Butcher

Но все равно на душе было тяжело, когда Шепард, всего с двумя желторотиками, покинул корабль. Весь опыт, приобретенный отнюдь не в тиши кабинетов и в удобном капитанском кресле, просто кричал, что сейчас начнется дерьмо, в котором куда уместнее были бы два штатных отделения N7, а не всего пять разумных, из которых один был просто мишенью, а второй, может, и мог что-то, но стоит ему перенапрячься, и останется либо бросить его, либо сворачивать операцию и тащить его обратно на корабль. Еще двое были явными одиночками, не любящими работать в команде. Вот прямо команда мечты, мать этих штабных умников якорем во все дыры!

Еще раз вздохнув, Андерсон тихо прошептал:

— Спокойно, старина, время давать дорогу молодым. Ты сам тренировал парня, и он должен вернуться с победой. Твоя задача теперь — сделать так, чтобы ему было куда возвращаться.

И с этими словами Дэвид Андерсон направился к лифту, ведущему в БИЦ (Боевой информационный центр, современный аналог капитанского мостика.).

Иден Прайм, место высадки Найлуса Крайка

СпеКТР Крайк последний раз взглянул на экран планшета, запоминая ориентиры, и побежал неторопливой рысью хищника, стремясь успеть к месту раскопок до того, как туда подойдут люди. Разумеется, как и любой турианец, Крайк не собирался обманывать или интриговать, но ведь и правда может быть разной, не так ли? А правда сейчас заключалась в том, что было бы неплохо получить доступ к протеанскому маяку одному и до попадание маяка в цепкие руки азари — турианцам тоже не помешают новые знания, которые, при везении, можно будет успеть получить.

Конечно, что-то там, на раскопках, произошло, но и сам Крайк был отнюдь не беззащитным ребенком, что могли бы засвидетельствовать многие его противники, если бы остались живы. Да и, если продержаться, на помощь придут люди. В отличие от учителя, Найлус вполне ровно относился к людям: среди них встречались всякие разумные, дерьма хватало, но были и вполне нормальные, особенно русские, которые уже давно и плодотворно сотрудничали с Турианской Иерархией.

Впрочем, все это досужие размышления, на месте уже станет ясно.

Иден Прайм, Семен Пастухов Я бежал к станции железной дороги, а поскольку местность была относительно ровной и неплохо просматривалась, то я поневоле погрузился в воспоминания о том, как оказался здесь — на Иден Прайме в частности и этом мире вообще.