Маг низшей категории

Девушка вскоре вернулась, чтобы проводить гостя к настоятелю. Ученики остались во дворе, а юноша снова прошел по коврам роскошной лестницы. Его старенький дырявый кафтан выглядел ужасно на фоне выглаженных халатов и дорогих сюртуков. Деметриос даже подумал, что надо бы прикрывать руками явные прорехи, но рук было всего две, а прорех значительно больше.

Настоятель принял старшего ученика в кабинете. Свет в эту огромную комнату проникал через четыре ажурных окна и отражался от позолоты на стенах, шкафах и даже креслах.

Нурсеан был настоятелем уже лет тридцать. Он выглядел как старый-престарый гриб из-за большой зеленой широкополой шляпы и узкого халата такого же цвета. На его шее красовалась серебряная цепь с головой волка и цифрой три. Перед Деметриосом сидел маг неслабой третьей категории.

— Это правда, что мне рассказала Анна? Школа Первого Солнца погибла? — Нурсеан говорил тонким дребезжащим голосом.

— Да, — Деметриос осторожно приблизился к столу.

— Садись же, — сухой палец настоятеля указал на золоченое кресло. — Как это произошло?

Деметриос решился сесть только на подлокотник.

— Всех магов убили гоблины, — ответил он. — Я увел оттуда лишь пять младших учеников. Настоятель приказал, чтобы я передал их вам.

Нурсеан смахнул невидимую пылинку с черной полированной поверхности стола.

— А гоблины? Мертвы? Сколько их было?

— Мертвы. Около сорока-пятидесяти, — Деметриос поднял глаза к потолку, пытаясь вспомнить точное число и увидел ослепительную хрустальную люстру.

Настоятель встал из-за стола и подошел к окну. Его шелковый халат тоже блестел в лучах солнца.

— Такой отряд — неспроста, — задумчиво сказал он сам себе. — Это не похоже на разведовательный рейд, для разведчиков группа слишком велика. Скорее всего, где-то неподалеку притаились более крупные силы. Но чего они хотят? В чем их цель?

Деметриос не знал, что маг говорит сам с собой, а потому ответил:

— Да чего они хотят? Как обычно. Что-то украсть. Может, свинью? Помню, года два назад в нашу деревню пришли какие-то беглые воины. Хотели украсть свинью.

Нурсеан обернулся к юноше.

— Эти вряд ли за свиньей. Маленький приз.

— Cмотря сколько она весит, — рассудительно сказал Деметриос.

Нурсеан вернулся в свое кресло, по пути зацепившись краем халата об угол стола.

— Анна мне сказала, что ты — единственный Старший ученик в твоей группе. Остальные — младшие. Это так?

— Да, — согласился Деметриос.

Настоятель покачал головой, и его зеленая широкополая шляпа затряслась.

— Ты привел ко мне младших учеников. Я их возьму. Но тебя взять не смогу. Правила запрещают.

Деметриос удивился несказанно. Он-то был уверен, что поступит в эту школу!

— Какие... правила?

— Новые, — Нурсеан взял красную книгу, потряс ею и бросил на стол. — По ним выходит, что если школа перестает существовать, то старшие ученики должны продолжать занятия самостоятельно. Они не имеют права примыкать к другой школе, но могут брать индивидуальные уроки. А мы такие уроки не даем....

Деметриос недоуменно развел руками:

— Как же я буду заниматься самостоятельно, если я ничего не знаю? Знаю лишь одно заклинание, но и оно выходит не так, как положено!

Теперь уже Нурсеан удивленно поднял брови, которые коснулись края его шляпы.

— Как одно? Почему одно? В программе обучения любой школы сказано, что старшим учеником назначается учащийся, знающий не менее пяти основных заклинаний и не менее трех предпоследнего уровня сложности. Старший ученик — это почти готовый маг низшей категории!

Деметриос с тоской посмотрел на блестящую люстру и вздохнул.

— Со мной все произошло совсем не так. Настоятель назначит меня Старшим учеником перед своей смертью. Наверное, чтобы младшие ученики пошли за мной. Я даже ни дня не учился в той школе!

Нурсеан по-стариковски хмыкнул и подвигал нижней челюстью из стороны в сторону.

— Н-да! Я о таком даже никогда не слышал. Ты вообще знаешь, откуда взялось это правило? Нет? Так я расскажу. Несколько лет назад погибла одна школа. Примерно, как твоя. Но несколько старших учеников не стали принимать бой, а сбежали. Их запретили принимать в другие школы и ввели новое правило.

Деметриос горько вздохнул.

— Но это несправедливо! Я хотел стать магом. Чтобы летать... даже цветы выращивать хотел научиться тоже!

Нурсеан развел руками и край его правого рукава обмакнулся в чернильницу и тут же потемнел.

— Ничем не могу помочь, к сожалению. Если хочешь учиться, то тебе придется идти в город и брать частные уроки. Я тебе выдам бумагу, что ты — старший ученик, иначе могут не поверить.... Хотя... постой-ка! Бумагу-то я тебе выдам, но ты ведь ее можешь потерять!

Настоятель хитро прищурился одним глазом и даже подмигнул.

— Как потерять? Я редко что теряю, — недоуменно ответил Деметриос.

— Какой ты непонятливый! Бумагу ты потеряешь, потом пойдешь в другую школу и скажешь, что ты — младший ученик! Кто будет проверять? Даже если проверят рано или поздно, ты уже станешь магом к тому времени. Понял?

Деметриос вздохнул еще горше.

— Понял... но я так не могу. Не могу сказать, что я — младший, когда я уже старший!

— Как знаешь, — Нурсеан махнул рукой и снова попал рукавом в чернильцу. — Тогда копи деньги. Частные уроки дорого стоят, ведь их могут давать лишь маги высших категорий. По тем же правилам.

Деметриос вскоре попрощался с настоятелем и спустился во двор. Он хотел сразу же уйти, чтобы не затягивать расставание с учениками, но Викто и другие его долго не отпускали. Дети даже хотели пойти с ним город! Юноша с трудом убедил их остаться, чтобы они могли научиться хоть чему-нибудь. Викто клятвенно пообещал побыстрее выпуститься из школы, чтобы присоединиться к Деметриосу в его путешествиях.

Некоторые розы огибали крепостную стену, и Деметриос мог видеть алые цветки, когда оглядывался. Дети еще долго махали ему рукой, стоя перед воротами школы. Юноша перестал оборачиваться только, когда и младшие ученики и само здание с крепостной стеной скрылись из виду.

Деметриос шагал бодро, иногда похлопывая Люси по серым бокам. Царапины на шерсти ослика почти зажили. Дул небольшой ветер, разогреваемый жарким солнцем. Недавно прошел небольшой дождь и пыли на дороге почти не было. Деметриос собирался идти еще часа четыре, а потом сделать привал. Однако этим планам не суждено было сбыться.

Примерно через полчаса после начала пути, впереди показалась карета. Она неслась как сумасшедшая, и Деметриос поначалу решил было, что кто-то куда-то сильно торопится. Однако и это оказалось неверным — юноша услышал крики.

Похоже, кучера на карете не было вообще, а четыре черных лошади мчались, закусив удила и разбрасывая пену. Эту белую карету с позолотой Деметриос узнал сразу — в ней ехала та самая фаворитка местного графа, которая вчера встретилась им. Да и в левом окне кто-то размахивал руками и кричал, взывая о помощи.

Любой простой деревенский парень, такой как Деметриос, легко догадался бы, что лошади понесли. В такой ситуации следовало что-то немедленно предпринять, и юноша не стал мешкать. Он выскочил на середину дороги прямо перед каретой и схватил за узду одну из передних лошадей. Та попыталась остановиться, даже взвиться на дыбы, но задние животные напирали, а упряжь кареты оказалась не такой прочной, чтобы выдержать столкновение с Деметриосом. Лошади попадали, а карета завалилась набок. Она даже проскользила несколько ярдов, прежде чем остановиться.

Деметриос бросился к дверце кареты. Она треснула и распахнулась без труда. Там, в глубине кареты копошилась прекрасная женщина. Она барахталась в кружевах, а ее длинные светлые волосы растрепались. Деметриос ее сразу узнал — именно эта женщина вчера помахала рукой Викто.

— Помогите же мне подняться, — прошептала она губами, бледными от переживаний. — Я не могу. Запуталась в платье.

Ее синее кружевное платье выглядело столь же роскошно, как и карета. Деметриос даже не мог представить, сколько это все должно стоить. Он осторожно взял женщину за руку и вытащил наружу.

Ее пальцы тряслись, и она пыталась скрыть эту дрожь, непрерывно трогая длинные широкие рукава платья. Левая рука была покрыта рассыпавшейся пудрой. Деметриос просто стоял и смотрел на женщину.

— Ну что же вы... что вы смотрите, как истукан? — спросила она слабым голосом. — Скажите что-нибудь!

До этого Деметриоса ни разу не просила ни одна красавица, но он попытался не ударить лицом в грязь. Он собрался, откашлялся и произнес:

— Э-э-э... Я всегда хотел узнать, какая она, жизнь оборотня?

Глава третья, в которой объясняется, откуда взялись боевые еноты

Деметриосу и его новой знакомой Виоле пришлось идти в замок графа Преста пешком. Точнее, Виола ехала на ослике, а юноша шел рядом. Лошадей оставили на месте происшествия — женщина наотрез отказалась воспользоваться их услугами.

Они шли через небольшой хвойный лесок. Некоторые колючие ветки нависали над дорогой и Деметриосу даже приходилось их отодвигать.

— Нет, подумать только, меня еще никто не называл оборотнем, — Виола возмущалась уже битый час. — Конечно, завистники... завистницы обзывали меня по-разному, но оборотнем — никогда!

Деметриос и сам был не рад, что начал этот разговор. Он шел впереди ослика и мучительно кривился в такт каждому упреку.

— В детстве я была немного полной и меня называли коровой, — продолжала причитать безжалостная Виола. — Но изредка! Те, кто меня не любил. А если теперь и называют зайкой, то только те, кто любит! Я не превращаюсь по ночам в зайку. Наоборот, меня сравнивают с тигрицей.... Мальчик! Сделай вид, что этого не слышал. Я в тигрицу тоже не превращаюсь.

Ветра почти не было, и высокий женский голос доносился до ушей Деметриоса без всяких искажений. Это продолжалось вплоть до того момента, как арбалетный болт вылетел из леса и впился в грудь юноши.

Деметриос остановился, наклонил голову и посмотрел на стальной стержень, торчащий около левой подмышки.

— Что случилось? Я слышала какой-то звук, — Виола придержала подол синего платья и спрыгнула с ослика.

— В меня стреляли, — Деметриос схватил правой рукой стрелу и вытащил ее. — Вот! Кажется, из арбалета.

Юноша с интересом разглядывал, как болт блестит в лучах заходящего солнца.

— Ты ранен? Тебе больно?! — девушка хотела было подойти поближе, но скрежущий злорадный голос остановил ее.

— Ему не больно! Яд не дает почувствовать боль! — голос доносился со стороны леса, из-за большой разлапистой сосны.

Деметриос прищурил глаза и увидел трех гоблинов, выходящих из-за толстого ствола.

— Ох! — Виола отпрыгнула от испуга и оказалась за осликом. — Кто это?!

— Это гоблины, — спокойно ответил Деметриос. — Наверное, они в меня стреляли. Вот же неугомонные. И чего им дома не сидится?

Самый мелкий и шустрый гоблин выбежал вперед. Его редкие черные волосы слиплись от пота. Только он из троицы был без шлема.

— Это он! — голос гоблина был визглив и противен. — Точно он! Жуткий Деметриос! Мы настигли его!

Зеленоватый палец гоблина указывал на добычу.

— Так ты не был уверен? Чего тогда сказал, чтобы мы стреляли? — другой гоблин говорил важно, с расстановкой.

Этот казался значительной птицей. Его кожаный шлем украшало короткое черное перо, впрочем, такое же, как и на голове его товарища. Однако у него был черный лоснящийся плащ, придававший ему сходство со странствующим воином. У обоих на левых руках красовалась татуировка в виде оскаленной собачьей морды.

— Был почти уверен! Почти! — заверещал шустрый. — И я оказался прав!

— Что вам надо? — Виола спросила из-за ослика дрожащим голосом.

— Он! — шустрый снова начал тыкать черным ногтем в Деметриоса. — Нам нужен он! Он должен умереть!

Юноша посмотрел на него, как на дурачка.

— Но я не собираюсь умирать.

— Не собираешься, а придется, — важно произнес гоблин в плаще. — Яд уже проник в тебя и начинает действовать. Это не какой-то магический яд, а самый настоящий. Из золотистой водяной кобры. Нет такого человека, такого немагического существа, который бы выжил после этого яда. Даже гиганский ящер... хотя ему потребуется начинка двух-трех таких стрел.

Деметриос взглянул на болт с уважением.

— Интересный яд. Как же он проник в меня? Через кожу, что ли?

Главарь в плаще сморщил зеленый нос.

— Через кровь! Яд плывет по твоим венам. Скоро он охватит все тело, и тебе придет конец. Чувствуешь, как немеют руки?

— Нет, — Деметриос сжал в кулак левую кисть. — Ничего не чувствую.

— Сейчас почувствуешь! — зловеще пообещал главарь. — Ты умрешь, а девицу мы заберем. Продадим ее в наложницы. Такие красотки дорого стоят.

Виола охнула и отшатнулась.

— Какие еще наложницы? Что за глупости? — Деметриос взвесил на руке арбалетный болт. — И как этот ваш яд может плыть по венам, если стрела даже кожу не пробила?

— Как не пробила?! — опешил главарь.

Он и его напарник в шлеме сделали шаг вперед, обнажая короткие мечи, а шустрый гоблин — два шага назад.

— Великий господин Грогу, — пропищал шустрый, нервно теребя коричневую пуговицу на темно-серой куртке, — осмелюсь предложить отступление. Я ведь знаю его. Если внезапно убить не получилось....

— Молчать! — рявкнул главарь, очерчивая магическим мечом сверкающий белый круг. — Неужели мы, псы-гоблины, убийцы магов, не справимся с каким-то деревенщиной? Мой меч купался в крови людей сотни раз. Он взламывает магическую защиту, словно яичную кожуру!

— Скорлупу, — робко поправил шустрый.

— Кожуру! Я сказал, что кожуру, значит, так оно и есть! Отойди, ничтожный трус, и смотри, как работают псы-гоблины!

Шустрого не надо было просить дважды — он отошел почти к самому лесу, к ближайшей большой сосне. Помялся там, с тревогой взирая на медленные перемещения воинов, и решился возразить.

— Генерал Туко меня не простит, если я и на этот раз никого не предупрежу, — писклявый голос шустрого слегка окреп. — Я ведь предлагал не ограничиваться ядовитой стрелой, а прибегнуть ко всем методам, пока Жуткий Деметриос ничего не подозревает. А сейчас уже поздно. Нам надо бежать, вот что скажу.

Деметриос ничего не говорил, а лишь с интересом наблюдал за происходящим.

— Молчать, трус! — снова рявкнул Грогу. — Я не вижу тут никого, от кого нужно драпать! Смотри!

Главарь псов-гоблинов бросился на Деметриоса справа, его помощник бросился на Деметриоса слева, а шустрый бросился в лес. Он бежал, что было мочи, и оглянулся только один раз, в тот момент, когда тело великого господина Грогу взмыло над верхушкой сосны от какого-то невероятного удара. Шустрый гоблин даже успел заметить выражение бескрайнего удивления на лице великого господина Грогу. Впрочем, Дуадук Скрытный не пытался остановиться или как-то помочь. Наоборот, он нарастил скорость.

Дуадук бежал, уворачиваясь от веток, и думал о том, что скажет генералу на этот раз, как объяснит свое спасение и исчезновение псов-гоблинов. Еще он думал, почему ему так не везет, чем он провинился перед богами, чтобы ему все время приходится бегать или прятаться. Дуадук уже давно мечтал дезертировать и теперь размышлял, не пришло ли время. Его, конечно, будут искать, но быстро бросят это дело, ведь подумают, что он погиб вместе с псами-гоблинами.