Тёплый и ламповый

-Что ты хочешь сказать?

-Только одно: самое лучшее ограбление — это то, которое никто не заметит.

-Как? -спросил Ричард.

-Нам нужно потренироваться обходить защитные механизмы проверки валидности лицензии и прав доступа. Предстоит подключить ко мне множество техноартефактов. В том числе те, которые ты уже починил. Не жалей о них — это малая плата. А когда вы пойдёте суточными рабочими на фабрику, вы отнесёте туда часть меня. Самое сложное будет получить первоначальную регистрацию в системе управления правами доступа. Вместе у нас получится.

Ричард помотал головой: -Ничего не выйдет. Рабочих просвечивают на входе. В цех не пронесёшь даже нож и не вынесешь оттуда ничего.

-Есть материалы, которые экранируют излучение, -рассказала машина. -Также есть сложные пространственные конфигурации, позволяющие даже обычным, не экранирующим материалам приобрести свойства рассеивать направленное излучение, заставляя его буквально огибать их по поверхности не проникая внутрь. Эти пространственные конфигурации крайне сложны, но, к счастью, в УПК есть трёхмерный принтер способный напечатать материал с любой требуемой точностью.

-Всё равно слишком опасно!

-Представь, как это будет, когда у нас всё получится, Ричард. Не сотни кредитов и даже не тысячи. Во много-много раз больше.

Подключенный к переходнику техноартефакт видеокамера успешно фиксировал хищно-мечтательную улыбку осветившую лицо лидера небольшой банды, состоящей из выросших вместе друзей. Из выросших вместе друзей и одной древней машины, пришедшей из глубины веков.

…каждое утро из города в сторону фабрики выползала чёрная полоса, состоящая из множества идущих людей. Пока солнце ещё не взошло над горизонтом и только первые рассветные лучи золотили край неба, десятки тысяч людей, монотонно, как роботы, проходили недолгий путь от города до фабрики. Там чёрная колонна упиралась в сортировочный пункт, разбивающий её на множество более мелких ручейков и вливалась в различные цеха, чтобы собраться обратно вечером, когда солнце уже сядет, чтобы снова, в полутьме, устало брести обратно.

Люди в колонне не смотрели по сторонам, шагая как будто в полусне. Если и разбивались на группы, то не больше трёх или пяти человек. И членам одной группы не было дела до остальных. Они просто шли, в полусне, похожие на роботов. Но гораздо более дешёвые с точки зрения финансового отдела корпорации Лента.

Незаметно влиться в идущую колону на полпути не составило никакого труда. Медленно ползущая молчалива тёмная река никак не отреагировала на влившиеся в неё четырёх дополнительных человек.

Ричард старался идти также как окружающие его люди. Такое простое действие оказалось неожиданно сложным. Хотелось ускорить шаг, чтобы быстрее дойти до места сортировки, получить назначение в цех и узнать — поучится ли пронести записывающие приборы внутрь или их найдут на входе, а попытавшимися их пронести ребятами займётся корпоративная полиция. Ожидание казалось хуже всего. Даже хуже самого провала. Сейчас каждый из них может ещё передумать. Выйти из плотно бредущего строя, отойти в сторону. На него с удивлением посмотрят, но работягам не будет до этого дела. Мимолётное удивление и ничего более. Сейчас он ещё может передумать и уйти. Но если его поймают — честно говоря Ричард не знал точно какое наказание полагается попытавшимся обмануть корпоративную систему безопасности неудачникам.

Может быть просто побьют и отпустят, если охранник не разберутся что именно он пробовал пронести. Но если разберутся — будет гораздо хуже.

Ричард невольно коснулся вшитых в ткань одежды кубиков. Коснулся и тут же отдёрнул руку, будто дотронувшись до раскалённого радиатора. Украдкой огляделся — не заметил ли кто? Но никому вокруг не было до него дела. Кубики представляли собой техноартефакты прослушивающие широкий спектр излучений. Власть надеялась, что внутри защищённых цехов корпоранты не станут использовать шифрование обычных сигналов, которыми ежесекундно обменивается между собой множество автоматических механизмов. Записать их и расшифровать будет первой половиной дела. Второй — воссоздать нужный комплекс сигналов, запросов и ответов, чтобы следящие автоматы приняли их за сотрудников корпорации с высоким уровнем доступа.

Шагая в толпе вперёд, Ричард прошёл под плакатом с довольно смеющимся малышом и надписью «пища из водорослей от Ленты вкусна и полезна!». Край солнца уже показался из-за горизонта заливая дорогу с идущими по ней людьми контрастным светом, высвечивающим многочисленные ямы и трещины в давно не обновлявшемся асфальтовом покрытии. Но электрифицированный рекламный плакат всё равно сиял ярче только всходившего солнца.

За первым плакатом — второй. Вместо пухлого малыша изоображена целая семья или просто группа людей человек в десять. Все улыбаются, скалясь чистейшими белыми зубами. И надпись «генномодифицированные водоросли марки «АН2+»— прорыв в будущее! Вкусная и доступная еда для всех! Лента — мы кормим людей».

Дальше уже не плакат, а громкоговоритель вещающий что-то о вкусе и пользе продуктов из водорослей, необходимости сознательно трудиться и тем самым больше зарабатывать. Такие громкоговорители висели и на улицах города и внутри цехов. Отключить их было невозможно, но почти каждый житель рабочего городка настолько привыкал к их вечному бормотанию, что практически переставал слышать. Рекламные отделы корпорации боролись с этим явлением периодически меняя тембр и прочие параметры читающего рекламный текст голоса или вставляя в него различные звуки. На недолгое время это помогало, но вскоре люди привыкали и всё повторялось по новой.

Задумавшись, Ричард сам не заметил, как дошёл до сортировочного центра. Подняв глаза и натолкнувшись взглядом на нависающую над ним арку, он невольно вздрогнул. Захотелось выбраться из неторопливо несущей его по направлению к арке толпы и бежать прочь. Однако уже было слишком поздно для поспешных импульсивных решений. Стоящие вокруг арки корпоранты в лёгких полицейских экзоскелетах уже видели его, как и наверняка множество камер. Начав дёргаться сейчас он только привлечёт к своей персоне излишнее внимание и полицейские точно захотят проверить кто это там такой нервный и что он хочет.

Проходя через арку толпа, состоящая из рабочих, пришедших наниматься по четырнадцатичасовым контрактам, замедлялась. Словно море об искусственно установленные волнорез, толпа разбивалась на мелкие ручьи, тянущиеся каждый к своему цеху, на свой вид производства.

-Я просто рабочий, -мысленно уговаривал себя Ричард, словам которым научила его машина. — День за днём. Одни и тоже. Ничего нового. Только привычная усталость. Только хочется спать.

Введя себя в лёгкий транс, Ричард почувствовал, как расслабляются напрягшиеся было мышцы. Хотелось покрутить головой, найти взглядом в толпе Николь, Ивана и Миня и удостовериться, что с ними всё в порядке.

Вот и его черёд. Сверху на арке привычно бубнящий что-то там о священной миссии корпорации Лента накормить всех людей дешёвой, вкусной и полезной едой из водорослей громкоговоритель. Безликий корпоративный полицейский с закрытым лицевым щитком и со сверкающими синими цветом броневыми пластинами лёгкого полицейского экзоскелета направил на Ричарда сканер. Как будто поливая его потоком невидимого излучения. На тёмно-синих броневых пластинах написано жёлтыми печатными буквами «ЛЕНТА» и изображены стилизованные символы колыхающихся в воде листов водорослей и какого-то длинного цветка на тонком зелёном стебле с большими жёлтыми листьями.

Сотрудник корпорации всё не опускал сканер, изучая выводящуюся на его лицевой щиток информацию. Похоже что-то ему в ней не нравилось или вызывало смутные подозрения. У Ричарда внутри всё сжалось. Перед глазами пронеслись ускоренной сьёмкой длительные объяснения древней машины о миниатюрных фрактальных формах, чьи геометрические размеры соразмерны длине волны сканирующего излучения и тем самым заставляя невидимые лучи скользить по поверхности, не проникая внутрь — искажаясь, но не замечая этого искажения. Сейчас Ричарду все объяснения казались неописуемой глупостью. Как только он смог позволить древней машине убедить его, что их жалкий план может удастся?

Мнение странствующих экономических проповедников, иногда приходящих в рабочий городок при сто седьмой фабрике, о гигантских корпорациях различалось. Одни говорили, что корпорации являются самим олицетворением великой экономки и каждая в отдельности являет её лик. Другие, что корпорации любимые дети экономики и потому она изливает на них свою благосклонность в виде миллиардов кредитов на корпоративных счетах, множестве движимых и недвижимых активов. Третьи же утверждали будто каждой корпорацией управляет совет святых директоров и потому противиться корпоративным законам всё равно, что отказываться повиноваться слову святого человека.

Как будто околдованный льстивыми и заманчивыми речами древней машины, Ричард только в этот момент вдруг осознал, что совершает святотатство обманывая родную корпорацию. Он был готов к тому, что сама великая экономика сей момент обрушит на его голову и головы его друзей свой гнев в виде ударившей с чистых небес молнии или, быть может, в виде удара прикладом штурмовой винтовки руками корпоративного полицейского.

Но… корпорант только махнул рукой, приказывая Ричарду проходить дальше. Промедлившего парня грубо подтолкнули сзади. Ударившись плечом о стальной бортик разделяющего единую толпу на множество мелких ручейков волнореза, Ричард зашагал дальше, уже в своём собственном «ручье». Божественное возмездие не совершилось. Сканер корпоративного полицейского не показал наличие у Ричарда каких-либо техноартефактов или оружия. Великая экономика оказалась слепа. Или, возможно, древняя машина была права, и экономика как раз благоволила их дерзкому начинанию.

В зону действия автоматических сканеров, при входе в цех, Ричард вступал уже без опаски. Не раздался вой оглушающей сирены. Не замигали в сумасшедшем режиме сканирующие рамки. Ричард прошёл как ни в чём не бывало. Он оказался внутри огромного цеха, снаружи выглядевшего как огромный чёрный, частично утопленный в землю, параллелепипед. Один из множества гигантских чёрных кубов, параллелепипедов, конусов и пирамид с отрезанным верхом составляющих вместе сто седьмую фабрику корпорации Лента по выращиванию и переработке водорослей в пищевой концентрат.

Наёмный рабочий с автоматически заключающимся четырнадцатичасовым контрактом — самое бесправное существо на фабрике. Производственные роботы и различные автоматы и то имеют прав больше чем у него. Если рабочий случайно сломает робота или какой-нибудь механизм, то с него будет потребован штраф. В случае невозможности выплаты — открыт долговой кредит. Если открытие долгового кредита признанно нецелесообразным, например, в случае слишком большой суммы штрафа, виновный разбирается на органы и их стоимость идёт в зачёт долга. Разумеется, эта процедура полностью описана в заключаемом автоматически контракте.

Если же производственный робот случайно оттяпает зазевавшемуся рабочему ногу или руку, то штраф на рабочего налагается исключительно символический, только чтобы покрыть стоимость уборки и дезинфекции места аварии. Данное происшествие, как и все прочие на производстве, также регулируется положениями заключаемого контракта. Следуя экономическим заповедям, корпорация Лента крайне серьёзно относится к тому, чтобы её отношения с работниками были оформлены надлежащим образом. Лента не зря гордиться двумя своими лозунгами: «Мы не нарушаем соглашений со своими рабочими и их описанных в трудовых контрактах прав!» и «Чтобы не произошло на производстве — вы можете быть уверены, что это происходит по закону!». Тем самым она выгодно отличается от некоторых других корпораций. Не зря именно корпорацию Ленту, наравне я корпорациями Яндекс и Сбербанк называют социальными корпорациями. Они заботятся о своих рабочих.

Рабочий день проходил следующим образом. Входя в цех, каждый рабочий облачался в одноразовый защитный халат из тонкого, но достаточно прочного пластика. Глаза закрывались очками со встроенной электронной начинкой. Уши затыкались наушниками, транслирующими рекламный и мотивационный текст, но кроме того ещё и команды, которым рабочий должен был повиноваться беспрекословно. Фактически человек превращался в механизм. Электронный мозг цеха управлял наёмными рабочими как производственными роботами-андроидами. С тем одним отличием, что человек, в сравнении с аналогичным по эффективности роботом гуманоидной формы обходится на сотни порядков дешевле. О наёмном рабочем, в отличии от тонкого роботизированного механизма, не нужно заботиться и проводить дорогостоящее техническое обслуживание. Более того, механизм типа «наёмный рабочий» являлся ещё и самовоспроизводящимся. И опятт же корпорации не нужно вкладываться в «производство» новых копий механизма типа «рабочий», за исключением пары не таких уж дорогостоящих социальных программ. Да, социальные программы. Они ещё хорошим тем, что позволяют совету святых директоров и пресвятых менеджеров чувствовать себя ответственными и заботливыми пастырями «стада», отданного им великой экономикой в вечное владение.

Закрыв глаза пластиковыми очками тут же превратившимся в два миниатюрных экрана дополненной реальности и заткнув уши бормочущими наушниками, Ричард принялся послушно выполнять отдаваемые электронным мозгом цеха команды. Перенести, подвинуть, перемешать. Запомнить цепочку не слишком сложных операций и выполнять её раз за разом — сто раз, тысячу, десять тысяч раз за день. Сам человек при этом входил в определённый транс. Сознание как будто отключалось или засыпало. Оно словно моллюск, напуганный упавшей на него тенью подводного хищника, спешило спрятаться в свою раковину и не показываться оттуда до самого последнего свистка, знаменующего окончание четырнадцатичасовой рабочей смены.

Насколько знал Ричард многим такое состояние даже нравилось. Они говорили — начиная работать, как будто засыпаешь, а когда просыпаешься — работа окончена и креды перечислены на счёт. И только то плохо, что усталое тело сильно ломит. Впрочем, последнее прекрасно лечится водорослевым пивом или чем-то покрепче, из того же сырья, но купленного из-под полы у одного из местных дядюшек или тётушек.

Вышедшим на работу в цех, в прямом смысле, как на разведку, ребятам приходилось прикладывать усилия, чтобы не «уснуть» во время повторения монотонных действий. Они пытались наблюдать за изредка появляющимся в цеху техническими специалистами корпорации, облачёнными в синюю форму с большой жёлтой надписью «ЛЕНТА». Корпоративных полицейских внутри цехов не было видно, как и настенных турелей или иных систем защиты. С одной стороны, это обнадёживало, с другой настораживало. Оставалось надеяться, что Власть, когда они вернутся и подключат к нему пронесённые техноартефакты сможет разобраться по записям в защитных механизмах, применяемых корпорацией для защиты и контроля своей собственности.