Плазменное оружие — считается малостабильным.
Я отвлёкся от болтеров и пошёл к ванночке с раствором моей самогонки, вытащил из неё механодендритами два плазмогана, которые утопил. Это было восхитительное оружие, но с ним была связана смешная история. После ереси хоруса техножрецы сумели стабилизировать плазмоган — и так появилась современная модель, но… она была недостаточно стабильной и надёжной. И что же тогда сделали техножрецы?
Да ничего. Они упёрлись рогом в свою странную веру и вместо того, чтобы доработать плазменное оружие до ума — решили оставить всё как есть и ни в коем случае ничего не дорабатывать до ума. Короче, религиозный фанатизм возобладал над разумом и плазменное оружие не стало широко распространённым в империуме.
Мои плазмопушки на механодендритах, понятное дело, были сильно доработанными. Они кушали не газообразный и даже не жидкий, а металлизированный водород, так что каждый выстрел приходился с помощью небольшого металлического шарика, который попадая в поле, разжимался до жидкого водорода и превращался в сверхплотную высокотемпературную плазму. По сути — мощь тяжёлой станковой плазменной пушки в габаритах плазменного пистолета.
Я не разделял религиозный фанатизм и все связанные с ним тупости, поэтому эти два плазмогана разобрал тут же, и приступил к доводке их до ума. И мне насрать на священный ужас механикус.
На деле, полагаю, всё дело в том, что они хотят сохранить рынки сбыта всего остального оружия, а это попросту невыгодно. Механикус на самом деле не такие радикалы в борьбе с технологиями и здравым смыслом, как можно было бы подумать, изучая их по книгам — дело каждого отдельного дурака считать что-то ересью или нет. Они сквозь пальцы смотрят на проектирование и производство оружия и технологий на разных планетах, так называемые «неизвестные паттерны», и чтобы всерьёз получить клеймо еретеха нужно реально связаться с хаосом, искуственным интеллектом или очень больно прищемить кому-то из высшего руководства механодендрит. Иначе они даже пальцем не шевельнут. Плазменное оружие они принципиально не развивают не потому, что религиозные фанатики — когда дело доходит до создания модификаций бронетехники — тут они летят впереди паровоза и предлагают один вариант смелее другого. Начиная с авиационных и титанских пушек на танках и заканчивая оригинальными летающими машинами… Ну и понятно — расширение номенклатуры товаров миров-кузниц им крайне выгодно, а танки, как правило, в бою живут недолго, поэтому чем больше их будут покупать — тем лучше.
Бесконечная война за выживание человечества — для механикус это бесконечный поток военных заказов и следовательно — денег, власти, влияния.
Примечание к части
Автор на мели. Копилка для помощи: Сбрбнк: 4276 4000 5869 5249 https://money.yandex.ru/to/410014117795315
>
4. Пьянство! Разврат! Техника!
Комиссия собралась самая серьёзная, должен признать, етить их в сраку, Полковник, комиссар, офицеры всех рот, человек двадцать, и все пришли ко мне, когда я объявил, что закончил с реставрацией оружия и техники полностью.
Они пришли рано утром по корабельному времени — когда ночная вахта закончилась и дежурившие около танков солдаты, поставленные комиссаром, уже сладко спали, привалившись к бронированным бортам Леман-Руссов.
Зычный окрик полковника возвестил меня о том, что он идёт. Я спрыгнул с аппарели вбок и сразу быстрым шагом направился к толпе офицеров. Да, чинов и наград здесь было в достатке! Полковник орал на солдата.
— Спокойствие, полковник, — я подошёл, — что случилось?
— Солдаты спят.
— Я сам ему поспать предложил.
— Да? — он на меня недобро зыркнул, — и какого хрена? Это боевая техника!
— Господин полковник, я разрешил ему поспать, потому что эту боевую технику перед запуском нужно заправить прорвой прометия и масла, боеприпасами. Это не стоянка гвардии, где техника заправлена и готова к бою, — я глянул на танк, — пойдёмте, не будем задерживаться.
Полковник махнул рукой офицерам и все пошли к моему челноку. Около челнока стояли ящики с оружием.
— Я переслал вам опись имущества на инфопланшет, — на ходу сказал я, — интендант сказал, что всё нужное поставил на учёт. Кое-что осталось как неучтёнка. Что вы хотите сейчас?
Полковник терпеливо объяснил:
— Господа офицеры полка пожелали убедиться, что оружие готово и лично осмотреть технику. Всё-таки мы помним, какую притащили с планеты — ни один техножрец такое не исправит.
Я оставил его едкий комментарий без ответа и вместо этого ткнул невежливо пальцем:
— А это что по-вашему? Из воздуха что ли появились? Дюжина танков, четыре Химеры, пять зениток Гидра, два лендкраулера, один Носорог, восемь часовых… — перечислил я, — половину мы уже обещали капитану, за труды его, но половина этого добра — наша.
— Танки нам не нужны, — вылез комиссар, — танкистов в полку нет.
— Знаю. Я уже договорился — все двенадцать танков уходят Юну, а нам — отходят все зенитки и Носорог.
Мы дошли до моего челнока и залежей оружия. Офицеры встали около ряда ящиков, в которых транспортировалось оружие.
— И что здесь?
— Тяжёлые болтеры, мельтаганы, огнемёты, плазменные винтовки… а вам, господа офицеры, на халяву, то есть без-воз-мез-дно, за хорошую службу, полагаются плазменные пистолеты. Моей, особой модификации.
Я достал этот шедевр народного творчества и передал ближайшему офицеру, коим был комиссар полка.
— Вообще-то механикус, — пояснял я, — по неизвестным мне причинам, после того, как доработали до ума первое плазменное оружие, перестали его модернизировать. Я подозреваю, что по экономическим соображениям — не хотят терять рынки сбыта для своих болтеров и прочего оружия, ведь плазменные картриджи может производить практически любой мир, это просто сжиженный водород, который есть практически везде. Распространение такого оружия будет невыгодно для механикус и империума. Я доработал конструкцию — внедрил более стабильное ядро микрореактора, электромагнитные катушки, которые удерживают плазму в электромагнитном поле, практически не нагреваются, что позволяет стрелять из таких пистолетов намного чаще. Вместо сжиженного водорода он использует магазин с металлизированным стабильным водородным соединением. Перезаряжается быстро, как любое болтерное оружие — магазин вынул, другой вставил, хватает на триста выстрелов — именно столько маленьких металловодородных шариков внутри.
— А это нормально? — спросил комиссар, — нас случаем не обвинят в ереси?
— Вас? Вас точно нет, а я пошлю в задницу нурглу любого, кто посмеет меня обвинить.
— Господин Крейц, это всё прекрасно, — заверил меня полковник, — но что у вас с бронёй? Вы её сделали?
— Ах, да, да, — я засуетился, — вот в этих ящиках.
Я открыл ящики своими механодендритами и извлёк из них кирасу и сегменты брони. Положил их на пол.
Офицеры обступили плоды моего творчества.
— Я сделал два типа брони, всего восемьдесят два комплекта.
— Восемьдесят два? — уточнил полковник.
— Да. Броня астартес, вернее, её останки, были сильно повреждены и чтобы сделать как можно больше — я упростил броню по-максимуму.
Выложил рядом с первым комплектом второй.
— Броня первого типа — две штуки, по уровню практически идентична силовой броне инквизиции и сороритас. Второго типа — самая массовая. Вместо искусственных мышц я использовал закрытые поршни на электро расширительных веществах, которые собрал из того, что было. Это примитивный аналог искусственных мышц. Броня обоих типов — герметичная, но вот эта будет потоньше.
Комиссар спросил:
— Я возможно пропустил, но откуда у тебя взялась броня?
— Мы нашли останки брони астартес, — пояснил ему вместо меня полковник, — наш технопровидец решил, что проще сделать из неё что-то новое, чем восстановить.
— Комиссар кивнул полковнику и потёр подбородок:
— А вот эта вот броня — её восемьдесят комплектов? — спросил он.
— Да, восемьдесят штук ровно. Она повторяет компоновку и внешний вид брони, которую механикус продают гражданскому населению.
— Проблема… — потёр подбородок полковник.
Я не понял — в чём проблема то? Оглядел — офицеры не то чтобы были рады.
— Что такое? Я думал, вы будете довольны.
— Мы довольны, — уверил меня полковник, — проблема в том, что броня — это уже очень серьёзно. Пойми, мы не можем наращивать силу бойцов без меры. Господин комиссар очень неплохо это высказал — боевая мощь полков должна быть равной.
— Уверяю вас, что эта броня не повышает боевую мощь солдата. Разве что чуть-чуть и только в ближнем бою. А вот что живучесть повышает — это да, это есть. Кстати, главное у нас тут, — я махнул рукой, — вот в этих ящиках солдатская броня, — открыл, вытащил.
Это была относительно простая броня. Не такая внушительная, как силовая — нагрудник — полная кираса из трёх сегментов, похожая на стандартную флак-броню гвардейца. Стилистика так же повторяла флак-броню, только броня была полной, жёсткий скафандр. Шлем гвардейский стандартный, который выдавался многим бойцам для действия в мирах с малопригодной для жизнью атмосферой.
— А это что? — полковник изрядно повеселел, — модернизированная флак-броня?
— Именно, господин полковник, господа офицеры. Предвидя проблемы — я постарался сделать броню максимально простой и непритязательной на вид. Мало чем отличается от стандартной флак-брони, некоторые полки ходят в такой. Между тем — сделана из адамантита с керамитовым сегментированным слоем сверху, обладает феноменальной для своего веса прочностью — восемнадцать килограмм, может выдержать выстрел из лазгана на максимальной мощности, выстрел из хелгана на средней мощности, орочьи шуты, осколки, плазменные выстрелы — керамит разрушится, но боец выживет. В броню встроена система автоинъекции антишоковых препаратов и простой когитатор, который анализирует жизненные показатели бойца, в шлем интегрирован хороший вокс-передатчик, который можно одеть отдельно. И таких комплектов я нарезал двести штук. Порезал ради этого целый разбитый Носорог.
Офицеры загудели — тут уже и им могло что-то перепасть. Полковник на них прикрикнул. Я отхлебнул своего самогона, чтобы промочить горло и покосившись на взгляд офицеров, и откровенно зелёное лицо одного из лейтенантов, который уже имел неосторожность моего пойла нюхнуть, продолжил:
— Я, конечно, не специалист в гвардии, но, по-моему, разумным было бы сформировать отдельную роту, вооружённую бронёй и оружием, и использовать её как передовую ударную силу. Там, где обычно потери среди солдат самые высокие.
Полковник меня выслушал и кивнул, переведя взгляд на офицеров:
— Я согласен с техножрецом, тут брони как раз на одну штурмовую роту. Тем более проще будет не отсвечивать ею лишний раз. Ваше мнение?
Офицеры молчали. Их обломали, их точно обломали! Они, наверное, уже представляли как командуют легионом закованных в керамит воинов и сокрушают врага, получают награды, а тут бац — и облом. Ну их можно понять — жить всем хочется, а на фоне силовой брони несиловая уже не выглядела внушительно, хотя ручаюсь — она может выдержать не меньше, правда, утомляться боец будет больше. Нормой нагрузки на гвардейца считалось сорок килограмм. Из них на лазган приходилось пять, десять на броню, пять — на запас провизии и дополнительные запасы, вроде боекомплекта, провианта, лекарств, в зависимости от того, какую должность занимает гвардеец. Соотношение это менялось, но результат оставался прежним — сорок кило.
Двадцать килограмм брони — значило избавиться от части боекомплекта или запаса провизии, что уменьшало общую маршевую нагрузку. Без силовых элементов туго, да. Но зато броня намного лучше защищала, а бойцов нужно сопровождать технике — те же химеры или даже обычные машины — идеально подойдут для вылазок.
Командир, судя по всему, думал о том же, пока офицеры галдели и спорили.
— А ты не можешь добавить простенькие силовые элементы? — спросил он, — или сделать броню на пять килограмм легче?
— Теоретически, — я задумался, — можно уменьшить толщину, но это ухудшит её защитные свойства.
— А так — бойцы будут быстрее уставать.
— А на машине бойцов пустить нельзя?
— Зачастую невозможно, — поморщился командир.
— Можно использовать лёгкую броню или только кирасу от этой брать. Но для операций вроде тех, что были на Кассии — лучше всего такая броня. До места на химере, на месте в броне, кроме боекомплекта и оружия ничего не брать — всё равно боец или победит или умрёт.
Полковник еле заметно поморщился:
— Ты прав, к сожалению. Бой — штука скоротечная.
* * *
Результатом моих трудов стало преображение полка. Лететь нам было две недели, и только неделю мы ремонтировали и раздавали технику, а на вторую неделю… на вторую неделю полковнику стукнуло в темечко — устроить муштру в полном боевом облачении, со всей силовой бронёй, да со всем тяжёлым оружием!
Хотя чего это я зациклился на оружии? Моя замечательная самогоночка скрашивала мне досуг и я бы сейчас не отказался завалиться куда-нибудь на космостанцию и весело провести время, часок или несколько часов в баре, выпить как следует, подраться с кем-нибудь, может даже со стрельбой… Но чего нет того нет. Солдатам даже муштра — хоть какое-то развлечение, а мне что осталось? А мне осталось только одно — пьянствовать, рубиться в доисторические игры на когитаторе и разбирать шаблоны СШК, которые я обнаружил когда-то, пытаясь в них найти что-то достаточно ценное.
А ценного там было достаточно. Машины, оружие, сельскохозяйственные и промышленные установки, здания… часть СШК была уникальна, часть — уже известна, но от того не менее ценна. Огромная база данных, очень и очень подробная. Её оставил тот, кто получил от этого артефакта такие же псайкерско-техномагические способности и защитил компьютер СШК от времени с помощью тауматургии. Это было в тёмную эру технологий, до того, как псайкеры-человеки стали обычным делом.
Компьютер не был похож ни на один из наших современных когитаторов — чувствуется уровень, так сказать. Компьютер был маленьким — металлическая плоская коробочка из адамантия, похожая на коробку конфет. Прочным — толщина адамантиевого корпуса надёжно защищала его от любых воздействий, и имел охлаждающий радиатор с принудительным воздушным охлаждением сверху. К нему поставлялся монитор — он был сверху на коробочке, и клавиатура.
