Джиганти

— Ад дрекка блод питт! — завыли воины.

— Вид ферум нидур вегин аф скутис!

— Оску тих оску! Рик — рик! — срывая глотки завопили наемники.

Телега дернулась, и с грохотом помчалась по мосту.

— Олфест! — вопил Финриг.

— Блод! Блод! Блод! — ревели воины.

Кон Кенрах почувствовал, как его собственная кровь вскипает, грудь распирает изнутри, а из глотки рвется нечеловеческий животный вой. Выпрямившись во весь рост, он поставил ногу на раскачивающийся борт телеги, а меч в обеих руках воздел над головой.

Повозка врезалась в строй пикинеров со страшным грохотом и треском. Воздух наполнился обломками пик, летящими телами, сорванными шлемами и истошными воплями раненных.

Вынырнувшие из молочного сумрака мертвенно-бледные лица с черными провалами глаз и разинутыми овалами ртов, показались Кону Кенраху армией демонов из ночных кошмаров, армией, порожденной приторным дымом горького хаша.

— Блод! Блод! Блод! — рвалось из глоток наемников.

Словно лай собаки, словно удары молота о наковальню.

— Фест! Фест!

Двуручный меч, точно удар молнии, обрушился на головы пикинеров, появившиеся над бортом телеги. С хрустом подломились и разлетелись грудой обломков увитые алыми лентами древка пик, полетели вырванные из плюмажей разноцветные перья и сорванные с плеч окровавленные эполеты. В воздухе запахло смертью.

— Толкай! — кричал Брауд, размахивая боевым молотом.

— И-и-и-и-и! — визжал Финриг, как заведенный метая дротики в колышущуюся массу врагов.

Наемники навалились сзади на оглобли, колеса телеги заскрежетали по камню, заскользили в кровавом месиве, и с натугой перевалили через завал из копошащихся стонущих тел.

Кон Кенрах размахнулся, точно косарь и на мгновение зажмурился, прикрывая глаза от горячих алых капель. Головы аркебузиров раскололись с мясистым хрустом, точно какие-то костяные арбузы, наполненные красной пульсирующей мякотью.

— Лод! Лод! Лод! — ревел верзила, разя направо и налево.

Латные перчатки изо всех сил впились в скользкую от крови рукоять меча, нанося один сокрушительный удар за другим. Рявкнул выстрел, и пуля срикошетив от нагрудника разнесла вдребезги окованный сталью край щита.

— Держи его, Финриг! — закричал Брауд, хватая командира сзади за пояс. Ноги верзилы заскользили на окровавленных досках, и он едва не свалился на головы товарищей.

Финриг метнул последний дротик и трясущимися пальцами вцепился в широкий ремень.

Лицо Кона Кенраха перекосилось, изменившись до неузнаваемости. Струи белого пара вылетали из его широко открытого хрипящего рта и раздувающихся ноздрей. Дымился окровавленный меч, дымилось каждое сочленение доспехов и латных перчаток.

— Сходни! — рявкнул Брауд, вытирая рукавом заливающий глаза пот. — Он долго не продержится!

Телега дрогнула и опасно накренилась. Передние колеса даже на мгновение оторвались от земли, когда в ее борта вцепились острые железные крючья. Ловко прыгая по прочным сходням, варвары один за другим начали взбираться на борт.

Рявкнул дружный залп, и от телеги во все стороны полетели щепки. Пули завыли вокруг Кона Кенраха точно рой рассерженных пчел. Что-то горячее обожгло Брауду щеку, а в доспехах Финрига появилось аккуратное черное отверстие.

— Держи! — зарычал жрец, изо всех сил цепляясь за усеянный заклепками ремень. — Сейчас упадет!

— Х-р-р-р! — Кон Кенрах захрипел, и из его широко разинутого рта точно гейзер ударил поток зловонной желтой пены. Вытаращенные глаза верзилы закатились, обнажая белки, ноги задрожали, и он закачался, изо всех сил пытаясь удержаться на ногах.

Громадный меч обрушился на край круглого щита, с хрустом разгрызая его до самой середины.

— Г-р-р-р! — воин замотал головой, попытался было выдернуть увязший в борту телеги клинок, но повалился навзничь, прямо в протянутые руки соратников.

— Посторонись! — великан Лайдир шагнул вперед. — Теперь дело за нами! Поправив старомодный шлем, он оглядел поле боя из-под опущенного забрала, взмахнул увитым оберегами шестопером, и с леденящим кровь воплем сиганул на головы вражеских пикинеров.

— Поглядите, какой прыткий! — повозка зашаталась от тяжелой поступи толстяка Байда. Громадный башмак уперся в борт телеги. — Ну-ка парни, подсобите!

Торри и Хайс навалились на затянутую ржавой кольчугой спину и, хрипя от напруги, с трудом выпихнули здоровяка за борт. Громадная туша ухнула вниз, сбивая с ног оцепеневших от ужаса врагов. Квадратный щит, усеянный шипами, тут же пригвоздил к земле размахивающего пистолем офицера, а боевой молот напрочь снес голову вопящему сержанту.

Методично взмахивая боевым молотом, Байд утробно похрюкивал, точно довольный боров, наткнувшийся на грибную делянку. Море голов пошло вокруг него стальной рябью, и отхлынуло прочь, оставляя на земле изувеченные окровавленные тела.

— Блод! Блод! Рик-Рик! — вопил Лайдир барабаня шестопером по головам ошалевших пикинеров. При этом шум поднялся такой, будто бы это стадо взбесившихся дестриэ ворвалось в лавку жестянщика.

Один за другим наемники прыгали с телеги, стремительно расширяя брешь, образовавшуюся в строю противника. Мелькали обоюдоострые топоры, скрежетали сталкивающиеся щиты и доспехи, раскачивались бесполезные в давке пики.

Перехватив топор поудобнее, Брауд захлопнул забрало. Шагах в пятидесяти от него над толпой возвышался старомодный шлем Лайдира, окруженный бесчисленными стальными морионами. Чуть ближе бился Байд, расшвыривая атакующих точно щенят, ударами шипастого щита и тяжелого боевого молота. Эти двое могли биться с рассвета до заката, а потом всю ночь пьянствовать и горланить разудалые песни.

Остальные наемники бились спиной к спине без особого геройства, методично рассекая строй пикинеров на две части, точно опытный хирург ампутирующий конечность.

Правый фланг противника, прижатый к высокому парапету и лишенный возможности отступать, держался из последних сил, в то время, как левый фланг, начал пятиться, медленно отступая под напором наемников.

— Благослови меня, Олфест! — Брауд бросил последний взгляд на неподвижного командира, и спрыгнул с телеги, на скользкий от крови мост.

Подложив Кону Кенраху под голову вещевой мешок, Финриг встал, провожая взглядом удаляющегося Брауда.

Лицо у старого жреца заострилось, от мокрых волос поднимался пар, а из пулевого отверстия в кирасе сочилась тоненькая струйка крови. Вытянувшись во весь рост, Финриг простер над колышущейся толпой руки, прокашлялся, прочищая горло, и запел.

Слов в песне жреца было не разобрать. Слова эти были такими же древними, как и сам мир. От этих грубых клокочущих первобытных звуков мускулы воинов наполнялись силой, раны переставали кровоточить, а битва пьянила точно старое вино.

Финриг увидел как правый флаг туронов зашатался, стена щитов рассыпалась, разбиваясь на мелкие группки, и исчез, опрокинутый топорами наемников. Жрец опустился на колени, уронил голову на раздробленный край щита и закрыл глаза. Битва была выиграна.

Подул влажный душный ветер, и туман заколыхался, накрывая поле боя непроницаемым траурным саваном. Где-то в отдалении застонали сигнальные трубы, и Кон Кенрах заворочался на дне повозки, гремя доспехами.

— Все кончено? Мы победили?

— Победа решительная и сокрушительная, — Финриг слабо улыбнулся. Он бережно приподнял голову командира, и приложил к его губам флягу с лечебной настойкой.

— А что там за шум? — Кон Кенрах скривился, отталкивая руку жреца. — Это не с нашей стороны?

— Я уже послал скаутов, — усталый Брауд стоял рядом, заглядывая в повозку и вытирая руки окровавленной тряпицей. — Должны вернуться с минуты на минуту.

Пошатываясь, Кон Кенрах поднялся на ноги и осмотрелся вокруг. Пробитые пулями щиты едва держались и были сплошь забрызганы кровью. На дне телеги валялись щепки, обломки пик, отрубленные конечности, и чья-то голова в покореженном морионе.

— Что слышно от принца Сабио? Какие новости от Гразы?

— Гонец еще не вернулся, — Брауд кивнул на мост. — Прошло лишь несколько минут.

Финриг предупредительно подхватил закачавшегося командира под локоть.

— На этот раз, мой мальчик, ты почти ничего не пропустил, — на узком хитром лице жреца появилась кривая ухмылка. — Боги тебе благоволят, юный Кенрах...

В отдалении вновь завыли сигнальные трубы. Им тут же ответили писклявые дудки, и ровный раскатистый грохот барабанов.

— Похоже, что к нам движется вся армия Ризы Стерка, — Брауд поморщился, неловко поднимая черный от крови боевой молот. — Что будем делать, командир?

Кон Кенрах оглянулся через плечо, на усеянный трупами мост, другой конец которого терялся в непроницаемой молочно-белой пелене.

— Будем ждать конницу Сабио. Они удержат мост до темноты, а там, глядишь, и пехота принца Ганзо подтянется.

Финриг вставил два пальца в рот, и лихо свистнул. Из тумана одна за другой начали появляться нагруженные добычей фигуры наемников.

— Не разбредайтесь, парни. Грузите раненных и барахло в телегу, — Кон Кенрах махнул рукой. — Как только конница перейдет мост, мы отступим в свой лагерь на холме. Стараниями Освода и Смарги нас ждут горячий ужин и добрая выпивка!

Усталые воины одобрительно заворчали, и принялись складывать узлы с трофеями в телегу.

Старый вояка в покрытой пятнами ржавчины древней кирасе уселся рядом с Браудом и сунул тому под нос окровавленную культю, оставшуюся от руки.

— Сколько отсыплешь за левую клешню? — наемник ухмыльнулся. — Сказать-то по правде, у меня уже давно на ней пальцы не гнулись...

Брауд вскинул бровь.

— Не имеет значения. Получишь все, что причитается, до последнего медяка!

Раненных оказалось довольно много. Рассеченные лица, оторванные в рукопашной уши, размозженные носы, поломанные пальцы, и недостающие конечности. Зик Хайс со стоном взгромоздился на облучок, царапая ногтями окровавленные ремни кирасы.

— Ну, тебя и продырявили, — Финриг присел рядом с воином на корточки, и вынул из-за пояса нож. — Не вертись, я помогу тебе избавиться от железок.

Пробитая пулями кираса с грохотом упала на дно телеги, а ловкие пальцы жреца побежали по одежде, ощупывая пропитанную кровью одежду.

— Вот где она, хвала богам! — в заскорузлую ладонь Зика Хайса опустилась круглая пуля. — Продырявила тебя насквозь, да застряла в подкладке

Подбородок Зика Хайса дрогнул.

— Ты хочешь сказать, что у меня в брюхе дыра, а я об этом даже не знаю?

Финриг насмешливо закудахтал.

— Жить будешь, если не помрешь!

Убитых было всего четверо. Их положили на самое дно повозки. Фир Гост, Паур Фран, Дес Багрун и Тили Брау. Все новички из клана Виндур. Кон Кенрах со стоном опустился на одно колено, отодвинул в сторону узел с трофейными доспехами, и закрыл юному Тили глаза.

Дудки Ризы Стерка зазвучали в этот раз совсем близко. Если бы не туман, можно было бы запросто разглядеть лица и униформу приближающихся пехотинцев.

— Гонец от принца Сабио! — Брауд указал рукой на приближающегося всадника. — И он, мать его, не торопится!

Адъютант принца Сабио подъехал к повозке и надменно вскинул подбородок.

— Их высочество приказывает удерживать мост любой ценой, — офицер брезгливо поморщился. — Удерживать до последнего человека!

Кон Кенрах накрыл мертвого Тили Брау плащом, и распрямился во весь рост. Поставив ногу на борт телеги, он наклонился вперед, и уставился гонцу прямо в глаза.

— Где, Дилех ее забери, конница Гразы? Где подкрепление, которое нам было обещано?

Посыльный дернул за поводья, и его конь заплясал на месте.

— Вам приказано удерживать мост, — офицер поперхнулся. — Это все, что я могу сказать.

— Это не ответ, Эфисо. Это не ответ, которого я ждал, — Кон Кенрах скрипнул зубами, поднимая к лицу посыльного грязный латный кулак. — Где проклятый Граза?!

— Принцу Соризо нездоровится, — Эфисо побледнел. — А господин Нарваэз получил приказ оставаться с ним рядом.

— Нездоровится? — Кон Кенрах возмущенно фыркнул. — Неужто опять срачка напала?

— Слабость кишечника, вы же сами знаете, — с готовностью закивал посыльный. — Господин с самого утра из своей палатки не выходит...

Лица собравшихся вокруг повозки воинов стали темнее ночи.

Верзила Лайдир с усилием поднял покореженное забрало.

— Что же это получается? Покуда наш принц восседает на своем золотом горшке, мы должны хлебать дерьмо на этом мосту? Хлебать, пока не захлебнемся? Вам это велено нам передать?

Лицо посыльного пошло пятнами точно зеленый павзанский сыр.

— Поймите, господа, я всего лишь передаю приказы...

От грохота туронских барабанов затряслась земля. Послышался отдаленный, но вполне отчетливый лязг оружия, ржание лошадей, резкие команды, и мерная поступь тяжелой пехоты.

— Отходим! — рявкнул Кон Кенрах, поворачиваясь к наемникам. — Нам здесь делать нечего.

— Но, господин Кенрах! — взмолился Эфисо. — Вам же было приказано...

Лайдир бесцеремонно ухватил коня посыльного за узду.

— Вот ты и оставайся, господин хороший, если тебе так хочется!

Эфисо хлестнул солдата по руке плетью, круто развернул своего скакуна и под дружный хохот наемников помчался обратно через мост.

— Отходим! — закричал Брауд. — Вы слышали приказ!

Солдаты дружно навалились на окованные сталью колеса, подхватили оглобли и потащили телегу через горы трупов. Мешки с добычей раскачивались из стороны в сторону, лязгали трофейные доспехи, бряцало оружие, с грохотом перекатывались круглые щиты.

Кон Кенрах ухватился за вибрирующий борт повозки. Потемневшее от времени и непогоды дерево, отполированное бесчисленными прикосновениями рук, было продырявлено в десятке мест туронскими пулями. С этой стороны дырки были небольшие, едва просунешь мизинец, однако с обратной стороны во все стороны торчали острые занозистые щепки.

Из пропасти под ногами дохнуло сыростью и холодом. Туман здесь был особенно вязкий. Густой, словно патока. Длинные белесые щупальца, поднимавшиеся из темноты, скручивались вокруг грубых каменных перил, невесомыми удавками затягивались вокруг шей наемников, цеплялись за древки раскачивающихся копий. Ледяные щупальца бесцеремонно забирались под одежду, под разодранные кильты, и помятые кирасы.

— На этот раз Граза решил нас прикончить, — Кон Кенрах через плечо вглядывался в медленно удаляющийся проход меж каменных изваяний. Врагов все еще не было видно, и это ему совсем не нравилось. — Сам зубы обломал, вот и решил отдать на растерзание Ризе Стерку!

Брауд кивнул.

— Я ждал этого. После всего, что ты ему наговорил...

Кон Кенрах поскреб латным пальцем грязный подбородок.

— Но он же назвал меня "йердсалфи"! Ты-то хоть знаешь, что это означает?

В ответ Брауд пожал плечами.

— Он просто хотел тебя разозлить, Кон. Разозлить, только и всего. Возможно, что они сам не знает значения слова...

В телеге на мгновение воцарилась напряженная тишина. Колеса монотонно скрипели, раненные стонали, а с туронской стороны гнусавили боевые волынки.

Впереди, меж исполинских согбенных львиных спин, заколыхались какие-то расплывчатые фигуры.