Надежда империи

— Нет, — улыбнулся Бзынь и утер лицо грязным рукавом. — Организм у меня такой. После переживаний надо поплакать.

— Хороший организм! — оценил Дядя. — А вот у вашего командира... уже нет. И девочки непонятно как долетели. Не бережете вы продолжательниц рода, непорядок...

— У нас "капсулы жизни" есть! — встрепенулся Бзынь. — Ты знаешь, как ими пользоваться?!

— Капсулы? Полевые медицинские диагносты, что ли? Знаю. Я в зверинце работал, питомцев в том числе и лечить приходилось...

Би-чер и Дядя осторожно унесли Свистуна в пещеру, потом вернулись за пилотессой, не слушая возражений, уложили ее на плетеные носилки и потащили. Бзынь помог Ви-рине освободиться от крыла, поднял с земли, подхватил за талию и повел в пещеру, не очень-то понимая, зачем это делать. Там же все сгорело, и кроме копоти...

В подскальной зале мирно потрескивали дрова в очаге, алые блики плясали по стенам... и никакой копоти. Командир разведчиков лежал без движения на ложе, все в том же плетеном коробе, на подстилке из душистых трав, в соседнем расположилась Рей-рона, Дядя копошился между ними. Освободившийся Би-чер, похоже, соображал на стол еду.

— А?.. — сказал Бзынь и опустил девушку на каменную скамью.

— А чего камню сделается? — правильно понял его Дядя. — Сажу мы вымели, камышовые дорожки у нас в запасе под навесом лежали, осталось на стены повесить да стол с лавками мокрым песком натереть. До кладовой огонь не дошел, тяга здесь в обратную сторону развернута, до жилых комнат тем более... а больше тут и нечему гореть. А спальные короба мы с Бичурой заново сплели, как знали, что еще понадобятся... Да ты иди, солдат, иди, умойся с дороги и подругу свою захвати. А там и еда поспеет.

Бзынь тупо кивнул, увел пилотессу к пруду, там помог ей освободиться от летного костюма, нашел забытую по прошлому разу травяную мочалку и принялся методично наводить чистоту.

— Намываешь, как собственную, — слабо улыбнулась девушка.

— А? А, нет... — очнулся Бзынь. — Я, если честно, не очень-то соображаю, что делаю. Засело в голове, что надо помыться, вот и... Но если тебе неприятно, я...

— Продолжай, — пробормотала Ви-рина. — Если честно, то я, наверно, сама сейчас и не смогу...

— Так тяжело летать на крыле?

— С подвеской — тяжело, — помолчав, призналась она. — Поспешили, расцентровка неправильная. Каждую секунду приходилось ловить баланс, это... и физически тяжело, и...

Весь долгий полет она ежесекундно спасала его жизнь, понял Бзынь и со щемящей болью прикоснулся к ее щеке. Она снова слабо улыбнулась.

— Я вижу, ты даже не смотришь. Совсем некрасивая, да?

— Красивая, — вздохнул Бзынь и вернулся к прерванной процедуре. — Особенно по стандартам вашей семьи. Тонкая талия, широкие бедра, точеное личико — настоящее воплощение женского начала... Но не смотрю, да. В юности этого дела объелся до отвращения, у нас же фанаток было — тысячи и тысячи...

— Вообще больше женщины не нужны? — с любопытством глянула девушка.

Он всерьез задумался. Думалось тяжело из-за усталости, но...

— Если для развлечения, удовольствия — нет, — признался он. — Какое там удовольствие? Вы же все по сути одинаковы, что ходячие косточки типа танцовщиц Лю, что секс-машины из вашей семьи... Сама понимаешь, приедается даже императорский паштет. А такой, чтоб стала подругой по жизни, пока не встретил.

— Или чтоб была труднодоступной целью, — задумчиво добавила девушка.

— Для меня труднодоступных нет... — рассеянно отозвался он. — Слушай, ну ее, эту вечную тему, потри лучше мне спину, а? Пока летели, от страха сто раз потом облился, теперь жжет и чешется, мочи нет терпеть...

В гостиницу — а Бзынь все больше склонялся считать подскальное укрытие именно гостиницей — они пришлепали, держась друг за дружку и не очень-то одевшись, ибо им обоим уже было глубоко безразлично, как они выглядят и перед кем. Но, несмотря на усталость, разведчик заметил, каким жадным взглядом проводил полуобнаженную девушку Би-чер. Что ж, молодому лоботрясу оставалось только посочувствовать — женского пола не наблюдалось как минимум в окружности в полтысячи километров, не считая псевдов, но их никто и не считал. А две пилотессы, волей судьбы и ветров занесенные в его пещеру, тоже были ему не по рангу. Семья Би — кто о ней вообще слышал?

Они с Ви-риной еще поели, уж на это сил хватило. Бзынь еще выслушал отчет Дяди о состоянии раненых: ничего страшного, с чем бы не справился полевой диагност: ожоги, переломы и утрата двух пальцев на ноге в комплекте. И, кажется, Бзынь даже разделся. То есть скинул то немногое, что на нем оставалось. Последнее, что осталось в памяти — перед его ложем стоит Ви-рина и смущенно бормочет, что не упустит возможности поспать в одной постели с легендарным Дансером. Причем, судя по ее состоянию, речь шла именно о "поспать", ни на что большее у девушки сил не было. Возможно, он благородно подвинулся, освобождая подруге место. Но, скорее всего, его бесцеремонно отпихнули.

Утро пришло солнечными лучами на лицо. Он проморгался и сел на постели. Поискал одежду, нашел рядом пухлую задницу пилотессы. Машинально погладил — от привычек юности трудно отказаться! — и все же нашел полевую форму. Дядя у очага повернулся на шорохи и сообщил, что завтрак будет вот-вот готов, можно будить подружку. А раненых покормят в постели.

— Бзынь! — слабым голосом позвал Свистун. — Подойди.

Командир группы выглядел неважно. Лицо горит в лихорадке, дыхание тяжелое, нога... на ногу лучше не смотреть. И взгляд человека, с трудом удерживающегося на границе сознания. Тем не менее заговорил он внятно. Ну, учитывая его состояние.

— Мне конец, Бзынь. Поэтому слушай приказ. Снять с крыла Рей-роны блок питания, дозарядить ваше крыло. И доставить "капсулы жизни" на "Надежду Империи". Любой ценой.

— Командир! — охнул Бзынь. — Оставить вас без крыла?! До лайнера за тысячу стандартных километров!

— Любой ценой, волонтер, любой ценой. Это приказ.

— Но почему?!

Свистун поморщился, явно перебарывая приступ боли. Лоб разведчика тут же заблестел от испарины.

— Два крыла не долетят, — еле слышно пробормотал он. — Без шансов. Неизвестно, в какой жопе мира побывал лайнер, но микроэлектроника разрушается... стремительно. Накопители энергии не держат заряд. Поэтому... летите. Если поправимся, мы с Роной доберемся своим ходом. По рекам... это возможно.

— Вы поправитесь! — убежденно сказал Бзынь. — Дядя определил, что ничего опасного у вас нет!

— Вот Дядя нас и прирежет, — слабо улыбнулся Свистун. — Убирайся отсюда, танцор. Ты удачливый и скользкий тип, ты сумеешь добраться. Попутных ветров в пути. Пошел вон.

— Я вернусь за тобой! — твердо пообещал Бзынь.

И развернулся к хозяину гостиницы.

— Если моим друзьям будет причинен...

— Не будет, — невежливо прервал Дядя. — У нас гостиница, не бандитский притон. Но еще не решен вопрос оплаты.

Бзынь грозно нахмурился.

— Мы готовили для вас еду, — бестрепетно сказал Дядя. — И постели... дважды. Честным путникам положено платить.

— И во сколько хрусталитов нам обойдется твое гостеприимство? — обманчиво мягко поинтересовался Бзынь, прикидывая, куда бы половчее ткнуть старика клинком.

— Деньги пока что не имеют цены в этом мире, — спокойно сказал Дядя. — Единственное, что важно — это информация.

Бзынь моргнул и передумал убивать. Пока что.

— Информация, говоришь?

— У вас есть карты, — пояснил Дядя. — Должны быть, вы же военные. Я не буду возражать, если вы перенесете их вот на эту стену, она достаточно ровная и светлая. И буду благодарен, если поделитесь новостями. Что происходит в мире, и все такое. Мы же тут ничего не знаем. Без секретов, секреты мне не нужны.

Бзынь подумал. Еще подумал. Развернул планшет, подключил к нему блок питания... на мгновение полыхнуло. Бзынь полюбовался результатом. А что, неплохо получилось. Первая картина на стене первой в этом мире гостиницы. И одновременно карта исследованных территорий. Впечатанная навечно в камень технологиями, до которых этому миру идти тысячи лет.

— Что касаемо новостей, то коротко — все дерутся со всеми, — задушевно начал он. — А если в подробностях, то ваши говнюки из судовой команды...

Через стандартный час одинокое крыло поймало восходящий поток и спиралью начало набирать высоту. Бзынь посмотрел вниз. Возле гостиницы одинокая фигурка прощально подняла руку. Бзыню показалось — Рей-рона прощалась не с ними, а с жизнью, так сиротливо и одиноко она выглядела.

— Только поправьтесь, мы за вами вернемся! — прошептал Бзынь. — Обязательно вернемся!

И утер невольную слезу. Ну, вот такой у него был организм, обязательно надо поплакать в моменты волнений, и тогда становится легче. А Бзынь был очень легким по жизни человеком.

Им повезло — они поймали попутный поток. Ви-рина стабилизировала крыло и облегченно вздохнула.

— Хорошо идем, — сообщила она. — Еще десять стандартных часов такого хода — и будем на месте. Если только...

— Что — если? — нервно поинтересовался Бзынь. Несмотря на кличку, он вовсе не горел желанием бзынькнуться с такой высоты.

— Много чего, — неохотно сказала Ви-рина. — Если хватит энергии. Если не нарвемся на грозовой фронт. Если не попадем в зону холодного воздуха...

И разговор смялся. Бзынь нервничал, он всегда нервничал на высоте, такой уж организм, пилотесса хмурилась, кусала губы, искала более выгодные для них потоки — в общем, делала всё, чтоб не было времени коснуться темы, как она оказалась голой в одной постели с разведчиком и что там с ней делали. Бзынь как специалист по данному вопросу — а он по праву считал себя очень компетентным специалистом! — был уверен, что ничего между ними не было и быть не могло в силу физической невозможности. Лежащий в мертвом отрубе мужик, извините, трахаться не способен. Но Ви-рина, такого богатого опыта не имевшая, явно напридумывала себе целую эро-порнодраму и теперь мучилась. Бзынь о реальном положении дел ее не стал информировать, пусть побудет немножко в радужных неприличных мечтах, ему не жалко.

А потом небо стало черным.

— Ну что, Дансер, окунемся в вечность? — с яростным весельем спросила пилотесса.

Он c жалким видом уставился на нее.

— Шторм! — крикнула она. — А на крыле запрещено летать при ветре свыше семи стандартных метров в секунду!

— Очень опасно, да?

— В шторм? Невозможно! Никто в империи не летал! А кто летал — разбились!

И она бросила крыло в шторм. Напрямую, на таран, на прорыв! Кажется, Бзынь заорал. Пилотесса точно кричала. Кричала, хрипела, бросала вызов стихии! Потом... может, она сорвала голос, может, Бзынь оглох от страха, может, все крики поглотила стихия. Их крутило, мотало и бросало. Бзынь неоднократно прочувствовал себя героем спортивных баек, ну, тех самых, когда смеются оттого, что моча подмышками щекочет или впервые в жизни обделался вниз головой... Громада "Надежды Империи" вынырнула из крутящейся мглы неожиданно и очень близко. Бзынь с ужасом понял, что Ви-рина не просто пробивалась сквозь шторм — она вела крыло по пеленгу! Это было за пределами его понимания. Вот кто герои — простые, неброские девушки-спортсменки с волей, выкованной из металлов покрепче звездной брони, а вовсе не придурки с оружием наперевес!

Крыло резко дернулось и понеслось на "Надежду Империи".

— Рина! — завопил Бзынь отчаянно.

Он не дождался ответа — пилотесса висела в управляющих тяжах, и голова ее бессильно болталась с каждым разворотом крыла.

Потом они упали.

Бзынь стиснул зубы, извернулся так, чтоб прийти на спину, прижал к груди "капсулы жизни", сжался в комок до судорог... Удар отозвался во всем теле вспышкой ослепительной боли и затем — темнотой...

"Капсулы жизни" из его рук так и не удалось забрать, хотя пытались втроем. И только внутри "Надежды Империи" его руки расслабились, и бесценные полевые диагносты тихо сползли на край каталки. Волонтер экстренного призыва Бзынь выполнил приказ любой ценой.

4

Эль-лор осторожно отнял ладонь от раны. Пульсирующая боль постепенно отступала. Хорошо. Значит, скоро можно будет двигаться. Он откинулся к стволу дерева — не к родному стволу из лесов Эль, а к обычному дубу — прикрыл глаза и стал ждать. Звуки чужого леса окружили его. И где-то на границе слуха не в такт ветру прошелестела листва. Кто-то шел по его следу.

Страж границы саркастически усмехнулся. Не так давно по меркам бессмертных его, одного из лучших трансплантологов империи, интересовали совсем другие проблемы! А сейчас он первым делом подумал что? Что нечем заминировать тропу отхода, вот что! Сенсоры движения сдохли два стандартных года назад. В смысле, сдохли последние. Взрыв-емкости закончились еще раньше. Хоть камнями кидайся, честное слово. Поначалу и кидались. Всякое бывало, стыдно и неохота вспоминать... Ну почему бы им не растить леса Эль с другой стороны хребта?! Нет, угораздило владыку разместить поселение точно над рудным телом горнопроходчиков! Так они, уроды подземные, три стандартных года не высовывались! А потом поздно было переигрывать, леса Эль в рост пошли... И теперь на границе — постоянная война. То затихающая, то вспыхивающая яростными схватками. Не дает покоя грязным рудокопам кое-чье бессмертие, сами так же хотят! И пришлось бывшим хирургам-трансплантологам стать воинами. Им всем пришлось стать воинами.

Шаги приближались, неровные и грузные шаги одиночки. Эль-лор на всякий случай проверил оружие. Так называемое оружие. Технологический уровень империи на местной базе удержать не удалось. И не в том дело, что трансплантологи — изнеженные белоручки, обитатели стерильных операционных и умеют только юных ассистенток лапать. Никому не удалось. При помощи дерьма и палок накопители энергии, извините, не воссоздать. Каждая человеческая группировка успела сделать, что смогла. Семья Эль — изменила себя и окружающую живую природу. Горнопроходческая компания — создала подземный замкнутый жизненный цикл наподобие тех, что применяются на бескислородных планетах. Сбежавшая судовая команда... ну, они построили новые суда, водные, и теперь мнят себя владыками мира, а на самом деле терроризируют и обирают мелкие человеческие поселения и племена псевдов. А военные, как и положено бравым, но не очень умным типам, тщатся сохранить видимость империи, ничего другого просто не способны придумать. А оружие... оружие теперь у всех примерно одинаковое. Вот, любуйтесь на вершину военно-технической мысли — знаменитое копье Эль-лора! Лично выточил обоюдоострый наконечник длиной чуть ли не в руку из куска бортовой обшивки спас-катера. Между прочим, предмет зависти и вожделения молодых воинов семьи Эль! Что лучевики? Они все дальше отодвигаются в прошлое, а для молодых и вовсе не более чем байки старшего поколения, а вот копье... о, копье Эль-лора — вещь!

Страж границы снова саркастически усмехнулся. Не так давно его знаменитая усмешка повергала в священный трепет толпы студентов имперской медицинской академии, сейчас же гримаса пролетела, не встретив цели. Вон тем пичугам в кустах на его усмешку, извините, насрать с высоты, а тот, кто тащится по его следу, успокоится лишь от куска легированной стали в брюхо. Ну, это нетрудно оформить даже в раненом состоянии... Мог ли он представить в юности, что невинное увлечение историческим боем буквально спасет семью Эль от уничтожения? Да ладно семью — его самого? Что призер всеимперского турнира по военно-историческому многоборью превратится в грозного Стража границы, призванного не спасать жизни, а лишать оных без наркоза?