| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Я понимаю государь, что там действовал стрелок незаурядный, мастер своего дела. Но надеюсь, что и мои скромные "охотники" оправдают возложенные на них надежды. Жаль того унтера нельзя произвести обычным порядком в офицерский чин, как всегда у нас в России если человек выдающийся, то в придачу еще и неблагонадежный.
-Неужели совсем так плохо, кажется его вроде бы наградили?
-У того молодца на совести такой список уголовно наказуемых деяний, что дальше некуда. Почему все еще в рядах, а не на каторге — не знаю, может быть непосредственные начальники его покрывают.
Остался еще один пунктик, военное ведомство уже давно желало сократить сроки службы в строю, но все никак не удавалось решить этот вопрос. Между тем "рекрутчина" постоянно наносила значительный ущерб экономике империи, а армия вынуждена была содержать большое количество больных и престарелых нижних чинов. С точки зрения Михаила Богдановича 10-ть или в крайнем случае 15-ть лет было бы вполне достаточно, а с 25-ю уж явный перебор. С большим трудом ему удалось уломать императора на 20-ть лет службы в строю, плюс бессрочный отпуск для части нижних чинов. Немного конечно достигнуто, но такие меры позволят хоть частично разгрузить полки от накопившегося за последние годы бесполезного балласта.
Но кульминацией этого так называемого доклада, а скорее совещания был совсем другой вопрос. Однажды генерал уже поднимал эту тему в частном разговоре, еще не будучи даже губернатором Финляндии и сегодня решил к ней вернутся вновь.
-Ваше величество, скажу честно, порой мне кажется, что мы занимаемся сизифовым трудом и все закончится крахом, только на сей раз не армии, а всей империи. Существует другой путь преодоления угрозы со стороны Бонапарта и вы об этом знаете.
И Михаил Богданович помог своему собеседнику восстановить в памяти кое-какие события 1807 года и главное их разговор в Тильзите на тему: "А если бы нижний чин вместо генерала Р уложил тогда генерала N?".
-Опять вы пустопорожним фантазиям предаетесь? Я ведь тогда дал вам отрицательный ответ! -отрезал император не желая более продолжать разговор на неприятную ему тему, но генерал от инфантерии был в этот раз дьявольски настойчив и все же победил.
-Ваше величество, я готов взять весь позор в случае провала на себя! Династические и политические ваши соображения абсолютно беспочвенны. Позвольте заметить — Наполеон не помазанник божий, как другие европейские монархи, а обыкновенный армейский генерал силой оружия свергнувший законное правительство и захвативший власть. Кстати у него последователь появился — маршала Бернадотта прочат на шведский престол, правда на сей раз "по-хорошему".
-Михаил Богданович! Бог с вами... Да кому у нас в России можно такое дело поручить? Вы же наших людей знаете...
-Человек подходящий у меня есть на примете давно, -промолвил генерал, машинально перебирая пальцами чугунную крошку на краю стола, -Парень далеко пойдет, коли не убьют раньше. И главное — он сам вызвался добровольцем, но не фанатик там всяких пустопорожних политических химер и не наивный дурачок. Просто сей трезво офицер оценил, что сие есть самый простой путь позволяющий нам избежать большой общеевропейской войны.
-Бог вам судья, уговорили, сколько потребуется денег на организацию этого непотребства?
-Думаю государь, что в двести тысяч рублей серебром мы уложимся сполна, даже с учетом непредвиденных расходов.
-Немного однако, тому же Кадудалю Питт дал больше, но он не сумел ничего сделать, может не хватило?
-Потому, что вандеец был герой... и дурак, а здесь требуется человек с холодной головой и практической хваткой. Помощника ему я подберу сам и кое-какие технические новшества дам. Закалывать кинжалом Бонапарта, как в итальянской опере про злодеев им не придется.
На этом занавес и опустим, первый акт пьесы "Смерть Наполеона" уже закончем, последуют ли за ним остальные — увидим.
Глава 56. Личная жизнь унтер-офицера.
Весна идет, весне дорогу... кровь бурлит в жилах и к сожалению случаются порой вещи весьма неприятные, всегда так... Александр, встал, приподнялся с первой, похожей на щетинку зеленой травки и сел обратно. Голова гудит, словно колокол, что же он такое натворил? Рядом, свернувшись в позе эмбриона ревет, заливается горючими слезами Глаша, обхватив руками подтянутые к животу коленки...
Начиналось все безобидно, утром, еще до рассвета он забежал проведать, можно сказать, что старых знакомых. Наколол он по быстрому дров и натаскал воды из колодца — женщинам такие тяжелые работы определенно противопоказаны, а тем более трудно справится одной Глаше, мать у нее опять учительствует и дома появляется лишь по выходным, семье нужны деньги, за дочерей приходится платить оброк барину, да и просто на жизнь надо заработать. Затем Сашка отправился на службу, летом он так обычно и поступал, Глаша увязалась следом проводить солдата до околицы и вот тут в кустиках у дороги все и произошло.
Нет, определенно женская народная одежда способствует беспорядочным связям, подумал Сашка, бешено растирая себе виски. Если бы у Глаши под длиной нижней рубашкой тонкого серого полотна были трусики, он 100% остановился. Пока снимал, пока стаскивал — не мог не вспомнить, наверняка вспомнил бы, сколько лет девочке и передумал, а тут... господи... мудак... Вроде как всегда посидели на дорожку, и ему захотелось ущипнуть подружку, часто он так ее дразнил. Глаша охотно игру поддержала, дальше началась шуточная борьба, юбка сарафанчика у девчонки поднялась, обнажив острые, совсем детские еще колени. Как-то совершенно случайно и рубашка у нее задралась вверх, открыв на какие-то считанные секунды взору нижнего чина, то что обычно принято скрывать — низ живота с редким едва-едва наметившимся кустиком темных волос в паху.
Что было дальше Александр так и не смог толком вспомнить, как не старался, словно не он все проделывал, а некто совсем другой. Как он лишил девственности юную свою подругу и сколько потом "долбил" ее со всей 'дури', полчаса, час, больше? Словно что-то замкнуло у него в голове, очнулся только когда Глаша под ним уже охрипла, устала вопить и биться, пытаясь вырваться из железных объятий того, кто еще недавно, минуту назад был "милым другом".
-Глаш... прости меня дурака! -он как мог постарался утешить подругу. Вытер слезы с ее раскрасневшегося лица платочком, и постарался приласкать, как уж мог.
Дальше все завертелось в бешеном, совершенно нереальном темпе, как в бою. Подхватив Глашу, точно малого ребенка на руки он кинулся обратно в деревню. Раздел ее и уложил ее на лавку, укрыл одеялом и велев не вставать до его появления. К счастью, обошлось без лишних глаз, младшей сестры в избе не было, она где-то бегала с деревенскими детишками. Мельком он заглянул ей между ног, благо девчонка не сопротивлялась, видимо все еще пребывала в шоке от случившегося, но ничего толком не понял. Увы, медицинскими познаниями, тем более такими специфическими Александр не обладал, но надо было что-то делать и он изо всех ног кинулся на полигон. Никогда он еще в жизни так быстро не бегал, лесная дорога, а затем тропа просто горела у него под сапогами. Добежав до стрельбища он схватил аптечку, увесистую белую пластиковую коробку со здоровенным красным крестом на крышке и тотчас кинулся обратно, туда где его ждала страдающая от боли и обиды Глаша...
Влетев метеором в избу солдатки, самую крайнюю на улице он опешил, потерял на некоторое время дар речи. Никто тут не умирал и не стонал и даже не лежал пластом. Глаша спокойно сидела на лавке и орудовала длинной, "цыганской" иголкой, пытаясь сшить в единое полотно массу разноцветных кусочков ткани. Сашка тогда решил, что это она половик мастерит, но потом ему объяснили, оказалось — лоскутное одеяло. Рядом с Глафирой пристроилась, болтает в воздухе босыми ножками трехлетняя Маша. Старшая сестра что-то занимательное малышке рассказывала и было совсем не похоже, что ее еще полтора часа назад зверски изнасиловали.
Опомнившись Александр начал действовать, младшей он сунул в руки пакетик леденцов и сразу вытолкнул за дверь, пусть еще погуляет.
-Сашенька постой, погодь. я... -попыталась было сказать ему что-то Глаша, как впоследствии выяснилось она хотела выставить на стол угощение, вчерашние пироги с картошкой, -Ай!!!
Вместо пирогов на столе неожиданно оказалась сама молодая хозяйка, Александр быстро, но аккуратно уложил девочку на доски столешницы, откинул ей юбки и заставил приподнять и развести ноги, слегка согнув их в коленях. Похоже, что он ошибся... внешний осмотр пострадавшего по его вине органа никаких травм не выявил, не было ни разрывов, ни крови — все выглядело совершенно нормально, разве что нежные складки покраснели. Он слегка раздвинул пальцами Глаше эти самые "врата любви" но никаких видимых повреждений не было и там. Девчонке такое обращение не понравилась, она дернулась было и попыталась прикрыть "срам" рукой, но Александр удержал.
-Не бойся, я сейчас быстро... Не дергайся! -шикнул он на опомнившуюся было Глашу и та оставила робкие попытки противодействия.
Верно говорят в народе, что "у страха глаза велики", ведь сперва показалось, будто он ей промежность располосовал от пупка до ануса, а на проверку никаких, даже мелких разрывов или царапин. Он нежно ощупал лобок и животик, спросил, не болит ли чего внутри. Девочка только отрицательно мотнула головой, толстая русая коса заелозила вслед за хозяйкой по столу.
-Сашка пусти меня, экий дурень. А ежели кто увидит? Господи срамно то как! -потребовала Глаша затем объяснила, что пока ждала Сашку, тот успокоилась и окончательно пришла в себя, кровь и все остальное она смыла.
Александр понял наконец, что снова промахнулся, его новая партнерша пусть и не взрослая девушка, но уже и не маленький ребенок давно. Первое в жизни сношение с взрослым мужчиной Глаша пережила вполне благополучно, хотя вряд ли ей это понравилось. Единственные повреждения, которые удалось обнаружить на теле девчонки — это синяки на бедрах ближе к паху и на коленках, не то Сашка ей набил когда "любил по-взрослому", не то она сама, когда пыталась выбраться из-под обезумевшего от страсти солдата. Он уговорил девушку полежать на столе еще немного и принялся за лечение, обильно смазал "следы любви" специальной мазью для ушибов, что нашлась в аптечке. Не успел он закончить как хлопнула за его спиной дверь, Сашка дернулся... но повезло, это явилась младшая из сестер — Машка. Он тотчас быстро метнулся в сени и снова захлопнул дверь и на этот раз не забыл задвинуть шеколду. Мария, так и замерла открыв рот от удивления, остановившись с разбегу перед столом, где находилась по воле Сашки распятая точно лягушка ее сестра — Глаша, как раз между поднятыми и разведенными в стороны ногами старшей сестры мелкая и встала.
-Сеструха твоя упала, расшиблась. Вот я ее лечу! -едва нашел что сказать он и показал малышке банку с лекарством, в самом деле дурацкая ситуация.
Глаша между тем слезла со стола, оправила одежду, и ласково улыбнулась младшей сестренке. Та увидев, что со старшей все в порядке, успокоилась и наконец закрыла разинутый рот.
-Вот вишь я здорова! -подтвердила удобную версию Глаша, -Сашенька поди ее тоже полечить надобно? Чай и у нее ушибы есть.
Она не ошиблась, когда Машку совместными усилиями поставили на скамейку и подняли до груди подол рубашонки, то синяков и ссадин там обнаружилось даже больше чем у Глаши. Правда в основном синяки группировались в районе колен и ниже, но присутствовали и на ягодницах и на локтях.
-С печки она намедни скатилась, не усмотрела я за ей, -объяснила Александру Глаша потупив взор, -Никакого спасу с ей нету, лазит везде ровно кошка.
Пока мазали Маше тощую попку, она стоически терпела это издевательство, но как добрались ко колен, так начала дергаться и вырываться, видимо мазь попала в свежие ссадины и вызвала сильное раздражение.
-Терпи! Глаша подержи ее! -как раз вовремя он передал малышку сестре, Мария обиделась и попыталась укусить его за руку.
Пришлось задобрить мелкую и задарить, леденцов с собой у унтер-офицера больше не было и вместо них он уделил девочке пару таблеток аскорбиновой кислоты из аптечки. Новое лакомство понравилось и Маша принялась быстро ломать молодыми зубками громадные белые кругляши, а Глаша тем временем доверчиво прильнула к Александру.
-Сашка не делай так более! Я эдак спужалась, так спужалась, думала помру! -горячо шепнула девушка на ухо солдату, и он постарался заверить, что все в порядке и больше безобразие не повторится, хоть сам и не был в этом уверен. Слишком уж долго у него не было женщин, редкие мимолетные встречи не в счет.
-Больно было? Прости меня дурака... -он снова повторил и робко заглянул в бездонные голубые глаза своей маленькой подруги, девушки-девочки, женщины-подростка и как ему показалось тогда прочел там полную индульгенцию и этому преступлению и всем прошлым и даже будущим. В этот момент он понял, что его любят и принимают как есть, вместе со всеми "грехами"... а значит это и есть то, чего ему так долго не хватало все эти долгие годы. Сомнений не было, это она и есть — любовь, а все что раньше было проходит по другой категории.
-Машка постой! -первой опомнилась и вырвалась из объятий солдата Глаша, но уже поздно. Мелкая и проворная не по годам мелкая уже успела удрать на улицу, прихватив с собой две пачки, два бело-красных "столбика" аскорбинки. Машенька времени не теряла и пока глупые "старшие" обнимались и целовались в углу на лавке успела залезть в аптечку, забытую Александром на полу и порядком ее "раздраконила", по всей избе валялись упаковки таблеток, пузырьки, шприцы, бинты и прочее медицинское барахло.
-Надо ее догнать, как бы не объелась. Плохо ведь будет. -решил он и высказал это намерение вслух, в детстве бывало и по целой упаковке этих витаминов глотали, но сразу две — явный перебор. Да и девочка слишком уж маленькая.
-Саш не надо, пущай бежит! -удержала его старшая, когда уже двинулся к выходу, -Машка у нас добрая, она с робятами завсегда сластями поделится. Поди уж пуд леденцов и сахара им раздала, мы сами только малую толику скушали.
-Она вот еще и жгут резиновый с собой утащила и презервативы, упаковка должно быть красивая, с картинкой... -проверил по перечню содержимое аптечки Сашка, -На кой черт ей это сдалось? Остальное все на месте, надо будет убрать коробку подальше.
-Сашка миленький! Матушке то что скажем? -спросила Глаша, когда влюбленные вернулись к прежнему занятию, к объятиям и поцелуям, -Грех ведь такой вышел!
-Грех, грех... -прорвало Александра, теперь уже все равно поздно, раньше надо было думать, -Грех это когда ноги вверх! Ты их задирала? Нет? Значит у нас не грех.
-Нет Сашенька... но ить бабы говорят! -испугано зашептала округлив глаза Глаша, но Александр устыдившись минутного порыва поспешил ее утешить и приласкать.
-Тебе сколько лет? Тринадцать в этом году будет? -безапелляционно решил он после очередного жаркого поцелуя, рано или поздно, когда-то это надо сделать, -В субботу Дарья приедет от помещика, возьмем денег и пойдем к бурмистру вашему, а от него прямо в церковь. И там — венчатся! Все!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
