"...выполняя приказ. Камень"

— Чего надо? — хором спросили мы.

— Велели явиться в штаб или Иванову, или Адамсу. Кого первого найду, тому и передать. А вы тут оба сидите.

— Билли, тебе хочется идти в штаб?

— Ни капельки. А тебе?

— Аналогично. Веня, дай-ка монетку. Что выбираешь, Билли, орла или решку?

— Конечно, орла.

— Кто б сомневался,— я положил на ноготь большого пальца поданную Петровым монету. Вертикально запустил ее вверх щелчком. Несколько раз перевернувшись, монета звякнула об стойку бара. Я накрыл ее ладонью, чтобы не укатилась. Убрал ладонь. Вместо герба СОГ — Союза Объединенных (или Объединившихся ) Государств, мы увидели номинал — цифру два.

— Решка! — радостно выкрикнул Билли.

— А говоришь, Счастливчик. Брешет народная молва,— вздохнул я и бодренько потопал к выходу из бара, махнув Вене Петрову рукой на прощание. Адамс остался допивать водку.

Джон.

Все десантники сидели в капсулах. Уэстли отрапортовал:

— С посадкой ОК, сэр.

Я показал ему обе растопыренные пятерни:

— Сколько раз сможете отжаться на пальцах?

Не понимающий, чего от него хотят, Уэстли ответил:

— Ну-у-у... Раз пятьдесят-то вполне.

— Надо сто. Начинай.

— Зачем?

— Так, Джон, кто из нас сержант, а кто — капитан?

Уэстли бодро отжался сорок раз. До пятидесяти дойти ему уже было труднее. Когда он отжался шестьдесят раз, я приказал:

— Подогни мизинцы, отжимайся на четырех пальцах.

Пыхтя, сержант сделал восемьдесят отжиманий. Осталось двадцать самых тяжелых. И тут я велел:

— Подогни безымянные пальцы. Отжимайся на трех.

Теперь каждое отжимание давалось с большим трудом. Я слышал, как скрипят зубы Уэстли.

— Давай, давай. Еще четыре раза надо.

Закончив упражнение, Уэстли остался лежать. Потом встал на четвереньки, медленно поднялся на ноги. Он тяжело дышал, пальцы дрожали.

— Я объясню тебе, Джон, зачем ты это делал. Но не сейчас, а через два-три месяца. И я ж не зверь какой-нибудь, на двух пальцах тебя отжиматься не заставил.

— Два месяца — это долго.

— Привыкай терпеть, Джон. Это маленьким детям вынь да положи немедленно. Отдышался? Тогда пойдем в капсулу.

Транспорт покинул орбиту планеты, у которой даже имени нет. Планета ?14247 — вот как она зовется. Я не вспоминал с тоской и грустью ни королеву кристаллов, ни ее маленького подданного. Другая форма жизни, чуждая нам. Королева старалась говорить в рамках моих, человеческих понятий. А как там у них на самом деле...

Уэстли все еще по-детски обижался на меня за сотню отжиманий перед вылетом. Но я передал ему командование ротой на время полета.

Войдя в свою каюту, плюхнулся в кресло. Ну и умаялся же! Стал расстегивать ремень. На нем кобура с пистолетом, нож в ножнах и фляжка. Только тут я и вспомнил о ее содержимом. Отвинтил крышку, вытряхнул камни. Они были зеленого цвета различных оттенков. Большинство — темно-зеленого. "Похоже на изумруды",— подумал я. Размеры тоже были различными. И величиной с крупную горошину, и такие, что с трудом проходили в горлышко фляги. Равнодушно посмотрев на них, я ссыпал их обратно во флягу. Другого места не придумывал. Спать, спать, спать...

Из беспробудного сна меня вырвал сигнал тревоги, разносившийся по транспорту. Моя каюта находилась рядом с постом управления, поэтому ровно через одну минуту я стоял возле капитана транспорта. Транспорт замедлял ход.

— Неизвестный фрегат. Приказывают остановиться,— капитан из породы людей, из которых лишнего слова не выдавишь.

— Почему неизвестный? — спросил я, еще не совсем придя в себя после сна.

— Обычно, в таких случаях говорят, к примеру: "Патрульный фрегат "Изумруд", второй космофлот, капитан такой-то. А этот...

"Транспорт "Бесстрашный", приказываю остановиться. В противном случае, через минуту выпускаю ракеты",— голос из динамиков внешней связи доносился четко.

— У фрегата такого типа, помимо орудий, шесть ракетных установок. Две малых, две средних, две больших. Средние ракеты превратят нас в груду металлолома, крупные — разнесут на куски,— капитан перевел рукоятки двигателей на "Стоп", затем дал задний ход, чтобы погасить инерцию корабля. Транспорт замер на месте. На транспорте была парочка орудий небольшого калибра, как и на всех "Бесах" (малые транспорта "Бессмертный", "Беспокойный", "Бестрепетный" и т.д.), но против такого противника, как фрегат, они были бессильны. В лучшем случае, сделают несколько несерьезных дырок в борту.

— Двигатели не глушить,— распорядился по внутрикорабельной связи капитан.

— Сколько времени до точки джампа? — спросил я его.

— Полчаса. У них скорость в два раза больше нашей. Да и от ракет не убежишь. Подходят. Сейчас узнаем, чего хотят.

На оптическом экране увеличивался в размерах приближающийся фрегат. Вот он повернулся бортом и стали видны цифры на борту. 38. Но перед тройкой была недавно и небрежно закрашена какая-то цифра. Еще блестела свежая краска.

— Интересно, откуда они знают, что мы — "Бесстрашный"? У нас на борту только наш регистрационный номер,— недоумевал капитан.

— "Бесстрашный", выбросьте за борт контейнер с кристаллами. После того, как мы его подберем и убедимся в содержимом, можете следовать своим курсом",— скомандовали с фрегата.

Невозмутимый капитан нашего транспорта аж присвистнул от удивления:

— Утечка! Причем где-то в самых верхах. Координаты точек наших джампов знают только в штабе флота Корпорации. А уж про кристаллы... Вот контрразведке-то работенка, если живыми останемся.

— А нельзя радио на базу дать?

— Нет. Нас глушат. На фрегате для этого есть специальная установка.

— Черт! Надо срочно что-то решать.

— Что тут решать? Или отдаем кристаллы, или их заберут с искореженного транспорта. Но не факт, что нас отпустят, получив кристаллы.

Я схватил микрофон корабельной связи:

— Келли, с сапёром, бегом в рубку управления.

Бросил один микрофон, схватил другой — внешней связи.

— Фрегат, говорит командир экспедиции капитан десанта Корпорации Иванов. Надо состыковать корабли. Прибуду с кристаллами лично. Необходимо получить расписку об их изъятии.

Пока на фрегате размышляли над моими словами, я отдавал распоряжения Келли, саперу, капитану, штурману. Штурман кинулся делать документ, капитан полез за корабельной печатью, Келли и сапер со всех ног бросились исполнять мои указания.

— "Бесстрашный", повторяю, контейнер с кристаллами отправьте за борт. Через полминуты открываю огонь".

— Сейчас выброшу кристаллы россыпью в космос и собирайте их, пока патрульный крейсер не подойдет. Мне нужна расписка, мать вашу!..

Наступило молчание. Похоже, совещались, как быть. И вот динамики ожили:

— Хорошо,— ответили с фрегата,— производим стыковку.

Корабли начали медленно сближаться и вскоре десятиметровый металлический рукав соединил две шлюзовые камеры. К этому времени у нас всё было готово. Келли принес к шлюзовой камере транспорта позаимствованный у механика "Бесстрашного" обьемистый пластмассовый чемодан из-под инструмента. Прикрепил к воротнику моего мундира микрофон. Я снял с ремня нож и кобуру с пистолетом. Взял в руку довольно тяжелый чемодан. Ещё раз обговорил с капитаном транспорта все детали и кодовые слова. И нажал кнопку открытия шлюза. Не бесстрашно, отнюдь.

После процедуры декомпрессии, не спеша зашагал к "гостеприимно" распахнутой двери фрегата. Дверь шлюза медленно закрылась за мной. Всё. Обратного хода нет. Вперед, десантура! Бог не выдаст, свинья не съест. По пять раз не умирают.

Сразу за внутренней дверью шлюзовой камеры меня ждали два человека с автоматами в руках. С самого беглого взгляда на них стало ясно — история с Морни повторяется в космическом варианте. Значит, пока мои действия верны.

Пока один головорез держал автомат наизготовку, второй быстро и умело обыскал меня.

— Ничего нет, Смоки. А ну-ка, открой чемодан.

— Не могу. Видишь, он опломбирован. Открою только вашему командиру,— твердо и решительно заявил я.

— Ладно, Берни, у тебя же портативный искатель, проверь им,— велел Смоки.

— Нет, ничего не показывает, ни оружия, ни взрывчатки. Ничего металлического. Наверное, и впрямь там одни кристаллы. Но я-то думал, что их побольше будет.

Келли свое дело знал четко. Экранировка чемодана сбоя не дала. Теперь зайдем с козырного туза.

— Ведите к командиру,— приказал я пиратам.

Они привычно повиновались приказу. Тюрьма учит порядку не хуже армии. По узкому коридору меня провели в центральный пост. В креслах сидели три человека. Все трое повернулись к входной двери. На одном из них была форма лейтенанта космофлота. Огромный крючковатый нос, вытянутые в ниточку тонкие губы и пронизывающий насквозь взгляд. Только, что на лбу не написано, что из троих он — главный. Твердым шагом подойдя вплотную к главарю, я поставил чемодан на стол, сбоку от него. Несколько секунд мы мерили друг друга взглядами.

— Ну, и?.. — Не выдержал первым предводитель пиратов.

Я достал из нагрудного кармана лист бумаги и протянул ему.

— Так, так, посмотрим, что здесь,— и зачитал: — "Опись кристаллов находящихся на борту транспорта флота Корпорации "Бесстрашный". Малиновых кристаллов — 180 штук; красных — 96 штук; фиолетовых — 215 штук; синих — 192 штуки. Подписи: капитан Иванов, капитан транспорта Слейтон". А почему кристаллов так мало?

— Всё, что было,— я спокойно пожал плечами в ответ,— пишите расписку. Без нее с меня три шкуры снимут. Сами служили, порядки знаете.

— Да, ради Бога,— усмехнулся главарь,— диктуйте, что писать,— и положил перед собой чистый лист бумаги.

— Я, капитан фрегата... Как ваш фрегат называется?

— "Корсар",— он и не скрывал иронии.

— Я, капитан фрегата "Корсар" имярек, получил от капитана десантной бригады Иванова, принадлежащие Корпорации на правах собственности...

— На правах собственности... — Повторял он мою диктовку, водя ручкой по бумаге.

— Двенадцать килограмм...

— Ого, тяжеленькие. Крупные, что ли? Так, двенадцать килограмм...

— Пластита. Число и подпись.

— Плас-ти-та... Стоп! Какого пластита?

— ВОМ-176. Один килограмм соответствует ста семидесяти шести килограммам тротила. Так что в этом чемоданчике две тонны взрывчатки в тротиловом эквиваленте,— я достал из кармана черную коробочку с красной кнопкой,— а вот и кнопочка. Нажимать?

— Эй, эй, погоди! На испуг берешь?

Я сорвал с чемодана пломбу и распахнул его. Внутри плотно уложены пакеты с синими крупными буквами "ВОМ-176. Взрывчатка особой мощности".

— Даже если меня застрелите,— дула двух автоматов и трех пистолетов были направлены на меня,— в этот микрофончик услышат выстрелы и пошлют радиосигнал. И кнопочка не понадобится.

— Но ты же взорвешься вместе с нами!

— Ничего не попишешь, таковы издержки моей профессии. Как и вашей. Не бойтесь, ребята, пшикнет и все мы разом превратимся в ливер. Легко и непринужденно.

— У вас все там, в Корпорации, такие идиоты?!

— Нет, только одна бригада десанта. Всего-то две тысячи человек.

Капитан "Корсара" бросил пистолет на стол.

— Придется принять ваши условия игры. Итак?..

— Жить, значит, хочется? Неглупый выбор. Разрядите орудия и ракетные установки. Снаряды — в погреба, ракеты — в хранилище.

Через четыре минуты на мониторах засветились надписи, подтверждающие, что мой приказ исполнен. На зарядку орудий уйдет секунд тридцать, а установок — не менее минуты. Этого времени нам должно хватить

— Теперь медленно, не расстыковываясь, двигаемся рядом с транспортом. Капитан Слейтон, можно давать ход,— сказал я в микрофон.

По-прежнему соединённые переходным рукавом, транспорт и фрегат поползли к точке джампа. Время тянулось невыносимо долго. Наконец, корабли остановились.

— До точки пятнадцать секунд хода,— прозвучал голос капитана "Бесстрашного" в наушнике, закрепленном за моим ухом. Я захлопнул чемодан с взрывчаткой, щелкнул замками.

— Не провожайте, господа, дорогу обратно найду сам. Приятно было пообщаться. Всем стоять на месте! — рявкнул я, увидев, что Берни чуть пошевелился. — Учтите, что даже взорвавшись не в центропосту, две тонны вынесут вашему фрегатишке весь борт. А уж, если боезапас сдетонирует, то никому мало не покажется.

По пустынному коридору я дошел до шлюзовой камеры фрегата. Нажал кнопку открытия двери и вошел в шлюз. Глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду. Внутренняя дверь шлюза закрылась и тут же поползла в сторону внешняя дверь. Она не прошла даже трети пути, когда я протиснулся в образовавшуюся щель и, крикнув: "Шлюз!", рванулся к раскрытой двери "Бесстрашного". От скорости моего рывка зависела моя жизнь, потому что дверь шлюза транспорта стала закрываться. А за спиной закрывалась дверь фрегата. "Рыбкой" прыгнув в сужающийся проем двери, на лету я молился, чтобы толстенная плита не раздавила мои ноги. Послышался глухой щелчок запертой двери и транспорт дал ход. Позже мне рассказали, что фрегат, тронувшись с места, мгновенно повернул, отрывая от себя стыковочный рукав перехода. Надеялись, что я еще нахожусь в рукаве и ...

Внутренняя дверь впустила меня в теплое нутро транспорта. Только я вошел в коридор, как "Бесстрашный" совершил прыжок. Но за мгновение до джампа, Келли послал радиосигнал. Детонатор в чемодане, который я "позабыл" в шлюзовой камере фрегата, сработал. А боезапас сдетонировал. Но взрывная волна не успела дойти до транспорта. "Бесстрашный" пришел в точку джампа и исчез из этого уголка Вселенной.

На космодроме нас встречали, помимо командования, представители Корпорации. Они сразу же потребовали вынести из транспорта кристаллы. Пересчитали их, дали мне подписать десяток бумажек и увезли камни в бронированном автомобиле под охраной автоматчиков.

Только после этого, я построил роту и доложил Доновану о прибытии. Он уже знал вкратце об итогах экспедиции. При подходе транспорта к базе, я с ним разговаривал по связи. Количество привезенных камней мало интересовало нашего Папу. А вот то, что рота вернулась без единой потери, уничтожив две банды — это победа. И он

приветливо поздравил нас с возвращением.

Еще с борта транспорта я доложил, что отправлять следующую экспедицию на планету нельзя. Теперь от меня требовали подробного обоснования моих слов. Кто же просто так откажется от "сладкого пирога"? Обычно, при возвращении на базу, рапорт и отчет писали на следующий день. День прилета считался днем отдыха. Но меня заставили написать отчет немедленно. Потому что подготовка к комплексной экспедиции шла полным ходом. И уже готов к вылету транспорт с тяжелой техникой для обустройства космодрома на планете ?14247.

Пришлось мне срочно садиться за стол и стучать по клавишам компьютера. Когда я завершил писанину, уже наступил вечер. Кое о чем в отчете я умолчал — о подаренном мне "Повелителе камней", о камнях из фляжки. Если что, некоторые нестыковки можно объяснить усталостью после перелета и срочностью написания.

Отдав бумаги Доновану, я вышел из штаба. Возле дверей сидел на корточках Джон Уэстли.