Сначала в администрации наместника Дуньи мкуу (князя) Дзолы к инициативе раба Бочарова отнеслись прохладно. Экина же, узнав о ней по своим каналам, тотчас посадила Никиту под домашний арест. Однако военные события развивались стремительно (империя Аратан нанесла ответный удар, захватив целиком звездную систему Джевель, расположенную всего в двух гиперпереходах от Дуньи) и для обороны планеты потребовались дополнительные комбатанты. Прошерстив резюме ополченцев (военнообязанных и добровольцев), военные чиновники малость офонарели от умений невольника Бочарова и срочно призвали его в ряды защитников Дуньи. Корабля ему в управление, конечно, не дали, но все же направили на космодром, куда стали приходить транспорты с раздолбанной военной техникой. Отработав здесь неделю обычным ремонтником, Никита получил в свое командование бригаду роботов и стал возвращать ту самую технику в строй — всякий раз испытывая удовольствие от удачного ремонта.
Однажды его командировали на одну из трех орбитальных боевых платформ, обеспечивающих оборону планеты на ее подступах. Летел он туда на шаттле (челноке), управление которого теоретически изучил. И вновь поразился слабой перегрузке при полете к станции, а на самой станции — нормальному полю тяготения. Впрочем, теперь он знал, что эти эффекты обеспечивает генератор гравитации (он же генератор антигравитации) — поразительная машина, изобретенная вместе с гиперпространственным двигателем еще легендарной цивилизацией Джоре, канувшей в вечность неведомо когда. Тиражировать эти устройства хуманы и прочие разумные обитатели Галактики научились, но принцип их работы ученые всех миров продолжали яростно оспаривать.
Платформой станция, конечно, не была, а представляла собой тороид (диаметром с километр) с 12 орудийными установками башенного типа, распределенными по кольцу равномерно. В центре же тороида находился ангар с джет-файдерами (истребителями), а также парой дестройеров (эсминцев) и одним крейсером. Где находился центр управления платформы, Никита так и не узнал — это было строго засекречено.
Причина, по которой его сюда вызвали, оказалась почти анекдотичной: вышли из строя все три наладчика электронной начинки джет-файдеров. Один выпросил пару дней для побывки на Дунье и по неизвестной пока причине не вернулся. Другого хватил инсульт, и он залег на неделю в медицинскую капсулу. А третьего выбросил в космос ревнивый пилот файдера, застукав со своей пассией! А поскольку пароль на доступ к истребителям каждый день менялся (" И здесь процветает придурошная секретность!" — скривился Никита), начинка реагировала на это небольшеньким сбоем, которого хватало на то, чтобы в доступе пилотам отказать. И вот он с утра обходил все истребители и проводил калибровку электроники, которая у каждой машины оказалась индивидуальной. Все оставшееся время Никита был свободен.
Сначала он от нечего делать путешествовал по станции, используя систему горизонтальных и вертикальных лифтов. В какой-то момент он представил, что в основной кольцевой коридор станции вламываются через проделанные взрыв-пакетами дыры дроиды противника, а за ними и десантники. Понятно, что коридор простреливается боевыми турелями, но их засекут и, в конце концов, уничтожат. Что может внести растерянность в ряды штурмовиков? В сознании Никиты пронеслись десятки зрительных образов и один он мгновенно выхватил: штурм самураями тайной крепости ниньзя и внезапные ловушки в виде падающих в коридор бамбуковых стенок — перед и сзади группки самураев. А потом их отстрел в образовавшемся тесном отсеке через дыры в потолке.
Картинка эта настолько ему понравилась, что он остановился и стал внимательно изучать коридор на предмет устройства такой ловушки. И нашел: на потолке можно проложить рельсовый путь, по которому будут двигаться две подвесные тележки со складными стальными завесами. В нужный момент тележки останавливаются, завесы падают, разворачиваясь, и их низы входят в пазы на полу, в которых жестко фиксируются. А для того, чтобы десантура не заметила тележки раньше времени, рельсовый путь надо прикрыть подвесным потолком, который будет сброшен вниз синхронно. Для еще большей незаметности тележки должны двигаться без шума, на магнитной подущке. После использования ловушки в одном месте завесы можно будет поднять и двинуть тележки в другой участок коридора — для другой группы захватчиков.
После ряда проволочек Никите удалось переговорить с командиром противодесантной службы Гаем Мбваной. Тот выслушал его, все более улыбаясь и поднимая брови. Но в конце вдруг просиял:
— Ты придумал отличную штуку, парень! На этот рельсовый и замаскированный путь надо установить часть турелей. И валить гадов внезапно, в нужное время и в нужном месте! Как, говоришь, тебя зовут?
Такой финал его идеи пресек дальнейшее обследование станции и тогда Никита сосредоточился на файдерах. Почему бы ему их практически не освоить? Некоторые машины имели второе кресло и оборудование для спарки — к их пилотам он и подкатил. Однако два пилота отказали ему категорически, ссылаясь на приказ.
— И что я за это буду иметь? — спросил, ухмыляясь Буру, пилот третьей спарки. Об этом Никита уже подумал раньше и, хоть душа его протестовала, предложил единственный куш:
— Ты был когда-нибудь в постели с двумя белыми красавицами?
— Но я должен буду подмазать командира эскадрильи..... — еще шире улыбнулся пилот.
— В их постели места хватит и на четырех, — парировал Никита.
— Тогда пойдем, посмотрим, как ты чувствуешь себя на тренажере, — перешел пилот на деловой тон.
В назначенный день файдер с Буру и Никитой вылетел в плановый тренировочный полет. Оказавшись в стороне от станции, Буру передал управление новичку и стал отдавать команды на выполнение тех или иных фигур пилотажа. Через полчаса пот сыпал с Никиты градом, а через час Буру отобрал у него штурвал со словами:
— Хорош! Ты уже в простейших фигурах стал ошибаться. Пойду по заданию. Но в целом ты потянешь. Когда перестанешь тискать штурвал.
Наконец карантин инсультника закончился и Никита засобирался вниз, в Думжу. Шаттл должен был лететь завтра, с утра. Но не полетел: тем утром война пришла к Дунье в образе Ударного аратанского флота, которого ждали от Джевели, а он появился со стороны Фрейи. Причем "повезло" именно третьей БКП, ответственной за этот сектор обороны: по ней открыли огонь линкор, четыре крейсера и десяток дестройеров. Башни станции дружно отвечали, но силы были явно неравны.
Арварский крейсер и два дестройера покинули ангар и стали активно маневрировать, угрожая левому флангу аратанского флота, а файдеры атаковали правый фланг, корабли которого пытались пройти мимо БКП к планете. Тогда аратанский адмирал сосредоточил огонь на двух обращенных к центру его флота башнях станции и почти сумел подавить их энергетические щиты. Тогда по команде из центра управления БКП тороид повернулся вокруг оси и противопоставил линкору две другие башни, которые блокировали его продвижение. Но участь этих башен тоже была незавидной.
Никита во время обстрела сидел в ангаре, который почти не пострадал. Истребители периодически возвращались туда — для пополнения энергией и боезапасом. Вот появился хорошо ему знакомый файдер Буру, который финишировал почему-то с перекосом. Никита подскочил к "фонарю" истребителя, открыл его (наружное открытие было конструкцией предусмотрено) и увидел залитую кровью голову, лежащую на штурвале. Он вцепился в скафандр Буру, вытащил пилота наружу и вколол ему обезболивающее. Через полминуты подоспели медики и увезли раненого пилота в свою епархию. А файдер его остался.
Никита внимательно его осмотрел, потом подключил к системе тестирования и никаких повреждений не обнаружил. Тогда он залез в кабину, все осмотрел в ней и нашел следы крови на штыре воздуходува, к которому экстренно мог подключаться скафандр. Видимо, Буру открыл шлем (вопреки инструкции), в какой-то момент резко повернулся и наткнулся на этот штырь. Благо, что сумел довести машину до станции.
— Вот же подгадил мне этот Буру! — услышал вдруг Никита голос командира эскадрильи. Он вылез из кабины и встал рядом с истребителем.
— А ты что здесь трешься? — раздраженно спросил майор.
— Тестировал машину, — бодро отрапортовал Никита. — Она совершенно цела и может лететь в бой.
— И кто же ее поведет? — едко спросил летеха. — У меня резервных пилотов больше нет!
— Позвольте мне, — вдруг сказал Никита, еще минуту назад не собиравшийся лезть в смертельную петлю.
— Тебе? — взъярился комэск. — Буру эту машину с риском для жизни спас, а ты решил ее угробить? Шиш тебе!
— Новичкам везет, — упорствовал Никита.
— Вообще-то да, — вдруг согласился майор. — И мне каждая единица в бою нужна. Ладно, летим парой. Но ты должен ко мне приклеиться и все маневры повторять точь в точь! Понял?
— Так точно, — вытянулся Никита.
— Тогда заправляйся под завязку и жди в кабине моего сигнала...
Рисунок боя Никита практически не видел. Все внимание он сосредоточил на файдере комэска, стараясь копировать его пируэты: сначала обычные, но вдруг ставшие замысловатыми. А когда из пушек ведущего истребителя понеслись вперед трассы снарядов, Никита вплел в них свои — не видя толком кораблей противника. Внезапно его файдер сильно тряхнуло, и мимо промчался стремительный силуэт (вроде бы тоже истребитель), который почему-то не отобразился на экране радара. "У них что, осуществлена технология стелса?" — успел подумать Никита и прозевал маневр комэска, чей файдер (отобразившийся на радаре как "свой") тоже пронесся на встречном курсе мимо. Лихорадочно заложив вираж, Никита развернулся и помчал за ведущим на максимальной скорости — иначе бы отстал. Так он гнался и гнался за ним, стреляя, когда он стрелял, пока не услышал по связи: "Идем на базу, новичок. С почином тебя"
Вывалившись из фонаря кулем (на традиционный лихой прыжок не осталось сил), Никита встал на ноги, ощущая себя выжатым лимоном. Комэск же подошел к нему по-молодецки, хлопнул по плечу и сказал:
— Одного мы все-таки срезали. Ты очень кучно стрелял, а у меня был разброс. Так что на тебя его и запишем. Поздравляю.
— Он вроде бы тоже в меня попал, — сказал устало Никита. — Сейчас я посмотрю.....
— Посиди пока на диванчике, а я посмотрю, — возразил майор.
Минут через пять он подошел к отдышавшемуся Никите и сказал:
— Твой бог тебя бережет. Существенно попорчен наружный слой обшивки и больше ничего. Было бы попадание на два пальца ниже, и файдеру пришел бы кифо (каюк). Вместе с тобой.
— Наружный слой? Его ведь можно заменить и файдер снова будет в строю, — изобразил бодрячка недавний студент.
— Вот ты и будешь менять вместе со своими роботами. До завтра управишься?
— Должен, — заверил Никита и добавил: — Так Вы думаете, наша станция выдержит сегодня эту атаку?
— Может да, может и нет. Но каждый из нас должен делать свое дело: я буду летать и дырявить их истребители, а ты будешь чинить наши.
Как ни странно, станция действительно выдержала обстрелы аратанцев — тем более, что от двух других БКП, не участвовавших пока в битве, подошли на помощь два крейсера и четыре дестройера. В итоге Ударный флот вернулся в систему Фрейя (которую, как оказалось, отбил чуть ранее обратно) и стал, вероятно, латать там повреждения своих кораблей. Акбарцы же принялись "зализывать" свои раны.
Глава одиннадцатая. Снова попал!
Отлет Никиты на Дунью пришлось отложить. Командир станции приказал проводить ремонты срочно и круглосуточно (в две смены, конечно), так как боялся, что аратанцы вскоре вернутся их дожимать. Никита выкладывался по полной и потом спал пластом. Впрочем, через 8 часов он просыпался, жевал чего-нибудь и смотрел по Сети новости. Для империи Акбар они были хреноватые: ее захватнические флоты и эскадры повсеместно аратанцами вытеснялись, а свою Джевель отбить обратно не получалось. Что касается Дуньи, то аратанцы пока не проявляли в ее сторону активности. Этим воспользовались торговцы, оказавшиеся здесь в ненужное время, и один за другим стали покидать ее космодромы.
В один такой пересменок Никита был вызван к главному инженеру БКП. Седой, но еще полнокровный негр посмотрел на вошедшего молодца критически и, наконец, сказал:
— Тебя, Бочаров, рекомендовал мне мой зам, который ведет ремонт файдеров и дестройеров. Ты в самом деле можешь ремонтировать малые гиперкорабли ?
— Базу такую я себе поставил, — сказал Никита осторожничая.
— Но реально не ремонтировал?
— Нет. Но я и файдеры раньше не ремонтировал, хотя теорию знал. Оказалось, что инструкции по ремонту составляли очень толковые люди, и я освоился в течение дня.
— Беда, — вздохнул инженер. — Но послать кроме тебя больше некого.
— Куда вы хотите меня послать? — встревожился Никита.
— Вблизи нашей станции зависла яхта, бегущая с Дуньи. Что там у них произошло, бог знает. Они попросили нас прислать специалиста по ремонту — вот ты лети и разберись. Ты ведь умеешь пилотировать файдер?
— Да.
— Тогда вот тебе их координаты и позывной. По прилету сообщи нам ситуацию и держи в курсе ремонта. Исправишь все — лети обратно, чаи тебе распивать некогда.
Каково же было изумление Никиты, когда в кают-компании яхты он увидел приснопамятных аграфов: Йерро и заносчивую "принцессу".
— Это ты? — в один голос спросили беглецы из консульства империи Таори.
— Я, — подтвердил он, скрывая тревогу. — Звать меня Никита и я прибыл для ремонта вашего корабля.
— В Арваре инженерные базы ставят уже и рабам? — скривился Йерро.
— Нужда заставила, — ответил Никита, слегка улыбаясь. — Вам в теперешней ситуации это должно быть понятно?
— Мы полагали, что наш корабль вполне надежен, — вмешалась в разговор аграфка, — и даже не озаботились взять с собой ремонтника. Йерро же умеет пилотировать яхту, но совершенно не знает ее устройства.
— То есть характер неисправности вы не знаете?
— Просто двигатель вдруг отключился и на попытки включения не реагирует, — раздраженно сказал пилот.
— Тогда первым делом я пройду к пульту.
— Я провожу, — буркнул Йерро.
— Устройство корабля мне хорошо знакомо, — чуть насмешливо сообщил Никита. — Вам остается только сидеть и ждать, когда я диагностирую неисправность и устраню ее.
Как Никита и предположил, подвел один из контактов этого самого пульта. После его зачистки двигатель послушно завелся и замурлыкал на холостом ходу. Никита же включил передатчик, дождался ответа и сообщил:
— Ремонт завершил, сейчас вылетаю.
— Так быстро? — поразился главинж.
— Тут был пустяк, контакт подвел. Пилот же в этом деле полный профан.
— Хорошо. Если они нам подтвердят результат ремонта, лети обратно.
Никита отключил связь, повернулся к выходу из рубки и наткнулся взглядом на стоящую в нем сладкую парочку, а также на парализаторы в их руках.
— Что за фокусы? — успел сказать он и упал на пол без сознания.
Очнулся Никита в стандартной каюте малого корабля, на диван-кровати, разутый, но одетый. Голова гудела (как и всегда при попадании парализующего заряда), но тело было ему уже подвластно. Он сел и стал думать думу. Но тут на стене засветился экран, и на нем появилось лицо аграфки.
