| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Амулет переводчик. — Сказал, непонятно к чему, Хук.
— вот и чудненько. А ещё я хочу мороженное. Мы можем идти? Да? А чего от меня хотел тот дядька?
— Мы можем идти. Только, я бы рекомендовал вам одеться приличнее. — Лейтенант опять отвёл глаза в сторону, значит врёт!
— Вот я и говорю, хочу кольчугу! Блестящую! — И подумав добавила, — мефриловую!
Лейтенант взглотнул и кивнул.
— Отлично, тогда пойдём!
— А как же... — Он указал на мою грудь.
— А что с ней не так? — Я посмотрела в низ и расширила глаза. — Ой! Да как же так?
— Не знаю... — Замялся Хук. — Но в нашем городе, это не принято.
— Что не принято? — Переспросила я, раздумывая о том, как не позволить, надевать на меня тот кошмарный халат.
— Ходить... Голыми! — Ответил хук.
— Та я же не голая! — Искренне возмутилась я.
На всякий случай, пришлось в этом убедится. И юбка и даже чулочки. Пощупав голову, я обнаружила там новую розу. Показав цветок лейтенанту я победно заявила:
— Вот!
Он вытаращился на цветок, потом посмотрел на меня и опять на цветок. Я улыбнулась и вернула розу в причёску.
— Ну что, пойдём?
— Как бы вам объяснить?..
— Не выкай! Мне это не нравится! — Я надула губки. У меня это здорово получается. Не зря целый месяц тренировалась перед зеркалом!
— Хорошо. — Кивнул он. — Но ваша грудь...
— Что с ней? Она тебе не нравится? — Оскорбилась я.
-Н-нравится конечно. — Лейтенант закивал головой.
— Но её надо прикрыть... И ноги тоже...
— Фу! какой ты ханжа! — Я фыркнула, ой... от черныша научилась. — А И ноги значит мои не нравятся?
— Нравятся... Но они слишком голые! — И чего он паникует.
— Как голые! — Я ещё раз проверила и чулки и юбку, заодно приспустив её, ещё чуточку ниже.
— Это не прилично. — Упавшим голосом заявил этот наглец.
— Вот не надо мне этих ля-ля. Они у меня ровные, стройные, длинные и гладкие. — Говоря это, я гладила себя по бёдрам. Мне даже и бриться не нужно, такой родилась. — Да за такие ноги... Любая девушка, что угодно сделает.
— И всё же...
— Ты зануда! Скажи прямо, что тебе не нравится?
— Все будут смотреть. — Сознался он.
— А! Вот оказывается в чём дело! — Наконец-то до меня дошло.
— Но ты ведь тоже смотрел?
Лейтенант кивнул.
— И ты сказал, что тебе нравится. Не соврал?
Лейтенант опять кивнул.
— Ну и пусть другие теперь посмотрят. — Отрезала я. — Мне нравится, когда я кому-то нравлюсь. И хватит занудствовать!
Я протиснулась в дверь мимо него. Он, как привязанный двинулся за мной. Ты думаешь, я не понимала, что творю? Нет, я прекрасно всё понимала. Но так прикольно было дразнить этого мужчинку. Да и по сути, я не соврала ни единой буквой. Но наверное правда, гулять по городу с голой грудью, это слишком эпатажно, для местных. По этому перед выходом на улицу, когда лейтенант шугнул двух парнишек, заглядевшихся на меня, я остановилась и состроив недовольную гримаску, сказала:
— Ладно, только ради тебя! — И перекинула две волны волос вперёд. — Но не требуй большего.
Это было отличное решение. Мои малышки ничем не скованы и всё так же задорно смотрят на мир, но формально они закрыты. Я смело шагнула на улицу и тут же запнулась о порожек, своими чапками. Лейтенант мгновенно подскочил ко мне и поддержал меня под руку.
— Позвольте, я вас провожу?
— Конечно. — Я благодарно улыбнулась.
Вернувшись я зашла со двора и надела свои сапожки. И зачем я только их снимала? А сумочку мне так и не вернули. И не покормили. Черныш ткнулся в меня мордой и сказал:
— Подруга, где моя еда?
— Ой, прости, я забыла. Я сама хочу кушать. Составишь компанию?
— С радостью.
— Тогда пойдём от сюда.
В дом я не собиралась заходить. И повела черныша прямо на улицу.
— Подруга. Там плохие люди. — Вспомнил конь.
— Не бойся. У меня есть целый лейтенант, он прогонит плохих людей. — Я огляделась, и увидев упомянутого, добавила. — А вот и он.
— Но он тоже двуногий. — Удивился конь.
— А это плохо? Я вроде как, тоже двуногая.
— Ты, это другое дело.
— Почему это?
— Ты не плохая.
Я уже хотела обидится, но потом врубилась и согласилась с ним:
— Точно! Я хорошая! А ещё я красивая, добрая смелая, умная и скромная!
Черныш громко фыркнул. Лейтенант обернулся и выпучил на нас глаза.
— Хук! Иди сюда! — Позвала его я.
— Моя фамилия Хок, но лучше называйте меня Яном.
— Да перестань выкать, мне это не нравится.
— Хорошо.
— Мы хотим кушать! Что можешь предложить? — Я потрепала своего коня по гриве.
— А откуда у вас этот конь?
— Он меня подобрал на улице! — Честно ответила я.
— Что, прямо так и валялся, а вы его подобрали? — Какой тормоз этот лейтенант.
— Нет! Это я валялась на улице, а он меня подобрал. — Пояснила я. И обратилась к чернышу. — Правда, мой хороший?
— Иго, подруга. Я не хотел тебя ронять. А потом пожалел. Не хочу, чтобы ты обижалась. — Черныш ткнулся в меня мордой, чуть не уронив.
Я погладила его по морде и отстранившись поправила причёску.
— Вот, слышал? — Повернулась я к Хуку... Ой, нет, Яну.
— Что слышал?
— Ну, что сказал черныш?
— Нет, простите, не слышал. Мы, смертные, речь животных не понимаем.
Ха-эм... А я понимаю. Значит я бессмертная? Нет... О! Точно, это этот амулет, он всё переводит! Круто! А я как-то и не заметила, что понимаю речь коня, мне это показалось таким естественным.
— Ладно, не парься. — Махнула я рукой. — Веди нас кушать, ты ведь обещал!
11
Лейтенант покосился на меня, а потом передёрнул плечами, как бы говоря себе, что не его это дело, хотя будь бы его воля... Ну не умею я читать мысли! Но он явно на меня опять злится! За что? Я же хорошая! Ну и ладно, буду делать вид, что тупая и не заметила его раздражения. Будет что нужно, сам скажет. Я догнала его и пристроилась по левую руку. Нет! Эти сапожки просто чудо. И без колючего платья или халата, тоже прекрасно. О! Кажется я догадалась, не прошло и года. Я же ведь закинула волосы за спину, а топик мой потерялся. Хи-хи. А оказывается это очень приятно, чувствовать ветерок, почти по всему телу и как солнышко греет моих малышек. Жизнь прекрасна. А если нас сейчас покормят, то будет просто чудесно!
— Подруга! А не хочешь прокатится? — Услышала я позади себя.
Это был Черныш. Я замерла раздумывая.
— Ой. А ты знаешь, а я ездить на лошадях не умею.
— Нет. Не знаю. — Ответил он.
— Так вот. Знай! — Я наставительно потрясла указательным пальцем.
(прим. У Маши это один из универсальных жестов. Причём она почти всегда использует указательный палец. Смысл значения различается изгибом бровей. От здорово, до фиг вам и фак вам. Но визуально это похоже на жест "ай-яй-яй, какой шалунишка, смотри у меня".)
— А на конях умеешь. Вчера проверил. — Ответил Черныш, подставляя мне бок.
— Ой. А как же я залезу. — Задумалась я — У вас нет седла. — Сказал, подкравшийся ко мне Ян.
— Есть у нас седло. Но я его не умею надевать. И куда-то дела.
— Подруга, а может лучше без седла?! — Конь жалобно покосился на меня.
— У-у-у. Такой большой, а седла боишься. — Укорила его я, помахав перед его носом пальцем.
— Оно неудобное. — Смутился конь. — Садись так, не уроню.
— И мы так поедем, без седла. — Пояснила я лейтенанту.
— Могу вас подсадить. — Предложил он.
— Оки! Давай. — Согласилась я.
А-я-яй. Пискнула я, плюхаясь на спину Черныша. Ой-ёй-ёй. Добавила я, ощутив голыми ногами и тем чем плюхнулась, шкурку моего транспорта. Шерстка была приятная, но там у меня всё такое нежное и ощущения очень странные.
— Гэ-ха-эм. — Прокомментировал Хок. И залился краской.
Я проследила направление его взгляда. Ого. Юбка моя стала поясом задравшись и открывая всё что можно. И чего там интересного? Вот мои малышки пятого размера, это тебе ни хухлы мухлы, А там... Да ничего там нету интересного! За стрижкой следить надо, а у нас в посёлке и доверить столь ответственное дело некому. А пирсинг, ну не понимаю я. Это как-то глупо. Вон негры себе и щёки прокалывают, китайцы женщинам пальцы на ногах ломают, какие-то островитяне зубы выбивают, а мусульмане мальчикам пиписьки отрезают. Ужас одним словом! Я не люблю такого. И уколов боюсь. И даже уши не прокалывала. Что уж говорить про всё остальное?! Может кому и нравится сверкать там брилиантиком или звенеть колокольчиком. Нет... Я пока всё оставлю, как мама сделала. А когда появится принц, сделаю только то, что ему нравится. Но этот лейтенант не мог оторваться. Ха-эм. А может у местных женщин там тоже чего-то не так? Мне друг говорил, что в Африке, в каких-то племенах, женщинам там кое-что отрезают, а потом всё конкретно зашивают. И только после свадьбы опять разрезают. Ужас, одним словом. Нет! Я себя калечить не дам. Ой! Ну точно, как же я забыла. Бедный Ян у нас же девственник. Хи-хи. Я не удержалась и громко захихикала. Отсмеявшись, честно попыталась прикрыть срам юбкой. Но какое тут. Ноги в разные стороны А юбка-то юбка, шириной сантиметров двадцать оставила. Ну не думала я, что надо будет сидеть на конях, особенно с такими широкими спинами.
(прим. прокол ушей практиковался в древнем Шумере, и позже в Европе.)
(прим. Атстеки, Мая, славяно-арийци, индийцы, бедуины, практиковали прокол ноздрей.)
(прим. Вероятно древние Египтяне начали делать пирсинг пупка.)
(прим. Камасутра времен империи Гупта описывает практику введения в крайнюю плоть пениса спиц и других объектов для усилений сексуальных переживаний.)
(прим. Представители народа Даяки с Борнео прокалывали головку пениса осколками костей с противоположной целью — для снижения сексуальной активности.)
(прим. Проколы сосков служили символом мужества среди римских солдат.[35] Практика прокалывания сосков также была распространена среди американских и британских моряков в качестве обряда во время плавания при пересечении важных параллелей и меридианов.)
(прим. Западные женщины XIV века прокалывали и красили соски, которые, благодаря модным в то время платьям с особенно низким вырезом зачастую оставались открытыми для стороннего взгляда.)
(прим. Один из способов для сохранения целомудрия. представляет собой нечто вроде инфибуляции: через половые женские губы прокаливается кольцо и половой акт стает невозможным. Этот способ был очень популярен на Востоке. В восточной Африке, среди племен Мексики и Перу,
зашивали влагалище молодым девушкам и даже новорождённым девочкам.)
(прим. В настоящее время, практикуется разнообразный пирсинг, который может только пожелать человек.)
(прим. . В Африке существует обычай выбивания зубов у невесты в день свадьбы. Жительницы Соломоновых островов, вступая в брак, лишаются верхних резцов. Их торжественно выбивает дядя невесты по материнской линии с помощью камня и заостренной палки.
Старейшины рода юин из Юго-Восточной Австралии выбивали молодым туземцам верхние резцы, чтобы те искуснее плевали. А представители племени нуэр выламывали нижние резцы у шестилетних детей, чтобы показать различие между человеком и животным.)
(прим. Неизвестно, где Маша набралась этой пакости, не в интернете же?!)
— Ладно, чо пялишься. Видел же уже всё! — Улыбнулась я. — Давай, поехали. Я кушать хочу.
— Простите... Но вы... Нельзя так... Вы же...
— Не выкай! — Перебила его я. Ну достал уже с этим!
А Ян уже снял свой длинный пиджак и протянул его мне.
— Вот, оденьте.
— Издеваешься? Он же не подходит к моим глазам! — Разозлилась я.
— К вашим прекрасным чёрным очам идёт всё. — Хок, настойчиво всовывал пиджак мне в руки.
— Слепой, что ли? Они у меня голубые!
— Нет. Чёрные. — Обрадовал лейтенант меня. И говорил этак серьёзно.
— Голубые! Я точно знаю. — Но на всякий случай попросила. — Дай зеркало!
— Я вам потом хоть сто зеркал дам, только наденьте это.
— Не буду! Он мне не нравится.
— Поехали от сюда, мой хороший. — Я похлопала своего коня по шее. — Он надо мной издевается, думает я тупая бландинка. Он меня не любит. Он меня не кормит. А мы ведь кушать хотим.
— С радостью! — Согласился конь. И двинул вперёд, медленным шагом.
Повернув за угол, мы выехали на улицу... Ого! Вот это реакция у людей. Да что же они кино совсем не смотрят? Вылупились на меня, как чумовые. Ну я и прежде замечала нездоровое отношение ко мне любимой, но думала, что это потому что я такая красивая. Но сейчас вообще, просто на всех напал столбняк. А потом началось нечто непонятное. Все женщины от меня отвернулись, старушки начали рисовать круги в воздухе и бормотать что-то себе под нос. Только одна из дам, в длинном красном платье и с вырезом на груди, улыбнулась мне и взмахнула рукой, в стиле зикхай. Среди прочих женщин, только у неё был вырез и были видны туфельки. А вот мужчины, повели себя совсем по иному. Они заулыбались мне, а кое кто из них, стал хлопать себя левой рукой, по правому плечу. А парни помоложе, громко засвистели. Ну а улица была не маленькая, а куча народа остановилась, вообщем классическая пробка и я в центре неё. Вот это да! Я прямо как звезда или принцесса. Всегда мечтала, о чём-то вроде такого. Я стала улыбаться всем, ну кроме дам конечно, мне на них чихать, вот вам, ревнивые курицы! Мужики одобрительно засвистели, а я раскланялась и стала махать всем ручкой. Здорово!
Но весь кайф обломали два каких-то хама. Здоровые, бородатые, в кожаных куртках и с грязными волосатыми руками, которыми они схватили меня за ноги с разных сторон. Вот же козлы! Я им кто такая? Я неприкосновенная. Я почти принцесса. А они так ко мне. Ну естественно я обиделась и скомандовала:
— Черныш! Фас! Куси их куси!
Мой чудесный конь, такой хороший, такой умный, сделал то, что я его просила. Он цапнул одного, а потом другого. Меня мотнула в седле туда-сюда. А эти стоят и кричат. А по их курткам течёт кровь. Фу! Прямо как в кино. Но это были плохие дядьки, а значит это хорошо.
— Молодец мой мальчик. Спасибо мой хороший! Я тебя просто обожаю. — Стала я нахваливать своего коня.
— Они плохие. — Ответил он. — Можно я их съем?
— А разве кони едят людей? — Удивилась я.
— Не знаю, я не пробовал, но очень хочется. — Ответил Черныш.
— Ну... Не знаю... Я бы не стала этих есть, они какие-то не мытые. — Посмотрела я на этих козлов. — Но если хочется, то попробуй, только не насмерть.
Как только я договорила, меня опять тряхнуло, а во рту Черныша оказалась рука одного из тех плохих людей. Я услышала громкий хруст, который сопроводился истошным воплем.
— Вполне съедобно. — Ответил конь, жуя руку.
— О! как это ты так разговариваешь, не открывая рта?— Удивилась я. — Я тоже так хочу.
— Не знаю подруга. Мне всё равно как. — Ответил черныш, выплёвывая какую-то перекушенную железяку. И заметил. — Нет. Собаки вкуснее. А я язык поцарапал.
— Ой, бедненький! — Пожалела я его.
Тут я заметила, что улица опустела. Кроме меня, рядом валялся только мужик с откушенной рукой, и прижавшись к стенке стоял белый, как мел, лейтенант.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
