирах, привлекала гораздо меньше внимания чем ментальное воздействие. Кроме того, личная гордость не позволяла заниматься обычным воровством, тем более когда этого можно избежать.
* * *
Потянувшись всем телом, Гальбаторикс широко зевнул и открыл глаза. Над ним был пологий дощатый потолок, утепленный соломой, а под ним шуршало душистое сено, заготавливаемое заботливым хозяином на зиму для прокорма единственной лошади.
"почти на месте".
Промелькнула в голове меланхоличная мысль. Ночные медитации избавляли от физической усталости, позволяли разгрузить разум, но моральная усталость никуда не девалась.
Некоторое время еще полежав на мягком стогу, изгнанник все же поднялся на ноги и парой простеньких заклинаний приведя свою одежду в порядок, нацепил на пояс ножны с мечом, накинул на плечи плащ и покинул сарай. Солнце еще только вставало, окрашивая восточную часть небосвода в золотистые тона, а семейство фермеров, гостеприимно приютившее одинокого странника, уже было занято повседневными заботами.
"подоить корову, выпустить кур, полить огород... не это ли счастье? Хм-м... пожалуй не для меня".
Проследовав к хозяйскому дому, стоящему на некотором отдалении от сараев и амбара, Гальбаторикс обменялся приветствиями с немолодыми мужчиной и женщиной, а так же четырьмя их детьми. Старшая дочь фермеров, восемнадцатилетняя брюнетка невысокого роста с румяным лицом и несколько пухлой фигурой, весь прошлый вечер пытавшаяся привлечь к себе внимание гостя, на этот раз ограничилась скупым пожеланием доброго утра, после чего делала вид что ей очень интересно рассматривать пару играющих у дома щенков. Ее родители хоть и старались это скрывать, но были только рады, что чужеземец не заинтересовался молодой девушкой.
После плотного завтрака, включающего в себя миску каши, несколько вареных яиц, свежий хлеб и травяной отвар вместо чая, чародей оставил на столе пару серебряных монет, и молча вышел за дверь. Быстрым шагом он сперва покинул территорию фермы, затем пересек просыпающуюся деревню, остановившись только в полукилометре от крайнего дома.
Наложив на местность вокруг себя чары отвода глаз, бывший король повернулся к большому камню, лежащему прямо у дороги. После взмаха рукой, сопровождаемого выплеском магии и мысленным усилием, валун превратился в оседланного гиппогрифа с серыми шерстью и перьями.
Крылатый скакун, словно бы на самом деле являлся живым, изображая нетерпение переступал ногами, косился на хозяина одним глазом и шевелил широкими крыльями.
"м-да... путешествую вместе с камнем... или на камне? Эта история достойна быть увековеченной на бумаге".
Отбросив прочь неуместные мысли, вызванные длительным напряжением разума, Гальбаторикс взобрался в седло, наложил на себя комплекс чар защищающих от холода и встречного ветра, а затем ткнул скакуна пятками сапог в бока. Гиппогриф фыркнул, расправил крылья во всю ширь, проскакал несколько метров вперед, что бы набрать скорость, а затем оттолкнувшись всеми конечностями, взмыл в небо, начав стремительно набирать высоту.
Впереди и справа виднелись величественные горы, пики которых были покрыты снежными шапками. Внизу виднелись леса, петляющие реки, редкие дороги и деревни, самые крупные из которых гордо именовались городами. Северные земли были мало интересны правителям Алагейзии, а потому здесь даже своего короля не было, а люди подчинялись законам, установленным старостами деревень или градоначальниками, избираемыми из числа уважаемых жителей. Самые крупные поселения, имели собственную стражу и дружину из добровольцев, на плечи которых ложилась обязанность по защите земель от бандитов, воров и диких ургалов, совершающих свои набеги с завидной регулярностью.
Драконьи Всадники, давно могли бы объединить все деревни в подобие еще одного государства, до или после этого занявшись племенами рогатых варваров... но им это было не нужно. С местных фермеров мало что можно было взять, так как они едва могли прокормить свои семьи, а их товары не отличались высоким качеством, так что если сюда и направляли кого-то для помощи и защиты, то только самых молодых и неопытных, полных желания приносить пользу обществу, спасая каждого встречного на своем пути. После нескольких лет, когда горячность выветривалась, энтузиастов обычно переводили в одну из крепостей, а иногда приставляли как наблюдателей за мелкими королями.
Вряд ли совет старейшин ордена, отправил прошлого хозяина тела и его товарищей на север, что бы они пропали безвести, слишком незначительными на общем фоне были эти люди, что бы они сами о себе не думали. Скорее всего, кому-то из руководителей просто пришла в голову идея, научить высокомерных детей смирению, попутно сбив спесь и показав тяготы походной жизни в суровых землях. Опять же, в пользу этой версии говорило то, что каждого ученика подготавливали наилучшим образом, давая знания и навыки, при этом тратя личное время и уйму усилий.
"просто вы недооценили высокомерие и самоуверенность молодых Всадников, которые умудрились нарушить едва ли не все правила безопасности при нахождении на вражеской территории".
Где-то незадолго после полудня, перелетев через цепь невысоких гор, бывший король оказался над землями ургалов. Здесь леса переходили в равнины, равнины сменялись холмами и каменистыми склонами гор, и все это многообразие ландшафта, украшали ущелья и долины с реками и озерами. Во многих местах здесь лежал снег, хотя не так далеко на юге, было достаточно тепло, что бы спокойно рос урожай.
"жить здесь должно быть непросто, впрочем это не моя проблема".
Поселения дикарей делились на два основных вида: горные пещеры с сложенными из камня домами, а так же шатры кочевников, которые разводили коз и иных животных. Племена постоянно находились в состоянии вялого противостояния друг другу, что выражалось в стычках за право владения пастбищами и похищением женщин и скота, что не мешало им объединяться для нападения на своих южных соседей.
Почему же ургалы, физически превосходящие людей, продолжали ютиться на неуютных северных землях, вместо того что бы захватить более благоприятные территории? Они пытались и не раз, но люди оказались упорными и всегда встречали захватчиков в полном вооружении, да еще и с поддержкой магов. Если же ситуация становилась особенно тяжелой и опасной, прилетали Драконьи Всадники, и в считанные дни громили воинство варваров.
Ургалы могли быть опасны для Всадника, только на земле и при численном превосходстве, а потому при соблюдении техники безопасности, большой угрозы они не представляли. Если бы Гальбаторикс и его товарищи озаботились сигнальными чарами, то ничто не помешало бы им подняться в воздух, прежде чем воины нескольких племен, успели бы подобраться на расстояние выстрела из лука или броска копья.
"жизнь не терпит сослагательных наклонений".
Напомнил себе чародей, взглядом выискивая стоянку дикарей. В душе поднималась злость при одной только мысли о том, что придется иметь дело с этими существами, но все возмущения удавалось сдерживать, напоминая себе о главной цели, ради которой и был проделан весь путь.
Увидев вдали сперва струйки дыма, а затем и близко друг к другу расположенные шатры из шкур, установленные у подножья невысокой горы, изгнанник кровожадно оскалился и отдал гиппогрифу команду опуститься на землю. даже будучи абсолютно уверенным в своих силах, он решил лишний раз перестраховаться, что бы избежать любых непредвиденных ошибок.
Приближался вечер, тени удлинялись вытягиваясь словно щупальца неведомого чудовища, в любой момент готовые откликнуться на приказ своего повелителя...
* * *
Подсознательно Гальбаторикс ожидал ожесточенного боя с вспышками заклинаний, лязгом сталкивающейся стали и криками умирающих, хоть разумом и понимал, что ургалам попросту нечего противопоставить его силам. Наложив на себя сильнейшие чары визуальной маскировки, он убрал все запахи источаемые собственным телом и заглушил звуки, после чего максимально облегчил собственный вес, что бы не оставлять слишком заметных следов на земле.
Первый дозорный, был обнаружен в двух сотнях метров от окраин стоянки племени, и прежде чем в его рогатую голову пришла какая ни будь мысль, невербальный "империус" сорвавшийся с кончиков пальцев правой руки, полностью подавил волю опытного воина. Оставив нового раба продолжать изображать бдительное наблюдение за окрестностями, за какие-то пять минут, чародей подчинил и остальных его бодрствующих сородичей.
Одетые в кожаные набедренные повязки и жилеты из шкур животных, дикари были вооружены дубинами, копьями, и крайне редко мечами из плохой стали. Своим видом они могли вызвать шок и панику, у какого ни будь крестьянина или фермера, ну и простым дружинникам было бы тоже не по себе в их обществе. Против магов же, грубая физическая мощь, подкрепленная дикой яростью, редко когда помогала...
"но случаются и исключения".
Ехидный внутренний голос, больно кольнул самолюбие изгнанника. Недооценка противника, и наоборот, переоценка собственных сил, стоили жизней многим владельцам дара.
Как не странно, но ночь прошла вполне спокойно и уже к рассвету, весь лагерь варваров находился под чарами подчинения. На всякий случай, что бы гарантировать подчинение ургалов даже если они смогут противостоять заклинанию, при помощи ментальной магии в их разумах были оставлены довольно грубые, но надежные закладки, чей смысл сводился к тому, что дикарь должен был защищать и выполнять приказы бывшего короля. Самое же забавное, что повинуясь внушению, каждый разумный сам находил для себя достойную причину поступать именно так.
Утром после плотного завтрака, Гальбаторикс решил провести сразу два ритуала: "отсечение плоти", (манипуляция, позволяющая лишить кровь, волосы, кожу и даже конечность, отделенную от материального тела, энергетической связи с организмом), и "связь духа", (позволяет установить мысленную связь с близким родственником... в данном случае, с собственным телом, которое лежало в стазисе, на "звезде смерти").
Ритуал "отсечения плоти", был придуман волшебниками того мира, в котором чародей носил имя Гарри Поттера. В их обществе разнообразные проклятья и ритуалы с плотью врагов, имели крайне большое распространение, и что бы в один прекрасный день не проснуться в собственной постели от вони разлагающегося тела, они регулярно проходили через эту процедуру, так же как "маглы" делают различные прививки. В этом же мире, худшее о чем стоило волноваться, это о создании поисковых артефактов, основанных на крови цели... но рисковать было бы крайне неразумно.
Почему же столь полезный ритуал, не был проведен раньше? Просто в случае если за Гальбаториксом действительно следят при помощи магии, то его исчезновение в землях ургалов, вполне могут списать на гибель самоуверенного юнца, решившего в одиночку отомстить варварам за убийство своего дракона. проверять теорию никто не станет, а даже если совет не поверит, то в ближайшие месяцы можно будет не опасаться поисков и идущих по следу убийц.
На выровненной усилиями ургалов площадке, при помощи древка копья, была вычерчена шестилучевая звезда, в углах которой разместились изображения символов воды, земли, огня, воздуха, жизни и смерти. После того как Гальбаторикс вошел в центр фигуры, шестеро дикарей поставили на лучи звезды коз, приготовившись синхронно перерезать им шеи кривыми ножами.
Изгнанник начал бормотать мантру, необходимую для усиления концентрации, а когда воздух вокруг его тела сгустился до состояния, когда его можно было потрогать, полоснул мечом по своему запястью, окрашивая клинок кровавыми разводами, а затем вонзил его в землю, и очертил полный круг, оказавшись в его середине. Тут же подчиненные варвары, почти синхронно вонзили свое оружие в плоть животных.
Стоило алой жидкости из ран жертв упасть на символы, как шестилучевая звезда вспыхнула белым огнем. Бывший король ощутил несколько энергетических нитей, тянущихся куда-то на юг, и без сожаления усилием воли оборвал их. Была и еще одна нить, связывающая тело и душу с кем-то, находящимся совсем рядом, и потянув за нее, мужчина увидел изуродованный скелет дракона, плоть которого была содрана самым грубым образом, а кости переломаны в многих местах, будто бы их рубили топорами и били молотами. Сложно было не догадаться, кому принадлежат эти останки, а потому, Гальбаторикс просто не смог оборвать соединяющую их связь.
"это только упрощает мою задачу. Что же, "звезде смерти" придется подождать".
Открыв глаза, изгнанник увидел что магический рисунок уже почти померк, а его не совсем добровольные помощники, лежат на земле без сознания. Развеяв остаточные чары, человек вышел из погасшего рисунка, и взмахом руки, подкрепленным выплеском магической силы, затер символы и линии, не желая оставлять лишних следов и знаний чужакам.
— собирайтесь, мы должны спешить. — Обратился к ургалам бывший король, используя самый властный свой тон. — Берите с собой только самое необходимое и еду на несколько дней.
"остальные вещи вам больше не пригодятся".
* * *
(отступление).
В зале на вершине центральной башни замка Драконьих Всадников, в плетеном кресле сидел эльф в белоснежных одеждах, внешним видом напоминающий древнего старика, что для представителя их расы было почти невозможно. В свете маленького но яркого золотого огонька, висящего над головой, он читал старую книгу в потрескавшейся кожаной обложке, на которой золотыми буквами было написано, "хроники эпохи рассвета".
Старый смотритель, заставший дни зарождения ордена Драконьих Всадников, любил историю гораздо больше чем нынешнее время, ведь углубляясь в чтение текстов на пожелтевших страницах, он будто вновь оказывался молодым, рядом с друзьями и соратниками, сильными и смелыми, готовыми на любое безумство ради чести и справедливости.
