Время Крылатых. Часть первая. Серый холм

Волк покачал головой.

Барс поделился одним камнем с Перком, а второй спрятал в пенал с картой.

— Всё. — Рохом с досадой отбросил пустой мешок и зло посмотрел на гризли. Медведь озадаченно ковырял пальцем в ухе.

— Выяснили, что там на мельнице... — продолжал ворчать Рохом, — Можешь спать спокойно, Бальдир...

Перк наступил барсу на ногу. Волк смерил Рохома взглядом, но промолчал.

— Мы свою часть уговора выполнили, не так ли? — поспешил спросить волка гризли

— Да как сказать... — проговорил Бальдир, отдавая Перку мешок с рыбой, — Убивать их уговора не было. Потому, шмотки их с собой заберите.

Перк понимающе кивнул.

— Благодарим за угощение, Бальдир, — раскланялся барс, — пойдём мы.

Шагнув за порог, Рохом краем глаза успел заметить, как Бальдир придержал за плечо собравшегося проводить их Сварта.

За воротами Рохом сгрёб медведя за грудки и с силой приложил его спиной о частокол.

— Мы — убийцы. Да?!

— Зато...

Рохом не стал слушать объяснения.

От мощного толчка гризли повалился на хлипкий частокол, от чего тот покосился до самой земли.

— Бальдир ни слову не поверил, — шипел Рохом, наступая на медведя, — Они вдвоём в посёлке остались! Чего им теперь ждать?

— А-а, Рохом! — поморщившись, гризли оттолкнул барса, — Не тебе меня учить, как с местными общаться! Просидел всю жизнь в горах, носа с ледника не высовывая, и туда же! Учит! Смотри, в крепости никому об этом не рассказывай...

— Не рассказывать? — округлил глаза барс, — Да как можно о таком не рассказывать, Перк?!

— Вот я и говорю, — снисходительно покачал головой гризли, — жизни не знаешь.

Барс фыркнул и прибавил шаг.

Рамир с первого взгляда не понравился Рохому. Они стояли у подножья Ташигау. У ног лежала долина Пяти Холмов. Самый дальний и самый большой холм, сверкал в опускающихся на долину сумерках десятками огней и густо курился дымом.

Его плоскую макушку венчала приземистая крепость с девятью пузатыми как бочонки, башнями.

— На муравейник похоже.

— Муравейник и есть. — согласился гризли, — Потому, выпивку спрячь. Учуют — сотнями наползут.

К крепости вела широкая, хорошо утоптанная тропа. Миновав расположенный на пригорке небольшой посёлок и обогнув обрывистый склон холма, они вышли к крепостному мосту.

— Перк, ты что ли? — в сумерках зажглись два зелёных глаза.

— Ритар? — осторожно спросил медведь?

Сумерки расступились.

На тропу вышел крупный каракал в вязаной безрукавке и кожаных сакашах, заправленных в высокие сапоги.

— Всё таскаешься, не пойми где... — каракал отвёл в сторону снаряженный, но не взведённый арбалет.

— Зато пополняю войско его величества. — Перк хвастливо указал на Рохома.

— Угу... — каракал угрюмо ковырнул землю носком сапога, — Пополнение это дело хорошее. Особенно сейчас, ближе к зиме, когда опять жрать нечего будет.

— Как-нибудь. — беспечно махнул лапой Перк, — Меня не искали?

— Кому ты нужен. — фыркнул Ритар, забрасывая тяжёлый арбалет на плечо, — Но Лиенну на глаза не попадайся, он утром на твой дец орал. Да и Фархад не в духе.

— Понял. — гризли хлопнул каракала по плечу, от чего тот болезненно оскалился, — Счастливо, Ритар!

Они вошли в крепость.

— Юго-восточный двор. — объявил Перк, едва они миновали ворота.

Рохом поморщился. В стиснутое каменными стенами пространство совсем не проникал ветер. Под ногами стелился дым от костра, разведённого в высокой железной клетке.

— Главная галерея.

Неровная брусчатка сменилась шатким деревянным настилом. Ряд факелов по левой стене, каменный свод над головой.

Галерея привела их к лестнице.

Перк протянул барсу мешок с добытым на мельнице добром.

— Твоя доля.— и видя, что Рохом собирается возразить, сунул ему мешок в руки, — Бери, говорю! Потом благодарить будешь!

Гризли указал на лестницу:

— Поднимешься, потом прямо, до конца коридора, выйдешь на открытую восточную галерею, упрёшься в башню...

— Погоди, Перк.

— ... после свернёшь в малый восточный коридор. Поднимешься в Южную башню. Там найдёшь железную дверь с выбитой на ней кошачьей головой. Тебе туда.

— Да, погоди, же! — Рохом схватил собравшегося уходить Перка за рукав.

— Я не могу тут оставаться! — громко зашипел на него тот, — Попадусь на глаза саталу — мне конец! Бывай!

— Перк! — рявкнул барс, но медведь нырнул в узкий коридор за лестницей.

— Перк!! — Рохом в ярости запустил ему вслед мешком, сбегал в коридор, что бы его подобрать, вернулся к лестнице, и обречённо вздохнув, принялся подниматься по неудобным высоким ступеням.

Крепость оказалась немаленькой и идти пришлось долго.

По дороге Рохом присматривался к попадавшимся навстречу наёмникам и вскоре понял, что обещания Мигроса прельстили не только бродяг из окрестных лесов и предгорий.

Кого здесь только не было.

Дважды Рохом ловил себя на том, что он открыв пасть провожает встречных взглядом. В первом случае это была массивная пятнистая кошка в доспехах из странной бугристой кожи, вооружённая коротким копьём. Во втором — высокий стройный козёл с жирной красной шерстью и острыми, похожими на вилы рогами. Козлу его взгляд не понравился.

— Чего смотришь? — внезапно обернувшись, рявкнул он.

— Ничего. — смутился Рохом, — Просто хотел спросить где тут железная дверь с кошачьей головой?

— Фархада, что ли ищешь? — козёл приблизился. От его шерсти и расшитого зелёными узорами салакаша пахло болотной тиной.

— Он сейчас не у себя. Я недавно на северной стене его видел. — козёл почесал основание правого рога, — Злой он сегодня. Лучше завтра с ним поговори.

— Мне надо сегодня. — упрямо ответил барс.

— Тогда, — козёл указал в черноту коридора, — через галерею, не доходя до восточной башни свернёшь налево и спустишься во двор. Дальше — стража покажет.

Козёл снисходительно кивнул и исчез в полумраке коридора.

В открытой галерее, что вела к восточной башне, Рохом решил немного постоять и подышать свежим ночным воздухом.

Позади него скрипнул под чьими-то лёгкими шагами настил.

— Издалека?

Молодой светло-серый волк в поношенном вязаном салакаше, придирчиво осмотрел Рохома.

— С ледника Ташигау. — ответил барс.

Взгляд волка задержался на мешках.

— Вот это — очень правильно! — одобрил он, — Здесь рады новичкам приходящим с двумя полными мешками...

— Это не совсем так. — раздалось из тёмной галереи слева.

Волк отступил на несколько шагов от Рохома и почтительно поклонился подошедшему гепарду.

— Прежде всего здесь рады прилежным, исполнительным и отважным. Если воин короля, храни его Мерген, грязен, ленив или пьян, — продолжал гепард, — то обрадоваться ему может разве что наш палач.

Его немигающий взгляд остановился на волке.

— Я не из таких. — поспешно заверил тот гепарда.

— Чем ты сейчас должен заниматься, Юрт?

— Быть на Южном дворе и ожидать распоряжений Гаржа! — отчеканил волк, отступая к выходу и опасливо наблюдая за сужающимися зрачками гепарда.

— Клянусь Хортом, я уже почти там! — донёсся его голос из другого конца коридора.

Фархад обернулся к Рохому, и как показалось барсу, взгляд его несколько потеплел.

— Я помню любую морду хоть раз попавшуюся мне на глаза в этой крепости, и мне нет дела, серая она, рыжая, пятнистая или полосатая. Для меня важно одно, смогу я положиться на меч обладателя этой морды, когда придёт время, или нет?

— Можешь, Фархад. — Рохом уже догадался кто перед ним, и пока гепард ему нравился.

Фархад улыбнулся, показав Рохому аккуратные белые клыки.

— Раз так, то пойдём. Подыщем тебе хорошее оружие и достойный дец.

Барс хотел было сказать, что у него уже есть оружие, но Фархад стремительно шагнул в темноту следующего коридора и навьюченному мешками Рохому пришлось поторопиться, что бы не отстать.

Долгий переход по освещённым масляными светильниками и факелами коридорам, позволил барсу присмотреться к Фархаду.

Гепард был высок, на полторы головы выше Рохома, и отменно сложен. Одет он был в просторные сакаши и хурку из шкуры песчаной газели, великолепно выделанной и украшенной ратпмарским шитьём — толстой чёрной нитью по шкуре.

— Запомни! — сказал ему Фархад, когда они выбрались на открытую всем ветрам галерею, ведущую к центральной башне, — Я глаза, нос и уши Рамира. Сквозняки в верхних галереях, ручьи в подземных каналах, потайные ходы и слуховые окна — мои верные союзники. И это только те, которым я не плачу! — гепард усмехнулся, — Я знаю о крепости и её обитателях всё. Я помню в глаза не только каждого наёмника, но и каждую крысу живущую здесь. И запомни...

Гепард остановился и посмотрел на барса.

— Горе крысам.

По крутой деревянной лестнице они спустились во двор, где у костра толпилось десятка два наёмников с учебным оружием, и подошли к входу в башню.

— Те же, кто приглянулись мне... — Фархад всем телом налёг на запиравший двери тугой засов, — Могут рассчитывать... На многое могут рассчитывать. Повременим с этим!

Широкая хорошо освещённая лестница вела вниз. Барс насчитал четыре пролёта, прежде чем они снова остановились.

— Мы под крепостью. — объявил Фархад, — Внутри холма. Всего здесь восемь ярусов.

Фархад указал большим пальцем на потолок.

— Вверху король Мигрос и его прайд. Внизу вы. Путь наверх нелёгок, как ты уже понял, а значит и незачем он тебе.

Сняв со стены фонарь, гепард поднял его повыше и огляделся.

— Видеть эти стены тебе придётся как минимум три месяца. Потом? Возможно, ты увидишь родные места только через пять лет, возможно... а, не будем гадать! Сюда!

Они спустились в следующий ярус.

Повозившись с ржавым засовом, гепард отворил, сколоченную из сосновых горбылей, дверцу и, протиснувшись в узкий дверной проём, поманил барса.

Рохом вошёл.

— Вот... — Фархад поставил фонарь на край скамьи, откатил в угол, лежавший у порога пустой бочонок, и присел на него, — Надеюсь, что ты не привередлив. Выбирай...

Барс с любопытством осматривался. Тесный закуток оказался хранилищем старого, видавшего виды оружия и потрёпанных, изъеденных крысами, кожаных доспехов. Рохом подержал в руках один из стоящих у стены бердышей, взял копьё, поскоблил когтем его заржавленное жало, задвинул под лавку объемистый пук дротиков, снял со стены тяжёлый кистень на длинной ржавой цепи, взвесил в руке и вздохнув повесил его на место.

— Здесь всё такое старое? — кожаная обмотка рукояти найденного под лавкой тесака рассыпалась у барса в ладони.

— Ага. — улыбнулся гепард, — Новобранец и похлёбку из крыс сожрёт. Да, на твоём месте я бы гордился — половину этой рухляди я сам приволок с Калеи. Жаль их скоро перекуют...

— Угу... — Рохом с опаской покосился на покрытое шершавым бурым налётом лезвие глефы, которую вертел в руках.

— Вот это! — Фархад покопавшись в углу, выудил из груды железа неплохо сохранившийся боевой топор на длинной крепкой рукояти, — Поточи только.

Кроме топора, Рохому приглянулось длинное лёгкое копье, с почти не тронутым ржавчиной тонким трёхгранным жалом и новый кожаный шлем с толстыми железными пластинами, защищающими затылок, темя и переносицу. С доспехами же пришлось повозиться, прежде чем Рохому удалось напялить поверх своего салакаша тяжёлый жилет из толстой кожи, с железными пластинами на груди и спине и мелкой кольчужной сеткой — от пояса до колен. Судя по запаху, доспех некогда принадлежал волку. Возможно, в нём его и убили... Барс тут же прогнал эту мысль.

— От шального ножа убережёт, — пообещал ему Фархад, и несколько раз хорошенько ткнул барса кулаком в грудь, — а вот от стрелы или копья... Как повезёт. Ну как, удобно? Тогда снимай и пошли.

4.

Дец.

Шаги Фархада уже давно стихли в темноте коридора, а Рохом всё ещё нерешительно топтался перед закрытой дверью. Третий раз за вечер барса посетили сомнения: а может просто стоило пару-тройку дней подождать Руту; а может не стоило слушать проходимца Перка; а может просто бросить провонявший лисьей мочой тюфяк прямо у порога и быстренько смыться из этого каменного муравейника на вольные, холодные склоны Ташигау?

Рохом огляделся, тоскливо засопел, поскрёб за мохнатым ухом и осознал, что обратного пути для него уже не существует. Во-первых, с этого самого мгновения, он, Рохом Ворчливый, наёмный воин Форна, и другие наёмники Мигроса с радостью всадят ему стрелу промеж лопаток за побег. Во-вторых, барс хоть об угол убей, не помнил обратной дороги. И наконец, в третьих, из-за ненавистной двери доносились весёлые голоса и навязчиво тянуло неприхотливой жратвой. Поскольку руки его были заняты тюфяком и доспехами, Рохом толкнул дверь коленом и шагнул в гам, грязь и смрад новой жизни.

Высеченная в толще известняка пещера, около пятнадцати шагов в длину и восьми в ширину. Скупой лунный свет пробивался через три узкие отдушины, пробитые под самым потолком. Через них же, находил себе выход и дым, клубами поднимавшийся от небольшого очага с жаровней. Что ещё... Стол, две скамьи, набитые соломой матрасы вдоль стен, справа и слева...

— Смотри, Мерро! Ещё один кошак!

— Кис-кис-кис! Иди к нам...

— Не, не пойдёт... он же горец...

Их было шестеро...

И наиболее выгодно из всей пёстрой команды выделялся стройный леопард в кожаной, плотно облегающей мускулистое тело, хурке. Справа от него, на скамье сидел наряженный в тёмно-зелёный салакаш, лис с откровенно разбойничьей рожей. Два невысоких крепких волка, в одинаковых заячьих хурках, были похожи друг на друга как братья. Наградив барса выразительным взглядом, один волк что-то шепнул на ухо стоящему рядом самцу кабарги. Олень ухмыльнулся, почесал большим пальцем торчащий из-под верхней губы клык и подмигнул орудовавшему подле жаровни песцу.

Песец довольно приветливо улыбнулся Рохому.

— Здорово, пятнистый! Будешь, значит у нас вместо Урмаса. — он кивнул на свободный угол у стены справа. — Кидай барахло, бери миску, кружку и садись к нам.

Благодарно кивнув песцу, барс принялся не спеша, обустраивать свой угол. Аккуратно расстелив тюфяк, он первым делом бережно упрятал под него отцовский меч, положил в изголовье доспех, кожаную флягу с водой и накрыл их хуркой, достал из мешка свой любимый ондатровый плед. Топор он пристроил у стены, справа, а заветную орлиную лапу — воткнул у изголовья. Получилось неплохо, уютно даже... При виде знакомых вещей Рохом повеселел и даже удовлетворенно хмыкнул. Роясь в своём мешке, он с интересом прислушивался к спору, разгорающемуся сейчас за его спиной. Послушать и впрямь было что.

— Убейся об стену, Унал, тебе-то, откуда знать! А мне Огрид рассказывал, а Огриду — Фархад! Они друзья...

— Да какие они друзья! Всего-то раз вдвоём налисячились так, что хурки заблевали...

— Замолчи, Хизаг! Пусть Офар дальше рассказывает. Эй, пятнистый, ты ещё жив там?

— Уже иду. — барсу наконец удалось выдрать из мешка четверть вяленой лирговой грудинки, а заодно и объемистую кожаную флягу бурна. Того самого, что накануне удалось спасти от Перка. Появление фляги было встречено мощным рёвом, хлопаньем Рохома по плечам и лопаткам, усаживанием барса на лучшее место, спиной к огню и громогласным требованием немедленно наполнить кружки.