Тени

Королева пихнула Раена в бок — тот тут же тонко взвизгнул и наклонился к ней.

— По-моему, они не слишком-то счастливы, — заметила она министру, мысленно признавая, что ее идея была не очень уж хороша.

Пристально оглядев копающихся с отстраненным видом молодоженов, министр тихо ответил:

— Может, они просто были не готовы к браку.

— И что же делать? — с нотками рвущейся на свободу паники сказала Лина.

Сидевший справа от королевы, наклонился к беседующим поближе и ответил:

— Ничего нельзя сделать. Брак, заключенный в храме Белого Огня, нельзя оспорить или аннулировать. Это до конца жизни.

Лина скомкала серебряный фужер как мягкую салфетку:

— И что же нам делать?

Раен и Катасу переглянулись, и жрец мягко заметил:

— Вряд ли мы что сможем сделать в этой ситуации.

Оставшуюся часть вечера Лина провела, наблюдая за приятелями. Их лица более соответствовали похоронам, чем свадебной вечеринке. От этой картины у "свахи" кусок только что приготовленной баранины вставал комом в горле.

Ночь она провела как на иголках. Как не говорили злые языки, у нее была совесть, которая не преминула спустить с цепи острозубое раскаяние.

Лишь только свет забрезжил над горизонтом, Лина уже шла по дворцовым коридорам, ведущим в комнату новобрачных.

Сглатывая застывший ком в горле, она представляла, как застанет рыдающую в три ручья принцессу над исчезнувшим в неизвестном направлении мужем. Или развороченную комнату и бездыханные тела... Нет! Лина помотала головой, прогоняя мрачнее чем сам молодожен мысли.

Дверь в покои новобрачных была закрыта и рыданий и воплей из нее не доносилась. Хотя вопли все-таки доносились, но не походили они на бурные рыдания. Заинтригованная волшебница, прислонилась ухом к двери и прислушалась. Через минуту она уже бежала из коридора красная с ног до головы. Она еле сдержалась, чтобы не вышибить дверь и заорать приятелям, что она всю ночь не спала, пока они... Лина еще сильнее покраснела и направилась на кухню — будить прислугу и ждать ранний завтрак.

— Вот вы где, госпожа Лана, — Лина даже не сомневалась, что министр найдет ее на кухне, — Решили встать пораньше?

— Да, — уверенно кивнула Лина, — Столько дел сегодня.

Старик уселся рядом с королевой за грубосколоченный стол. Сонная кухарка, зевая в передник, следила за молоком готовым убежать в любую секунду.

— Я все забывал вам сказать, ваше величество, — сказал старик, беря с вазочки, милостиво протянутой Линой, печенье, — Я прочел письмо от глав Объединенных королевств, и мои опасения оправдались.

— Неужели они вспомнили о внешнем долге? — Не переставая поглощать горячее и хрустящее шоколадное печенье, промычала Лина.

— К сожалению, да, — с неподобающим для такого вкусного десерта видом министр откусил печенье.

— Да, дела наши плохи, — заметила Лина, принимая у кухарки стакан горячего молока, — Эту сумму невозможно погасить в течение и сотни лет.

Раен удрученно кивнул, не забывая поглощать свежее печево:

— Они дали нам двадцать лет, иначе все наши дипломатические связи будут разрушены, и мы подвергнемся экономическому бойкоту.

— Двадцать лет! — вскрикнула Лина и тут же поперхнулась молоком.

— Я был также как и вы расстроен подобным сообщением, — вместе с кухаркой Раен отбил королеве всю спину, — Но что мы можем сделать? Мы обречены!

Он упал на свои руки и громко зарыдал.

— Весело у меня начинается утро, — пробормотала Лина, потирая ушибленную спину.

Молодожены не спустились ни к завтраку, ни к обеду. Все присутствующие за столом придворные обменялись понимающими взглядами, кроме министра и Лины, которые тоже провели свою сессию взглядообмена, непонимая причины смешков и переглядываний. Даже Катасу, пусть и безбожно краснея, гладил руку не менее красной Таги и что-то нежно шептал.

— Весна что ли? — неуверенно спросила Лина у своего верного министра.

Тот пожал плечами и налил своей королеве грибной суп.

После насыщенной и обильной трапезы, во время которой волшебнице не пришлось демонстрировать чудеса этикета и сдерживать ругающийся последними словами желудок, Лина пихнула министра в бок. Раен с привычной готовностью вскрикнул и, потирая отбитое место, повернулся к королеве. Развалившись в огромном кресле в кабинете пропавшего короля Эриха, Лина сказала:

— Господин Раен, получается, что все наши беды из-за храма Белого Огня? — министр кивнул, и девушка продолжила, — А ели нам сделать так, чтобы он кроме убытков стал приносить нам прибыль.

Министр не понимающе уставился на рыжую королеву.

— Ну, понимаете, — Лина боролась с желанием закинуть ногу на ногу, но с длинным подолом это было сделать не привычно, да и не прилично, — Это же древний комплекс, красивейшее строение на нашем континенте, почему не привлечь туристов? Представьте буклеты с надписью "В нашем храме венчались сами принцесса и принц Сейруна"... Кстати, они еще не появились?

Министр, потерявший дар речи от купеческой хватки королевы, лишь отрицательно замотал головой.

— Нет? Они что, там умерли? — Лина откинулась на спинку кресла, — В общем, подумай над моей идеей и над ее реализацией, а пойду кое-кого навещу.

Аккуратно приоткрыв дверь, девушка осторожно заглянула во внутрь помещения. Почти мгновенно на нее набросилась тяжелая туша, придавила к земле и страстно облизала. — Хороший мальчик, брысь, перестань жрать мои волосы!

Из темноты появился старый драконюх:

— Совсем недавно его навещали, а он уже так соскучился.

— Э, Гарольд...

— Генрольд, госпожа.

— Генрольд, ты бы мог помочь мне подняться, а перед этим убрать его с меня?

Старик ушел во мрак комнаты и вернулся с ведром полным серой булькающей дряни. Тьюн тут же сполз со своей хозяйки и начал трапезу, периодически откусывая от железного ведра, нехилые куски.

— Герольд, я бы хотела сегодня прокатиться на Тьюне, — С помощью верноподданного Лина поднялась с земли и начала вытряхивать из своей одежды солому и слюни дракона. — Ему будет в самый раз размяться, — радостно заявил Герольд, вытаскивая из-под стога сена длинный намордник, — Но перед этим подождем, пока он поест. А то съест, уздечку, и опять начнется несварение.

Лина перевела взгляд с уздечки на исчезающее в слюнявой пасти железное ведро, но благоразумно промолчала.

Земля и небо плыли и смешивались в разноцветное месиво, желудок решил поменяться местами с головным мозгом, а Лине как никогда в жизни хотелось оказаться на твердой поверхности. Хотя тут тоже была одно условие: если только до этой поверхности ей не придется падать 10 000 футов. Волшебница зажмурила глаза и еще сильнее вцепилась в уши Тьюна — уздечку дракон сожрал через пять минут после полета. Теперь рептилия, сверкая блестящей бледно-зеленой чешуей, крутилась в воздухе, совершала немыслимые кульбиты, делала мертвые петли и входила в затяжной штопор... Лина почувствовала, что раз путь от желудка до рта так сократился, еда, съеденная за день, настоятельно просилась подышать свежим воздухом. Сделав пару медленным вдохов-выдохов, ДажеДра открыла один глаз: дракон опять с радостным визгом несся навстречу Земле. Тихо простонав, Лина прикрыла глаза. В данный момент она бы с радостью применила Рей Винг или на худой конец Левитейшен, но что взбредет в голову ручному королевскому дракону... Вряд ли у нее будет время на Драго Слейв. Она честно пыталась орать развеселившейся твари, но из-за потоков воздуха, она даже сама себя не услышала. Свист в ушах нарастал. Волшебница в ужасе распахнула глаза: земля быстро приближалась. Вот уж не знала она, что драконы подвержены суицидальным припадкам.

"Прощай жизнь! А я была так молода!..."

Дракон только у самой земли изящно распластал крылья и приземлился возле строительных лесов большого здания. Красиво изогнув голову, он обнюхал окаменевшую Лину и облизал.

— Тьюн! — из строящегося здания выбежала рыжеволосая девушка и понеслась навстречу рептилии.

Тот грохнулся на четыре ноги, и, извиваясь телом словно змея, кинулся к бегущей незнакомке. Правда, при приближении понемногу приходящая в себя волшебница узнала в девушке саму себя.

Достигнув Ланы, Тьюн тут же облизал свою хозяйку. Та радостно смеялась и была не против, что ее платье через мгновенье стало мокрым и склизким.

— Значит, ты Лана? — кое-как справившись с дрожащими ногами, Лина бухнулась на родную землю.

Девушку повернулась к волшебнице и уже через мгновенье радостно повисла у своего "оригинала" на шее:

— Госпожа Лина! Я так рада нашей встрече!

Дракон, ничуть не смущенный увеличением количества своих хозяек, с готовностью облизал обнимающихся девушек.

— Да, это я, — Лина неуверенно засмеялась, — Давненько не виделись...

По двору, заваленному стройматериалами, опилками и Тьюном, навстречу к девушкам шли двое мужчин: король Эрих и Гаурри Габриев. Оба были одеты в грубые рубахи и штаны, усталые, словно протрудились весь день, но довольные.

— Вот это да! — воскликнул сбежавший король, — Тьюн и госпожа Лина! Простите, что не одеты, но...

— Ты где пропадала, Лина? — прервал его неестественно серьезный Гаурри, — Я обыскал всю округу, а тебя и след простыл. Я уж подумал, что ты сбежала — меча Света у меня уже нет...

Лина, слегка опешила от признаний Гаурри, но тут же нашлась:

— Тебе, Гаурри, надо меньше думать. Дурак, куда я от тебя сбегу.

Только произнеся последнюю фразу, девушка поняла ее смысл и покраснела. Король и королева таинственно переглянулись.

— Что же мы стоим на улице, — король мужественно решился разрядить обстановку смущенного воссоединения, — Пойдемте в дом, хотя он еще не достроен, но внутри он выглядит лучше, чем снаружи.

Шагая вместе с Ланой, Лина оглядела здание и удивленно присвистнула.

— Это не постоялый двор, который я разру...

Она замолчала, но ее итак поняли. Эрих похлопал рукой по стене с только что высохшей краской.

— Мы с Ланой купили его неделю назад. Хотим устроить гостиницу.

Оставив Тьюна, с удовольствием пьющего жидкий бетон из котла, во дворе, Лина шагнула в помещение.

Королевская Чита с интересом выслушала рассказ Лины, который как всегда был наполнен многочисленными деталями и бурной жестикуляцией рассказчика.

— Вы такая молодец! — Лана восхищенно уставилась на волшебницу.

Эрих, вытирая усы после кружки с пенистым пивом, добавил:

— Да, это точно. У нас бы так никогда не получилось. Я думаю, что вам стоит продолжать действовать в том же духе.

— Что! — стул из-под бандитоубийцы отлетел к противоположной стене, — Вы хотите сказать, что я должна продолжать изображать из себя королеву?! Да мне же голову отрубят как самозванке!

— В общем-то, по законам Тринии, вас должны повесить, — Эрих невозмутимо поднял отскочивший стул и поставил рядом с Линой, — Но ведь об этом никто не узнает.

— Да и тебя, Лина, — заметил молчавший все время Гаурри, — Трудно повесить.

— Заткнись, — бросила Лина верному спутнику и опять повернула искаженное злостью и праведным гневом лицо к супругам, — Ну, уж нет!.., — поняв, что с этой стороны она ничего не добьется, даже применив Драго Слейв, Лина сменила тактику, — А вы подумали о своих верноподданных, о своих друзьях, беспокоившихся все эти дни за вашу судьбу? И вы хотите, чтобы я просто сказала им, что вы бесследно пропали! Это бесчеловечно!!!

— Эй, Лина, — Гаурри, сбитый с толку речью девушки, потянул ее за подол парчевого, но, благодаря Тьюну, безнадежно испорченного платья.

Не поворачиваясь как товарищу, Лина хорошим ударом впечатала его в стул и продолжила поливать смутившихся супругов праведным гневом.

— Хорошо, — сдался, наконец, Эрих. Он оглянулся на жену, ища поддержку, — Мы отправимся все вместе в Тринию.

Когда королевская чета, Лина и Гаурри (он держал Лину, желающую смотаться подальше от королевского замка), появились во дворце, придворные заахали, завозились, но как-то не очень усердствуя.

Раен, вышедший навстречу им, поклонился королю, королеве и не забыл Лину.

Эрих, смутившись и стараясь лишний раз не поднимать глаза, обратился к присутствующим:

— Ну... вы знаете, что... мы с моей супругой, — он набрал воздуха в легкие и быстро пробормотал, — Мы с моей супругой решили отречься от престола в пользу госпожи Лины, сестры госпожи Ланы.

— Что!! — от такого предательского удара в спину у Лины, по привычке извивающейся в руках Гаурри, отвисла челюсть, — Ты что мелешь, дубина! Да я сейчас...

— Госпожа Лина, — Раен низко поклонился крайне злой волшебнице, мысленно прикидывающей, чем бы спалить замок, — кухарка приготовила ваших любимых гусей под яблоками, а с острова Даре прибыла партия свежих устриц.

— Свежих? — подозрительно спросила Лина, перестав ругаться.

Раен расплылся в ослепительной улыбке:

— Свежайших.

За обедом собрались все задействованные тринийцы.

Раен, пододвигая Лине, очередное блюдо объяснил:

— Мы сразу же поняли, что вы не госпожа Лана. У госпожи Ланы не было странной банданы на лбу. Но мы не хотели вас пугать, а потом... Все так хорошо получилось: вы разобрались с ринийцами, устранили дамбу и мы подумали, почему бы и нет. Бывший хозяин постоялого двора на перекрестке на следующий день после вашего появления прибыл во дворец и сообщил, что король и королева под вымышленными именами купили его гостиницу. Поэтому мы не стали беспокоиться о них.

Лина возмущенно фыркнула, и даже оторвалась от поглощения кабана:

— И вы так просто разрешили незнакомому человеку править своей страной?

Раен протянул Гаурри стакан с вином:

— Почему незнакомому? Вы были так удивительно похожи на госпожу Лана, что могли оказаться только ее сестрой.

— Да-да, — Лина не обращая внимания на полностью забитый рот, ткнула в министра обглоданной поросячьей ногой, — Но все равно вы поступили крайне безответственно! — Тихо ужасаясь сама себе, волшебница продолжала, — Да и к тому же я родственница Ланы, а не короля, поэтому прав на престол у меня нет.

— Тут вы ошибаетесь, — министр, улыбаясь, раскрыл веер, — Барон Даар, единственный наследник, отказался от прав, затем то же самое сделал король, — король, аккуратно ковырявший устрицу, удостоился кивка, — и автоматически правительницей становится госпожа Лана, — министр вежливо кивнул Лане, — Но она тоже отказалась от престола. А единственным родственником королевы, находящимся в Тринии, являетесь вы, значит...

— Понятно, — Лина кивнула, отбросив обглоданную кость, — Кстати, господин Зелгадис и госпожа Амелия не появлялись?

Подготовка к коронации заняла рекордные сроки — один день. Храм Белого Огня распахнул свои объятья всем тринийцам и ринийцам съехавшимся со всех провинций, чтобы посмотреть на новую королеву. Верховный жрец прочел часовую лекцию о верноподданности и прочей чуши, пока уставшая ждать Лина не пихнула его под ребра, и тот стал лаконичнее.

На торжественном обеде Лина с удивлением заметила справа от себя, где обычно пустовала место, пожирающего куропатку Гаурри.