Я побежал в голову обоза. Собственно, повозок стояло не столь много и если бы не несколько деревьев, заставляющих дорогу круто поворачивать и прячущих головную часть, то я бы сразу разглядел, как идет бой. А то, что еще шел, подтверждали крики и лязг оружия.

Выскочил из-за деревьев. Открывшаяся картина мне не понравилась. Кажется, мы постепенно проигрывали. Оба фея бестолково летали, не принося никакой пользы. Серог отбивался от четырех людей, широко размахивая — будто траву косил — своей дубиной. Арман отбивался еще от двоих. Трудно сказать об орке, но торговец уже устал, весь в поту и пыли, он выглядел, как ближайший кандидат на тот свет. А шестеро против одного орка... Лично я бы поставил на людей. И самое главное — позади напавших стоял стратегический резерв — орк. Судя по ленивым оценивающим взглядам, он считал бой завершенным и собирался нанести удар по самому слабому месту обороняющихся, чтобы победить с минимальными усилиями, перебить нас и с трофеями улизнуть в глубь леса.

Прокатись в метро, придурок! Я выступил на открытое место. Вражеский орк, заметив меня, взревел. Взревел и стих. Трудно вести беседу с куском металла в теле. Я метнул в него дротик, который вонзился прямо в рот и, видимо, поразил мозг. Орк молча рухнул и затих. А уже ставшая привычной освежающая волна подтвердила кончину нехристя.

Столь сверхметкий бросок в ином случае поразил бы меня, а так я лишь мысленно поблагодарил Мявку и выхватил гладий.

В отличие от меня, наши враги ослабили натиск, пораженные внезапной кончиной своего сверхрезерва.

Серог, хотя и был немного туповат, но поле боя было его стихией. Он победоносно взревел и ударил ближнего человека по голове. Та разлетелась на куски. Одновременно Арман поразил одного из своих противников. Остальные бросились бежать. Но пока они отрывались от противников, Серог поразил еще одного.

С неба свалились феи, схватили лежащие на одной из телег дротики и полетели преследовать беглецов.

Оказывается, на Армана, Серога, Одона и феев напали внезапно. Гном получил камнем по голове и только сейчас медленно приходил в себя, тряся головой и недоуменно оглядываясь. Феи поднялись в воздух, став недосягаемыми, но безоружными, поскольку около их дротиков уже находились враги и им оставалось только метаться, размахивая крыльями и подвывая от ужаса.

Арман и Серог восприняли меня, как спасителя, что, в общем-то, отвечало действительности. Я не возражал, чтобы меня поблагодарили, но когда орк направился ко мне с явным желанием обнять, то поспешил отказаться. Серог мог сделать то, что не смогли сделать его соплеменники — раздавить. И поэтому направил мысль орка по другому направлению, сообщив о почти готовом обеде.

Серог встрепенулся и поспешил помочь Тивону разливать похлебку по мискам, а Арман начал раздавать команды арпанам. Половина отправлялась за обедом, половина оставалась с лошадьми. Нескольких самых трусливых, удравших в лес, еще требовалось найти.

— Мяу, — сообщили мне.

Я оглянулся. Неподалёку с невинным выражением на мордашке сидела Мявка и с интересом оглядывала недавнее поле боя. Все-таки пришла сюда, хотя ей было приказано оставаться у очага. А что будешь с ней делать?

Я подхватил довольную Мявку на руки, подвергся процедуре умывания лица языком и пошел к очагу. Как говорится, война — войной, а обед по расписанию.

Глава 5

Если судить по итогам боя, процедуру ассимиляции к военным действиям я прошел успешно. Ни раны, ни рвоты от вида убитых. Маленькая тошнота не в счет.

Повар налил нам — Мявке и мне по миске похлебки и несколько подобострастно сообщил, что наконечники из тел орков он вынул, отмыл и прикрепил обратно к древкам.

— А это ваши трофеи, — он положил около меня кошелек, — я собрал деньги с орков. Если хотите, я сниму и одежду, хотя от этого тряпья никакой прибыли не будет, одна вонь.

Я вспомнил, во что были одеты напавшие орки и согласился. Судя по Серогу, основным видом одежды у орков, как у арпанов, была набедренная повязка, на которую шла ткань, предварительно изношенная до предела. Годилась она максимум только на мытье полов и то после долгого отмывания.

Я развязал кошелек. По закону, это был мой военный трофей, почти моя собственность, на которую никто не мог претендовать. Денег орки награбили прилично, правда, в основном медь, но виднелись и серебряки. Вытряхнув горсточку меди, протянул повару.

— Это за работу.

— Спасибо, господин.

Повар направился к очагу, а я принялся хлебать обжигающую похлебку. Мявке повар еду остудил и она, несмотря на съеденного домарга и утреннюю кашу, с аппетитом лакала. Гонка с преследованием закончилась тем, что я свою похлебку съел, а Мявка — почти. Ну и проглот, — в который раз удивился я.

Отползая от миски, Мявка добралась до меня и принялась устраиваться под боком, рассчитывая в тенёчке поспать пару часов и переварить обильный обед.

Но я обломал ей весь кайф. Сначала сходил, посмотрел на третьего убитого орка, лежащего около передних повозок. Его, разумеется, уже обшарили, но Серог, запускавший свои блудливые ручки в "закрома" не им добытого трупа, честно вернул мне добычу. Я в ответ честно вручил ему половину серебряка. Еще орк отдал наконечник, который отмывать пришлось самому. Подсоединив его к древку, я восстановил свое вооружение.

Арман дал команду выходить. Арпаны, торопясь, доедали похлебку. Кое-где среди них происходили драки за дополнительную миску еды. Звери есть звери. Здесь Арман не стеснялся, сразу же пуская в ход кнут. На мой взгляд правильно. Только свары нам не хватало.

Так и завершили обеденный перерыв. Недовольная Мявка была уложена на обжитое место на телеге. Сначала она мявкала, стремясь показать масштабы своего недовольства, но затем поняла тщетность своей затеи и опять уснула. Я позавидовал. Если существует реинкарнация душ, я хочу в последующей жизни быть котом.

Поскольку в кармане у меня забренчало и будучи в полной уверенности, что купец об этом знает, я решил, что лучше расплатится самому, чем ожидать, когда из тебя выдавят. Догнал Армана, предложил деньги. Тот махнул рукой на мои слова:

— Вы полностью расплатились. Не будь вас, от каравана бы сейчас ничего не осталось. К вечеру дойдем до ближайшего городка. Там есть нотариус и я первым делом оформлю вольную. И еще. За разбойников дают наградные: орк — серебряк, человек — полсеребряка. Я снял слепки ауры. Вам принадлежит три серебряка, не забывайте. Три орка — не шутка. Это учтет и вербовщик.

— Повезло, — признался я, пожимая плечами. Мое дело предложить, если торговец отказывается от денег, он либо слишком глуп, либо слишком дальновиден. Поживем — увидим.

— Повезло, — согласился Арман, посмотрел на меня и удивленно спросил: — разве вы не видели вчера, как достопочтимая кошка вчера колдовала на ваших дротиках?

Я решил прикинуться шлангом и выдавить немного дополнительной информации:

— Да нет, видел. Одон мне уже сказал, что это магия удачи. Но некоторое сомнение осталось.

Купец глубокомысленно задумался:

— Однажды мне говорили, правда, без всякой уверенности, что магия удачи является базовым принципом магии знака волшебства. Знак щедро разбрасывает свою удачу и, прежде всего, на своего хозяина. Разве вы не почувствовали?

— Нет, но я еще слабо разбираюсь в магии. Хотя метал дротики я удивительно успешно.

Я озабоченно потер ладонью подбородок. Базовый принцип — удача. Интересно. Подожди, а не базовый?

— Знак умеет только творить удачу?

Купец развел руками:

— Трудно сказать, я только помню, что знаку волшебства с годами приходят и другие умения, для каждой особи свои, но какие и когда..., — он развел руками.

Над этим стоило подумать. Может, пойти разбудить Мявку и спросить ее, глядя прямо в глаза? Пусть ответит на очной ставке. Я подумал и отказался от этой идеи. Эта наглая женщина будет крутить хвостом, преданно глядеть на меня правдивыми глазами, в которых не будет ничего правдивого, на крайний случай притворится ящиком, но ничего путного не промяукает. Ладно, пойдем опытным путем.

— Кстати, — вспомнил я, — когда орки умирали, я чувствовал, нечто похожее на дуновение ветра.

— Это передаются жизненные соки, — пояснил Арман. Об этом вам говорил целитель. Теперь это вы почувствовали наяву. Они переходят к человеку или иному нелюдю, убившему разумное существо. Как только набирается достаточный объем, происходит переход на следующий уровень. Вас не охватывала дрожь?

Я подтвердил, что охватывала.

Арман покачал головой:

— Я не большой знаток, но, кажется, вы перешли на следующий уровень — второй. Вам надо встретиться с магом. Он сумеет определить точное состояние вашей силы.

Дальнейший разговор был прерван Мявкой. Та проснулась и не увидев меня, бросилась на поиски. И теперь сердито, на грани истерики, принялась мне выговаривать, сердито мявкая и фыркая. Как хорошо, что я ее не понимаю. А то, наверное, раздаются сплошные факи.

Я взял кошку на руки. Однако, весит она уже прилично. В коня идет корм. И не поверишь, что несколько суток назад подобрал сопливый комочек. Если бы мне о магической составной кошки не сообщил Арман, я бы уже поминал нечистого.

Мявка еще поручала немного, потыкалась носом в грудь, но потом успокоилась и принялась урчать, показывая, что она успокоилась и сменила гнев на милость.

К вечеру мы прибыли в Корайну. Небольшой городок. У нас его просто бы засчитали селом, а то и большой деревней. Но это был действительно город, очень похожий на средневековый западноевропейский. Двух — четырехэтажные дома полностью построены из камня, только у некоторых верхние этажи были деревянными. Мне это казалось удивительным — в лесном краю искать камень и возводить из них дома. Из камня же собрали городскую стену, что было уже более понятным. Стена защищала жителей от разбойников и диких зверей, а иногда появлялись и магические твари. Последние были побочным продуктом деятельности магов, занимающихся различными экспериментами, не всегда разрешенными законом. Впрочем, иногда маги, обозленные на жителей, создавали тварей специально. Были и хитрецы, которые вначале создавали магическую проблему, а потом за деньги ее решали. Приходилось платить. Здесь главное было не доводить население до предела постоянными поборами, иначе люди, посчитав расходы, могли счесть, что дешевле заплатить королевскому коронеру за расследование магических возмущений. У королевского мага, занимающегося уголовными преступлениями, вердикт для виновного всегда один — смерть.

Жители городка были ремесленниками и снабжали округу своей продукцией. Я тоже купил пару дополнительных наконечников для дротиков и шерстяное одеяло. А то испортится погода, похолодает и буду я с Мявкой ночью мерзнуть, хвост ее студить.

Посмотрел на шпаги, одни мне показались слишком дорогими из-за разных цацек в виде мелких алмазов и золота (если то и другое еще настоящее), другие походили на прутья плохого металла, к которым по ошибке приделали эфес. Нет, без Одона покупать не стоило.

Кошка постоянно следовала за мной, посещая лавки и магазины, принюхиваясь к многочисленным запахам, которыми так был богат город.

Мы перекусили в небольшом уличном ресторанчике. Я попросил салат, жаренные сардельки и лепешки из белой муки, нечто вроде пшеничной, а Мявке заказал сырую порезанную на мелкие кусочки говяжью грудинку.

Официант, он же повар и хозяин беспрекословно покивал, когда я заказывал мясное и мучное, но салат его явно смутил.

— Господин будет есть траву? — спросил он, явно не веря своим ушам. Очевидно, мое поведение выходило за общепринятые нравы. Плевать. Я хочу есть.

— Моей животине побеспокойся мясо получше, — потребовал я. — Знак волшебства знает толк в еде.

Хозяин не подвел. Мелкопорезанное мясо, специально подобранные кусочки помягче. Кошке блюдо понравилось, но все равно она забралась передними лапами на стол и тщательно обнюхала принесенные мне блюда.

— Смотри, — говорил ее пристальный взгляд, которым она одарила меня. — Попробуй обмани и скушай вкуснятину один, я тебе покажу, где раки зимуют. Самое лучшее — мое.

Я поспешил уверить кошку в своей кристальной честности и желании кормить мою девочку только лучшей, питательной диетой. На ее месте я бы поторопился. А то мое терпение лопнет и теперь уже я буду принюхиваться к миске с мясом.

Мявка недоверчиво фыркнула и отправилась доедать свое мясо.

Все равно обманываешь, — говорила ее спина, — маленькую доверчивую кошечку, такую беззащитную и слабую. Как тебе не стыдно.

Я пожал плечами. Если женщина себя в чем-то уверила, попытаться ее переубедить — артель "напрасный труд". А посему лучше всего оптимизировать усилия и не обращать внимания. Само пройдет. Я ускорил питательный процесс.

Тивон, конечно, готовить умел. Но в его распоряжении был только один котел и ограниченное количество продуктов. Вкус копченого мяса и пропахшей дымом костра (очага) похлебки начал мне уже приедаться. Консервов здесь еще не изобрели, пользоваться услугами магов по консервации продуктов Арман считал излишней, слишком дорогой услугой, и с завтрашнего дня придется вновь есть каши и похлебки с привкусом копченостей. И потому я принялся уплетать салат. Он был приготовлен из некоего подобия помидоров, но более сладких по сравнению с земным аналогом. Еще были травки, по вкусу имитировавших лук, укроп, сельдерей и так далее. Объедение. Всегда любил салаты.

Однако доесть его я не успел.

— Травоед, травоед, съешь еще дерьмо в обед, — услышал я громкий уверенный голос и гоготание нескольких человек.

Кричали явно мне. Хоть бы поесть дали, сволочи. Пришлось сидя развернуться и со скучающим видом посмотреть на кричащих. Три типа в потрепанных мундирах какой-то армии, при этом человеком был только один, а двое хотя и походили, но заостренные уши у одного и зеленая кожа у другого говорили, что, в лучшем случае, это полукровки.

Ребята были развязные, уверенные в себе. Вывод был очевиден: придется драться. Я положил руку на рукоять меча. Нет, надо срочно добывать шпагу. Будь она у меня на поясе, может быть они и не решились бы нарываться. И штрафа не надо опасаться.

Передний — единственный человек, самый наглый и бойкий, осклабился:

— Никак мутюг научился носить меч? Подпруга была бы верней.

Кто этот загадочный мутюг я мог только гадать, но интонация подсказывала, что какая-то дрянь.

— Мне почему-то кажется, что этот клинок будет красиво смотреться в твоем животе, — сообщил я наглецу.

Тот счастливо заржал. Для него ссора почему-то казалась забавным приключением.

Неожиданно на стол передо мной запрыгнула Мявка и спокойно присела на свою хвостатую задницу. Кошка была препятствием и могла пострадать. Я погладил ее по голове и попытался убрать в сторону. Как бы не так! И почему все женщины такие упрямые?

Но нападавшие внезапно затоптались. Даже передний замолчал и задумчиво посмотрел на кошку. Вытянул руки, как бы ощупывая препятствие впереди.

— Это знак волшебства? — спросил он у меня.