Самый грубый и убийственный просчет в отсутствии подготовки к жизни после Хогвартса. Только на пятом курсе появляются первые бумажки министерства, мягко намекающие на то, что жизнь есть и после школы, и к ней надо готовиться уже сейчас. А до этого дети ведут себя так, особенно это касается пары ало-золотых и серебристо-зеленых факультетов, как будто после школы их тут же забреют на Гриффиндоро-Слизеринский фронт. Подставы, злоба, ненависть — а ведь шлейф этот будет тянуться за выпускниками всю жизнь, влияя и на последующие поколения. Мда...
Как бы я организовал нормальную систему стимулирования? О! Тут ничего сложного нет. Зачет — только личный. Заработала Грейнджер двадцать баллов, они ей и пошли, а не в общую копилку факультета, откуда через пять минут их вынул Снейп, наказав за косяки Близнецов. Так же и с отрицательными баллами. В конце года внутри факультета составляется перечень лучших и худших учеников, которые выносятся на Лист Позора и Лист Чести, приколотые в Большом Зале. Если уж так надо, то по факультетам баллы складываются и их общий зачет идет в качестве итогового значения межфакультетского первенства. Баллы за каждый курс приплюсовываются к итоговому аттестату.
Никакой квиддич до баллов не допускается, а то с помощью него можно, по договорному матчу, как в одном из фиков, так накрутить себе счетчик, что учеба станет полностью бессмысленна. Нужно принять дисциплинарный устав, в котором четко прописаны все "расценки" вроде: "сдал работу на тролль — минус пять баллов, сдал на превосходно — плюс десять" или "оказался без разрешения ночью за пределами гостиной — две стандартных отработки и минус тридцать баллов".
Деканы те еще птицы. Во-первых, по-хорошему, они преподавать не должны, занимаясь только административной и воспитательной работой. Во-вторых, при существовании первенства факультетов деканы, как лица заинтересованные, вообще не имеют права ни награждать, ни снимать баллы. Кстати, должны быть не только наказания, которые в качестве отработок дети и так понесут, но и поощрения. А то из всех поощрений за баллы — только оформление в цвета родного факультета Большого Зала и больше ничего. Поэтому, в-третьих, декан победившего факультета всегда получает солидную денежную премию за усилия, а декан проигравшего — такой же штраф. Лучшие ученики получают памятные знаки на мантию и призы, быть может, даже некрупные денежные, отстающие и хулиганы обязаны весь следующий год носить на мантии какую-нибудь мерзкую позорную отметку. А чтобы не было сговора между деканами и преподами, можно в конце года проводить их опрос. С веритасерумом. Или просто включить эти требования в магический контракт преподавателя.
А то получатся, что при существующей системе стимулирования вполне можно понять Близнецов, забивших большой и толстый болт на баллы, зато гребущих славу и уважение всего Гриффиндора. При предлагаемой мной схеме их бы дружно всем факультетом прикопали, а МакГонагалл еще бы и плиту сверху на могилку странсфигурировала. Старичку Невиллу официально назначили бы, ко всеобщей радости и спокойствию (и за дополнительные ей баллы) куратора-Гермиону, которая вытирала бы ему сопли, учила махать палкой и записывать важные дела в ежедневник. Может быть, и привыкли бы друг к другу, а там, глядишь, и семья крепкая образовалась по принципу: мазохист — лучший друг садисту. Слизеринцы, в силу факультетской склонности к интригам, тормозили бы остальных, оттачивая умение сложной интриги, вороны — усиленно порознь учились, хаффы — дружной семьей с помощью своего трудолюбия вылезали бы на середину. А гриффиндорцам все равно положен после школы аврорат, там смертность высокая, пушечное мясо всегда в цене.
Эх, мечты-мечты... Хотя я скорее всего не совсем прав. Изначально, наверняка система была рабочей, просто последующие поколения директоров каждый на свой лад отрезали из схемы "лишние" на их взгляд нити, превращая нормальную систему в то, что я сейчас вижу.
За этими раздумьями я пропустил дорогу на обед и очнулся только от слишком громкого возгласа Малфоя.
— ... Нет, ну вы видели, как МакГонагалл отругала Поттера и Уизли? Это же надо быть таким идиотом! Наш декан бы за такое сгноил на отработках!
Вот что ему спокойно не сидится? Ему что, Уизли, как дрянной кот, в тапки нассал? А оно мне надо? Ладно. Займемся просветительством.
— Мистер Малфой. У вас нет братьев или сестер, так что ваше непонимание вполне простительно. Но я могу разъяснить...
— Ах, мистер Крэбб, не были бы вы так любезны, — этот белобрысый дурачок еще ерничает, — развеять светом своего знания тьму моей глупости? — за столом от нашей компании и девочек-однокурсниц послышались смешки. Чуть потише стали разговаривать и остальные слизеринцы. Хорошая школа — информацию упускать нельзя.
— Охотно, мистер Малфой, — я тебе пошучу, мальчик. Скоро твоя улыбка сползет с лица. — Итак. Чем же так любопытен Рон Уизли в приложении к теме разговора? А тем, что у него, внезапно, есть пять старших братьев. Причем двое из них — старосты. Конечно, Гриффиндор есть Гриффиндор, — слизеринцы с глумливой улыбочкой согласно закивали головами. — Но даже там полного идиота не назначат префектом. Еще раз повторюсь, пять(!) братьев, мистер Малфой. И все либо учились, либо в данный момент учатся на Гриффиндоре, где деканом является та самая МакГонагалл. И еще родители... У нас, конечно, тоже не Рейвенкло, но кто из вас каким числом может оценить шансы на то, что за всю свою жизнь Рончик ни разу не слышал про то, что декан у них анимаг-кошка?
Разговоры за столом стали еще тише. Похоже, в такое не поверил бы даже самый доверчивый из хаффлпаффцев.
— Уизли предатели крови, но по рождению — они чистокровный род. И их шестой по счету отпрыск не знает, как проходит распределение?
— Э?
— "Поединок с троллем" у дверей в Большой Зал.
— Ах да. Я уже это и забыл. А зачем?... — задумался Малфой.
— Зачем, я могу только догадываться, а ради чего...
— И ради чего же?
— А как ты думаешь? С кем прибежал, точнее, кого так удачно придержал шестерка-Уизли? — за столом заулыбались. Похоже, личное, а не семейное, прозвище к Рону приклеилось моментально.
— Но...
— И чьими сторонниками являются эти предатели крови?
— Дамблдор! Вечно он лезет не в свое дело. Он явно сошел с ума! — понесло Малфоя. — Я напишу своему отцу, и он, как председатель попечительного совета, легко снимет хоть декана, хоть впавшего в возрастной маразм директора!
Я тяжело вздохнул и с трудом удержался от того, чтобы не сделать фейспалм. Меня всегда очень сильно удивляло совершенно глупое и бездумное отношение одних, даже вполне взрослых людей, к другим, основанное только на одном-двух фактах. За примерами далеко ходить не надо — достаточно посмотреть на последних президентов США и на их официальных лиц. Уж сколько над ними подшучивали, как только не называли! Но при этом шутнички совершенно выпускают из виду такие факты, как военная мощь, экономическое состояние, наука... Управляющие отводят всем глаза, а все и рады обманываться, смеясь над ужимками очередной говорящей головы в клетке Белого Дома. И это взрослые на вид люди. Что уж тогда говорить про детей!
Честно говоря, я думал что тут, в мире магии, будет все немного по-другому. Но я ошибся. Все оказалось даже хуже. Глядя на то, как верят окружающие директорским мантиям вырвиглазных расцветок и несомой им чепухе, мне хотелось побиться головой об стол, чтобы стать таким же идиотом, как и все. И это в мире магии, где внешняя неадекватность может быть основана не только на личной эксцентричности, но и на принятых магических обетах! Почему никто из детей никогда не задумывался о том, что за непрерывную тысячелетнюю историю магической Англии уж что-что, а методики контроля адекватности и процедуры отстранения не прошедших контроль отработаны до последней буковки, и проверялись не раз и не два? И что никто из аристократии не доверит психу своих детей, тем паче единственных наследников? И даже если в Англии все дружно закроют глаза на дурачка, то нужно вспомнить о Международной конфедерации магов, где директор занимает некислый такой пост президента. То есть на планете помимо пупа земли — Англии существует еще Европа, Америка и Азия, которые не откажутся макнуть надменных островитян лицом в говно, исходя при этом только из соображений политической целесообразности, не считая лютой личной заинтересованности. Которая есть, к примеру, у Германии, Франции, Японии, России, США, Индии и т.д. Перечислять эти страны можно бесконечно.
Нет, конечно же, те, кто в Игре, правильно осознают ситуацию. Вспоминая канон, тот же Малфой — глава дворянской коалиции и Фадж, теоретически, верховный правитель магической Англии, очень долго пытались немного подвинуть Дамблдора, а не решить все дело нахрапом и чистой силой. Значит, не было ее, силы. И все равно, несмотря на долгую подготовку по смещению, Дамблдор ушел сам и тогда, когда захотел сам, и так, как захотел сам. Так что если судить отстраненно, то в непререкаемой вере в могущество Дамблдора у членов Ордена Феникса есть вполне законные причины. Добрый дедушка, короче говоря, крепко держал за тестикулы, минимум, Англию, а максимум, и ближайшие к ней государства. Скорее всего, те, которых не держал, с истинно английской скромностью в каноне даже не упоминаются, как несуществующие.
А младший Малфой сейчас разоряется на тему крутого папаши и тупого директора. Директора, который таких мелких змеенышей ежедневно ест без масла не по одному десятку на завтрак, чтобы потом заняться действительно серьезными делами. Пацана было по-человечески жаль. Я понимаю, правильное отеческое воспитание, закладки типа "все пидорасы, один Малфой — Д'Артаньян" очень сильно помогают в последующем карьерном росте, если вовремя внести необходимые ограничительные штрихи. Но, блин, он же успеет наломать столько дров! Ко всему прочему, несмотря на тот вечерний разговор, это был "пацан с моего двора". Полезет куда — и нас всех за собой потянет. Да и ночью: проснулся, волок меня вместе с другими в Больничное крыло. Не... Блондинчику нужно срочно провести сеанс лечения.
И я провел. Да так удачно, что почти полностью прекратил разговоры слизеринцев за столом, а впечатленный Малфой этим же вечером написал отцу. Что и как именно, я понятно, не знаю, но на следующий день в нашу общую спальню Малфою совы принесли посылку и громковещатель от отца, а мне за завтраком пришло первое письмо. "Я доволен тобой, сын", и подпись "Крэбб". Похоже, не светиться у меня получается очень плохо. Это логично и обоснованно, но все равно это очень плохо. Слишком много вокруг желающих забить торчащий гвоздь.
После обеда у нас был первый урок зельеварения. Что ж, канон есть канон. Речь нашего декана о важности и мощности зелий, опускание Поттера, взорванный Лонгботтомом котел и неудачное зелье у нас с Гойлом.
Если абстрагироваться от канона, то Снейпа, хоть он и ведет себя как полный гандон, понять в чем-то можно. Виноват в происходящем даже не он, а дурацкая кадровая политика Дамблдора. Ну, кто поставит профессора физики, лауреата многих премий и званий, преподавать пятиклашкам начальные знания физики? Он им про дифференциальное исчисление, высшую алгебру и теорию струн, а они в ответ не могут правильно составить и рассчитать простейшее линейное уравнение движения. В итоге бесятся и тот и другие. Так и Снейп. Куда ему преподавать детям? Максимум — высшие зелья шестому-седьмому курсу, и то под вопросом, а вообще, его место в лаборатории. Типичный же "маньяк ученый".
Последовавшие выходные нанесли моим планам не выделяться сокрушительный удар, причем с совершенно неожиданной стороны. Предпосылки к этому были мною, пусть и по объективным причинами, но проигнорированы, поэтому удар оказался вдвойне болезненным. Я говорю о социализации вообще и о приятельском общении в частности.
Это же чертовы дети! О чем может говорить нормальный взрослый с обычным среднестатистическим пятиклассником? О его мелких шалостях и таких же мелких, с высоты прожитых лет, проблемах? Ну час, ну два, ну день от силы, а потом он взвоет. Оба взвоют! Почему все попаданцы, не только в поттериану, а вообще, никогда не учитывают это момент? Как вообще можно спокойно жить и общаться, если, например, для меня психологически тот же Снейп — ровесник или чуть младше? Дамблдор — отцовского возраста, а ничуть не дедушка, МакГонагалл и Спраут — чуть старшие возрастом сотрудники, а профессор Аврора Синистра, в отличие от фильма ничуть не чернокожая, молоденькая и интересная девушка. Старшекурсницы, даже самые зрело выглядящие, видятся милыми девочками и не вызывают никаких естественных чувств и позывов, а ровесницы проходят по рангу мерзких подсудных извращений. Что будет со мной, когда пойдет гормон, даже страшно подумать...
И при всем при этом очень глупо относиться к детским проблем свысока. Грубо отобранная в детстве конфетка может лет через десять вернуться ударом ножа в спину. Просто по болезненности переживаний она настолько же сильна, как и угнанная в зрелости машина или уведенная жена. К тому же дети быстро растут, а с ними растут их возможности по причинению неприятностей.
Ко всему прочему, "это Слизерин, детка!" Здесь отверженный будет отверженным вдвойне. Слизеринцы будут его жрать в силу того, что на Слизерине нет дружбы, а есть только сотрудничество, а остальные — потому, что у тебя мантия с зеленым кантом.
Я должен был догадаться, что будет именно так, когда в первый же вечер Малфой достал меня своим квиддичем. Но то, как проходили выходные, оказалось намного страшнее. Малфой, вместо того, чтобы спокойно учить уже выданные домашние задания, бегал по замку, как обуянный весенним гоном лось. Я понимаю, что ему все интересно, а учебников он начитался за свое детство с головой, но я-то тут причем? И чертов, чертов, чертов квиддич. Субботу я кое-как вытерпел, но на воскресенье я честно сказал Малфою, что выдохся, не могу столько бегать, лучше посплю побольше в кроватке и съем пирожков.
Худой как глист Малфой окинул мои жировые залежи презрительным взглядом и нехотя согласился потратить воскресенье на домашние задания. В итоге после завтрака я тупо ото всех сбежал в библиотеку, где и хотел провести весь день, включая обед и ужин.
Но я недооценил того впечатления, что успел произвести на своих одноклассников.
Глава 6. Испорченные выходные
— Мистер Крэбб? Мы вам не помешаем? — внезапно прямо у меня над ухом раздался тоненький голосок Дафны Гринграсс.
От неожиданности я резко вздрогнул и чуть не надорвал страницу интереснейшего исторического альманаха про XV век, который читал уже который час.
— Конечно не помешаете, мисс Гринграсс... — я обернулся и не сдержал удивленного возгласа. — Э-э-эм?
Они все были здесь. Весь мой слизеринский курс (хотя, какой это курс, так, группка; вот если вспомнить славные институтские годы, вот там были и потоки как потоки, и курсы как курсы, не то, что здесь: по девять — десять человек) стоял сейчас у меня за спиной и холодно-вежливо улыбался.
