Книга вторая. Вторжение

— Я хотел сказать, уважаемый, что обладаю информацией касательно твоего друга.

Услышав эти слова, Скахет схватил гостя за грудки и резко втянул в комнату. Не ожидая такого напора, мужичок пробежал несколько шагов, споткнулся и повалился на пол. Убедившись, что гость один, воин закрыл дверь и подпёр её спиной.

— Говори...

Мужичок поднялся, отряхнулся и посмотрел на напряжённого воина.

— Деньги вперёд, — решительно произнёс он и втянул голову в шею, словно ожидая удара.

— Какие ещё деньги?! — Скахет опешил от такой наглости. — За что?

— За информацию о твоём друге, — видя, что воин в замешательстве гость немного осмелел.

— И сколько же ты хочешь?

— Десять золотых! — мужичок сам не поверил, что произнёс это и на миг даже зажмурился.

— Ты в своём уме? — Скахет фыркнул. — Требовать десять золотых за то, что я, скорее всего, и сам знаю? А ну пшёл вон отсюда! — воин растворил дверь и посторонился, но гость не сдвинулся с места.

— Хорошо, пять.

— Иди, мужик, не то спущу с лестницы.

— Твоего друга вчера арестовали... И ты этого не знаешь, иначе не справлялся бы у трактирщика.

Скахет распахнул дверь, но прозвучавшие слова заставили изменить решение. Он подошёл к сумке и извлёк кошель.

— Даю золотой и ни монетой больше. Но только если сведения достоверны.

— Три золотых, — видя, что воин заинтересовался мужичок стал торговаться.

— Один, — отрезал Скахет. — Бери, иначе заломаю и выведаю всё бесплатно, — он подбросил золотой в воздух, и мужичок проворно его сграбастал. Проверил на зуб, удовлетворённо хмыкнул и заговорил:

— Вчера вечером твой друг ужинал и никого не трогал, как вдруг в таверну ворвались гвардейцы. Старший — у него ещё какой-то камешек был странный — подошёл, значит, к твоему другу, а камешек тот возьми да как вспыхни. Ага, значит старший и говорит, мол, вставай парень, пойдёшь с нами. А друг твой так злобненько ухмыльнулся и отвечает: 'А вы часом не ошиблись, ребятки?' И огонёк у него на руке как разгорится. И тут трактирщик, злыдень такой, подкрался сзади, да как даст другу твоему поленом по затылку. Ну, парень и уткнулся носом в стол. Гвардейцы его подхватили и уволокли, а трактирщику ещё и денег дали. Вот, значиться, как всё было... Мож доплатишь, а? — мужичок шмыгнул носом и с надеждой уставился на Скахета.

— А ты-то, откуда это знаешь? — воин вдруг недобро прищурился.

— Дык я рядом сидел.

— Ладно, забирай деньги и проваливай, — Скахет распахнул дверь, но мужичок не сдвинулся с места.

— Доплатить бы надо, — повторил он. — Информация-то важная...

— Верлы с тобой, держи и вали подобру-поздорову! — воин выудил из кошеля серебрушку, которая так же исчезла среди бесчисленных кармашков одеяния незнакомца, и мужичок поспешил покинуть комнату.

Оставшись один, Скахет стал гадать, как быть. Спуститься вниз и расспросить трактирщика с пристрастием? Отпадает. Если он среди бело дня да при клиентах будет выколачивать из сумарца правду, то к вечеру сам окажется там же, где и его друг. Или ещё раньше под пирсом с железом в боку. Нужно действовать осторожнее и желательно ночью.

Когда на город опустилась Простыня Харр'изиса и смолкли звуки, доносящиеся из трактира, воин взял кинжал и юркой тенью скользнул в тёмный коридор. Спустившись в обеденный зал, он прокрался на кухню и застал там пожилую кухарку, одиноко дремлющую у остывающей плиты. Скахет растолкал старушку и приложил палец к губам, призывая к молчанию.

— Слышь, старая, где трактирщик спит?

Увидев сверкнувшее в темноте лезвие, кухарка выпучила глаза и испуганно затряслась. Воин зажал ей рот и повторил вопрос, пригрозив для верности кинжалом. Этого хватило, чтобы трясущийся палец указал нужное направление. Пообещав в случае чего вернуться, Скахет прошёл кухню насквозь и оказался в коридоре, где пряталась кладовая и комнатушка трактирщика.

Выставив пред собой кинжал, воин тихонько толкнул дверь и шагнул в осветившийся дверной проём. И тут же схлопотал чем-то тяжёлым по руке. Кинжал выпал и со стуком покатился по полу, а Скахет едва успел поднырнуть под тяжёлое полено, что пошло на второй круг. Застать врасплох трактирщика не удалось.

Крутнувшись волчком, воин отскочил к дальней стене и оценил противника.

Судя по стойке и повадкам сумарец мог раньше служить в личной гвардии Халифа, что делало его очень опасным. Но почему уроженец Сумарского халифата поселился так далеко от родины? Впал в немилость? Возможно. Ведь в далёком и жарком Халифате с изменниками долго не церемонятся и их участь всегда одна — четвертование.

— Значит, не знаешь, куда отправился мой друг? — Скахет решил не лезть на рожон и выждать подходящий момент для атаки. — А мне птичка насвистела обратное.

Сумарец зло сплюнул и переложил полено из руки в руку. В тот же миг воин метнулся вперёд и всем весом врезался в грузное тело. Теряя равновесие, трактирщик выпустил оружие и мёртвой хваткой вцепился противнику в шею. Воин врезал по рукам, по рёбрам, но сумарец лишь усилил нажим. Скахет захрипел, и сознание поплыло.

Изловчившись, он надавил большими пальцами на глаза, и трактирщик зарычал. Попытался отмахнуться, но Скахет вцепился словно коршун. Поняв, что быстрее потеряет зрение, чем задушит, сумарец отпустил шею и хорошенько пнул воина в живот. Скахет отлетел назад, споткнулся о кровать и повалился на жёсткий матрас. Тут же вскочил и перекатился в сторону, но добивающего удара не последовало — трактирщик не спешил.

— Ну что, вспомнил, как сдал моего друга? — просипел Скахет. Травмированное горло отозвалось болью.

Тут он заметил свой кинжал, сиротливо лежащий на полу между ними. Трактирщик тоже его заметил и всё понял. В тот момент, когда воин совершил кувырок, сумарец прыгнул на него сверху, схватил за волосы и приложил лицом о пол. Из глаз брызнули искры, но Скахет всё же дотянулся до оружия, хотя пришлось оставить в широкой ладони порядочный клок волос. Пальцы сомкнулись на рукояти, и трактирщик покатился по полу с лезвием в бедре.

Понимая, что рана здоровяка не остановит, воин схватил полено и как пружина вскочил на ноги. И вовремя. Сумарец нёсся на него с окровавленным кинжалом. Обманное движение, уход в сторону и тяжеленная дубина догоняет чернявый затылок. Ноги трактирщика подкосились и с протяжным стоном он осел на пол. Теперь можно и поговорить.

Скахет стянул с поверженного противника ремень и как следует связал запястья. Затем разрезал ему штанину и туго перетянул рану. Отдышавшись, взял со стола стакан с каким-то пойлом и выплеснул на лицо. Сумарец застонал и открыл глаза.

— Ну что, дядя, поговорим? — воин поднял опрокинутый в процессе борьбы стул и сел напротив. — За каким верлом ты сдал моего друга гвардейцам?

Сумарец гневно сверкнул глазами и гордо вскинул подбородок, но Скахет только ухмыльнулся. Он знал, что для уроженца Сумарского Халифата считается страшным позором умереть ливером наружу. Поэтому провёл лезвием по грузному животу и на полном серьёзе пообещал:

— Будешь молчать, выпотрошу и скормлю потроха лакрам.

Подействовало. Трактирщик поморщился от боли и проговорил:

— Не сделай я этого, гвардейцы обязательно бы шепнули, кому следует, что в 'Кровавом полдне' не чтят Шааса. А серые вопросов задавать не станут. Скрутят да кинут в застенок, и поминай, как звали...

— Допустим, — Скахет подрезал острым лезвием ноготь на большом пальце. — И куда же его увели?

— Скорее всего, в Узилище, — видя, что убивать его не собираются, трактирщик несколько расслабился.

— Где оно находится?

Воин открыл дверь и выглянул в тёмный коридор. Оглядев обстановку, повернулся к сумарцу, но трактирщик молчал.

— Ну?! — поторопил Скахет, и хозяин гостиницы нехотя произнёс:

— Это личная душегубка монтар Шааса... — смуглое лицо побелело, будто он уже бывал в этой самой душегубке.

— Снова это имя, — проворчал воин. — Кто такой Шаас?

— Ты что, парень?! Как можно этого не знать?

— Вообще-то я здесь проездом и мне плевать на ваших шаасов. Но если он встал между мной и свободой друга, будь уверен — ему не поздоровится!

Сумарец криво улыбнулся.

— Грозный воин, нечего сказать, — он презрительно сплюнул. — Думаешь справиться с главой ордена Серой Длани?

— Вот значит как?.. — Скахет спрятал кинжал. — Но ничего, и не таких обламывали.

Он достал из-под кровати замеченный во время схватки сундучок и, вскрыв незатейливый замок, подбросил на ладони увесистый мешочек. Внутри приятно звякнуло. Сумарец побагровел и выругался на родном языке, но Скахету было плевать.

— За моральные издержки, — буркнул он и поспешил в свою комнату. Нужно было собрать вещи и как можно скорее найти другую гостиницу.

Не тратя времени, Скахет поскидывал их с Колином скарб в сумки (разбираться, где чьё будут после) и поспешил покинуть 'Кровавый полдень'. На дворе ещё царила ночь и, сгибаясь под тяжестью ноши, воин побрёл к центру города.

Верхушки домов едва-едва окрасились в красное, когда он вышел к Ратушной площади. Город только начинал просыпаться. На площади появились первые лавочники желающие занять более выгодные места. Рыбаки возвращались с ночного лова. Пекарь выкатывал из булочной лоток со свежей сдобой. Где-то вдалеке раздался первый звук молота, ударившего по наковальне.

На него прикрикнули, и Скахет посторонился, давая проехать гружёной овощами телеге и тут его осенило. Воин зло сплюнул и выругался, но руганью лошадей, что остались у гостиницы не вернуть, а повторное посещение 'Кровавого полдня' в его планы не входило.

Скахет направился к ближайшему лотку. Нужно найти место, где остановиться и думать, что делать дальше. А лошади... Да пускай этот черноголовый выкидыш гарруты ими подавится. Тем более что он за них заплатил.

При этой мысли жадность, терзающая нервы, немного унялась, и воин окликнул булочника, раскладывающего хлеб на лотке:

— Почтенный, не подскажешь, как мне найти ближайшую гостиницу?

— Отчего ж не подсказать? Подскажу... если купишь у меня пару булок, — розовощёкий толстячок в насквозь пропитавшейся мукой одежде дружелюбно улыбнулся и Скахет полез в кошель за деньгой. Проще купить у него хлеб, чем бегать в поисках того, кто поделится информацией за так.

— Если нужна гостиница подороже, то найдёшь её прямиком за ратушей, — пекарь завернул пару горячих булок в тряпицу и протянул воину. — А если подешевле, то пойдёшь вон туда, — он принял деньги и указал в направлении убегающей меж домов улочки, — и в конце свернёшь направо.

Скахет благодарно кивнул, сбросил баулы на мостовую и, отломив благоухающую горбушку, поинтересовался:

— А не знаешь часом, где мог остановиться караван из Келира?

— А большой караван-то? — толстячок закончил раскладывать хлеб на лотке, и не прочь был пообщаться. — Так-то купцы обычно в загве останавливаются... Это специальный двор для небольших караванов, — поспешил объяснить он. — А если большой... не знаю... попробуй поискать возле Узилища. Там почти нет домов, и крупный караван вполне разместится.

После того как толстый булочник объяснил как пройти к Узилищу, Скахет отправился к гостинице подешевле. Нужно было снять комнату, оставить вещи и осмотреть тюрьму. В голове потихоньку начал выстраиваться план...

* * *

Предположение пекаря оказалось верным. Келирские телеги Скахет обнаружил неподалёку от стен Узилища. Место оказалось странным — ни тебе нормальных гостиниц, ни лавок. Район будто вымер, и даже крысы обходили жуткую обитель стороной.

Толкаясь меж снующего туда-сюда обозного люда, воин лихорадочно выискивал знакомое лицо. Вейт, которого он встретил у ворот, как и он сам был послушником Храма за той лишь разницей, что тот закончил обучение, а Скахет нет. Вейт единственный из всего Храма кто, не взирая на жестокую конкуренцию, по-людски относился к воину. Именно поэтому Скахет считал его пускай не другом, но хорошим знакомым. И именно поэтому решил найти и попросить помощи.

— Послушай, любезный, где мне найти Вейта?

Скахет остановил одного из служек, несущего увесистый мешок, но тот лишь повёл подбородком — мол, я занят — и поспешил по своим делам. Воин зло сплюнул и остановил другого, но тот даже не стал разговаривать. Уже отчаявшись найти помощь в этом муравейнике, он услышал голос за спиной:

— Скахет, Единый тебя раздери! Какого верла путаешься под ногами?!

Воин обернулся.

— Вейт, что у вас за суета?

— К полудню караван должен отправиться. А ты чего здесь? Что-то стряслось? — цепкий взгляд прожжённого вояки схватил Скахета за лицо.

— Моего друга арестовали...

— Было за что?

— В том-то и дело, что нет. Мы здесь проездом и ещё никому не успели перейти дорогу.

Вейт всмотрелся в хмурое лицо Скахета и всё понял.

— А ну пойдём-ка... выпьем чего, — он схватил воина за рукав и потащил за собой.

Они миновали соседнюю улицу и остановились перед невзрачной дверью. Вошли и очутились в одном из множества питейных заведений, разбросанных по Скавеллу. В отличие от нормального трактира здесь можно было выпить, как говориться, на бегу.

Вейт подошёл к барной стойке, заказал кувшин какого-то пойла с вяленой рыбой, и они со Скахетом встали у одного из столиков. Воин разлил напиток по кружкам, оторвал голову от рыбины и сделал большой глоток.

— Рассказывай.

Скахет с минуту колебался, гадая, стоит ли Вейту знать о его миссии, но потом махнул рукой и тоже отхлебнул из кружки.

— ... и я дважды перед ним в долгу. Сам понимаешь, бросить не имею права, — закончил он рассказ и потянулся к кружке.

Вейт задумчиво молчал, мусоля солёные рыбьи рёбра. Наконец отбросил хребет, приложился к кружке и спросил:

— И чего же ты ждёшь от меня?

— Помощи. Мне нужно проникнуть в Узилище...

— Дальше можешь не продолжать, — перебил Вейт, — я тебя понял. Увы, помочь не могу, — он развёл руками.

— Всего день, а после нагонишь свой караван, — сделал попытку Скахет.

— Нет, дня здесь никак не хватит. Нужно разузнать, что к чему, найти пути отхода... не мне тебя учить.

— Тогда останься.

— Скахет, ты же сам понимаешь, если я разорву контракт, меня после этого не возьмут даже сортиры охранять.

— А придержать караван?

— И речи быть не может. В Ассии, куда мы направляемся, что-то назревает, и караван выдвинется в путь не позднее сегошняго полдня. Так что извини, — воин развёл руками.

— Ясно... — Скахет уставился на дно кружки. — Может совет, какой дашь?

— Попытай счастья через прислугу. Прости, мне пора. Удачи, — Вейт стукнул воина по плечу и быстрым шагом покинул забегаловку...

* * *

С первого взгляда могло показаться, будто стены, окружившие башню, неприступны, но лишь с первого. После тщательного осмотра Скахет пришёл к выводу, что если понадобится, сумеет перебраться через ограду. Вопрос в другом — как, не привлекая внимания проникнуть в основное здание и где внутри искать Колина? Не находя другого выхода, воин сидел и ждал. В конце концов, должны же тюремщики что-то есть?